Читать книгу Статус Руси в XIII–XVI веках. Тюрки или монголы? Иго или противостояние? - Анатолий Оловинцов - Страница 5

Сначала было Слово. Монах-летописец Киево-Печерской лавры Нестор свое творение назвал «Повесть временных лет», которое заканчивается описанием истории Руси 1106 годом. Со времени образования Киевской Руси, с 862 года, прошло почти 250 лет, сменилось 8-10 поколений жителей. Очевидно, многое забылось. Но эта повесть первое напоминание о наших древних предках. Та точка отсчета «откуда есть и пошла земля русская».

Следует сразу же учитывать мнения позднейших историков-исследователей, которые категоричны в своих суждениях: «…когда мы ведем разговор о русской древности, всегда нужно учитывать два главных фактора: противоречивость историков и противоречивость оценки этих историков самыми учеными. Поэтому размышления о первых веках истории наших предков требует не только анализ самих источников, но и осмысление различных современных научных теорий и гипотез».

Выходит, что «летописи могут ошибаться». Кому же верить?

Как подчеркивает профессор-историк А.Г. Кузьмин: «В самой «Повести…» приведены три варианта происхождения варягов и две версии происхождения русов».

Современные ученые заметили, что в древних документах само название народов с именем «русь» было различно: руги, раги, рутени, руйи, руяны, раны, рены, русь, русы, росы, росоманы, роксоланы… В целом А.Г. Кузьмин считает, что в основании Древнерусского государства приняли участие три Руси – Приднепровская Русь, Балтийская Русь и Аланская Русь. Версия профессора Кузьмина, по-моему, наиболее достоверная и убедительная. К указанной версии прилагаю еще несколько изысканий.

По данным исследователя В. Седова, кочевники из племени Рус проживали в раннем средневековье в степях Северного Причерноморья, где еще в VIII веке существовал регион, именуемый Русью. Как подчеркивает данный автор, степная область Русь существовала уже в тот исторический период, в который никаких следов ни славянского, ни скандинаво-германского происхождения здесь еще не было.

Указанная версия о сарматском происхождении русов утверждал еще Г.В. Вернадский, а затем эту теорию отстаивал известный советский ученый О.И. Трубачев. Еще более конкретен в своем выводе украинский археолог Д.Т. Березовец. Он отождествляет с русами потомков древних сарматов – исторически более позднее аланское население Подонья. В настоящее время эта теория активно разрабатывается историком Е.С. Галкиной, которая называет Подонье центральной частью «Русского каганата», упоминаемого в мусульманских, византийских и западных источниках IX века. Галкина считает, что в Киеве русы появились в результате разгрома их подонского объединения двигавшимися с востока племенами кочевых венгров. По её данным, это призошло в 852 году, что хорошо согласуется с отдельными летописными известиями. Ведь по Нестору, именно с середины IX века Поднепровье стало называться «Русью», или «Русской землей».

К сказанному непременно следует добавить, что первые русские князья носили титул «каган». Киевский князь Владимир Святославич («Красное Солнышко») в «Житие Володимирово» (XIII в.), где говорится: «…похвалим же великого кагана нашей земли Володимира». Этот же тюркский степной титул носил отец и дед Владимира – Святослав и Игорь.

И еще одним из дополнительных объяснений о тюркском происхождении русских князей служит так называемое Тмутараканское княжество.

«В конце Х в. сын Владимира княжич Мстислав, возглавляя все тех же печенегов, отправляется в населенное хазарами Приазовье, где создает свое государство, как называют её русские летописи, Тмутараканское княжество. Согласно академику В.В. Радлову («Опыт словаря тюркских наречий») слово Тмутаракань, безусловно, имеет тюркское происхождение, и его первоначальной формой является «Тамантаркан». Это тюркское наименование расчленяется следующим образом: Тама – название племени-основателя; тор(а) – «главный, основной» и кан – поселение, город» (более поздняя форма «канд» или кент» (Самарканд, Ташкент и др. «Асторкань» – столица (поселение) ассов».

«Козары должны были составлять знатнейшую часть жителей области Тмутараканской – пишет Н. Карамзин. Однако местным населением этой «области» были не просто хазары, а представители обширного хазарского родоплеменного объединения Рус, из правящего рода которого скорее всего и происходили смешавшиеся со знатными печенегами предки князя Мстислава. Во время существования Хазарской империи русы были настолько многочисленны, что арабские историки нередко называют государство хазаров «Руссо-Хазарским», а Черное море – «Русским морем».

