Читать книгу Вызовы и ответы - Анатолий Артамонов - Страница 2

Писатель Александр Проханов – о том, в чем загадка чуда, случившегося в одном из регионов России 1

Я только что вернулся из Калужской губернии, которой управляет знаменитый Анатолий Дмитриевич Артамонов. Мне хотелось понять природу калужского чуда.

Разве не чудо, что за 9 лет в области построено 170 великолепных заводов? Это темпы, которыми развивался Советский Союз во время первых предвоенных пятилеток, используя всю силовую мощь государства, – в надрывах, в скрипе машин и костей. И не чудо ли, что сегодня, в условиях кризиса, когда во многих регионах остановлено развитие, а кое-где наблюдается падение экономики, в Калужской губернии открываются новые предприятия в самых разных отраслях экономики. В минувшем году калужане построили 700 тысяч квадратных метров жилья, что превышает темпы советского строительства.

В чем природа калужского чуда? Может быть, в том, что губернатор Артамонов прекрасно овладел методикой индустриальных парков? Когда среди лесов, полей отводятся земли, к ним подходят железные и шоссейные дороги, газопроводы, электроэнергия. И на эти пустые пространства, как на космодромы, спускаются космические корабли чужой заморской цивилизации. Вся область уставлена стального цвета кристаллами: Германия, Швеция, Бельгия, Сербия, Китай. Может быть, в этом чудо? Но тогда почему такого чуда нет в соседних губерниях? Почему это открытие Артамонова не используется другими губернаторами?

Мне показали множество производств. Завод «Фольксваген» недалеко от Калуги. Когда входишь в него, тебе кажется, что ты попал на съёмочную площадку «Звездных войн». Сверкание, грохот, мелькание вверх-вниз, скрежет металла, танцы роботов. Огромные роботы напоминают звероящеров или фантастических страусов. Они наклоняются над автомобильными корпусами, вонзаются в них своими электродами. Скрежет, брызги электрических искр. Потом роботы отваливаются, секунду ждут. И вновь набрасываются на следующую добычу. «Фольксваген» укоренен в одном из индустриальных парков, как укореняется куст смородины. Он пускает побеги. И вот уже вблизи построены предприятия, производящие шины, выпускающие комплектующие части. Тут же находится завод по производству инсулина. А вокруг этого ареала промышленности создаются коттеджные поселки для специалистов, отели, прекрасные дороги. Иностранцы, что прибыли сюда вместе с первыми станками и занимались налаживанием производства, уже уступили место нашим специалистам, которые работают инженерами и менеджерами.

Неподалеку построен прекрасный международный аэропорт, который соединит Калугу с Ганновером, Берлином, Парижем, а также с Сочи и Крымом.

Или завод по производству цемента, принадлежащий французской фирме «Лафарж». Цементные заводы, которые я видел в Советском Союзе во время строительных бумов, – это уродливые, громоздкие предприятия. Они расшвыривали отходы вокруг себя, заливали всё белой жижей, от которой ручьи и реки становились грязно-молочного цвета. Леса покрывались известковой пылью. Это производящее цемент чудовище, лязгающее и дымящее, уничтожало природу вокруг себя.

А как сажался на калужские земли цементный завод компании «Лафарж», сразу за пределами которого цветут цветы, зеленеют озими, растут первозданной чистоты сосняки? Чтобы посадить этот завод, необходимо было убедить население окрестных деревень, что это не смерть для их полей, для их грибных и ягодных мест. Устроители завода собирали на сходы деревенских жителей, а некоторых из них на самолетах возили в Европу, чтобы те увидели, как работают эти заводы в самом сердце европейской цивилизации, среди городов, реликтовых лесов и полей.

