Читать книгу Погонщица единорогов - Анатолий Махавкин - Страница 8

Чёртова подушка навалилась на лицо и мешала дышать. Кроме того, я никак не мог сообразить, что за фигня происходит, где нахожусь и почему вокруг вдруг стало сухо? Потом в этот туман неведения начала проникать тихая мелодия будильника, а жена принялась ворчать, чтобы я не мешал ей спать. Пришлось неуклюже ловить телефон, упорно ускользающий с тумбочки, торопливо отключать музыку и шлёпать прочь из спальни.

В коридоре я некоторое время приходил в себя, смотрел то на тёмное окно, то на часы и пытался сообразить: какого дьявола поднялся в эдакую рань. До времени обычного пробуждения оставалось не меньше часа. Вспомнил. Почёсывая живот, ещё раз посмотрел за окно, где только-только начали появляться первые робкие огоньки окон. Мелькнула мысль перестать заниматься ерундой, переставить будильник и идти досыпать. Ещё пару минут я сражался с собственной слабостью и таки сумел её одолеть.

Не могу сказать, будто вторая пробежка получилась легче первой. Но сегодня обнаружились неожиданные плюсы. В будние дни стадион радовал пустотой, и лишь где-то, далеко впереди, неспешно передвигала ногами некая тёмная фигура. Кроме того, весьма прохладный воздух быстро сушил пот на лбу и вынуждал быстрее бежать по дорожке. Так что сегодня у меня получилось сделать целых четыре круга. Потом ноги начали заплетаться, и я отправился к турникам.

Здесь я столкнулся с моим единственным конкурентом на сегодня. Молодая девушка в чёрном костюме с капюшоном, опущенным на лицо, энергично наклонялась то к левой, то к правой ноге. На меня она не обратила никакого внимания, поэтому я мог спокойно позориться на перекладине. Но и тут обнаружился некий прогресс: я сумел забросить подбородок над планкой аж пять раз. Учитель физкультуры в четвёртом классе мог бы быть доволен. Так, теперь пресс – и можно валить домой.

К этому времени девушка закончила упражнения и ушла, но стали появляться прочие поклонники бега. Значит, время я выбрал правильно.

Окно на нашей кухне светилось. Похоже, Оксана успела встать. Когда я с ней поздоровался, на лбу супруги пролегла глубокая морщина. В этот раз она ничего не спрашивала, но, когда поцеловала меня в щёку, показалось, будто Ксюха принюхивается. А может, и не показалось.

На работу я ехал непривычно бодрый. В голову даже пришла совершенно идиотская мысль, что и с выпивкой по вечерам стоило бы завязать. По крайней мере, в будни. Особенно хорошо эта идея воспринималась при взгляде на опухшие сонные лица попутчиков. Они-то определённо не чувствовали себя хорошо.

Даже обрыдшие физиономии начальников и кое-кого из коллег смотрелись вполне прилично и не вызывали обычных сравнений со свинофермой и выпасом козлов. Впрочем, пока шеф шевелил своей гордостью – пушистыми усами – и распинался о необходимости ускорить ремонт, дабы вложиться в сроки, я думал совсем о другом.

Чёрт побери, уже три ночи я видел сон с продолжением. Сон, в котором имелась определённая логика, неизменные персонажи и целый мир со своей, пока ещё непонятной, жизнью. Сон есть сон, однако сомнения всё сильнее грызли основы здравого смысла.

– Мишка, те чё, особое приглашение надо? – пихнули меня в бок. – Ишь, расселся, форменный лорд! Движок сам себя не поставит.

Весь день я точно плутал в густом тумане, подобно тому самому ёжику. Реальность казалась до оскомины пресной и серой, а воспоминания из сновидения, напротив, яркими до одури. На обеде я даже попытался вздремнуть, думая угодить в волшебный мир Страны. Чёрт побери, я же там тонул, в конце концов! Вздремнуть получилось, но вместо полноценного сна удалось лишь увидеть мимолётное мельтешение, точно лучи солнца на поверхности воды или тени веток на потолке.

Потом меня совершенно бесцеремонно растолкал бригадир и доступно втолковал, что заказчик очень серьёзно относится к срокам, а нехватка раздолбая-специалиста чувствительно влияет на скорость ремонта. В таком случае становится крайне непонятным моё поведение в свете грядущего аванса.

Короче, Петрович пнул меня и спросил:

– Не охренел?