…О том, что созданное Мстиславом Тмутараканское княжество входило в систему княжеств Киевской Руси, можно говорить лишь с очень большой натяжкой. Не только по причине его огромной географической удаленности от киевских земель. Поскольку основными жителями Тмутаракани были тюркоязычные хазары-русы, это древнее территориально-политическое образование, несомненно было «русским». Однако в связи с полным отсутствием в нем славяноязычного населения, отнести его к числу восточнославянских уже никак нельзя».

И еще. Гербом тмутараканского князя Мстислава был «трезубец» (археологами была обнаружена тамга-«трезубец» на колчане для стрел, найденная ими на предполагаемом месте существования древнего города Тмутаракань.

В дальнейшем из представителей разных русов сформировался так называемый «род русский», который, видимо, соединил в себе выходцев из Придонья, Приднепровья, Придунавья и Прибалтики. Именно этот разноэтнический «род русский» стал княжеским родом у славян и принял самое активное участие в создании Древнерусского государства».

Историк Н.М. Карамзин, видимо, исследуя несколько вариантов происхождения Древнерусского государства, пришел к убеждению: «Славяне, утомленные внутренними раздорами, в 862 году снова призвали к себе трех братьев варяжских, от племени русского, которые сделались первыми властителями в нашем древнем отечестве и по которым оно стало именоваться Русью».

Впрочем, мы не можем заменить летоисчисление Нестерово другим вернейшим; не можем ни решительно опровергнуть, ни исправить его, и для того, следуя оному во всех случаях, начинаем историю государства Российского с 862 года».

И, конечно, следует не забывать, что любое человеческое общество, вождество, государство не может существовать в своем замкнутом пространстве. Испокон веков люди жили и учились, перенимая опыт у соседей, развивая свою культуру и экономику. По территории Древней Руси проходил путь «из Варяг в Греки», что не подтверждается историческими источниками, и Волжский торговый путь, соединяя страны Европы и передней Азии. А там успешно функционировал Великий Шелковый путь.

Можно сказать, сложились благоприятные условия для дальнейшего развития Древнерусского государства.

Классик отечественной истории Сергей Михайлович Соловьев в своем фундаментальном труде «История России с древнейших времен» отмечает: «Мы знаем, что имена господствовавших здесь (Причерноморье) один за другим народом были скифы и сарматы, от чего и страна называлась Скифиею, преимущественно у греков, и Сарматиею, преимущественно у римлян…

Относительно наружности скифы представляются у древних белокожими, краснолицыми, голубоглазыми, с мягкими, длинными, жидкими, искрасна-желтыми волосами; пища их – лошадиное молоко и мясо.

Господство скифов сменилось господством сарматов, но от этой перемены история столь же мало выиграла, как от смены печенегов половцами: переменились имена, отношения остались прежними, потому что быт народов, сменявших друг друга, был одинаковый; и сарматы, подобно скифам, разделялись на кочевых и земледельческих, на господствующих и подчиненных.

…В первом веке н. э. в нынешней европейской России являются аланы, пришедшие из стран прикавказских. В IV веке они смешались с победителями своими – гуннами.

Из греческих колоний по Причерноморью наиболее известна Ольвия. Затем образовалось Боспорское царство.

Самую тесную связь с нашей историей имеет богатая греческая колония в Крыму – Херсонес, где впоследствии крестился киевский князь Владимир.

Главными предметами вывоза с северных берегов Понта (Черного моря) был хлеб, за ним следовала рыба, воск, мед, кожа, меха, шерсть, лошади и рабы.

К славянским племенам на востоке Европы историк С.М. Соловьев относит: моравы, чехи, хорваты белые, сербы, ляхи, поляне (поляки), лутечи, мазовшане, поморяне, и далее восточнее: древляне, дреговичи, пологане, новгородцы, родимичи, вятичи, угличи, тиверцы.

О наружности древних славян современники говорят, что они все похожи друг на друга, высоки ростом, статны, кожа у них не совершенно белая, волосы длинные, темнорусы, лицо красноватое…

Однако, не ясно происхождение пришедших к славянам варягов и самого слова «русь».

