Читать книгу Альтерверс - Анатолий Мухин - Страница 23

Разноцветные ленты украшали столбы и ограждения на небольшой площади в центре Просветления. На образованном полукруге собрались все жители поселения от мала до велика, но удобное кресло, походившее на эдакий трон пустовало. Несколько мужчин разожгли костёр, женщины о чём-то сплетничали и хохотали.

Матвей стоял в тени, наблюдая за людьми, у которых когда-то отняли всё, но которые радуются предстоящему празднику.

Тучный мужчина, высокого роста приволок металлическую бочку, за что его встретили овациями. В ней, видимо, был тот мутный напиток, которым Старший поил оперативников при первой встрече. Матвей так и не смог понять из чего поселенцы гнали самогон, а спрашивая об этом, в ответ звучали лишь шутки и смешки.

Егор на глаза не попадался. Наверное, он так же спрятался в тени от гула. Спустя минут пятнадцать народ зашумел ещё громче, приветствуя Старшего. Он аккуратно, опираясь на свою трость и поправляя седую бороду подошёл к креслу и медленно в него опустился.

– Мои дорогие! – громко, насколько мог, сказал он, – Как же я рад! Сегодня мы отмечаем приход нового этапа. Лето близится к концу, а значит нас ожидает холодное время. Да, холода в наших краях длятся дольше, чем тёплые дни. Но мы с вами пережили уже не один такой период. Переживём и этот.

Товарищи! Мы с вами и правда на верном пути. И то, что к нам присоединились ещё двое – тому подтверждение. Просветление – это место для каждого, кто изберёт наш путь. Просветление – это последнее место в нашем мире, где людям искренне рады…

«Конечно, – подумал Матвей, – то-то нас с Марченко в клетку на неделю посадили.»

– Просветление, – продолжил Старший, – это новая надежда уже так много десятилетий. Эти двое заблудших искали другое место, но по воле случая оказались у наших ворот. Они прошли испытание, которое бросила им судьба. Они показали, что достойны стать одними из нас. Выйдите, товарищи! Выйдите к нам!

Оперативники с разных сторон подошли к Старшему. Марченко неловким движением выбросил самокрутку и потушил её сапогом.

– Егор и Матвей. Два брата. Две судьбы. Когда я встретил их впервые, они были настроены идти туда, где жизни быть не может. Я уважил их решение, но тем не менее предложил остаться. Мне было интересно из какого теста сделаны эти двое. Сейчас вы видите на столах результат труда Матвея, и клянусь вам, что такой тыквы мы не ели уже очень давно.

Толпа поддержала.

– А Егор, зная как тяжело бывает приходится в холодное время, мало того, что присоединился к нашим бравым дровосекам, но и собственноручно ходит на рубку несколько раз в неделю.

Толпа встретила это заявление громкими аплодисментами.

– Я предложил тогда, предлагаю и сейчас. Согласны ли вы, братья, отказаться от своей фамилии? Согласны ли вы идти вместе с нами? Согласны ли вы быть верными служителями Просветления?

Над площадью повисла тишина, прерываемая изредка детским смехом где-то на окраине.

– Да! – уверенно крикнул Матвей.

– Это честь для нас. – добавил Марченко.

Люди засвистели от радости и громко хлопали в ладоши. Элина, стоявшая недалеко от Старшего уже не скрывала улыбки.

Она прекрасно выглядела. В тот вечер ей хотелось выглядеть потрясающе для своего мужчины. Длинное узкое платье, подчёркивающее грудь и бёдра, аккуратные туфельки на небольшом каблучке и сиреневый платок, который дала её мама. Образ девушки получился домашним, но очень изысканным, и Матвей, конечно, это оценил.

– Тогда, – продолжил Старший, – я прошу подойти старожил. Тех, кто составляет Совет. Тех, кто видел, как совершалась история. Владилен. Иван. Роза. Игнат. Подойдите и вы, и скажите мне, как старожилы: готовы ли вы принять этих двоих к нам?

Первой вышла дама, лет пятидесяти с хвостиком. Красная косынка скрывала её длинные седые пряди, она держала подол юбки, чтобы не запачкать его.

