Читать книгу Наши в ТАССе - Анатолий Санжаровский - Страница 3

Аккуратова опоздала в аккурат на тридцать минут.

Владимир Ильич в панике. Паника паникой, а надо что-то решительное предпринимать. Ситуация исторического момента обязывает!

Сегодня у Медведева первый отпускной день. Вся полнота власти, о которой большевики мечтали, перешла наконец-то в новиковские руки. С сегодня ты не заместитель Медведева. С сегодня ты сам Медведь! Действуй! Наводи марафет в редакции!

Наш Ильич, крайне смущаясь, бледнея, то и дело поправляя очки на носу, тихо выпевает Татьяне:

– Как Александр Иванович в отпуске, так у неё автобусы перестают ходить.

Татьяна в изумлении разводит свои грабельки на полкомнаты:

– Вовк! Ну ты совсем оборзел от власти в первый же день! Ну разсовсем одичал! Ты что, не знаешь, что автопублика дура? Увидала бабу-ягу – гогочет. Гы-гы-гы! Я и поехала чуть позжей, чтоб этой публики было поменьше… Под Новый год сломала об курицу передний зуб. Везёт же! После свадьбы братца явилась с синяком. Сейчас без зуба. Хорошо, что хоть муженёк мой Юрка не отрекается от меня. Кстати, он из «Труда» перешёл в «Известия». В отделе пропаганды он. Юрка сказал прямым текстом: «Не плачь! Хочешь, расписку дам, что не брошу»… Ребята, мне теперь смеяться нельзя. Хорошо, что зуб не проглотила, а то один товарищ в ресторане «Баку» съел зуб вместо шашлыка.

Олег компанейски обнимает Татьяну за плечи.

– Не боишься, что пришьют аморалку? – говорю я Олегу.

– После Нового года я уже ничего не боюсь. Это точняк.

– А кто попоит меня кофе до получки? – улыбается Татьяна Олегу.

Олег даёт по лысовичку[17] и Татьяне, и Владимиру Ильичу.

– Где ты такой щедрый был тридцать первого? – спрашивает Владимир Ильич Олега. – Ходили стадами и просили по рублю. Олег вскинул руку:

– Фик им в сало нутряк!

Тут вошла дама из секретариата, и Татьяна повернулась к ней:

– Лида, а где наша лапша?[18] Если столовую закрыли из-за аварии на обед, то это вовсе не значит, что лапша нам не нужна.

– Нет ни лапши, ни макарон.

– Но сегодня же у нас день журналиста![19]

– Всё будет чуть позже.

Обозреватель Иван Павлович Артёмов тряхнул листком:

– У меня анкета, кто сколько выпил на праздник.

Олег тут же отрапортовал:

– Я принял в разном наборе восемьсот граммов.

– Мало! – резнул я. – Иди допей.

Олег просяще уставился на Ивана Павловича:

– У вас была пятёрка. В переводе на русскую мерку – пять стаканов.

Иван Павлович отмахнулся от Олега и сунул руки в карманы:

– Товарищи! Вы знаете, сколько за девять месяцев продано спиртного? На пятнадцать миллиардов рублей! Оборона держится на пьяницах! А знаете, как строятся заборы по НОТу? Пишется три буквы и прибивается доска.

Татьяне не нравится, что Владимир Ильич маринует её авторские заметки. Она решила их забраковать. На согласование подсунула Ильичу. А он держит их уже полдня.

Татьяна тянется через стол взять эти заметки. Новиков отодвигает их подальше. Татьяна не выдерживает и капризно вопит:

– Уступи женщине!

Наконец, она забрала заметки, перечитывает их, бракует и рассказывает:

– Ребята! А вы знаете чудака Чухновского?[20] С ним мой отец[21] на Севере работал. Приехал этот Чу на извозчике домой. Дело в Питере. Назад извозчику не уехать. Мосты развели. Так этот чудик извозчика взял на ночь к себе в комнату, а лошадь втащил на кухню. На пятом этаже! Утром лошадь не хотела уходить.