С.М. Соловьев пишет: «Под именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или неволею покинувших свое отечество и принужденных искать счастья на морях или странах чуждых; это название, как видно, образовалось на западе, у племен германских, на востоке, у племен славянских, финских, греков и арабов таким же общим названием для подобных дружин было русь (рос), означая, как видно, людей-мореплавателей, приходящих на кораблях, морем, входящих по рекам внутрь стран, живущих по берегам морским. Прибавим сюда, что название русь было гораздо более распространено на юге, чем на севере, и что, по всем вероятностям, русь на берегах Черного моря была известна прежде половины IX века, прежде прибытия Рюрика с братьями.

Доктор исторических наук А.Н. Кирпичников, ссылаясь на наиболее достоверный список Ипатьевской летописи, написал: «В год 859-й, Варяги, приходя из-за моря, взымали дань и с чуди, и со словен, и с мери, и с веси, и с кривичей. В год 862-й изгнали варягов за моря и не дали им дани, и начали самой собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали: «Поищем сами себе князя, который бы владел нами и судил по праву». Пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные – урмане и англяне, а еще иные готы – так и эти. Решили русь, чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, приходите княжить и владеть нами». И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли прежде всего к словенам. И срубили город Ладогу. И сел старший, Рюрик, в Ладоге, а другой – Синеус – на Белом озере, а третий – Трувор – в Изборске. От тех варягов прозвалась наша земля Русью».

По последним историческим исследованиям Рюрик был чистым славянином, сыном оборитского князя Годлава.

Далее корифей отечественной истории историк С.М. Соловьев продолжает: «Наконец, остается последний вопрос: какое значение имеет призвание Рюрика в нашей истории? Призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории, есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую историю. Главное, начальное явление в основании государства – это соединение разрозненных племен через появление среди них сосредотачивающего начала, власти. Северные племена, славянские и финские, соединились и призвали к себе это сосредотачивающее начало, эту власть…».

А замечательное выражение Русская земля впервые упоминается в договоре князя Игоря с греками 944 года. Аналогичный случай в русской истории произойдет в период «татарского ига», когда московские великие князья, чтобы единым государством, великой объединенной силой выступить против татар, используют этот термин. И, поскольку мы анализируем ход российской истории в XIII веке, то, пропуская события IX–XII веков, обратим свой взор на Восток. Там формируется новая общность кочевников, которая вскоре хлынет на русские земли. Как не покажется странным, об этих и последующих событиях имеется обширная восточная историческая литература. Как средневековая, так и современная.

Нам необходимо определить – кто же на самом деле были эти воинственные и агрессивные кочевники?

Взгляд на нашу историю по Восточной литературе нам необходим, чтобы найти корни возникновения мифических «монголов», докопаться до их этнического происхождения.

Обычно, как правило, в конце каждого произведения указывается перечень использованной литературы. В нашей работе об эпохе XIII века и последующих времен, видимо, следует поступить как раз наоборот. Считаем, что необходимо указать самые важные источники в начале повествования, а также прокомментировать некоторые моменты из «Сокровенного сказания монголов» – основного источника наших знаний о «монголах». А потом подвергнуть анализу другие первоисточники. С тем, чтобы понять откуда взялись «монголы Чингисхана», «татаро-монгольское иго» и их влияние на средневековые княжества Древней Руси.

1. Первоначальный текст «Сокровенного сказания монголов» (китайское название «Юань-чао-би-ши») написан «уйгуро-монгольским» письмом в 1228–1240 годы непосредственным участником или участниками описываемых событий, т. к. в «Сказании» точно переданы все тонкости и нюансы кочевого быта, элементы народного фольклора и других сказаний того времени. В конце XIV века рукопись попала в хранилища правителей китайской династии Мин. По указу императора Юн-ле (1403–1425 гг.) переведена на китайский язык, а оригинал (подлинник) утерян. Но и «минское ксилографическое издание» в полном объёме до нас не дошло. П.И. Кафаров (архимандрит Палладий), глава Русской духовной миссии в Пекине впервые транскрибировал русскими буквами монгольский текст, написанный китайскими иероглифами, перевёл китайский текст на русский язык и опубликовал его в 1866 году. Полный текст «Сказания» (иероглифическая транскрипция, подстрочник и китайский перевод) опубликован в 1908 году.

