Читать книгу Время вчерашнее - Анатолий Сарычев - Страница 5

Первые часы на узбекской земле. Деловой негр.

Самолет из Найхоби долетел до Ташкента за двенадцать часов. После второй дозаправки, которую Владимир проспал, в наглую подняв ручки четырех сидений и привольно разлегшись в последнем ряду советской Тушки.

Там было шумно, зато не сидело ни одного пассажира. Все пассажиры перебрались в нос лайнера, где было не так шумно.

Проснулся Владимир от того, что на предпоследний ряд плюхнулся негр с лысой, как колено, головой и, обернувшись, жизнерадостно предложил:

– Давай выпьем!

Посмотрев на часы, Владимир прикинул, что лететь еще больше пяти часов.

– С удовольствием! – сразу согласился Владимир, правда, несколько удивленный такой бесцеремонностью.

– Нам лететь до Ташкента еще пять с половиной часов, а может и больше. Успеем напиться, протрезветь и еще раз напиться! – разглагольствовал лысый негр, разливая виски из литровой бутылки «Power Gold Label» в пластиковые стаканчики.

– Это безнравственно пить такой виски в дрянной посуде! – сморщился Владимир, поднимая правую руку вверх.

Буквально через десять секунд около него материализовалась чернокожая стюардесса и ослепительно улыбнувшись, спросила:

– Что угодно сэр?

– Принесите два стакана под виски, легкую закуску и вашу ослепительную улыбку, солнышко! – попросил Владимир, в свою очередь, широко и открыто улыбнувшись.

– Будет исполнено, сэр! – склонила голову девушка и быстро развернувшись, бежала по проходу.

– Давай быстрее выпьем! Сил нет терпеть! – по-английски предложил негр, поднимая стаканчик с наполовину налитым виски.

Уже поднося стаканчик ко рту, негр, чуть отвернув голову вправо, добавил по-русски:

– Трубы очень горят!

Выпив свою дозу, негр, радостно улыбнулся и закатив глаза погладил себя по выпуклому животу.

Сам Владимир, посмотрев на болотисто-оранжевый напиток, вдохнув эфирный с запахом перечной мяты запах, сделал первый глоток. Но негр, прервал дегустацию великолепного виски, предложением:

– Давай еще выпьем!

– Сейчас принесут нормальные стаканы, содовую, закуску и можно получить настоящее удовольствие от принятия такого алкоголя.

– Ты, как хочешь, белая свинья, а я вмажу! – по-русски сказал негр, прямо впиваясь в лицо Владимира.

От неожиданного оскорбления произнесенного радушно улыбающимся негром, Владимир поперхнулся, но вслух ничего говорить не стал, отметив про себя двуличность своего неожиданного собеседника.

«Мне бы только уболтать тебя здоровяк дотащить кофр до машины. Ты смотри, какой здоровый! Да и не по чину второму секретарю посольства Замибии самому тащить вещи. Весьма комично, когда здоровенный белый тащит вещи негра!» – прочитал мысли негра Владимир, сразу отключаясь от происходящего.

«Значит, я иногда могу читать мысли других людей! Не все способности, которые у меня проявились в храме, исчезли!» – обрадовался Владимир, пытаясь прочитать мысли толстяка. Ничего не получалось.

«Надо проверить: работает ли третий глаз?» – решил Владимир, отворачиваясь к окну и закрывая глаза.

Сразу весь салон самолета погрузился в сиреневый цвет, в котором шла стюардесса, катя перед собой сервировочную тележку.

Владимир узнал самолетную работницу по высокой прическе, в середине которой светился приличных размеров камень.

Повернувшись, Владимир широко улыбнувшись, увидел высокую прическу на голове девушки, но вот камень в ее прическе визуально не просматривался.

«Оказывается, я могу третьим глазом видеть спрятанные предметы!» – с уважением к себе, подумал о своей вновь приобретенной способности Владимир, прикидывая, как ее можно использовать в своей работе.