Проклятущий движок мы таки впихнули, хоть и пришлось изрядно попотеть и попыхтеть. Санёк, такой грязный, точно сунул физию в миску с маслом, сказал, дескать, после такого – сам Бог велел. Все с ним тут же согласились, игнорируя тот факт, что эта фраза у него была дежурной, поэтому Боженька повелевал принять по соточке после каждой смены.

Появился главный механик. Он, словно кот вокруг тарелки со сметаной, сделал пару кругов около машины, сморщил длинный нос, протёр бериевские очки и, наконец, тихо сказал, что в сроки мы таки укладываемся, так что всем могут отломить кусок какой-никакой премии. В общем, то, что останется после покупки шефом нового «лексуса». Конечно, совсем немного, но мы были рады и этой подачке.

Впрочем, что значит «мы»? Если прежде я со всеми размышлял бы, на какую удочку, прибамбас для машины или ещё какую фигню отложить заначку, то теперь смотрел на коллег, бурно обжёвывающих радостную новость, и думал, что все они выглядят менее реально, чем обезглавленный труп несчастного рыбака.

Подошедший Костя заметил, что я выгляжу как-то неправильно. Может, стоит принять не сто, а все двести? Я сослался на то, что не выспался, и сказал, что, пожалуй, сегодня в кафе заходить не стану.

Кафе! Какое громкое название для долбаной забегаловки, где мы встречались после смены, чтобы дёрнуть стакан, перекурить и разбегаться по домам. Почему-то сейчас, при воспоминании об обшарпанных столиках, клубах табачного дыма и дурном запахе, становилось не по себе. В голове постоянно всплывала веранда в изумрудном сиянии солнечных лучей, заблудившихся в плотной листве. И на душе становилось так тоскливо, словно какой-то мерзкий вор украл самое дорогое.

Костик покачал головой и посоветовал сходить к врачу. Спорить я не стал, но вместо доктора пошёл блуждать по магазинам, пытаясь понять, что я хочу найти в качестве подарка. Оксана всегда приходила на час позже меня, поэтому время у меня имелось. Странно, но когда я пытался вспомнить, что дарил жене на предыдущие праздники, то в голове тут же оказывалась настоящая пустота. Ах да, Ксюха же всегда критиковала те парфюмы, украшения и одежду, что я выбирал самостоятельно, поэтому я начал просто давать ей деньги. А уж что она на них купит – её личное дело.

Нет, естественно, имелись беспроигрышные варианты, типа натуральных шуб и колец с бриллиантами. Но тут в игру вступал другой фактор, и уж с ним я ничего поделать не мог. Разве что продать почку, как зловеще шутила Ксюха, цитируя старый анекдот.

Минут сорок я слонялся по большим и малым магазинам, офигевая от пёстрого разнообразия витрин. А потом я совершенно случайно оказался в крохотном магазинчике, торгующем бижутерией и сувенирами. Даже название не отложилось в памяти, когда спускался по вытертым каменным ступеням и открывал нежно звенящую дверь. И меня точно током ударило.

Несколько застеклённых витрин со всевозможным хламом ничем меня не заинтересовали. Да, честно говоря, я их и не заметил, потому что с самого начала всё внимание оказалось приковано к белой статуэтке. Она поблёскивала на стойке, за которой, очевидно, должен был находиться продавец.

Так вот, передо мной в неярком свете серебрилось изваяние единорога, к шее которого прильнула обнажённая девушка. Животное склонило голову, точно прислушивалось к словам, которые ему шептали на ухо, а девушка обвивала мощную шею животного руками. Длинные волосы облегали худощавое тело, в большей степени открывая, чем скрывая его.

Услыхав шаги, я поднял взгляд и обомлел: за стойкой появилась девица, как две капли воды похожая на похищенную Викторию. Только немного старше, с другой причёской и одетая в строгий костюм. Пока я продолжал терять дар речи, продавец (если она реально тут работала) протянула руку и провела пальцами по каменной гриве единорога:

– Интересует? Привезли сегодня. К сожалению, поставщик не указал ничего, кроме цены. Даже не знаю, выставлять или нет. А вообще – очень красивая и стильная вещь.

– Очень, – согласился я, даже не зная, на чём сосредоточиться, на статуэтке или на девушке. – И сколько?