Здесь обязательно следует отметить, что само название этой летописи возникло в XIX веке. В кафаровскую историю хроники о Чингисхане последующие переводчики внесли свою лепту, назвав её монгольской. И вот уж более как сто пятьдесят лет историки-исследователи настойчиво и упорно ищут на территории Монголии племя, которое носило бы название монгол. Увы… в Монголии какого-либо кочующего племени с названием «монгол» как во времена Чингисхана, так и до сего времени не обнаружено. Современные номады монгольских степей называют себя халха-монголами. В этом существенная разница. Далее последуют объяснения указанного преобразования.

В 1917 г. осуществлен перевод «Сказания» на современный монгольский язык с китайского перевода. По мнению монгольских учёных, «Сокровенное сказание монголов» – это «столп культуры и словесности», «перлы народной мудрости», «подлинная энциклопедия этнографии, традиций и обычаев наших предков».

Но следует учитывать следующий момент. «Сказание» пролежало в китайских архивах несколько веков. Каждая новая правящая династия в Китае имела обычай пересматривать прежнюю историю, переписывать её заново. Ещё Н.Я. Бичурин (1777–1853 гг.) – гениальный учёный, востоковед, основатель китаеведения в России, писал: «Национальная гордость и презрение китайцев к иностранцам внушили им способ… изображать иностранные собственные имена знаками, имеющими смысл какой-либо язвительной насмешки».

Современный исследователь средневековой литературы о Чингисхане А.Г. Юрченко об особенности подобного сказания писал: «Перед нами шедевр апологетики новой мировой власти. Несомненная ценность этого текста в его идеологической направленности. Иными словами, средневековые писатели конструируют историческую реальность. Попытки современных историков обосновать достоверность той или иной версии является продолжением этой практики. «Реальности» продолжают множиться. Это единственный твердый факт».

Для сравнения: старшее поколение, видимо, еще помнит о литературном советском реализме в сталинскую эпоху. Нечто подобное изложено в «Сказании…», применительно к своему времени.

При прочтении текста «Сказания» весьма заметна жестокость Чингисхана по отношению к побежденным. Например, в 154 параграфе (перевод С.А. Козина, 1941 г.) об истреблении татар, примеряя детей к тележной оси, повторяется шесть раз! Неужели монгольские авторы «Сказания», наделенные столь поэтическими талантами и народной мудростью, были такими кровожадными? Невероятно.

Война Чингисхана с татарами была длительной и упорной. После окончательной победы над ними, естественно, были казнены татарские предводители, полководцы и главари. Что касается рядовых воинов и их семей, то первые были зачислены в войска, а вторые перераспределены пропорционально по другим родам и племенам, как и ранее до них поступали с меркитами. Позже подобное перераспределение проделали и с побежденными кереитами, найманами и другими племенами (о чем будет сказано чуть позже).

Таким образом, татары сохранились. Две жены-красавицы Чингисхана по имени Есухей и Есуй были татарками. Главным судьёй Монгольской Империи самим Чингисханом был назначен татарин, сводный брат и воспитанник семьи Чингисхана – Шигу-Кутуку. В 1229 году во главе всех ноянов, т. е. главнокомандующим, был поставлен татарин Элчжигидей. В авангарде войск Чингисхана шли татары. И никакой национальной дискриминации по родовому признаку не было.

Как метко заметил американский историк-исследователь Чарльз Галперин: «Сказание» является выражением монгольской точки зрения».

Научный сотрудник Института исследований России и Восточной Европы при Индианском университете (Блумингтон, Индиана, США) Чарльз Дж. Галперин в своей статье «Взаимоотношения Руси с Джучидовым улусом» обстоятельно подверг анализу ситуацию, сложившуюся на Руси в XIII–XVI веках в результате нашествия татарских войск.

Кратко, почти фрагментарно, одним-двумя предложениями американский исследователь непредвзято резюмирует весь период «ига», затрагивая все стороны общественной жизни Руси XIII–XVI веков. По-моему, это одно из лучших кратких обзоров взаимоотношений древних княжеств Руси с пришлыми татарами Золотой Орды.

Поэтому и предлагаю любознательным читателям отдельные фрагменты из анализа американского ученого-историка. Он пишет: «Татарское влияние на Русь никогда не было однородным, но оно варьировалось хронологически, географически и социально. И хотя взаимодействия между Русью и татарами менялись, они никогда не были второстепенными или незначительными.

