Читать книгу Самец взъерошенный - Анатолий Дроздов - Страница 5

Пробуждение было необыкновенным. Открыв глаза, Виталия обнаружила, что голова ее покоится на мускулистом плече, а сама она прижимается к горячему мужскому телу. Ничего удивительного: ночи в степи стоят прохладные. Под тонкой попоной или плащом не слишком согреешься. Девочки стараются спать вместе, однако при этом они одетые, а не голые, как Виталия сейчас. Но ведь тепло!

Дыхание Игрра щекотало ей щеку. Какое-то время Виталия жмурилась, вспоминая прошедшую ночь, затем вздохнула и отбросила попону. После чего попыталась встать.

– Куда? – раздалось сзади, и сильная рука опрокинула ее обратно. Виталия от неожиданности взвизгнула. Его губы, приникшие к ее губам, заставили ее умолкнуть, а затем они вновь стали одним целым. В этот раз он ласкал ее нежно, не доводя до страстного крика, но это было не менее приятно, чем ночью – даже лучше. Словом, из палатки она выбралась поздно и слегка помятая.

Турма давно встала; «кошки» копошились у костра, ожидая, пока согреется вода, припозднившегося декуриона встретили понимающими улыбками. Виталия сделала безразличный вид. Подумаешь! Она не заставляла Игрра ее ласкать, он сам захотел. Она лишь взяла его в свою палатку, остальное – его желание.

Она успела умыться и позавтракать, когда из палатки выбрался Игрр. Турма немедленно уставилась на пришлого. Игрр не обратил на эти взгляды никакого внимания. Позевывая, двинулся к озеру, умылся и направился к костру. Дежурная «кошка» протянула ему хлеб и испеченные в золе куриные яйца. Он поблагодарил и устроился рядом с Виталией.

– Черствый! – скривился, куснув хлеб.

– Пекарен здесь нет! – вздохнула Виталия. – Скоро останутся одни сухари.

– Мука и закваска имеются?

Виталия кивнула. Закваску привезли с припасами – наверное, положили впопыхах. Но в походе хлеб не испечешь – негде.

– Яйца и сало я видел, – продолжил Игрр, – сковородки – тоже. Вечером сделаю вам блины.

«Кошки» у костра, не сговариваясь, уставились на пришлого. Каша, приготовленная им вчера, всем пришлась по вкусу.

– Что такое блины? – спросила Виталия.

– Ну… – он задумался. – Хлеб такой. К нему бы еще коровье масло…

Он вздохнул.

– Кто учил тебя готовить? – не удержалась Виталия.

– Тетя! – ответил он. – Она растила меня вместо матери. Много работала и приходила поздно. Я готовил ей ужин.

«А служанка?» – хотела спросить Виталия, но удержалась. Пришлые, прибывающие в Пакс, как говорили, родом из бедных семей. Служанок у них наверняка нет.

Продолжать разговор она не стала. И без того на них смотрели во все глаза, ловили каждое слово. Вскоре к костру подтянулись другие пришлые. Они тоже позевывали, прикрывая ладонями рты. «Кошки» хихикали и переглядывались. Четверым из них ночью повезло. Хорошо бы и другим…

Завтрак не затянулся. Колонна, разобравшись в привычном порядке, двинулась степной дорогой. Игорь оседлал кобылку, но забираться на нее не стал. Привязав повод к повозке, составил компанию Олегу.

– Полежу! – сказал, устраиваясь на мешках с сеном.

– Одноглазая замучила? – ухмыльнулся десантник.

– Так! – ответил Игорь, привстав. – Давай разберемся в понятиях. Во-первых, не одноглазая. Глаз у нее есть, просто не виден под складкой кожи. Во-вторых, я не хочу, чтоб о Виталии так говорили.

– Да я ничего! – стушевался Олег. – Ты это… Не обижайся!

– Забыли! – сказал Игорь, заваливаясь на мешки.

– Хочу спросить, – продолжил Олег. – У тебя с ней как? В смысле это?..

Игорь пожал плечами.

– А вот у меня…

– Что? – заинтересовался Игорь.

– Странно как-то, – вздохнул Олег.

– Хвост?

– Это как раз ничего. Даже в кайф, – улыбнулся Олег. – Ты ее обнимаешь, а она тебя им гладит. Я про другое. Она меня лизала.