Мне назвали цену, тут же извинившись за её величину и посетовав, что поставщик не позволяет делать скидки на свой товар. Извиняться, кстати, было за что: сумма ровно в два раза превышала ту крайнюю, которую я планировал потратить на подарок. Вообще-то, ещё имелась заначка… И если всё сложить, то в принципе должно хватить.

– Нет-нет, – улыбнулась девушка, – я не настаиваю. Понимаю, вещь в хозяйстве абсолютно бесполезная, а стоит больше хорошего смартфона.

– Беру. – Я почему-то даже вспотел и, достав кошелёк, пересчитал купюры. Потом полез в карман куртки и доложил недостающее. Кажется, продавец улыбалась, но стоило поднять голову, и я увидел ту же серьёзную физиономию Вики из сна.

Пришлось немного помочь с упаковкой, потому что подарок оказался достаточно тяжёлым. Но мы справились. Девица непрерывно сыпала шутками-прибаутками, так что, лишь подходя к выходу, я вспомнил, о чём хотел её спросить.

– Простите, – обернулся я, – если это не военная тайна: как вас зовут?

– Совсем не секрет. – Она смотрела мне прямо в глаза и улыбалась. – Вика. Виктория.

Ошарашенный, я поднялся по лестнице и внезапно услышал за спиной лязг. Стекло оказалось уже закрыто плотными жалюзи, а на двери появилась прямоугольная табличка: «Закрыто».

Дома пришлось изрядно поломать голову, куда спрятать немаленький пакет, чтобы его не обнаружили до дня рождения. Вообще-то у жены имеется пренеприятнейшая способность – лезть куда не надо. Причём заглянуть она способна туда, куда не заглядывала год, а то и больше. Я разговаривал с мужиками на работе, и они подтвердили: у них та же картина. Должно быть, какая-то чисто женская особенность.

В конце концов я сунул подарок на антресоль и основательно завалил его пустыми банками и коробками с чем-то противно в них перекатывающимся. Очень вовремя. Не успел поставить табурет на место, как пришла Оксана. Целуя меня, супруга вновь принюхалась и вдруг сделала большие глаза.

– А как же сто пятьдесят, за сбитые? – Она усмехнулась: – Напарников не нашлось?

– Неохота. – Я кивнул в сторону кухни: – Я там тебе кофе сделал.

– Спасибо. – Она продолжала стоять у двери, помахивая сумочкой. – Миш, с тобой точно всё в порядке? Последние дни ты какой-то не такой, даже не знаю…

– Тебе что-то не нравится? – Я взял свою чашку и плюхнулся на пуфик. – Ты только скажи, и я сразу исправлюсь. Хочешь, сейчас бутылку водки употреблю с горла и начну тебя гонять?

– Ну, кто кого, ещё посмотрим, – покачала головой Ксюха. – Да нет, всё вроде нормально.

Очередной всплеск удивления произошёл, когда я спросил супругу о её делах на работе. Жена едва не поперхнулась кофе, но сумела собраться и рассказала мне последние новости. В том числе, точно нечто неважное, она упомянула, что «девчонки тянут её в пятницу в кафе». Так, развеяться. И ни единого намека о близком дне рождения. А я не стал упоминать. Пусть думает, что я вновь забыл, тем приятнее станет сюрприз.

– Завтра опять на пробежку? – поинтересовалась Оксана за ужином, и я молча кивнул. – Кому-то решил понравиться? Ты говорил, у тебя на работе молодые штукатурщицы работают?

– А если тебе?

Мы посмотрели друг другу в глаза.

– Ага, точно! Опять влюбился?

Это был вопрос вопросов. Скажи я супруге, что пытаюсь добиться её внимания и взаимности, но в другом мире, она могла бы и скорую вызвать. А если здесь? Хочу ли я большего внимания от реального человека или вполне достаточно прежних, изрядно остывших отношений? И не связано ли одно с другим?

Спать я отправился пораньше. Дверь в спальню оставалась открытой, поэтому можно было различить отрывки телефонного разговора. То ли очередная подруга, то ли её мама, с которой Ксюха общалась каждый вечер.

«Странный», «с ума сойти», «бегает» и тому подобные предвестники грядущих серьёзных разборок.

Перестав прислушиваться к далёкому разговору, я сосредоточился на шуме машин за окном. Гул, грохот тяжёлого грузовика, сигналы и резкое тарахтение, точно стук деревянных колёс по камню.