…К сожалению, специалисты по средневековой истории и раннему Новому времени восточных славян часто упускали из виду роль татар. Традиционная историография рассматривала татар как варваров, захватчиков, склонных к грабежу; чье влияние на историю Руси было либо целиком отрицательным, либо незначительным. Делая это, такого рода историки или пренебрегали, или использовали крайне выборочно исследования специалистов по Джучидскому улусу; показавших, со своей стороны, что улус Джучидов был чем-то гораздо большим, чем бандой кочевых разбойников. Джучидский улус был государством с функционирующим административным и фискальным аппаратом и мусульманской городской цивилизацией. Несмотря на то, что некоторые историки в России и на Западе пытались рассмотреть татарский фактор в истории Руси более беспристрастно, эта тема остается чрезвычайно дискутируемой. Современная русская историография продолжает выказывать полное нежелание признать то, что роль татар в истории Руси была подчас положительной или, по крайней мере, неоднозначной.

…Русские источники по татарам представляют наибольшие трудности для анализа отношений между Русью и татарами. Меньше всего сведений имеется по раннему периоду татарского правления XIII века, но и источники Руси по поздним периодам отношений между Русью и татарами остаются незначительными по сравнению с источниками по монголам в Китае или Персии. Нарративные источники представляли татар как врагов православных христиан Руси в стереотипных терминах и образах, заимствованных из Священного писания; несмотря на то, что татары относились терпимо к религиозным верованиям всех своих мультиконфессиональных подданных. Русские источники избегали или сводили к минимуму отображение примеров сотрудничества между Русью и татарами, поскольку подобная деятельность ставила под сомнение их парадигму русско-татарского конфликта. Источники Руси создают одностороннее впечатление, что отношения между Русью и татарами не сводились ни к чему другому, как к враждебным военным столкновениям.

…Политически монголы оставили княжеский управленческий аппарат без изменений. Почему монголы порой ликвидировали одни местные династии, а другим позволяли остаться, никогда не было исчерпывающе объяснено. Монголы признавали легитимность династии Рюриковичей и никогда не возводили на княжеский престол не-Рюриковича; но они оставляли за собой окончательное утверждение всех кандидатов на все княжеские престолы Руси. Князья Руси ездили в Каракорум в Монголию, чтобы принести присягу на верность; получая несравнимую возможность оценить силу и богатство Монгольской империи.

Непосредственно экономическое влияние татарского завоевания было разрушительным. Некоторые регионы, такие как Киев, так и никогда не оправились. Русь несла тяжелое бремя налогообложения. В дополнение к дани и другим налогам, русские должны были содержать татарских чиновников в лесной зоне Руси и покрывать расходы на поездки князей, отправлявшихся на поклон к ханам. Карательные экспедиции в ответ на непослушание монгольским властям также обходились экономически дорого Руси. Экономике Руси понадобился один век для восстановления.

…То, что русские заимствовали некоторые татарские институты, не означало, что они заимствовали все татарские институты.

Сфера высокой культуры Руси осталась почти полностью невосприимчивой к татарскому влиянию.

Даже после ликвидации Большой Орды московиты должны были продолжать считаться с Чингизидами и в первую очередь с крымскими и казанскими ханами. Московиты относились с уважением к чингизидской крови в течение всего XVI века. Кроме того, отсутствие четко сформулированной концепции покорения Руси татарами препятствовало формулированию четкой идеологии «освобождения» от татар в 1480 году. Русские авторы прибегали к использованию аналогий с исходом иудейских рабов из Египта в качестве замены, хотя эта метафорическая модель едва ли изображала с достоверность отношения между Русью и татарами.

…Одно время татарская политика предпочитала Москву Твери, в других случаях Тверь или Нижний Новгород Москве; но все русские князья преследовали одну и ту же татарскую политику: воспользоваться татарской властью для победы над своими соперниками на Руси. Князья Москвы были успешны в этой деятельности не потому, что они были более подобострастными, беспринципными или аморальными, но потому, что они оказались в ней более искусными. Москва выбирала время для поддержки Орды, когда она были сильной, и оказывалась в оппозиции Орде в периоды её слабости. Джучидский улус был не в состоянии повернуть вспять рост Москвы.