Игорь приподнялся на локте.

– Не там! – поспешил Олег, заметив ироничный взгляд спутника. – В лицо.

– И что?

– Ну… – Олег почесал затылок. – Непривычно. А целоваться не хочет.

– На Земле есть народы, у которых поцелуй считается развратом, – тоном школьного учителя сказал Игорь. – Например, у индийцев.

– Правда? – изумился Олег.

Игорь кивнул.

– Знаешь, я не сильный ходок, но в школе когда учился, мы с девками того… – Олег ухмыльнулся. – Немного разбираюсь. Видно, что я у нее первый. Ничего не знает, ничего не умеет, все приходится показывать. И в то же время… – помялся он. – Не девочка.

– Тебе это важно?

– Не слишком, – ответил Олег, подумав. – Но хотелось бы знать.

– Особенности анатомического строения, – пожал плечами Игорь. – На Земле часть девочек рождается без девственной плевы или с ее зачатками. Поэтому при первом акте ничего не происходит.

– Здесь у всех так?

– Чтобы узнать, нужен осмотр, – просветил Игорь. – Собрать девочек, поставить гинекологическое кресло и провести исследование: визуальное и мануальное.

– Во! – обрадовался Олег. – Займись! Ты же доктор!

– Во-первых, не гинеколог, – загнул палец Игорь, – во-вторых, кресла нет. В-третьих, нахрен нужно?

Олег обиженно засопел.

– Спроси у двойняшек! – предложил Игрр.

– Спрашивал! – махнул рукой Олег. – Толку… Они сами впервые. Что-то лепечут… А меня моя укусила! Здесь! – Он указал на грудь. – Мы распалились, а она как грызнет!

– До крови?

– Синяк. Но больно, блин!

– Ерунда. Среди травм, полученных при сексуальных контактах, нередки разодранные ногтями спины, прокушенные губы, вывихнутые конечности, сломанные ребра и даже такая характерная, как перелом полового члена.

– Тьфу на тебя! – воскликнул Олег.

Игорь захохотал.

– Тебе хорошо смеяться! – обиделся Олег. – Самого-то не тронули.

Игорь отвернул рукав туники и продемонстрировал спутнику синяк на плече.

– Так это у всех! – обрадовался Олег. – Тогда нормально. Я думал, это мне попалась дикая.

– Отшей ее, и все дела!

– Она мне нравится, – вздохнул Олег и повел ладонями в воздухе. – Очень. Она ласковая. Меня любит. Ее Аурелией зовут.

– Золотая, – сонно пробормотал Игорь.

– Что? – не понял Олег.

– Имя так переводится: «Золотая».

– Красиво! – согласился Олег. – И сама рыженькая. Слушай, мне тут начинает нравиться. Кормят, заботятся, женщины любят… Кайф! А?

Ответа он не дождался. Игорь, раскинувшись на мешках с сеном, спал…

А к Виталии, скакавшей обочь, приблизилась «кошка», щупленькая и, судя по лицу, совсем юная.

– Вита! – окликнула тихо.

– Чего? – вздохнула декурион.

– У тебя с ним было? С Игрром?

– Да! – ответила Виталия, помедлив.

– И как?

Губы Виталии расплылись в улыбке.

– Передай его мне!

– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Он же не вещь!

– У самой же получилось! Такой…

«Уродливой!» – мысленно закончила Виталия.

– Я не ждала этого, – сказала тихо. – Велела лечь ко мне в палатку, чтобы девочки не передрались. Думала, будем просто спать. А он…

– Значит, уложи его со мной!

– Он не захочет.

– А ты прикажи! Он тебя слушается.

– Ниоба! – покачала головой Виталия. – Ты мне сестра. Если я стану пихать Игрра к тебе в постель, девочкам не понравится. Я взяла тебя в турму по просьбе тети, но мужчин не обещала.

– Ты просто жадная! – надула губки Ниоба. – Не хочешь делиться!

Виталия нахмурилась и отвернулась.

– Прости! – Ниоба в раскаянии коснулась ее руки. – Я не хотела. Я знаю: ты хорошая и любишь меня. Сама не понимаю, что со мной. С тех пор, как увидела Игрра, хочу его, не переставая. Он мне снится.