На столике, который прикатила стюардесса, наличествовали две тарелки, накрытые высокими металлическими крышками, которые с обеих сторон украшали вилки и ножи, завернутые в пластиковые пакеты. В середине стола красовалось приличное блюдо, на котором в художественном беспорядке были выложены нарезанные помидоры, дольки лимонов, манго, бананов, огурцов и еще бог знает каких экзотических даров природы.

Едва Владимир увидел все это великолепие, как у него немедленно забурчало в животе и он вспомнил, что с самого раннего утра ничего не ел.

«Хотя какое утро? Вообще непонятно в каком времени я сейчас нахожусь. Действительно ли я попал в одна тысяча шестьдесят восьмой год? Надо срочно определиться с временем! Мог же жрец что-то перепутать или браслет на руке не так сработать. В нашей жизни все бывает. А лучшего варианта, как попросить свежую прессу, еще не придумали!» – решил Владимир, натягивая на лицо самую обаятельную улыбку.

– Мисс! Вы не могли бы принести свежую прессу? – попросил Владимир, отмечая высокую грудь и задорно торчащие соски, прямо готовые разорвать тонкую ткань форменной кофточки.

– Подойдите минут через тридцать в нос судна. Я приготовлю всю свежую прессу. Под крышкой ромштексы, которые нельзя второй раз разогревать! – пояснила стюардессу причину тридцатиминутной задержки и повернувшись, неторопливо пошла по проходу, соблазнительно покачивая стройными бедрами.

– Не теряйся, парень! Красотка на тебя запала! – заметил пузан, поднимая металлическую крышку с тарелки. Под крышкой обнаружилась тарелка, на которой вольно разлегся толстый кусок темного мяса.

– От какого зверя эта вырезка? – спросил Владимир, отрезая от куска полоску, толщиной в половину дюйма.

«Парень! Ты снова летишь в Союз и хочешь стать его полноценным членом социалистического общества. Переходи на метрическую систему!» – напомнил Владимиру внутренний голос.

Пузан, не отвечая на вопрос, кромсал вырезку, отправляя большие куски кровоточащего мяса в рот.

Взяв в руки бутылку, Владимир стал внимательно рассматривать этикетку.

– Почему на бутылке нет срока выдержки? – удивился Влад, демонстрируя свою внимательность.

– На этом сорте виски никогда не ставится выдержка! – не прерывая процесса поглощения пищи, бросил негр.

– Вы хорошо разбираетесь в виски! Поделитесь знаниями! – попросил Владимир, наливая себе золотистого напитка.

– Винокурня Поверз – одна из старейших предприятий не только в Ирландии, но и в мире.

Винокурня была основана в тысяча семьсот девяносто первом году. Поверз является подлинным фаворитом по производству виски в Ирландии! – возвестил негр, хлебанув половину широкого стакана.

Владимир, отхлебнув глоток напитка, и прислушался к своим ощущениям. Привычного жжения от водки не было. Покатал виски во рту, почувствовал вкус меда и пряных трав. Буквально через пару секунд во рту осталось кисло-сладкое послевкусие.

Негра тем временем понесло:

– С начала шестидесятых годов, вернее восемь лет назад винокурни приняли революционное решение: готовить купаж из перегонных кубов, а не из ректификационных колонн, как делают сейчас во всем мире.

«Значит, сейчас, действительно конец шестидесятых годов двадцатого века, как и обещал жрец! Нечего ходить к стюардессе, которой хочется страстной африканской любви!» – решил Владимир, снова вслушиваясь в разглагольствования негра, который прямо сыпал информацией о виски:

– Около трех четвертей всего виски Поверз выпускается из купажа из кубов, который придает напитку умеренную плотность.

– Неужели Повер никогда не указывает срок выдержки своего виски? – прервал Владимир невнятное бормотание негра.

– Однажды Повер выпустил ограниченную партию, на которой была указана выдержка – двенадцать лет! Но это была партия особого виски! Это скорее исключение из правил, чем обычная практика! – закончил негр и упал на самолетные сиденья.

Еще три часа полета и самолет приземлился в Ташкентском аэропорту, который находился по странному стечению обстоятельств в самом центре города.

Владимир с интересом смотрел на город, в котором он не был больше двадцати лет.

После окончания школы Владимир поступил в Дзержинку ^[7] и больше судьба не заносила его в Среднюю Азию.

