Читать книгу Вторая Советско-финская война, 1941 год - Анатолий Овчинников - Страница 17

22 июня Финляндия объявляет о своем нейтралитете в начавшейся войне между СССР и Германией. Был ли это «ход конем» или, все-таки, тайная надежда зернышка остаться целым меж двух жерновов – споры идут до сих пор. Мировые правительства, тем не менее, принимают это заявление к сведению, в том числе Советский Союз и Германия. Правда, велеречивый фюрер проговорился в своем обращении к немецкой нации по поводу начала новой войны: он назвал финнов союзниками. Что делать – тексты автор сочинял на ходу, без бумажки, как говорится: что у пьяного на уме, то у Гитлера на языке. Финское правительство потребовало (или попросило) немцев опровергнуть, вернее, перевести это заявление на язык дипломатии в том смысле, что они просто сочувствуют немецкому народу в его борьбе. На следующий день Молотов пытался узнать у финского поверенного в делах, что означает это заявление Гитлера и «насколько нейтрален финский нейтралитет». Однозначный ответ получен не был. Получены только встречные претензии и вопросы к советскому правительству по поводу каких-то второстепенных проблем (обстрел финского корабля, пролет советских самолетов над финской территорией и т.п.) [1,2].

За сутки до начала войны 21 июня в отношениях СССР и Финляндии произошло одно странное событие: финны позволил себе высадить десант на демилитаризованных по условиям мирного договора Аландских островах, которые запирают вход в Ботнический залив. При этом они арестовали сотрудников советской миссии – три десятка человек [3]. Это сегодня подобный отчаянный демарш вызывает недоумение: как можно решиться на подобное грубое попрание статей договора, за которое можно было поплатиться и аннексией этого жизненно важного для Финляндии архипелага? Но уже на следующий день – 22 июня – Советскому Союзу стало совершенно не этих финских «шалостей». Получается, идя на такой шаг, финны были уверены в своей безнаказанности?

Боевые действия на северном участке советско-германского фронта начались 28-29 июня с наступления немецкого горнострелкового корпуса на Мурманском направлении. Но перед этим, а именно 25 июня произошли решающие события именно в советско-финских отношениях. Вкратце суть их такова: утром 25 июня советские ВВС начинают массированные налеты на объекты в нейтральной все еще Финляндии, и вечером того же дня парламент страны объявляет нам войну. Попробуем разобраться в этом важнейшем ключевом вопросе об «агрессоре и жертве» – who is who?

Советская историография за послевоенные десятилетия приучила нас к мысли о «неизменно миролюбивом Советском Союзе», вынужденным защищаться от «агрессивных планов финской военщины». Население СССР при этом было под 200 миллионов человек, а Финляндии меньше 4 миллионов. Этому посылу вторят и большинство современных исследователей. Но есть и противоположные мнения: Сталин мечтал выстроить мировую республику Советов, и Финляндия была одним из этапов на пути осуществления этого глобального замысла [4].

Мы уже упоминали о бесспорных фактах подготовки Финляндии к войне с СССР в союзе с гитлеровской Германией, будут они представлены и далее. Но подготовка, готовность к войне, пусть даже и желание её должны предполагать и casus belli (повод к войне). Чисто эмоционально он у финнов присутствовал: это желание отвоевать отнятые у них по результатам Зимней войны территории и, по возможности, реализовать идеи о пан-Суоми чуть ли не до Урала.

Финское правительство, готовясь к новой войне с бывшей метрополией в союзе с фашистской Германией, подстраховалось относительно сроков своего выступления: оно было намечено через две недели после начала немецкого. Наверняка, в переговорах с немецким Генштабом о своем участии в войне против Советов финское командование приводило неведомые нам аргументы о причинах отсрочки своего выступления, но основой их внутренних резонов явственно выступал одно: надо выждать, надо посмотреть, как оно пойдет. А вдруг Советы раздавят Гитлера – и где тогда будет наша маленькая любимая родина, если мы вылезем преждевременно? Поэтому надо «чуток обождать» и финны терпеливо ждали, пока явственно не обозначился (как тогда всем казалось) полный разгром основных сил Красной Армии.

Но! Несмотря на полную готовность к войне, финны все же выжидали и не дразнили «русского медведя» до поры до времени. Как вдруг! С раннего утра 25 июня начались массированные налеты советской авиации не только на военные объекты страны, но и на города. Несколько дней 250 бомбардировщиков в сопровождении до 230 истребителей, правда, с затухающей день от ото дня интенсивностью, выгружали бомбы на Финляндию. При этом Советский Союз не выставил Финляндии никаких претензий и не обозначил никаких предлогов к своим действиям. По признанию командования ВВС это был превентивный удар: бомбардировка нейтральной страны по подозрению в нехороших намерениях [5].

Аргументы изложены, в частности, в капитальном труде генерала ВВС Кожевникова [6] и на страницах 6-томника «История Великой Отечественной войны» [7] , в последующем растиражированные поколениями исследователей. Советское командование было убеждено в неизбежности в самое ближайшее время массированных налетов люфтваффе на Ленинград с территории Финляндии, которые оно и постаралось предотвратить собственным обезоруживающим ударом по аэродромам врага.