«Не тебе одной!» – мысленно вздохнула Виталия.

– Приходит и ласкает меня, – продолжила Ниоба. – И мне становится сладко-сладко. Откуда это? Ведь я не знала мужчин. И Дней у меня нет.

Виталия не ответила.

– Пожалуйста! – Ниоба умоляюще глянула на Виталию. – Поговори с ним. Пришлые любят золото. У меня есть деньги. Я заплачу!

– Ниоба! – вспыхнула Виталия. – Только посмей! Они не должны об этом знать!

– Тогда придумай другое! – воскликнула сестра. – Ты же у нас умная.

Она пришпорила лошадь и умчалась вперед. «Начинается! – подумала Виталия. – Ниоба совсем девочка, поэтому говорит, что думает. Другие смолчат, но затаят обиду. Как сказать это Игрру? Объяснить? А ведь надо…»

Эту мысль Виталия не додумала. На колонну напали сармы.

* * *

Сотня Тарготао, высланная задержать алу, двигалась на соединение с ордой. Выйдя к ручью, сармы наткнулись на разгромленное становище. За сутки трупы не успели почернеть, хищные птицы их не тронули, так что предводительницу и ее спутниц узнали без труда.

Сотница, выражая горе, расцарапала себе лицо и долго выла, катаясь по земле. Воины не мешали – обычай. Они деловито стащили трупы в кучу и кое-как, используя топоры и шлемы, присыпали их землей. Осознавали: курганчик простоит до дождя, после чего вода тела вымоет, но насыпать курган не было времени. Сотница, завершив ритуал, кратко объявила: «Месть!»

После стычки с алой от сотни уцелела половина, запас стрел подходил к концу, но воины обрадовались. Судя по следам, рома ушли малым числом. При внезапном нападении сарм ждал успех. А, значит, – и добыча. Оружие, доспехи, кони… В кочевье воинам, потерявшим предводительницу, могут сломать спины, а добыча заставит недовольных умолкнуть. Сотня вскочила в седла и скоро вышла к дороге. Следы поведали, что у рома появились повозки; это особо обрадовало сотницу. С повозками идут медленно, а добыча возрастет. Глубоко вдавленная колея говорила, что груз тяжелый. Сотня заночевала, а с рассветом пошла в погоню. Двигались осторожно, высылая вперед дозоры, поэтому настигли рома, не обнаружив себя. Нападение отложили на утро. Рассвет – самое время для атаки. Враг завтракает и не готов к бою. Часовые утратили бдительность. Не успеют понять, как сотня ворвется в лагерь…

Затаившись в траве, сармы готовились к бою, как вдруг сотница разглядела у костра муша. Поначалу не поверила глазам, но, присмотревшись, поняла: не ошиблась. Муши одеты по-другому и двигаются иначе. Вскоре появились и другие – всего их насчиталось четверо. От радости сотница едва сдержала крик. Вот это добыча! Теперь ясно, зачем Тарготао ушла из орды – хотела сохранить мушей. Ей это не удалось, а вот у сотни получится. Рома не более трех десятков…

Сотница поменяла замысел. Налет на стоянку становился опасным – в неразберихе мушей могли убить. Сармы, таясь, отошли в степь и двинулись вдоль дороги, не выпуская из виду турму. Разглядев, что муши лежат в повозках и не показываются поверх бортов, сотница решила: пора! Наказав воинам беречь мушей во что бы то ни стало, она натянула тетиву на лук. Пора…

Успеху атаки помешал случай. Расстроенная Ниоба направила лошадь в степь и разглядела в траве шлемы кочевников. Развернув коня, она помчалась обратно, размахивая руками.

– Сармы! Сармы!..

Турма среагировала мгновенно. Авангард и арьергард колонны в считанные мгновения соединились. Воины сняли с седельных крюков щиты и спешились. Коноводы отогнали лошадей за повозки. Турма действовала быстро и слаженно, как один организм. Сказывался опыт, приобретенный в боях.

Разбуженные криками, мужчины вскочили, но Виталия, подлетев, велела спрятаться.

– Сармы будут стрелять! – крикнула торопливо. – Не высовывайтесь!

