Читать книгу Я и мое сердце. Оригинальная методика реабилитации после инфаркта - Анатолий Бабушкин - Страница 3

Появился на свет в день Рождества Христова 25 декабря 1929 года. Никогда не думал и даже не мечтал дожить до такого возраста, тем более с такой роковой болезнью, как инфаркт миокарда да еще в тяжелой форме. Но несмотря на труднейшие испытания, я довольно-таки успешно перешагнул этот «предельный» возраст, этот знаковый рубеж, на котором большинство мужчин уходят в мир теней.

После школы в 1949 году поступил в военное авиационное училище.

За три года учебы возмужал, окреп, легко переносил физическую нагрузку, бегал 5–10 километров и более, не испытывая особых затруднений. Крепкое здоровье позволило мне затем в течение 20 лет работать военным летчиком морской авиации в трудных условиях Заполярья.

Первые признаки болезни сердца ощутил в возрасте 35 лет. Причиной тому стало переедание. Началось все с борьбы за безопасность полетов. И, как всегда, довели эту борьбу до абсурда. Под любым предлогом полеты отменялись. А питались мы по-прежнему обильно, в основном мясными и мучными продуктами. Можно было бы увеличить физические нагрузки, к примеру, заняться спортом. Куда там – нас посадили за парты, и мы почти безвылазно занимались учебой. И вот тогда многие летчики, в том числе и я, начали жаловаться на боли в области сердца. А что полковой врач? Его возможности ограничивались назначением постельного режима дома или в госпитале. Тогда к профилактике относились весьма прохладно. К этому времени стал приобщаться к курению и к алкоголю. И сразу же ощутил их вредное действие. Но отказаться от привычек уже не мог: не хотел быть «белой вороной». Решил ограничить себя до минимума. Выкуривал в среднем 5–8 сигарет в день, выпивал 600–800 граммов водки в месяц.

В 1966 году на Север прибыла представительная комиссия по отбору летчиков для полетов в космос в качестве командиров экипажей многоместных пилотируемых аппаратов. Отобрали несколько человек, в их число попал и я. Это была великая честь. Но я вынужден был отказаться: мне казалось, что я буду забракован по сердцу. В 1969 году мне исполнилось 40 лет, мой авиационный век заканчивался. Двадцать лет полетов позади.

Третье двадцатилетие работал в высшем учебном заведении старшим преподавателем. Чтобы стать педагогом, пришлось приложить немало усилий. Вынужденное сидение долгими вечерами, курение, переедание (это тоже стало привычкой), пристрастие к молочным и сладким продуктам – все это сильно повлияло на сердечно-сосудистую систему. При поражении сердечно-сосудистой системы в первую очередь страдают мелкие сосуды. Об этом свидетельствуют следующие признаки: выпадение волос, морщины на лице и шее, появление вздутых вен на ногах и руках, смена цвета кожи в отдельных местах на желто-молочный и т. д. Эти признаки именно в такой последовательности и появились в течение двадцати лет у меня. Только затем стали беспокоить откровенные боли в области сердца. Сначала это были острые, колющие, затем давящие и отдающие в левое плечо боли. Случались и перебои.

И вот наступила пора заканчивать службу, мне пятьдесят восемь лет. Сорок календарных лет, отданных военной авиации. Ну, а как здоровье? Вот диагноз комиссии госпиталя: «Язвенная болезнь желудка, геморрой вне обострения, мочекаменная болезнь в стадии ремиссии, гипертоническая болезнь первой степени, атеросклероз аорты, коронарных сосудов, атеросклеротический кардиосклероз без нарушения коронарного и общего кровообращения, катаракта правого глаза».

В беседе со мной ведущий врач на вопрос, опасно ли все это, ответил, что все эти болезни соответствуют моему возрасту и особой опасности нет. Я успокоился, и жизнь покатилась в прежнем русле. Через без малого год, в возрасте пятидесяти девяти лет, сердце мое сдало – инфаркт миокарда. Сначала больница, затем санаторий по реабилитации, снова больница: «Повторный мелкоочаговый инфаркт миокарда переднебоковой стенки, атеросклеротический и постинфарктный кардиосклероз». Инвалид второй группы. Это означало, что я стою у роковой черты. Надо было принимать решение. И я принял его. К тому времени я был готов применить методы лечения врачей-новаторов. Что и сделал.

Как оказалось, это был единственно верный ход. Теперь я здоров. Инвалидность снята. По моей оценке, здоровье восстановлено до 70–80 процентов. Это хорошее достижение.