Читать книгу Ядерное оружие стран мира - Анатолий Хитров - Страница 12

На первом заседании «Уранового комитета» (секретный шифр «Комитет S-1»), которое состоялось 21 октября 1939 г. в Колумбийском университете США, было принято решение выделить 6 тысяч долларов на финансирование экспериментов с нейтронами. Одновременно были определены наиболее важные направления работ по урану:

— оценка возможностей добычи урановой руды;

— разработка промышленных методов получения урана-235 и плутония-239;

— создание урановых и плутониевых атомных бомб;

— использование управляемых ядерных реакций для нужд энергетики и синтеза изотопов.

В результате проведённых «Комитетом S-1» исследований, в том числе с использованием разведданных, оказалось, что наиболее значительные запасы урановой руды имеются в Канаде, Бельгийском Конго, Судетах и Португалии. Это существенно осложнило работы по урановой тематике, поскольку для добычи руды нужно иметь согласие этих стран. Хорошо, что американские геологи нашли урановую руду в США (штат Юта) — знаменитое месторождение Мерисвейл. Однако для проведения исследований и создания атомной бомбы этого количества урана было недостаточно, причём его оказалось значительно меньше, чем имели немецкие физики. Выручила Ангола, которая продала США 1250 тонн урановой руды, вывезенной осенью 1940 года на двух кораблях из африканского порта Лобиту.

К секретному проекту США были подключены многие крупные учёные, эмигрировавшие в США из разных стран (Фриш, Бете, Силард, Фукс, Теллер, Блох и другие), а также Нильс Бор, вывезенный из Дании, которая была оккупирована Германией. В числе эмигрантов оказался и выдающийся итальянский физик Ферми. Его жена была еврейкой, и поэтому, получив в 1938 году Нобелевскую премию, он не вернулся в фашистскую Италию, а переехал в США. В рамках «Уранового комитета» его сотрудники под руководством разведки США проводили в европейских странах сбор ценной информации о немецкой ядерной программе (миссия «Алсос»). Это давало возможность корректировать сроки выполнения некоторых работ в ядерной гонке между Германией и США.

Следует отметить, что для создания атомной бомбы американские учёные вели работы по двум направлениям: с использованием урана и с использованием плутония. К большому сожалению, оказалось, что природный уран (урановая руда) на 99,3 % состоит из так называемого «неядерного» урана-238 и только на 0,7 % — из урана-235, который является расщепляемым и пригоден для создания атомной бомбы. Пришлось искать способы обогащения природного урана, для чего потребовалась постройка крупных заводов и промышленных предприятий. Одно дело — получить несколько граммов урана-235 для проведения лабораторных испытаний, другое — иметь до 10 кг так называемой критической массы, необходимой для одной атомной бомбы. Поэтому в ноябре 1942 г. Комитет по военной политике одобрил сооружение 600-этапной установки для газовой диффузии. Это привело к значительным экономическим затратам.

Для создания плутониевой бомбы был использован плутоний-239, получение которого оказалось более простым — из урана-238 (в природе его много) с использованием специального ядерного реактора. При этом мощность плутониевых бомб в тротиловом эквиваленте, по расчётам физиков, должна превышать мощность урановых бомб. Однако, несмотря на простоту, получение плутония-239 также оказалось весьма затратным. Для этого должно быть построено много ядерных реакторов, а может быть, даже атомных электростанций.

Но для достижения своих целей американцы денег не жалели — на проведение исследований и разработку практических способов получения урана-235 и плутония-239 было выделено около 200 миллионов долларов.

В декабре 1941 г. президент США Рузвельт принял решение сосредоточить все проводимые работы по ядерной программе под эгидой Национального комитета оборонных исследований (National Defense Research Committee, NDRC) во главе с Ванневаром Бушем, который возглавлял институт Карнеги в Вашингтоне. Кроме того, летом 1942 г. в результате соглашения с Британским правительством военному министерству США было поручено организовать совместную деятельность специалистов обеих стран по использованию ядерной энергии в военных целях. Для этого в августе 1942 г. был официально учреждён «Манхэттенский инженерный округ» инженерных войск США. Все исследовательские группы стали работать по единому плану, который получил название «Манхэттенский проект». Он объединил учёных из США, Европы и Канады в международный коллектив.

Административным руководителем проекта был назначен генерал Лесли Гровс, а научным — доктор технических наук, профессор Юлиус Роберт Оппенгеймер, возглавлявший «сверхлабораторию» по разработке атомной бомбы. Эта лаборатория была расположена на плато Лос-Аламос в штате Нью-Мексико. Все работы, связанные с проблемами использования ядерной энергии, в этом научном городке велись в обстановке абсолютной секретности. Чем занимались учёные-физики в «Манхэттенском проекте», затруднялись сказать даже немецкие и советские разведки.