«Если бы не землетрясение ^[8], то я навряд ли, бы поступил в это училище. Преподаватели сжалились над несчастным растрясенным азиатом и поставили хорошие оценки! Кто же знал, что проректор училища сам бывший житель Ташкента и поможет при сдаче вступительных экзаменов? А может, судьба сложилась бы по-другому? Хотя чего гневить Бога, все лихолетия после перестроечного периода как-то прошли стороной, не трогая Владимира, и сейчас он должен уже получить капитана первого ранга и уйти на преподавательскую работу, спокойно пожиная плоды бурной спецназовской жизни. Человек предполагает, а Бог располагает!» – мысленно

махнул рукой Владимир, толкая в плечо разоспавшегося негра.

Быстро собравшись, сполоснув лицо содовой, негр первым заспешил к выходу.

Аэрофлотовский автобус за десять минут довез четырех пассажиров до двухэтажного старого здания, стоящего на краю небольшой площади.

Дотащив огромный кожаный кофр, перетянутый ремнями до таможенного поста, Владимир в секунду прошел таможню и, получив долгожданный штамп в паспорт, оказался в Советском Союзе, о чем свидетельствовал квадратный плакат, на котором было написано кириллицей:

«Добро пожаловать в Узбекскую Советскую Социалистическую Республику!»

Выйдя в зал на втором этаже, Владимир остановился и, снова получив в рук негра кофр, прошел по длинному коридору, который вывел его, негра и еще одного пассажира в зал на первом этаже.

– Куда вам, сэр? – спросил толстый лысый негр, смотря на Владимира покровительственно.

– Мне надо добраться до Аральского моря, а как это сделать, я не знаю, – развел руками Владимир, останавливаясь перед ступеньками, которые вели к площади.

Подскочивший узбек прямо выхватил из рук Владимира кофр и потащил его к Волге, которая медленно подъезжала к ступеням лестницы.

– К Аральскому морю можно добраться несколькими путями. По железной дороге, самолетом и автобусом, – пояснил негр, широко улыбаясь.

К лестнице подкатила черная двадцать четвертая Волга и мягко остановилась внизу.

Два молодых мужика, в одинаковых рубашках и черных брюках остановились около киоска с газированной водой и, взяв по стакану, стали медленно пить, посматривая по сторонам уголками глаз.

Владимиру была знакома эта манера наблюдения, свойственная профессиональным топтунам, прошедших школу КГБ.

Действительно, Владимир выгодно отличался от людей, которые сновали по площади. Одетый в рубашку с погончиками, джинсы, бейсболку и большая кожаная сумка через плечо, резко отличала Влада от практически одинаково одетых аборигенов.

Обитая последние два года преимущественно за бугром, Владимир забыл, как скромно одеваются советские люди, и теперь чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Логически Владимир все рассчитал точно.

Приехавший иностранец, которого никто не встречал, наверняка должен был привлечь внимание спец служб, которые курировали аэропорт, тем более, что в Ташкенте, сошли всего четыре человека.

– Нариман! Сходи, узнай, когда идет борт на Аральское море, Ташауз или Ходжейли! – на приличном русском языке, приказал негр водителю стоявшему у открытой задней дверцы.

– Слушаюсь хозяин! – бросил узбек, стоящий около открытой дверцы Волги и с места бегом, рванул вверх по лестнице.

Узбек тоже был одет франтовато: в джинсовом костюме и коричневых мокасинах, с брелком и ключами в правой руке.

– Как бегает обезьяна! – громко сказал по-английски негр и топтун у киоска дернулся.

«Топтун со знанием английского языка – это нонсенс!» – оценил Владимир реакцию наружки, и про себя ухмыльнулся. Так был смешон толстяк – негр, пыжащийся от важности.

«Только слез с баобаба и сразу почувствовал себя человеком!» – прокомментировал про себя Владимир поведение попутчика, но говорить вслух ничего не стал.

Водитель негра прибежал и доложил по-русски, с обожанием смотря на своего шефа:

– Через два часа есть самолет на Красноводск, он делает посадку в Ташаузе, завтра утром идет ЯК-сороковой до Муйнака, с посадкой в Нукусе, а через два дня идет борт до Комсомольска на Устюрте.