Или удивительное биотехнологическое производство, построенное предпринимателем Львом Черным. Возведены сооружения, напоминающие «города будущего» Корбюзье. Огромные сверкающие серебряные чаны, как купола невиданных храмов. В эти чаны складывается зерно. Из него производят продукты для пищевой промышленности, парфюмерии, фармацевтики продукты, которые прежде никогда не выпускала Россия. Мы завозили их из-за рубежа. Они стоили очень дорого. А теперь такое производство создается у нас, в России. И фермеры окрестных сел, предвидя запросы на зерно, расширяют посевные площади, распахивают пустующие поля.

А в Обнинске мне показали фармацевтическое производство германской фирмы «Штада». Удивительный завод, напоминающий таинственный музей или храм. Внутри царит абсолютная белизна, от которой слепнут глаза. Ты идешь по белоснежному коридору, справа и слева – лаборатории. И за зеркальными стеклами ты видишь машины, как будто они явились из других галактик. Это сияющие, наполненные сверканиями, индикаторами исполины. И операторы, работающие у этих машин, напоминают жрецов, скульпторов, которые создают свои поразительные шедевры.

Я думаю, как люди, работающие в таких условиях, – в этой чистоте, в стерильности, с этой потрясающей технологией, – как они сами меняются. Способен ли человек, выйдя за пределы такого уникального завода, сквернословить, или бросать на землю окурок, или вступать в грубую склоку и свару с ближними и дальними? Как проецируется эта технологическая культура в человеческое сознание, в человеческую психику и уклад?

Там же, в Обнинске, я побывал в НПО «Технология», которая создает композитные изделия из синтетических смол и волокон. Эти материалы идут на оперение сверхскоростных самолетов, на изготовление кожухов и оболочек для новых сверхмощных космических ракет. Производство этих материалов напоминает странные соединения ткацких станков, типографских печатных машин и хлебопекарных печей. Исходные материалы для композитных структур мы получали из-за рубежа. Теперь, во время санкций, поставки прекратились. И завод, обращаясь к своим головным предприятиям, срочно налаживает собственное производство этих смол, пропитывающих веществ, таинственных синтетических нитей. Кстати, французская компания Порше также перенесла производство этих материал-лов в Россию и разместила его по соседству с НПО Технология.

Предприятие «Вега» в городе Боровске специализируется на создании гребных винтов и валов для гражданских и военных кораблей, для подводных лодок. До последнего времени это производство покрывало лишь треть потребности в винтах и валах нашего бурно развивающегося флота, а две трети мы получали от зарубежных поставщиков. Во время санкций нам отказали в поставках. И завод спешно стремится заполнить эту нишу. Увеличивается станочный парк, строятся новые цеха, где рождаются фантастические винты из сияющих сплавов, похожие на многолепестковые цветы. Я видел только что построенный испытательный бассейн, в котором кипела и бурлила вода, – там испытывался винт для подводной лодки.

Так всё-таки, что я увидел? В чем калужское чудо? В том ли, что на калужскую землю опустилось огромное количество современных иностранных и отечественных производств, и все они стягиваются в ткань нового технологического уклада? Я наблюдал, как калужская земля переходит с одного уровня цивилизации на другой. Эта новая цивилизация пропитывает человеческое бытие, человеческие отношения. Не явился ли я свидетелем того долгожданного рывка, о котором говорил президент, говорили все мы. Рывка, который устраняет технологическое отставание России? Рывок этот произошёл без надрыва, без пены у рта, произошел гармонично и плавно. Мы присутствуем при новом варианте развития, который может быть использован на всей остальной территории страны. Однако почему его нет?

Мне показалось, что главным в калужском чуде является чудо руководителя, чудо лидера, в душе и сознании которого среди его бесконечных забот, рациональных усилий, изнурительных хлопот возникает сияющее откровение. Желание сделать свою область самой прекрасной, самой развитой, самой гармоничной. Желание видеть свой народ самым просвещенным, благополучным народом.

Я надеюсь, что в ближайшем будущем здесь же, на калужских пространствах, будет построен завод не по производству инсулина, не по производству автомобилей, гребных валов и винтов, а по производству лидеров. Кудесников, которые одухотворены творчеством, подвижничеством, энтузиазмом. Истинных сынов Отечества.