Игорь перевел, пришельцы скатились под повозки и уже оттуда наблюдали за происходящим. «Кошки», выстроившись в две шеренги, по команде закрылись щитами. Второй ряд держал их над головами первого. Верхние щиты частично перекрывали нижние, образуя стену, непроницаемую для стрел и дротиков.

Увидев, что рома загородились, сотница взвизгнула и прокричала команду. Лавина сарм перестроилась, воины натянули луки. Перед стеной из щитов закружился смертоносный круг. Управляя лошадьми с помощью ног, сармы по очереди выпускали стрелы, метя в щели между щитами. Главное – разбить строй, дальше в ход пойдут топоры. Железный град бил по обшивке щитов.

Из-под повозки землянам были видны лишь ноги и спины женщин. Игорь поколебался и встал. Рядом немедленно возник Олег.

– Ложись! – велел Игорь. – Убьют!

– Да я!.. – обиделся десантник. – За бабскими спинами…

В этот момент одна из стрел нашла цель. Из строя, выронив щит, вывалилась «кошка». Из плеча ее торчало оперенное древко. Шеренга сдвинулась, закрывая просвет, но щели между щитами возросли.

– Поубивают девок! – крикнул Олег. – Вот, бляди немытые! Да я им!..

Десантник подскочил к повозке и отцепил запасное дышло. Размахивая им, он обогнул щитоносцев и встретил ударом в грудь первую из подскакавших сарм. Кочевница слетела «кошкам» под ноги, и ее тут же прикололи. Олег замахнулся для следующего удара…

«Песец! – подумал Игорь. – Сейчас всем песец! Окончательный и бесповоротный. Сармы бросятся на Олега, девки кинутся его отбивать, после чего пойдет свалка. Нас вырежут и вырубят…» Не раздумывая, он отвязал от повозки кобылку – в суматохе о ней забыли – и вскочил в седло. Рукоять трофейного клинка словно прыгнула в руку. Ударив лошадь сандалиями, Игорь вылетел в смертоносный круг.

– Все это фигня! – говорил дядя Миша, когда на съемках массовка изображала конный бой. – В верховом бою казак не фехтует. У шашки гарды нет; станешь отбиваться – без пальцев останешься. Казак врага режет. Сбоку, уходя от удара. Я покажу как…

Трофейный клинок походил на знакомую Игорю шашку: изогнутый и легкий. Разве что хват иной. Выбирать, однако, не приходилось.

Сармы крутились вокруг щитов, Игорь, обогнув «кошек», устремился навстречу им. Отдохнувшая кобылка мчалась по вытоптанной траве. Левой рукой Игорь держал повод, правой вращал над головой клинок – как учил дядя Миша. Враг не увидит замаха и не успеет среагировать… Навстречу летели лица: потные, грязные, изумленные. Проносясь мимо, Игорь выбрасывал руку, целясь в голову, и не думая, зацепил или нет, мчал дальше. Это были не съемки, а настоящий бой: совсем не зрелищный и кровавый. А что делать? Сарм – много, и они вооружены. Убив «кошек», примутся за землян. Изнасилуют и зарежут…

Появление в круге муша с мечом ошеломило сарм. Он летел им навстречу, стремительный и грозный, и разил, разил и разил… Будь это обычная рома, ей пришел бы конец – если не от стрелы, то от дротика. Но сотница запретила трогать мушей. Воины медлили и пропускали удар. В считанные мгновения строй нападавших дрогнул. Часть сарм, попав под клинок, скатилась к копытам коней. Среди них оказалась и сотница. Остальные растерялись. В этот миг от повозок грянуло: «Бар-ра!» Воспользовавшись замешательством врага, «кошки» вскочили в седла. Конная лава устремилась на сарм. Стрел, чтобы встретить рома, у тех не было. Сармы повернули коней и бросились наутек. Ускакать удалось не всем. Подлетевшие «кошки» метали в сарм дротики, рубили спатами; бой превратился в истребление. Недолгое. Опасаясь за мужчин, Виталия скомандовала погоню прекратить. «Кошки» съехались раскрасневшиеся и запыхавшиеся.

– Все целы? – спросила Виталия.

– Все! – доложили декурионы.

Виталия не поверила и пересчитала сама. Декурионы не врали. В турме, пошедшей в атаку, никто не погиб и, судя по виду, даже не получил серьезной раны. Небывалая удача!

