Читать книгу Время было такое. Повесть и рассказы - Анатолий Цыганов - Страница 12

Конный разъезд Сизова остановился переночевать на Ломовской даче, ныне кордоне Барлакского лесничества. Дом лесничего выделялся отдельным строением, и с него просматривалась вся округа: большое, заросшее бурьяном поле, через которое шла дорога в город, окраина леса и часть обрыва берега реки. На краю поля стояло три дома, принадлежащих лесничеству, поодаль от дороги виднелись остатки полузасыпанных землёй и заросших травой не то складов, не то амбаров.

Разъезд возвращался из разведки, проверив ближайшую железнодорожную станцию Заводская, на которую прибыл пригородный поезд. С поезда сошли местные жители и разбрелись по своим домам. Лишь один пассажир моложавого вида, с рыжей бородой, вскинув на плечи небольшую котомку, решительно зашагал по пыльному просёлку в сторону села Кубовая. Просёлок проходил мимо кордона, вот там и решили разведчики подождать прохожего. Заодно можно было и переночевать у сочувствующего повстанцам лесничего.

Мужики спрятали лошадей в лесу, за домом, и сели за стол, выставив наблюдателя. Через час показался мужчина. Он шёл неторопливо, помахивая хворостиной. Поравнявшись с времянками бывших складов, он остановился, удивлённо огляделся и направился к дому лесничего.

Повстанцы приготовились к встрече. Трое спрятались за занавеской, отделяющей полати от кухни. Старший, рябой мужик, остался сидеть за столом, делая вид, что пришёл в гости к хозяину и пьёт с ним чай. На столе стоял блестящий медный самовар. Хозяин держал одной рукой кружку, от которой шёл ароматный пар, другой вытирал платком обильный пот, выступающий на лбу. А рябой наливал чай в блюдце прямо из самовара, брал тремя пальцами и со смаком прихлёбывал. На колени он положил обрез, прикрыв его полотенцем. Владелец котомки подошёл к крыльцу, тщательно вытер ноги о лежавший у порога коврик и постучал в дверь.

– Не заперто! – крикнул лесничий. Обладатель рыжей бороды переступил порог и поздоровался:

– Доброго здоровьица.

– И тебе не хворать. С чем пожаловал, куда путь держишь? – с усмешкой ответил рябой. Молодой человек вытащил из внутреннего кармана сложенную вчетверо бумагу:

– Вот демобилизовался. Прослышал, что близ Новосибирска разворачивается сельское строительство, попросился добровольцем. А тут вижу: селение. Может, есть для меня дело?

– Дел много. Но надо бы разобраться получше: кто ты есть, – рябой развернул бумагу. Делая вид, что внимательно читает предписание, он незаметно дал знак спрятавшимся соратникам. В ту же секунду на мужчину навалились укрвавшиеся за занавеской разведчики. В мгновение всунув в рот кляп, все трое деловито запыхтели, пеленая пленника по рукам и ногам. Пеньковая верёвка цепко впилась в загорелую кожу, отчего неподвижно лежавший человек громко замычал.

– Не нравится, – рябой ухмыльнулся. – Ничего, это ещё цветочки.

Связав пришельца, мужики принялись изучать документы.

– Ты смотри – комсомол? Суков Михаил Агафонович. Слышь, Рябой, что с этим парубком делать будем? Может, разрежем на куски и закопаем? Никто не хватится, – один из разведчиков вытащил из-за пояса топор.

– Охолонь, Макар. Мы его к Тарасу свезём. Пусть он и решает, что с ним делать. Может, это засланный. Неплохо бы узнать, зачем на самом деле шёл. А закопать всегда успеем, – Рябой остановил нападавшего.

– Как скажешь. Ты командир, – разведчик нехотя спрятал топор. – Живи пока, Михаил Агафонович. Ночку полежи тут спокойненько, а завтрева доставим к Тарасу. У него разговор быстрый.

Разведчики кинули связанного на пол, сами попадали на полати и попытались заснуть. Ночью громыхало. Сначала по небу гоняло небольшие тучки. Ветер дул со всех сторон. Повстанцы с вечера посматривали на небо, ожидая ливня. Поэтому, когда стемнело, на всякий случай перевели лошадей под навес. Дождь начался внезапно. Ветер поднял пыль на дороге, и небо сразу затянулось чёрными низкими тучами. Тяжёлые капли дождя вначале нехотя упали на землю. Через минуту хлынул ливень, загрохотал по крыше, и в низинах заблестели лужи. Ветер усилился. Он поднимал тучи брызг и с силой кидал в окна. Дом стонал и скрипел, но стоял крепко. Под шум дождя и грохот ветра разведчики заснули коротким сном. Только Рябой несколько раз вскакивал, очумело осматривался по сторонам и снова укладывался рядом с товарищами.

Утро выдалось солнечным, как будто и не было ураганного ветра и ливня. Только большие лужи напоминали о ночном ненастье. Повстанцы встали с первыми лучами, вынесли перемотанное верёвкой тело и взвалили на одну из лошадей, затем вскочили в сёдла и направились к месту базирования «армии» Сизова. Через некоторое время показалась мельница, которая казалась заброшенной. Поравнявшись с домом, Рябой огляделся и, убедившись, что поблизости никого нет, протяжно свистнул. Услышав ответный свист часового, направил лошадь к мельнице и въехал под навес, когда-то предназначавшийся для сбора зерна.