Дождавшись перевода, Владимир беспомощно посмотрел на негра, не зная, что предпринять.

По задумке жреца, именно на берегу Аральского моря ниже плато Устюрт, напротив КС – пять ^[9] должна была стоять гидрологическая экспедиция, куда по легенде, предложенной жрецом направлялся Влад.

«Откуда вы знаете про экспедицию?» – вспоминал Владимир свой вопрос, пока они с жрецом шли по тоннелю к самолету.

«Парни работали у нас на озере и рассказывали, что в шестьдесят восьмом году стояли на берегу Аральского моря экспедицией,» – пояснил жрец, хлопая Владимира по плечу чисто европейским жестом.

– Куда вы хотели бы полететь? – спросил негр, пренебрежительно смотря на Владимира.

– Лучше всего завтра, прямым рейсом на Муйнак, – предложил свой вариант путешествия Владимир, боковым зрением смотря на топтунов, которые пили уже по третьему стакану воды.

– Лучше улететь сейчас до Ташауза, а там добраться до Муйнака на автомобиле. Из порта ходят корабли, которые доставят вас в любое место побережья. Давайте ваш паспорт! – предложил негр, подталкивая Владимира к автомобилю.

– Но у меня нет советских денег! – только сейчас вспомнил Владимир.

Негр, схватив паспорт Владимира, поспешил в здание аэропорта.

Буквально через пару минут, негр выскочил обратно и быстро пошел к машине.

Сев на заднее сиденье, негр предложил:

– Сейчас съездим, пообедаем в ближайшей чайхане, а потом я вас снова привезу прямо к трапу самолета! – сделал неожиданное предложение негр, хлопнув по плечу сидящего за рулем узбека.

Едва машина тронулась с места, как негр снова скомандовал теперь уже по-русски, адресуясь теперь непосредственно водителю:

– Отвези к транспортному институту, около входа есть приличное кафе, в котором можно покормить нашего гостя.

– Кто же вы такой, сэр? – спросил Владимир, откидываясь на спинку заднего сиденья.

– Я командую торговым представительством нашей страны в Узбекистане! – гордо ответил негр, имени которого Владимир так и не узнал.

Да и не хотел знать, с интересом смотря по сторонам узкой асфальтированной дороги.

С правой стороны дороги, сиротливо жались друг к другу одноэтажные домишки, а слева за рядом, усыпанных листвой деревьев, высилась железнодорожная насыпь.

Через пару минут движения по железной дороге прошел одиночный локомотив, двигаясь навстречу автомобилю.

Возле закрытого переезда стояла длинная очередь из автомобилей, в хвост которой уперлась черная Волга.

– Почему такое название: Транспортный институт? – небрежно спросил Владимир, смотря вправо на узкую дорогу, отходящую вправо.

– Это местное название. На самом деле это самый лучший институт Узбекистана! Престижный ВУЗ, который подчиняется непосредственно Москве. Таких ВУЗов в Союзе всего несколько и подчиняются они непосредственно Министерству Путей Сообщения! – с гордостью сказал негр, как будто это была целиком его заслуга.

«С институтом мы определились, а завод через клуб подводного спорта найду!» – радостно подумал Владимир, смотря на длинный пассажирский состав, который медленно проходил через переезд.

– Хозяин! Мы уже двадцать минут стоим. В авиагородке тоже не плохая столовая есть! – попробовал изменить планы шефа водитель, обернувшись назад.

– Давай вправо! – согласился толстяк – негр, вытирая платком лысину.

Чуть сдав назад, заехав правыми колесами на тротуар, автомобиль осторожно въехал на совершенно пустую автомобильную дорогу и тут только Владимир вспомнил, что у него совершенно нет советской валюты.

