Читать книгу Планета Крампус. Роман - Анатолий Иванович Коридоров - Страница 8

Немец подал признаки жизни только поздно вечером. Наступило то время, когда многие раненые, утомившись за день от бесконечных перевязок, лечебных процедур и нестихающих болей, наконец-то смогли успокоиться и заснуть. Но были и такие, которые боролись за свой сон, а найти его не могли. Или раны были сильнее в этой борьбе, или сам организм не поддавался режимным установкам. Не хотелось спать – и все тут.

Вот и Алексею спать не хотелось. Большой свет в палате был погашен. Только у входа горела дежурная лампочка под грязно-молочным плафоном, своим слабым светом она чуть разрежала ночную темноту.

О чем думалось в то время Алексею, сейчас он и не вспомнит. Так, всякие мыслишки крутились в голове. Просто лежал, не сомкнув глаз. За окнами ветерок шевелил густую тополиную листву. Отдаленно доносились звуки отходящего ко сну города: вот глухо прогудел далекий паровоз, таща за собой тяжело груженные вагоны; а в другом конце залаяли собаки, побеспокоенные запоздалым прохожим; а вот почти под окнами, светя включенными фарами и надсадно урча, громыхнул на ухабе грузовик и пронесся дальше, унося беспокойный рокот мотора.

Алексей с правого бока перевалился на спину и заложил руки за голову на подушку. Он уже даже начал задремывать, как вдруг к нему приблизилась чья-то фигура в светлом. Алексей не то чтобы увидел ее, он почувствовал ее приближение по шелесту халата, по осторожным шагам.

Присмотревшись, он понял, что это была медсестра. Да, это была Ася. Она подошла и наклонилась к изголовью. Протянула руку и тронула его за плечо. Алексей тут же обернулся к ней.

– Я тебя разбудила, Алексей? – спросила она.

– Да я еще и не спал. Так, лежу… Думаю о своем, – признался он. – А что? Что-то случилось?

– Да этот, там в углу… – избегая произнести слово «немец» даже шепотом, произнесла Ася, – чего-то бормочет. Чего-то говорит, а мы не понимаем. А мне Зинаида Прокопьевна сказала, что ты по -ихнему…

– Понял, иду, – поднялся с постели Алексей. – А ты разве не пошла домой? – шепотом поинтересовался он.

– Уйду, как только мне на смену снизу Люба Савинова поднимется. Она в кабинете у Бориса Соломоновича отдыхает.

И они с медсестрой направились в угол, где лежал немец. У его постели стоял рядом со своей табуреткой растерянный часовой.

Как почувствовав, что его могут услышать и понять, немец опять чуть слышно произнес:

– Trinken… trinken…

– Он просит пить, – пояснил медсестре и дежурному охраннику Алексей.

– Ой, а вода-то у него есть ли? – засуетилась Ася. – Я сейчас сбегаю, живо…

– Да вон там графин с кипяченой водой, – указал Алексей на отдельно стоящую тумбочку под ночным светильником. – Там же и кружка.

Добыв воду, стоящие перед немцем столкнулись с новой проблемой – как напоить его из кружки? Алексей попросил Асю сходить еще до его постели, там под подушкой, завернутая в тряпочку, лежала ложка. Вскоре они вдвоем с медсестрой сумели напоить немца.

– Danke…2 – прошептал немец.

Казалось, Алексею можно было бы со спокойной душой возвращаться на свое место. Но тут немец вновь едва различимо зашептал:

– Ich muss zur Toilette. Dringend!3

– Ну, что будем делать? – поинтересовался Алексей у Аси и у охранника. – Мужик в туалет просится.

– Раз ему невтерпеж, давайте поможем мужику, – приняла решение медсестра. И обратилась к часовому:

– Давайте мы с вами поведем его в туалет, а вот он, – указала Ася на Алексея, – пойдет потихоньку с нами. Там мало ли что может случиться. А он объяснит.

Часовой не возражал.

Не без труда добрались они до туалета. Он представлял из себя вытянутую в длину комнату, где слева находились пара кранов над раковинами, а по правую сторону располагалось пять-шесть туалетных кабинок. Напротив входа днем большим светлым пятном мерцало окно. А ночью или поздним вечером, как сейчас, оно зияло черной дырой.

– Brauchst du unsere Hilfe? Oder schaffst du das alles alleine?4 – спросил немца Алексей.

– Danke. Ich hoffe, ich komme damit zurecht.5

Когда вернулись в палату, Алексей уже решил было, что может быть свободен, как вдруг его остановил чуть слышный голос немца:

– Wo bin ich? Was ist los mit mir?6

Охранник непонимающе взглянул на Алексея. Тот замешкался, раздумывая: «И что же ему ответить? Сказать правду? А надо ли?».

– Bin ich in der Gefangenschaft?7 – прямо спросил немец.

– Sie sind im russischen Hospital8, – пришлось ответить Алексею.

– Тоll…9 – прошептал немец. И умолк. Надолго.

Алексей вернулся к своей кровати. Лег. Спать не хотелось совсем. В голове роились путаные мысли: «Интересно, кто он, этот немец? Как он попал сюда? Чем он интересен или полезен нашему особому отделу? Если он расскажет, чего от него ждут, то какова будет его дальнейшая судьба? Похоже, что у него с глазами что-то». И незаметно для себя задремал.

Пробудился он вновь от легкого прикосновения. Открыв глаза, увидел склонившегося охранника.

– Извини, друг, – тихо произнес он. – Там немец опять… Чтоб ему пусто было. Ты понимаешь, я б его… Но я за него отвечаю. Не дай бог, что с ним – с меня голову снимут. Ты пойми меня правильно, друг…

Потянувшись, Алексей сбросил с себя дрему и пошел вслед за охранником.