– Сарм добить, добычу собрать! – велела Виталия и поскакала к обозу.

…Игрр обнаружился у повозок. Он хлопотал у Ниобы: это она получила стрелу в плечо. Приподняв «кошку», Игрр пытался стащить с нее доспех. Ниоба, закусив губу, стонала. Виталию на миг охватила жалость к сестре, но клокотавший внутри гнев победил.

– Ты! – крикнула она. – Как посмел! Тебя могли убить!

– Тебя тоже! – ответил он хладнокровно.

– Мы бы справились! У сарм кончались стрелы…

– Помолчи, а? – перебил он. – Не видишь – я занят.

Виталия подавилась словами и отошла.

– Чего это она? – спросил Олег.

– Переживает. Мы с тобой сарм разогнали, а они не при делах.

– Ха! – приосанился Олег.

– Видно десантника! – похвалил Игорь.

– Контрактником в оружейке работал, – признался Олег, и добавил поспешно: – Но срочную тянул в десанте!

– Помогай! – попросил Игорь.

Вдвоем они стащили с Ниобы лорику. Для этого пришлось срезать торчавшее из плеча древко. Окровавленную тунику Игорь снял сам, обнажив девичье тело с грудями-капельками. От ключицы к незагорелому животу тянулась тоненькая струйка крови. Присев, Игорь некоторое время разглядывал рану, затем взял пальцами обрезок стрелы и слегка надавил. Ниоба вскрикнула и дернулась.

– В ребро уткнулась! – пробормотал Игорь. – Хреново.

Он встал и прошелся по полю боя. Выдернув из земли несколько стрел, осмотрел наконечники. Затем попробовал один из них снять. Наконечник соскочил с древка неожиданно легко.

– Сармы нарочно так делают! – пояснила подъехавшая Лола. – Чтоб в ране остался.

Игорь кивнул и, бросив стрелы, кроме одной, вернулся к Ниобе. Попросив ее поднять руку, приложил к боку древко, совместив его проекцию с торчащим отрезком. После чего ощупал ребро на спине Ниобы.

– Может получиться, – пробормотал, вставая.

…Интернатуру Игорь проходил в травматологическом отделении. Сюда везли раненых в ДТП, выпавших из окон домов, ошпаренных и обожженных, поскользнувшихся на заснеженных улицах и пострадавших в домашних разборках. В клинике Игорю нравилось. Интерна не подпускали к больным с сочетанными травмами; к таким сбегались специалисты всех отделений, но, случалось, и от него что-то зависело. В выходные врачи уходили, оставляя дежурить сообразительного интерна. В один из субботних вечеров привезли мальчишку с железным штырем в груди. Школьники играли на стройке, один из них поскользнулся и упал на торчавшую арматурину. Та пробила парня насквозь. Приятели сообразили позвонить в МЧС. Спасатели, прибыв, отпилили штырь и привезли раненого в больницу. Игорь стал звонить, но врачи оказались на дачах, к тому же поевшими шашлыков. А чем в России запивают шашлык, даже козе известно. Словом, Игорь штырь извлек сам, и мальчик выжил.

В травматологии Игоря обещали взять в штат, но тут о нем вспомнила Родина. Игоря призвали в армию, в клинике ждать не стали…

– Покашляй! – попросил Игорь Ниобу.

Та кашлянула и сморщилась.

– Сплюнь! – Он протянул руку.

Ниоба плюнула в ладонь.

– Крови нет, – пробормотал Игорь, разглядывая слюну. – Легкое не задето. Повезло.

Он обтер руку о тунику и выпрямился. «Кошки», окружив повозку, смотрели на него.

– Чистые бинты! – сказал Игорь. – Воду, мыло, вино и уксус, – Он помедлил и добавил: – И топор. С хорошим обухом…

За то, что Игорь собирался сейчас сделать, в России отняли бы сертификат. Был случай, когда хирургу снизили квалификацию за спасенную жизнь. Во время операции у больного открылось кровотечение, его не могли остановить. Когда получилось, запасы крови иссякли. Больной умирал. Хирург перелил пациенту свою кровь – группа и резус совпали. Пациент выжил, но врач нарушил инструкцию. Ему это припомнили…

Раненую девочку нужно было спасать. Если не извлечь стрелу – сепсис или гангрена. А вот если попробовать извлечь, шанс есть.