…Москва продолжала торговать со степью. Кавалерия Московии использовала степных лошадей, импортируемых тысячами от ногаев. Защита южных и юго-восточных границ от набегов продолжала истощать государственные доходы. Крымские рейды за рабами продолжали истощать население. Однако к концу XVI века Московия, очевидно, продвинулась в степь, создавая все более углубленные оборонительные линии.

…Спорным остается вопрос, как много из предполагаемых татарских основоположников боярских и дворянских родов Московии были историческими, а не легендарными личностями; но, без сомнения, многие татарские аристократы обратились, породнились и ассимилировались с русской знатью. Некоторые служилые чингизиды, даже те из них, кто были мусульманами, получили уделы, населенные русскими православными христианами. Как русское подчиненное население взаимодействовало со своими новыми повелителями, невозможно определить.

…Только в середине XVI века ретроспективный взгляд придал стоянию на реке Угре 1480 года современное значение русского «освобождения» от «татарского ига Золотой Орды». Ключевые термины этой формулировки были созданы в середине XVI века. Термин «монгольское иго» впервые появился на латинском языке в XVI веке и не использовался на славянском языке до второй половины XVII века. (Уточняю: термин «монгольское иго» впервые употребил польский хронист Ян Длугош в 1479 году. – А. О.). Термин «Золотая Орда» возник на русском языке в Московии середины XVI века. Никто на Руси не слышал о «Золотой Орде» или «татарском иге» в течение периода с XIII до XV века! Проецирование подобной анахронической лексики на средневековую Русь только искажает историю отношений между Русью и татарами.

Только первое столкновение Руси с татарами в 1223 году произошло в условиях отсутствия у Руси информации о татарах. Это знакомство превратило их в неотъемлемый элемент истории Руси на протяжении более трех последующих веков. Только после Смутного времени знание Руси о татарах начало сводится на нет в процессе, которые завершил Петр Великий. Но важность отношений между Русью и татарами до Петра никогда не должна отрицаться».

Выше перечисленные постулаты Ч. Галперина приведены как некий ориентир. В предлагаемой книге они расширены, дополнены, даны конкретные исторические примеры взаимодействия русичей с татарами. Имеются ссылки на многие другие авторитетные источники для того, чтобы в целом получилась хотя бы приблизительная версия к объективной и достоверной нашей истории.

Суммируя сказанное, можно заключить, что ко всякому первоисточнику, какими бы он превосходными эпитетами не обладал, следует относиться критически, внимательно анализируя происходящие событие.

2. В 1926 году в восточных областях современной Монголии у тайши племени Хошоут нашли еще одну хронику – шежире Чингисхана, которая называется «Алтын тобчи».

Монгольский академик Ц. Даминсурен нашел автора «Алтын тобчи», им оказался монах Лувсан Данзан. Немецкий монголовед В. Хайссиг определил время написания первоисточника: 1655–1660 годы. Впервые «Алтын тобчи» частично был опубликован в Улан-Баторе в 1937 году. В 1957 г. в МНР исследователь Ц. Шагдар подготовил и издал перевод «Алтын тобчи» на современный монгольский язык, на русский язык он переведен в 1973 году монголоведом Н.П. Шастиной (1898–1980) с обширными комментариями и разъяснениями. И, коль скоро, найденная летопись была переведена на современный монгольский язык, то, естественно, возникает вопрос: на каком языке эта летопись была написана первоначально в XVII веке?

Из 282 параграфов «Сокровенного сказания» 233 повторяются в «Алтын тобчи». Сведения, изложенные в первоисточниках, дополняют друг друга. Язык «Алтын тобчи» оказался непонятным современным монголам. И они решили, что монголы, когда писался «Алтын тобчи», разговаривали иначе, чем современные монголы. Они признают, что они «потеряли язык Чингисхана». Монгольские ученые считают, что монах, который писал «Алтын тобчи» говорил на языке «тюрков из Китая», язык которых, существенно отличается от языка современных монголов, а от языка тюрков почти незаметно. На древнемонгольском! И это спустя всего триста лет тому назад. А современный разговорный язык изменился за это время до неузнаваемости.

При этом следует учесть, что Чингисхан жил в XIII веке (800 лет назад).

