Читать книгу В сознании сходящихся миров - Анатолий Алексеевич Кирикой - Страница 3

Сознание – единственное, что делает нас людьми. Автор тоже человек, и он обращается к другим. Глава автора предназначена как обращение и ещё немного для размышления о миссии. Текст книги непрост по своему значению и назначению. Автору стоило больших усилий попытаться опредметить то, что в принципе ещё несколько лет назад и более не думали опредмечивать, ибо величина и считалась величиной, а тогда и кантовать её не то, чтобы запрещено, но бесполезно, она все равно останется величиной. {Написанное автором адресовано тем, кем нечто излагалось, однако не похожим образом, но для тех, кому излагается, а излагается заинтересованным читателям}. Так-то оно так, величина никуда не денется, а вот вопрос взаимодействия с нею мы обязаны рассмотреть, как обыватели этих краёв космоса. Иначе силы нам не простят, и величина будет на нас давить, бросая вызов к изменению. И она бросила вызов уже, многие зашевелились, кто куда и кто как. Способы препровождения своего досугового времени, выделенного здесь с рождения и до смерти, очень не мало (с ударением на о), однако мало (ударение на первом слоге) мышления и чуточку всего лишь сознания. Добудем мышление и пойдём за сознанием.

Главы книги устроены специфически, в них нет намерения запутать читателя, или ввести в заблуждение. Автор стремится показать возможное при невозможном, таким образом ненамеренно изменяя ритмику текста, чем то было бы только художественно стилизованно, публицистически или ещё как-нибудь, автор ведёт читателя к подступу к присутствию, а присутствие – расположение к пониманию. Только таким видится автору начальный путь любого смыслового выражения, там, где оно есть, и там, где переживается, и среда смыслового выделения. Истории книги объединяются не просто так в именуемые главы и несут в себе мозаично-предусмотрительно-последовательно-коллатеральное образование. Посему книга представляет собой энтропийный стиль изложения и текстовую энтропийность. А опытность и смысловые переживания идут от подобной энтропийной [ана]структурности изложения текста. В этом же и заключаются метаформалии, метаформальность текста, что текст не привязывается к фиксации, к самой такой фиксации, которая его удерживает, и каждый раз обращаясь к тексту, читатель не может ухватить одно и то же одинаково идентично, читателю приходится проделать путь от схваченного к трудоемкому постижению схваченного и синтезу "выделяемого".

Последующее обращение к тексту изгибает ракурс прошлого призматирования к следующему, настоящему. Таким образом мы можем иметь разные синтезы и всякие их выражения в формах. И хотя управляемость процессом ещё оставляет желать лучшего, как говорят, но подобное воплощенческое форматирование (ударение на второй букве а) и есть свободное обращение с языком и его знаками, и все же их точное применение. Для этого нам стоит "приобрести" лишения в логике. Ибо человечество поражено историями умозаключений на основе логики и логизации, все, от детства до смерти, логизируется, и следы этих поражений теперь не только в человеке, а и в его детищах, в атмосфере существования, – развернутого демонического пространства; до взросления, значит, далеко, но вот то, что между детищем и взрослостью, – пустотно и пусто, незаполненность определяется критерием сработанной логизации и кризисом синтеза. И догадываясь, и понимая универсальность природы и языковых связей, и признавая, что человек часть языка природы, сам человек может только породить язык в языке. Это эмпирия его возможностей и трансляция как перевод в предметно-опосредованное, в непосредственно-предметное и феноменалистичное, убегающее от видения, что позволяет более не фиксировать и не регламентировать статичной знаковостью смысловое выражение, а – ЗНАТЬ. Следующее, автор рассматривает отношение сознания к личности, "зная" о сознании, осознавая сознание, личность может модифицироваться и изменяться методологически, способом замещения, или поступательными катарсическими движениями, хотя такой человек должен быть обучен ряду простых технических инструкций. Вспоминаю важное и не очень событие, сегодняшнее, недавнее, встречу двух людей, автора, и человека в смеси Фриды Кало и помощницы Кроули, и немного от самостоятельности, пожалуй это портрет-картина, в живую человек-девушка в золотом сечении лица, развязанностью в характере, лёгкой легкомысленностью и провидчевой переживаемост[и]ю, правда переживаемость провидчева в ней непроизвольно, при произвольном произведении это посредственность и неврогения, та, что присуща "человеку порожденному"; неврогении можно только лишиться, она отнимает «я» от вас, как придаток от ствола, порой болезненно и часто так, реже медленно, шаг за шагом, во втором случае свободы от неврогении можно "ждать" годами. Свободный от неврогении уже человек рождённый, тот, которого привел, благословил и родил Господь, до того, как он существовал, конечно. К событию: общение проходило в такой обстоятельности и простоте, в чем собеседники не чувствовали друг в друге сопротивления. И несмотря на фриковость человека, автору удалось обстоятельное изложить компактно с запуском состояния psy, ведущего к новой организации сознания, ибо старая организация отжила себя, и давно сработанная, поддерживалась стереотипией малообыденной жизни [собеседница в основном ведёт полузакрытый образ жизни, общаясь с собакой, с амадинами и автором, а также игнорирует общение потомственного психиатра, болеющего неврозом и насильственной навязчивостью ставить людям диагнозы, но только не себе]. Активация psy даёт начало развертыванию в пространство, о подобном автор писал. Итак, маленькая миссия состоит в дифференцировке лиц с psy возможностями, пусть отдалённо напоминающими способности зачатого сознания и сознавательных, однако, способностей, необходимых в работе, названной человеком дела когерентными группами, правда некоторые из psy возможных из-за своей невысокой целенаправленной личностной организации могут участвовать опосредованно или заочно через участника когерентных групп, тем не менее их вклад в инженерные работы по работе с сознанием имеют свою немалую цену. Миссия состоит в вкладке материала для порождения после него нового, того, что до сей поры не имелось и/или было скрываемо прошлым. Не всё в тексте книги разумно по разумению, а разумно по недоразумению. Пусть читатель для себя энто уяснит, або читаемость текста изменится не в продуктивную сторону. Уяснив, читай читатель с лёгкостью, несмотря на сложность, и тогда на восприятие не повлияет сложность текста. Читай, кому интересно. Намерение с собой возьми и внимание. Успеваемости тебе, читатель, и размеренности!