Игорь заставил Ниобу выпить кубок вина, затем протер уксусом кожу на спине и на плече вокруг раны, а также пенек древка. Не спирт, конечно, но все же. Тщательно вымытыми руками взялся за древко и начал двигать им. Зрачки у Ниобы расширились, она замычала.

– Молчи! – пригрозил Игорь, показав кулак.

Ниоба испуганно кивнула. Из глаз ее вытекли и заструились по щекам слезы. Игорь вернулся к прерванному занятию. Стрела вошла Ниобе под левую ключицу и, потеряв силу от удара в доспех, прошла к боку, где уткнулась в ребро. Ощущая, как острие наконечника скребет по кости, Игорь пытался нащупать щель между ребрами. Почувствовав, что стрела прошла вперед, облегченно вздохнул.

– Топор! – велел отрывисто.

В руки ему сунули гладкое топорище. Зрачки Ниобы снова расширились.

– Закрой глаза! – велел Игорь.

Неизвестно, что она подумала, но приказу подчинилась. С короткого замаха Игорь стукнул обухом по пеньку. Наконечник с хрустом выскочил наружу. Ниоба вскрикнула и потеряла сознание. Олег, не спускавший с нее глаз, подхватил раненую. Игорь бросил топор, вцепился в показавшуюся в боку Ниобы стрелу и рывком вытащил ее. Отбросив в сторону, протер рану смоченной уксусом тканью, затем ножом расширил входное и выходное отверстия – для стока крови и гноя. Когда закончил с повязкой, Ниобу подняли и унесли.

– Ну? – сказал Игорь, вставая. – Кто следующий?

К нему выстроилась очередь. Раны других «кошек» оказались легкими – большей частью царапины. Некоторые Игорь даже зашивать не стал – смазал уксусом и забинтовал. Закончив, осмотрелся, увидел неловко согнувшуюся Виталию, и ткнул в пальцем.

– Теперь ее! Снять лорику и тунику!

– Я… – пыталась возразить Виталия, но подскочившие декурионы раздели ее и отвели к Игорю. Тот, откинув борт повозки, подхватил Виталию и уложил животом на мешок с сеном. После чего пробежался пальцами вдоль хребта.

– Где болит?

– Нигде! – сердито ответила Виталия. Она все еще злилась. Мало того, что Игрр влез в схватку с сармами, так еще командует!

– Понятно! – сказал Игрр и перевернул ее животом кверху. Поднял вверх левую, затем – правую ногу. Виталия вскрикнула.

– Чем тебя? – спросил Игрр, опуская ногу.

– Топором! – призналась она. – Но на спине щит висел.

– А ты в этот миг пригнулась, – дополнил он. – От раны спас щит, но от сотрясения защемило корешок в позвоночнике. Ложись на живот!

Виталия перевернулась. Игрр попросил масла, плеснул его на ладони и стал массировать ей спину. Его сильные пальцы ласково, но сильно мяли ее мышцы, ладони скользили вдоль хребта, словно растягивая его. Виталии стало необыкновенно приятно, и она закрыла глаза. Накатило блаженство, почти такое же, как и прошедшей ночью, и, если бы не боль, покалывавшая хребет, Виталия закричала бы от страсти. Игрр закончил массаж и легонько шлепнул ее по ягодице.

– Вставай!

Она нехотя подчинилась. Он помог ей одеться.

– Еще пять сеансов, и будешь как новенькая.

– Пять? – обрадовалась Виталия и внезапно увидела устремленные на нее взгляды «кошек». Они горели завистью. «Почему так ударили не меня?!» – словно говорил каждый взгляд.

– Возможно, больше! – сказал Игрр. – Посмотрим динамику. Тяжелое не поднимать, больше трех килограммов не носить. – Он засмеялся, сообразив, что последнюю фразу произнес по-русски, и она его не поняла. Он посерьезнел и коснулся пальцами складки над ее левым глазом. – Можно?

Виталия кивнула. Он сдвинул складку вверх, открыв ей обзор, потом зачем-то подвигал кожу вверх-вниз, вправо и влево.

– Чем это? – спросил, убирая пальцы.