– Es tut mir leid, – сказал немец. – Vielleicht stoere ich Ihnen. Aber, glauben Sie mir, außer Ihnen habe ich niemanden, mit dem ich reden kann.10

Голос немца значительно окреп. Говорить он стал более четко. Уже меньше приходилось угадывать некоторые слова.

– Sagen Sie bitte, ist jetzt Tag oder Nacht?11 – спросил немец.

– Fast vier Uhr morgens12, – ответил Алексей.

Немец помолчал. Потом продолжил:

– Entschuldigung noch einmal. Zu diesem Zeitpunkt sollte man längst schlafen. Und Ich hier… mit Ihnen…13

Снова помолчал. В тишине прошло более минуты. Наконец немец вновь заговорил:

– Wie heißen Sie? Ich heiße Willi. Willi Kaufmann.14

– Ich heiße Alexey. Alexey Borovych. Ich bin 22 Jahre alt15, – представился, в свою очередь, Алексей.

– Sie sind so jung, Alex. Kann ich Sie so nennen? Ich würde Ihnen so gerne sehen, Ihr Gesicht. Aber so schade… Ich kann Ihnen gar nicht mal vorstellen, nur Ihre Stimme…16 – с сожалением произнес Вилли.

– In meinem Gesicht gibt es nichts besonderes. In meiner Figur auch nichts. – пошутил Алексей. – Gott sei Dank, nicht so hässliches.17

– Sie sind ja lustig, wie ich merke, Alex. Das ist eine sehr gute Eigenschaft. Sie hilft sehr im Leben. Aber Ich bin anders. Leider, mir kann sie nicht helfen… Vielleicht, stören wir hier?18 – спохватился немец.

– Wir sprechen doch leise19, – успокоил его Алексей.

Охранник все это время сидел на своей табуретке и, казалось, дремал. А Алексей вел беседу, примостившись на краешек постели немца.

– Wissen Sie, – сменил тему разговора немец, – Ich moechte so stark frische Morgensluft atmen.20

– Ich verstehe, – согласился Алексей. – Hier ist wirklich eine sehr stickige Luft.21

– Gibt es hier irgendwo ein Fenster? Wir könnten dort am Fenster stehen und ein bisschen sprechen, ohne niemanden zu stören. Das wäre ja wirklich toll22, – высказал осторожное предложение Вилли.

Алексей задумался. Но ненадолго.

– Warum denn nicht, – ответил он. – Es gibt so einen Ort.23

– Ja! – оживился немец. – Wissen Sie, ich waere bereit, Ihnen zu folgen, aber… Ich bin so hilflos…24

– Na dann, wir müssen Ihren Freund und Ihren Schutzengel bitten, Ihnen zu helfen, zu begleiten, wie beim letzten Mal. Hmm, aber wird er zustimmen? Ich bin ein schlechter Helfer fuer ihn.25

– Und wenn wir ihn sehr nett darum bitten?26

– Ich versuche ihn zu überzeugen.27

Алексей обернулся к часовому:

– Он хочет свежего воздуха. Душно ему тут.

Часовой округлил глаза:

– Ну вот. А я где ему возьму этого свежего воздуха? Ни хрена себе заявочки. Нет уж, положили – пусть лежит. А я буду его охранять как положено.

Алексею осталось только сообщить немцу о решении часового:

– Es klappt leider nicht, Willi, frische Luft zu atmen. Dein Schutzengel ist bereit, Ihnen nur bis zur Toilette zu begleiten.28

Немец тяжело вздохнул и удрученно произнес:

– Danke, Alex.29

Алексей поковылял к своей кровати. Сосед то всхрапывал, то беспокойно ворочался. Где-то раздавалось едва слышное шептание – это, наверняка, читал молитву Файзулин.

Вдруг Алексей отчетливо различил немецкую речь:

– Oh, Mein Gott! Warum hast du mich so hart bestrafft? Du hast mich in ein fremdes Land geworfen. Du hast mich von meiner Familie getrennt. Du hast meine Sehkraft genommen. Du hast alles gemacht, damit ich diese Welt verlasse. Wofür das alles, lieber Gott?30

И тут же Алексей услышал недовольные слова:

– Це хто тут бурмоче, чи нимець?

Немецкая речь тут же прекратилась.

– Тихо, дядя, – сделал попытку успокоить пробудившегося часовой.

– Чого тыхо. Я пытаю – чи це нимець?

Часовой замялся с ответом. Моряк, а это был он, наседал:

– Для чого цю вражину зи мною поруч поклали? Та я цю нимчуру ось циэю рукою зараз задушу.

Голос моряка становился более угрожающим и громким. Под ним скрипнула кровать. Дело принимало неприятный оборот. Но тут в палату вошла медсестра Ася и подлетела к моряку:

– А чего мы не спим, Максим Тарасович?

– Хиба тут поспишь! – взвился моряк. – Нади мною вырышылы познущатыся. Бач, Ася. Нимчуру пидлу, вражину прокляту поруч поклали. А мене нудить вид циэй близькости…

Пока Ася спорила с моряком, часовой отлучился от немца и подошел к Алексею.

– Товарищ, – наклонившись к его уху, прошептал часовой.

– Ну? – ответил Алексей.

– Ты говорил, что немец хотел свежим воздухом подышать…

– Говорил. И что?

– Так я согласен. Доведу его до места. Только куда вести-то?

– Тут, недалеко…

– Так пойдем. А то сам ведь, наверно, видишь, – заторопил Алексея часовой, – какая из-за него заваруха начинается.