Читать книгу Страна контрастов. Мемуары разработчика ядерного оружия СССР - Анатолий Галущенко - Страница 4

Со стороны матери я не застал в живых ни дедушки, ни бабушки. Бабушка умерла, когда моей маме было всего восемь лет. О деде и прадедах по матери мне почти ничего не известно. Слышал только, что прадед – переселенец из Белгородской области, беглый казак Романцов, по уличному Писаренко.

Моя мама, Матрёна Кирилловна, родилась в 1903 году в селе Максимильяновке (сейчас в Марьинском районе Донецкой области) в крестьянской семье. У неё было два брата и сестра. После смерти матери в доме появилась мачеха. Моя мама никогда ничего не рассказывала о своих родителях и мачехе. Но по некоторым её воспоминаниям о детских годах можно было понять, что жилось ей несладко, впроголодь. Хотя продукты были, в погребе стояли бочонки с мёдом и сливочным маслом. Но детям эти деликатесы перепадали только по большим праздникам и по чуть-чуть. Продукты предназначались для продажи – нужны были деньги для поддержания хозяйства. В гражданскую войну (маме было около 15 лет) ей пришлось работать на железной дороге. Вспоминала, усмехаясь, как после месяца работы стала миллионером – получила за работу аж 14 миллионов рублей! Хватило этих миллионов на один коробок спичек – инфляция!

Учиться в школе не было возможности. И только в 20-е годы, когда в стране была развёрнута кампания по ликвидации безграмотности, она, будучи замужем и имея на руках двоих маленьких детей, стала ходить в школу «ликбеза». Многому её там не научили, но с трудом читать и расписываться могла.

Был такой случай. В школе «ликбеза» маму учитель попросил прочитать на русском языке: «на базаре пилы и вилы», а потом задал вопрос, что она поняла. Она по-украински ответила: «на базаре пылы и вылы» (что по-русски: «на базаре пили и выли»).

Отсутствие грамотности компенсировалось недюжинным умом и способностью делать всё творчески и качественно. Вышла замуж в 1923 году и стала жить с отцом в доме деда Никиты Остаповича. В 1924 году родилась дочь Валентина, в 1926 – сын Дмитрий, в 1928 – сын Михаил. Родившиеся в 1930 и 1932 годах мальчики умерли младенцами. В 1941 году родился я, отец как-то мне сказал, что я внеплановый. В то время детских яслей и садиков не было. Так что надо было и с детьми управляться, и хлеб печь, и еду готовить, и стирать, и шить, и в колхозе работать. Как вспоминала мама, особенно тяжело было обрабатывать созревший лён: прежде чем ткать льняное полотно, надо было поздней осенью вымачивать лён, потом голыми руками трепать его в ледяной воде.

В колхозе в летнюю страду в поле работникам готовили обеды и кормили прямо там, чтобы не терять драгоценное время. Повара выбирали из своей среды сами – того, кто вкусней всех умеет готовить. И всегда просили быть поваром маму – даже обычная пшённая каша у неё получалась очень вкусной. У неё был врождённый талант готовить. Не пользовалась книгами по кулинарии, не имела никаких шпаргалок с рецептами, но знала и вкусно готовила огромное количество блюд.

У мамы получался потрясающе вкусный борщ. Борщ, основное блюдо в нашей семье, был на столе практически ежедневно и летом, и зимой. Борщ – это вкусно, полезно, сытно. Приготовление настоящего украинского борща – искусство, нужен талант. Мама, несомненно, им обладала.

Для борща нет жёстких требований к составу и количеству ингредиентов. Необходимо импровизировать в зависимости от имеющихся продуктов и даже времени года. Последовательность закладки ингредиентов, их пропорции, время и температура приготовления определяются «на глаз», по интуиции. На Украине почти все хозяйки умеют варить борщ. Но «глаз» и интуиция у всех разные, наверное, поэтому и борщ у всех получается вкусный, но разный. Моя сестра Валя унаследовала от мамы умение вкусно готовить. Борщ у неё, конечно, не совсем такой был, как у мамы, но тоже очень вкусный. Как-то я попросил Валю рассказать, как она его готовит, и подробно записал рецепт. Приехал домой. Стал варить борщ, аккуратно выполняя Валины рекомендации. Получилось что-то съедобное, но и близко не напоминающее вкус Валиного борща.