Так на каком же языке говорили «монголы Чингисхана»? И кто они? Вот на эти затронутые вопросы и на последующие нагромождения в отечественной истории и пытается автор, по возможности, уточнить, разъяснить и предъявить на суд читателей. Вопросов много и ответы, соответственно, должны базироваться только на авторитетных и проверенных исторических источниках.

3. «Сборник летописей» Рашид ад-Дина (1247–1318 гг.) – авторитетнейший источник по изучению эпохи Чингисхана. Сочинение было начато при Газан-хане в 1300–1301 гг. и закончено при хане Улджайту в 1310–1311 гг. Сам Рашид ад-Дин служил визирем у персидских ильханов, мог пользоваться официальными документами и ханским архивом, получал сведения от послов и сам был современником многих событий.

Это первоисточник. Все последующие персидские, арабские и тюркские летописцы напрямую используют сведения Рашид ад-Дина, ибо других достоверных источников попросту не существует.

Рашид ад-Дин в своем Сборнике описывает события, происшедшие с разными тюркскими племенами, которые ранее были самостоятельными, имели своих государей, а некоторые (найманы) и свою письменность. Но с 1206 года, когда их объединил Чингисхан под свое руководство, они стали называться монголами. Политический термин, но не название этнического народа.

Профессор И.П. Петрушевский в своем предисловии к историческому труду Рашид ад-Дина написал: «Можно утверждать, с большой долей вероятности, относительно ряда племен-татар, кераитов, найманов, джалаиров, сулдузов, барласов, меркитов, ойратов, – что в XIII веке они были монголоязычны, а не тюркоязычны». А в примечании современные академические комментаторы (1952 г.) развивают свою версию далее: «Тюрками Рашид ад-Дин называет кочевые племена Центральной Азии самого различного происхождения, говорившие не только на тюркских языках, но и на языках монгольском, тангутском и тунгусо-манчжурском. Таким образом, «тюрки» у нашего историка – не этнический и лингвистическим, а социально-бытовой термин: «кочевники». Следовательно, терминология Рашид ад-Дина не может служить основанием для установления происхождения тех или иных племен».

Отсюда просматривается некий «указывающий перст» последующим историкам-исследователям. Мол, нам с высоты ХХ века виднее, как протекали события в XIII веке, чем неким очевидцам из «Сборника»…

В подтверждение версии Рашид ад-Дина полностью с ним согласен английский исследователь Эд. Паркер (1849–1926) (см. его книгу «Тысяча лет из истории татар», Казань, 2003 г.).

И все последующие советские историки, не задумываясь, дружно соглашаются с академистами: да, монголоязычны, коль скоро проживали в Монголии. Однако, следует внимательно читать труд Рашид ад-Дина хотя бы название первого тома «Сборника летописей» с повествованиями о появлении тюркских народов и об обстоятельствах их разделения на различные племена…».

Первый раздел. Народности, которых в настоящее время называют монголами, однако в начале их название не было таковым, потому что это название появилось спустя некоторое время после них… Народы же обитатели равнины подобны вышеупомянутым народам, которые не столь давно получили имя монголов».

Раздел второй. Относительно тех тюркских племен, которых в настоящее время называют монголами, но в древние времена каждое из этих племен в отдельности носило (своё) особое прозвище и имя; каждое имело (своего) начальника и эмира; от каждого произошли (родовые) ветви и племена, вроде народов: джалаиры, ойраты, татары и другие, как это будет подробно показано в этой главе.

Раздел третий. О тюркских племенах, из коих каждое в отдельности имело (своего) государя и вождя, но у которых с тюркскими племенами, упомянутыми в предшествующей главе, и с монгольскими племенами больше связи и родства не было, хотя по типу и языку они были к ним близки.

Что касается «настоящих» монголов-дарлекитов и нируков, то Рашид ад-Дин в четвертом разделе 1-го тома дал исчерпывающую информацию об их происхождении. Он записал: «Согласно тому, что подробно изложено в предисловии к этой благословенной книге, монгольские племена были одной из групп общей массы тюркских племен, их облик и речь сходны между собой. Весь этот народ ведет (свой) род от Яфеса, сына пророка Нуха, – да будет над ним мир! – которого называют Булджа (Абулджа) – хан и который был общим предком тюркских племен». И далее: «…прозванием детей Есугэй-бохатура, который был отцом Чингисхана, стало Кият-Бурджигин; они – и кияты и бурджигины. Бурджигин же по-тюркски (значит) человек, глаза которого синие. …Основной причиной многословности и растянутости памятки о племенах является племя нирун и предки Чингизхана, которые все принадлежат к одной ветви и к роду тех двух людей, которые некогда ушли на Эргунэ-кун».