Об этом свидетельствует небольшой скандал, произошедший на очередном совещании Гитлера. Это случилось весной 1942 г., когда немецкие войска впервые потерпели крупное поражение под Москвой и были вынуждены отступить.

В бункере — накалённая атмосфера, духота и гнетущая тишина. Все присутствующие толком не знали, о чём пойдёт речь на совещании, хотя догадывались, глядя на огромную карту с приколотыми флажками номеров армий, дивизий и соединений Восточного фронта.

Гитлер вошёл в бункер с обычным фашистским приветствием, резко выбросив правую руку вверх. Он был одет в чёрные брюки и серый китель. Чтобы скрыть недостаток фигуры Адольфа — чрезмерно широкий таз, китель во время пошива слегка удлинили. На кителе — железный крест первого класса и красная нарукавная повязка с белой свастикой. На галстуке — булавка-наколка с нацистской эмблемой. Всё вроде было как обычно, однако для многих присутствующих он напоминал тяжелобольного. И действительно, провал плана «Барбаросса» привёл его к депрессии: мечты о молниеносной войне превратились в несбыточный сон…

Однако практически все выступающие на совещании посчитали реальное положение дел на Восточном фронте временными неудачами. Гитлер, придя в себя, приказал срочно разработать план летнего наступления. Потом, стараясь воодушевить себя и присутствующих, он решил объявить об успехах Германии в области ракетостроения.

— Скоро новые образцы этого мощного оружия средней и большой дальности будут переданы на заводы, — сказал он. — В сентябре первая сотня ракет ФАУ сойдёт с конвейера. В конце года мы будем каждый день выпускать их тысячами.

— Мой фюрер, — набрался храбрости один из генералов, — ФАУ ударят по Англии?

— Да, по Англии, — сделав некоторую паузу, ответил Гитлер. — И даже по Америке…

Чтобы не быть голословным, он надавил кнопку звонка. Появился его адъютант генерал Рудольф Шмундт.

— Шмундт, пригласите господина фон Брауна.

Гитлер пожал руку вошедшему штурмбаннфюреру СС фон Брауну и попросил его кратко доложить, как идёт работа над ФАУ. Главный немецкий конструктор ракетного оружия ответил, что работы над ракетами среднего

(ФАУ-1) и дальнего радиуса действия (ФАУ-2) ведутся параллельно и достаточно успешно. Обстрел Англии снарядами ФАУ-1 можно будет начать уже нынешней осенью или зимой. Но для бомбардировки американского континента ракетами ФАУ-2 необходима некоторая специальная подготовка. Надо будет переделать две-три океанские подводные лодки, хорошо бы поставить радиомаяки наведения на небоскрёбах такого крупного города, как Нью-Йорк. Бомбардировка в этом случае даст максимальный эффект. Фон Браун считал, что можно будет обстрелять почти любой населённый пункт Америки.

Докладом Брауна Гитлер остался доволен, и от его плохого настроения не осталось и следа. «Это поможет нам покорить весь мир», — подумал он.

Гитлер был уверен, что летом положение дел на Восточном фронте изменится и поражение русских армий неизбежно. На Западе последует решающий перелом в ходе войны: задача будет решена беспощадными бомбардировками Англии, а затем и Америки. В Англии цель — Лондон, в Америке — атомные лаборатории и предприятия Лос-Аламоса. Кроме того, немецкой контрразведке дано указание в короткий срок сформировать диверсионную группу для ликвидации президента Рузвельта. «И тогда, — подумал фюрер, — всё пойдёт как по маслу. Мир будет у моих ног!»

Когда закончилось совещание, Гитлер предложил остаться Гиммлеру и Канарису. Накануне руководитель Главного управления имперской безопасности рейхсфюрер СС Гиммлер в беседе с Гитлером кратко изложил секретные данные о ходе работ по созданию в США атомной бомбы.

Гитлер был удивлён и шокирован тем, что Абвер (его глаза и уши), возглавляемый адмиралом Канарисом, до сих пор молчал. Подумав, фюрер решил лично разобраться в этом.

Он подошёл к огромной карте, висящей на стене, и посмотрел на Северную Америку. Потом, указав на карту, обернулся к руководителю Абвера.

— Здесь или где-то рядом, — Гитлер стал говорить, с трудом сдерживая злость, — американцы колдуют над созданием бомбы массового поражения. Адмирал, Вы об этом хоть что-нибудь знаете?

У Канариса промелькнула мысль: «Это проделки Гиммлера». С ним они были не в ладах.