Мамино умение вкусно готовить из любых продуктов очень выручало нашу семью в голодные годы. Имея весьма скудный набор продуктов, она умудрялась готовить вкусную и разнообразную еду так, чтобы мы не ощущали острых приступов голода.

Когда отец стал шахтёром, мама стала домохозяйкой, как принято было в шахтёрских семьях. Заботиться надо было не только о муже и детях. На ней было и всё домашнее хозяйство: свинья, куры, огород, сад, сушка фруктов, заготовка варений, солений, топка печи, уборка в доме и во дворе, стирка белья, шитьё и ремонт одежды и многое другое. На зиму надо было заготавливать бочки с соленьями: огурцов, помидоров, баклажанов, сладкого и горького перца, арбузов. Короче, дома всё было на ней. Конечно, мы, дети, ей помогали, по возможности и отец помогал.

С мамой у меня отношения были, я бы сказал, взаимоуважительные. Я её любил и уважал, и она мне отвечала тем же.

О том, чтобы мать или отец подняли на меня руку, не могло быть и речи. Не было оскорблений и унижений, так сказать, «по праву старшего». Неуместны были и вопросы, типа: как у тебя дела в школе, ты уроки выучил? Мне доверяли, а я не злоупотреблял их доверием, и маме на родительских собраниях никогда не приходилось краснеть за меня. Такими взаимоотношения между детьми и родителями, по-моему, и должны быть.

Моя мать Матрёна Кирилловна. Фото автора

При воспитании своих детей я старался поступать так же, как мои родители поступали со мной. Был такой случай. Моя дочь Лена училась в 9-м классе. На родительском собрании классный руководитель попросила родителей поделиться опытом воспитания детей. Родители охотно откликнулись на просьбу и стали подробно рассказывать в основном о способах контроля учёбы своих детей. Учительница обратилась и ко мне: «У вас очень хорошая девочка, отличница. Поделитесь опытом». Я ответил коротко: «Стараюсь ей не мешать». Ответ вызвал некоторое замешательство. Прошло много лет: дочь школу закончила с золотой медалью, МИФИ с красным дипломом, кандидат физико-математических наук.

Во второй половине 50-х годов мама тяжело заболела: болело всё, не могла спать, была парализована левая рука, ничего не могла делать – даже поднять стакан воды. Несколько лет врачи ставили различные диагнозы, которые потом опровергались. Наконец сошлись на том, что это болезнь на нервной почве. Видимо, эта болезнь была следствием тяжёлых нервных нагрузок, особенно в годы войны и первые послевоенные годы.

Из-за тяжёлой болезни мамы отец ушёл на пенсию, окружив маму заботой. Всё домашнее хозяйство взял на себя. Но главной в доме оставалась она. Она сохраняла ясный ум до конца жизни, хотя из-за болезни не выходила на улицу, не общалась с соседями. Мы с Валей удивлялись, как она, не выходя со двора, была всегда в курсе всех событий не только в своем доме, но и на всей улице.

Отец внимательно прислушивался к советам мамы и беспрекословно выполнял её указания. Но сложилось так, что мама пережила отца: он умер в 1981 году, а она – в 1985. В последние годы их жизни с ними жила самая старшая из детей – Валя. На её долю и выпала нелегкая миссия ухаживать за престарелыми больными родителями до последних дней, которую она выполнила с честью.

Месяца за три до смерти я приезжал на автомобиле в Донецк проведать маму. Ей было плохо, но она всё же попросила свозить её в родную Максимильяновку и Григоровку, в которых за годы болезни не была, повидаться с родными. Позже, вспоминая эту поездку, тётя Фаня, сестра отца, призналась мне: «Я тогда подумала, вот Мотя со всеми родичами повидалась, наверное, на прощание перед смертью».

Мама ушла из жизни спокойно: накануне в комнате навела порядок, сложила в стопку свою посмертную одежду. Жизнь прожита: трудная, но достойная!

Отец и мать на курорте в Кисловодске. Фото из семейного архива. 1957г. (слева); Отец и мать с дочерью Валентиной, внучками Людой и Леной, правнуком Русланом. Фото автора (справа)