– Тут где-нибудь рядом, есть пункт обмена валюты? – спросил Владимир, смотря на пятиэтажный кирпичный дом на первом этаже которого размещались стеклянные витрины, с непонятной вывеской: «Саноат моллари ^[10]». —

– Обменный пункт есть, наверное, только в аэропорту, но там курс очень низкий – шестьдесят копеек за доллар. Пункты плохо работают, и не известно, есть ли там советские деньги. Поменять доллары на рубли можно только в крупных городах: Ташкенте, Самарканде, Бухаре, – развивал мысль негр, заинтересованно смотря на Владимира.

Насчет обмена валюты, Владимир и сам мог прочитать целую лекцию, рассказав о жучках ^[11], крутящихся около Березок ^[12]. Владимир сам, возвращаясь из командировок, часто сдавал валюту знакомым жучкам по цене пять рублей за доллар.

– Я цены в Советском Союзе не знаю, но иметь пару тысяч рублей просто необходимо! – развел руками Владимир, показывая свою несостоятельность.

– Тебя может остановить милиция и проверить документы. А так как ты ни слова не говоришь по-русски, то российские деньги тебе просто необходимы! На территории Советского Союза хождение долларов запрещено! – продолжал развивать свою мысль негр.

– Вы сможете поменять мне две тысячи долларов? – напрямую спросил Владимир, поворачиваясь к негру.

– Только из уважения к цивилизованному человеку я согласен принять от тебя доллары по пятьдесят копеек за грин, – тяжело вздохнув, согласился негр, вынимая из кармана листок бумаги.

Ни слова не говоря, Владимир отсчитал двадцать стодолларовых бумажек, взамен получив тысячу рублей двадцатипятирублевками и, глядя прямо в черные навыкате глаза негра, начал пространно благодарить его, прикинув про себя, что надо бы срочно переодеться.

– Долг каждого человека – помогать ближнему своему! Азе воздастся нам! – процитировал негр библию благожелательно улыбаясь.

«Тамбовский волк тебе товарищ, чернокожий друг! Так обул несчастного белого!» – мысленно покачал головой Владимир, но вслух ничего говорить не стал, растерянно смотря по сторонам.

– Вы одеты несколько необычно для Азии. Эта бейсболка, фирменный блейзер и джинсы от Леви – Страуз, да и шузы у вас стоят никак не меньше трехсот баков, – скривился негр, укоризненно качая головой.

– Пообедать уже не получится, а вот переодеться не мешает, – решил Владимир, растерянно вертя головой в разные стороны.

– Ты прав. Здесь не стоит стоять, – кивнул негр на высокий забор с правой стороны.

– Остановись около промтоварного магазина! – приказал по-русски негр водителю, быстро взглянув на часы.

Взяв две одноцветных хлопковых рубашки, две пары брюк, пошитых в Киргизии, Влад заплатив за одежду двести рублей, у самого выхода прикупил за пять рублей белую матерчатую кепку, которую с наслаждением одел на голову, которая уже горела от импортной синтетики.

Ткнув пальцем в матерчатую сумку и кепку, Влад жестами попросил сложить все покупки и расплатившись пошел на выход.

В машине за рулем сидел водитель и держа на коленях большой кулек из свернутой в конус газеты и ел здоровенный пирожок, аппетитно откусывая от него большие куски.

Владу так захотелось есть, что рот моментально наполнился слюной, а в животе громко заурчало.

– Садитесь сэр, немного перекусите! – открывая заднюю дверь автомобиля, предложил негр, толкая водителя левой рукой.

Едва Влад уселся на заднее сиденье, как повернувшийся водитель положил кулек прямо в руки нового пассажира.

Взяв обжигающе горячий пирожок, Влад с опаской откусил небольшой кусочек. Кожура пирожка оказалась неожиданно жесткой и довольно толстой.

– Это самса – национальное блюдо узбеков, – пояснил негр, снова толкая водителя рукой. Мотор автомобиля заработал и Волга медленно тронулась вперед.

– Хорошо вы этого белого надули Георгий! – по-русски сказал водитель, подъезжая к перекрестку, с правой стороны все еще плотно забитая автомобилями.

Дав звуковой сигнал, Волга остановилась перед белым Москвичом, за рулем которого сидел седобородый дедок, в черной с белыми разводами шапочке.