– Я Роза. Старожила Просветления. Я видела их, но не говорила с ними. Слова в моём видении – пустота. Важны действия. И действиями своими они доказали, что достойны. Я говорю: любо.

Следом за ней вышел лысый мужчина, немногим старше Розы. Душка его толстых очков была приклеена синей изолентой, а потёртые брюки и пиджак поверх шерстяной жилетки придавали профессорский вид.

– Я Владилен. Я им… м… мел честь пог… г… говорить с одним из б…б…братьев. Мне б…б…лизки по духу их цен… н… ности. Я в…в…верю, что они смогут вп… п… писаться в наш б…б…быт. Я г…г…говорю: л…л…любо.

– Я против! – послышался скрипучий голос. Из толпы вышел худощавый мужчина в спортивной куртке и рабочих брюках. Его седая голова казалась просто огромной из-за взъерошенных волос, – Нечего им тут делать! Вы чем вообще думаете?! А?! У нас итак ртов не прокормить. Танька, вон опять беременная ходит. Мы еле-еле выживаем. Пусть катятся куда хотят. Не было им суждено с нами идти. А то, что посидели в клетке… Доказали… По мне – мало посидели.

– Ты, Игнат, всегда говоришь, что думаешь, – сказал Старший, – но что сейчас демагогию разводить? Твоё решение?

– Нелюбо мне! Нелюбо! – отрезал Игнат.

– Что скажет Иван? Ты, товарищ мой, меня знаешь всю жизнь. Всегда отличался прагматичностью. Говори сейчас.

– Старче, – начал невысокого роста мужчина с низким голосом, – я тебя уважаю. Как и каждого в Просветлении. Помню я разное. Давайте, товарищи, обратимся к истории? Декаду назад привели мы Мишку-разбойника. Разбойником-то напомнить почему прозвали? Он заверял нас, что готов следовать по пути. Готов жить с нами по нашим канонам, помогать, оберегать, а сам что? Хотел сместить Старшего! Покушался на самое дорогое – жизнь! А три года назад? Напомнить вам о Ромке? Тоже всё хорошо начиналось. Приютили, едой делились, выходили. А он обрюхатил Линку, да вспоминай как звали. Дурак, вместо того, чтобы откуда пришёл пойти, отправился к Москве, да и не стало его, поди. Нас очень мало, товарищи. И мне хочется верить, что братья будут служить Просветлению верой и правдой. Но вы, товарищи, знаете меня. Чуйка у меня работает как часы. Всегда её я слушаю. И вам советую. Не имею я ничего личного против вас, ребята, но чуйка мне подсказывает, что пострадаем мы, если вы здесь останетесь. Я говорю: нелюбо.

Жители стали переглядываться. Матвей почувствовал, как капля пота стекла от виска по щеке.

– Ну что же… – протянул Старший, – Двое «за» и двое «против». В таком редком случае я, как Старче, могу использовать свой голос. И голос мой будет решающим.

Пожилой мужчина наклонился чуть вперёд, нахмурил мохнатые брови и пристально осмотрел сначала Матвея, а затем Егора. Глаза Старшего, были сильно уставшими.

Немного помолчав, он, не без труда, поднялся.

– Я говорю: любо!

Элина с облегчением выдохнула. Матвей посмотрел на Егора, тот достал новую самокрутку и закурил.

– Егор и Матвей. Добро пожаловать в Просветление! Желаю вам следовать по истинному пути!

Толпа слова старшего встретила громкими овациями. Элина подбежала к Матвею и бросилась ему на шею. Он схватил её и закружил, а потом прикоснулся к её губам своими. Марченко посмотрел на них, усмехнулся и бросил окурок в костёр.

– А теперь, – громко объявил Старший, – танцы! Сегодня тёплая ночь, но она последняя тёплая перед холодами. Ешьте, пейте! Веселитесь!

Недалеко от площади заработал генератор. Несколько лампочек засветили тёплым жёлтым светом, в котором разноцветные ленты смотрелись особенно красиво. Один из жителей притащил старенький патефон и пластинки. Зазвучала весёлая музыка и Просветление закружилось в танце.