– Меч! – ответила Виталия.

– Рану забинтовали наспех, кожу не зашивали, а когда вспомнили, она уже приросла? – продолжил он.

– И шлем на голове, – вздохнула Виталия. – Сарм оказалось много, мы отступали. Более тяжелых не успевали перевязывать.

– Понятно! – кивнул он. – У вас есть пластические врачи?

– Кто? – удивилась она.

– Лекари, исправляющие дефекты лица.

– Нет! – сказала Виталия.

– Жаль! – вздохнул он. – Работы всего ничего.

В груди Виталии кольнуло.

– Ты…Можешь?

Он помедлил и кивнул.

– Делай!

– У меня нет инструментов!

– А что нужно?

– Скальпель! – стал перечислять Игрр. – Это нож с маленьким лезвием. Иголки, чтобы зашивать раны, нитки, бинты. Про обезболивающее промолчу – вина выпьешь. Пожалуй, все.

Виталия подумала, подошла к оседланной лошади и порылась в колчане. Достав стрелу, срезала кинжалом древко на ладонь от листовидного наконечника.

– Скальпель! – сказала, вручая обрезок Игрру.

Тот попробовал пальцем кромку и кивнул.

– Нитки и иголки найдем.

– Вита! – сказал он. – Будет больно.

Она хмыкнула.

– Могут быть осложнения, тогда шрам станет еще безобразней.

Она хмыкнула во второй раз.

– Ладно! – сдался он. – Если что, так без претензий. Я не пластический хирург…

– Возвращаемся к озеру! – крикнула Виталия турме. – Двигаться дальше поздно.

Игорь, пластический хирург. Обиженный в лучших чувствах

Любопытных я прогнал. Уложив Виталию на доски, закрыл салфетками ее глаза, оставив лишь операционное поле. Салфетки мы сделали из кусков ткани, которые прокипятили и высушили. Импровизированный скальпель прошел аналогичную стерилизацию. Предварительно наконечник поправили до бритвенной остроты. Рот мой скрывала повязка, руки вымыты мылом. Пора…

Я ругал себя за длинный язык. Зачем напросился? Какой из меня пластический хирург? Но сделать операцию хотелось. Девчонка комплексовала из-за глаза – это бросалась в глаза. Она хорошая, Вита, хоть и строит из себя начальницу. Я вздохнул и сделал первый надрез…

Операция прошла на удивление быстро. Вита вела себя молодцом: лежала смирно и только зубами поскрипывала. Я хотел сунуть ей в рот деревяшку, но она отказалась. Даже когда срезал багровый рубец, образовавшийся от давней раны, она не дернулась. Я наложил последний шов и стал бинтовать голову.

– Погоди! – остановила Виталия.

Подбежавшая декурион поднесла ей бронзовое зеркало. Виталия, сняв бинт, некоторое время рассматривала свое лицо. Кровь, струйкой наплывала на бровь.

– Вита! – взмолился я. – Испортишь!

Она неохотно вернула зеркало и разрешила забинтовать ей голову. При этом улыбалась…

Блины в этот вечер я печь не стал – пропало желание. Парни выглядели хмуро. Вчерашние пассии избегали общения с ними. Ребята связывали это с битвой, но я подозревал, что дело в другом. В чем скоро и убедился. После ужина Виталия направилась к своему шатру. Я устремился следом.

– Нет! – остановила она. – Будешь спать у себя.

– Там Ниоба! – возразил я.

– Скажи, чтобы перебралась к другим.

– Вита! – спросил я, помедлив. – Почему? Я тебя чем-то обидел?

– Нет! – покачала она головой. – Наоборот. Но так нужно.

– Я не буду к тебе приставать! – заверил я. – Просто полежу рядом. Я врач, а ты нуждаешься в попечении.

– Ниобе оно требуется больше! – сказала Вита и наклонилась ко входу в палатку. Я сунулся следом и тут…

Нет, я все понимаю! Не хочешь – так и скажи. Но хвостом по лицу-то зачем?

Вита скрылась, даже не обернувшись. Вот, значит, как? Ладно!

К себе я отправился, кипя от злости. Я это припомню! Ты у меня попляшешь! Ты еще не знаешь, на что способен обиженный в лучших чувствах пластический хирург…