То есть, как бы не назывались племена в окружении Чингисхана, у них у всех одни тюркские корни, к чему и пришел в своих выводах персидский летописец, визирь Ильханов Рашид ад-Дин, у которого были громадные возможности и полномочия по сбору сведений в свой обобщающий «Сборник летописей».

И далее указанную версию я дополняю другими историческими материалами, предъявляя археологические, лингвистические и другие доказательства.

Это ключевые фразы Рашид ад-Дина, которые объясняют, кто такие монголы. Этому постулату 800 лет. К сожалению, некоторые историки не воспринимают эту азбучную истину.

В дальнейшем, по ходу изложения затронутой темы, мнения и выводы Рашид ид-Дина будут цитироваться как основополагающие.

При правлении хана Абу Саида, Рашид ад-Дин попал в опалу, обвинён в отравлении Улджайту-хана и был казнён особо жестоким способом (1317 г.). На что великий Улугбек впоследствии отреагировал следующими словами: «Этого достойнейшего и наичестнейшего визиря довели до состояния мученической смерти».

Академик Монгольской Академии наук Шагдарын Бира относительно сочинения Рашид ад-Дина ответил следующим образом: «Труд Рашид ад-Дина не вполне однороден как по содержанию, так и по стилю повествования. Он представляет собой яркий пример своеобразного синтеза различных историографических традиций своего времени. Есть все основания видеть в нем уникальный по синкретизму памятник персидской историографии эпохи монгольского владычества в Иране, включивший в себя многоразличные элементы никогда ранее не соприкасавшихся традиций – мусульманских, монгольских и китайских».

Историк И.П. Петрушевский пишет: «Труд Рашид ад-Дина не разъясняет сложных, доныне нерешённых исследователями вопросов о происхождении имени монголов, и о том, в каком отношении находились друг от друга татары и монголы, а также о том, какие из племён, кочевавших в Монголии, в начале XIII в. были монголоязычными, и какие тюркоязычными». Петрушевский рекомендует обращаться к работам академиков В.П. Васильева, В.В. Бартольда и к сведениям Марко Поло.

Каким образом, в силу каких исторических обстоятельств произошло в XVII веке в Монголии образование современного халха-монгольского языка подробно изложено в данной книге в главе V «Второй этап «перестройки» этноса в Монголии (XVII вв.).

Таким образом, ученые историки к труду Рашид ад-Дина относятся критически, не верят ему, когда персидский летописец пишет (1311 г.), что «монголы – это тюрки», о чем в данной книге будет упомянуто и неоднократно.

Как бы там ни было, этот коллективный труд – «Сборник летописей» Рашид ад-Дина в официальной историографии считается основным и главным «общепризнанным» источником по изучению истории эпохи Чингисхана.

4. Записки китайских путешественников-современников Чингисхана, которые непосредственно видели и беседовали с основателем Монгольской империи.

Мэн Хун. «Записки о монголо-татарах». В 1219 году Мэн Хун в качестве посла от Южно-Китайского правительства (династия Сун) был направлен в ставку Чингисхана для переговоров по поводу военных действий против империи Цзинь (Маньчжурия и Северо-Восточная часть Китая). Его записи или отчёт о выполненной миссии дипломата и разведчика, написанный сразу же после возвращения в 1221 году, был обнаружен русским историком-востоковедом В.П. Васильевым в 1840–1850 годах, во время его пребывания в научной командировке в Китае.

О «Записках…» Мэн Хуна далее последует более подробнее.

5. «Си-ю цзи» («Описание путешествия на Запад») даосского монаха Чан Чуна. Данное сочинение представляет собой путевой дневник путешествия вместе с учениками от Пекина до Балха и Самарканда через Северный Китай, Монголию, Тянь-Шань в Туркестан (1220–1224 гг.). Кроме путевых наблюдений, для нас важную часть сочинения составляет изложение бесед Чан Чуна с Чингисханом, что делает памятник уникальным источником.