— Да, мой фюрер, мне кое-что известно, — заявил адмирал.

Наступило тяжёлое молчание.

— Вы знали об этом? Знали и не сказали мне до сих пор?! Скрывали?

В своё оправдание Канарис решил изложить свои доводы и рассказать всё как есть, начистоту.

— Я работаю, мой фюрер. Как правило, не бегу к Вам после каждого первого донесения моего агента. Я не дебютант в разведке. Мне, как никому из присутствующих здесь, хорошо известно, что среди агентов много лжецов, хоть отбавляй. Их информация требует подтверждения. Нужна чрезмерная осторожность, и поэтому я дал указание перепроверить все данные.

Он посмотрел на Гиммлера и улыбнулся.

— Господин рейхсфюрер СС может не волноваться, его данные верны. Действительно, американцы с англичанами работают над созданием атомной бомбы. Она у них называется атомной, а не урановой, как у нас.

— Вот здесь, — показал он, — близ города Санта-Фе, создан комплекс заводов и лабораторий. Его шифрованное название — «Манхэттенский проект».

Гитлер беспокойно и суетливо засыпал Канариса вопросами:

— На какой стадии находятся работы?

— Развернулись ли они на полную мощность?

— Кто руководит ими?

— Вероятно ли, что во главе проекта стоят Эйнштейн и Бор?

На эти вопросы Канарис постарался ответить спокойно и честно.

— Как далеко зашли с проектом американцы и англичане, сейчас сказать трудно. По всей вероятности, у них только начальный период. Моя агентура пытается получить более подробные данные.

Через секунду-две добавил:

— Да, Вы правы, мой фюрер, Нильс Бор и Альберт Эйнштейн — в числе участников проекта. Но руководят не они.

— А кто же?

— Научный руководитель проекта — Юлиус Роберт Оппенгеймер.

— Еврей?! — истерично крикнул Гитлер.

— Сын эмигранта из Германии. Учился у нас в Гёттингенском университете. Там же защитил диссертацию на степень доктора наук.

— Научили на свою голову подлеца! — вновь крикнул Гитлер, да так, что его лицо перекосилось.

Канарис решил успокоить своего фюрера и сказал:

— Подняты на ноги все наши люди за океаном, они сделают всё возможное…

Гитлер долго сидел молча, низко опустив голову, и думал: «Ну и исполнители! Морочат мне голову, нашёптывая, что учёные, которые возятся день и ночь над какими-то формулами, — фантазёры, пустые мечтатели, любители несбыточных проектов, а бомба, в которую заложена громадная энергия атома, — всего лишь неосуществимая и странная мечта! Это чушь! Ну а если атомная бомба будет создана когда-нибудь, то это произойдёт в таком далёком будущем, что до того мы успеем выиграть не только эту войну, но и ряд других. Стоит ли разбрасывать силы, расходовать деньги, давать бесполезную работу промышленности, которая должна выпускать только то, что требуется сегодня».

Эти мысли ещё несколько дней не выходили у него из головы. Но желание разгромить Советский Союз оказалось на первом месте, и Гитлер подписал приказ, налагавший запрет на разработку проектов, которые нельзя реализовать за несколько месяцев. Этим он сам помог США одержать победу над Германией в ядерной гонке.

Следует отметить, что задача по созданию атомной бомбы, поставленная перед «Манхэттенским проектом», решалась в США с использованием любых средств и способов.

Америка была достаточно богата для проведения научных и инженерных разработок любых видов оружия. Мощнейшая в мире индустрия без напряжения справлялась с выпуском изделий любой сложности в любых количествах. Работающим в США учёным Госдепартамент оплачивал эксперименты любой стоимости. Исключительно широкие возможности позволяли перепробовать любые варианты и выбрать наилучшие. Кроме того, Белый дом не гнушался заимствованием уже достигнутых научных и технических результатов в области ядерного оружия.

Так, например, в начале 1942 года по инициативе США премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль, гостивший в Вашингтоне, согласился перебросить основные силы атомной программы «Тьюб Эллойс» на американскую землю. Черчиллю объяснили, что за океаном им будет безопаснее, вольготнее в плане технических и сырьевых ресурсов и т. д. На самом деле американцы заполучили всё, что было наработано англичанами в области создания атомной бомбы. А это немало, поскольку этой программой много лет занимался знаменитый учёный-физик Нильс Бор.

За своё согласие Черчилль получил обещание Рузвельта принять участие в запланированной на осень того же года крупной операции англичан в Северной Африке. Американские войска должны были ударить в тыл немецкой армии Роммеля со стороны Алжира и Марокко и этим спасти Британскую империю от распада.