– Шапочка называется тюбетейка! Национальный головной убор местных жителей! – пояснил чернокожий знаток местной жизни, по-русски предложив водителю:

– Переложи самсу в пластиковый пакет и отдай нашему гостю.

– Жалко пакет. У меня дети их очень любят. Они с ними в школу ходят! – заканючил узбек, кинув злой взгляд в зеркало заднего вида на Влада.

– Не жмоться! Я тебе в конторе десяток дам! – отмахнулся негр, показав себя весьма приличным знатоком не только русского языка, но и разговорного сленга.

Влада так и подмывало спросить, где негр, так хорошо выучил русский язык, но вовремя прикусил язык, продолжая рассматривать правую сторону улицы, сплошь заросшую зеленью.

Перед домами были разбиты цветники, росли разнообразные деревья, а по железным трубам вился виноград.

– Узбеки очень интересный и трудолюбивый народ. Пожалуй, самый умный во всей Средней Азии. Если бы узбеки жили в Африке, то в ней была бы не пустыня, а Ферганская долина! – коротко хохотнул негр, бросая опасливый взгляд на часы.

До отлета самолета оставался ровно час.

Как помнил Влад, посадка на местные линии заканчивалась за сорок минут до отлета.

Москвич с дедушкой наконец сдал назад и Волга, коротко бибикнув, выскочила на дорогу.

«Надо ребятам дать еще заработать, а заодно отвлечь их внимание от своей персоны!» – решил Влад, вынимая изрядно похудевшую пачку долларов.

– Вы не поменяете еще тысячу долларов? – спросил Влад, протягивая пачку американской валюты негру.

– Для хорошего человека, всегда пожалуйста! – моментально согласился представитель коренной национальности Африки, с ловкостью профессионального кассира, отсчитывая двадцатипятирублевки.

– Нариман! Проводи и посади товарища на борт. Я тебя подожду здесь! – ткнув пальцем вправо, приказал негр, предлагая водителю высадить его около летнего навеса, под которым стояло три пластиковых столика.

– Хоп баджарамиз! – согласился узбек, притормаживая возле кафе.

Едва негр вышел, как Влад пересел на переднее сиденье.

В зеркало заднего вида Влад увидел, что не успел негр усесться за стол, как перед ним возник мальчишка с двумя большими кружками, с которых шапками свисала белоснежная пена, прекрасно видная на фоне лоснящейся черной рожи.

Машина, тем временем, проскочила кольцо, от которого шла дорога к зданию аэропорта, оставила справа автомобильный виадук и немного проехав по автомобильной дороге, уперлась в решетчатые ворота, около которых скучал худой узбек в синей форме.

Нариман выскочил из остановившегося автомобиля, и побежал к стражу ворот.

Короткая беседа и денежная бумажка перекочевала из рук водителя в руки охранника, который зачем-то ткнул пальцем в ветровое стекло автомобиля.

Едва Нариман уселся на свое место водителя, как наклонился к Владу и на довольно приличном английском пояснил:

– Надо пропуск на машину приклеить!

Достав из бардачка кусок картона, размером с тетрадный лист, прикрепил его под стекло над пассажирским местом и въехал в ворота, приветственно подняв ладонь правой руки.

Влад, ни слова не говоря, вынул первую попавшуюся бумажку из совсем тощей пачки долларов и сунул ее в нагрудный карман рубашки водителя.

Машина после этого просто полетела по дороге.

– Самолет на шестой стоянке. Особо докапываться до тебя не будут, но на всякий случай держи двадцать рублей! – пояснил Нариман, в свою очередь сунув Владу две красные десятки.

– Ты неплохо говоришь по-английски, – заметил Влад, смотря на одинокий АН – Двадцать Четвертый, по трапу которого поднимался последний пассажир.

Едва машина остановилась возле трапа, как водитель выскочил и, схватив сумку и пакет, побежал по трапу.

Влад, по примеру своего провожатого побежал следом, показав билет черненькой стюардессе, стоящей у прохода.

Место Влада, было в третьем ряду и оказалось единственным свободным в самолете, который был набит до отказа.

«Почти опоздали,» – отметил Влад, вдыхая знакомый запах керосина, смешанный с дешевым дезодорантом.