Читать книгу Проклятие Пелопа (сборник) - Анатолий Шендерович - Страница 4

Во Франции, пишет Ги Бретон, мода на шу тов восходит еще ко временам первых Каролингов. Они появились уже при дворе Людовика Благочестивого (IX век), сына Карла Великого. По большей чисти это были карлики, горбуны и обладатели других уродств, которые одним своим внешним видом давали повод повеселиться придворной челяди и вельможам короля. Отсутствие природных недостатков шуты компенсировали «уродством» одежды. Красочное описание шутовского наряда можно найти и романе Вальтера Скотта «Айвенго», в котором весьма важную роль играет шут Вамба:

«Его куртка была выкрашена и ярко-пурпурный цвет, a на ней намалеваны какие-то пестрые и безобразные узоры. Поверх куртки был накинут… короткий плащ из малинового сукна, отороченный ярко-желтой каймой… На руках этого человека были серебряные браслеты, а на шее – серебряный ошейник с надписью „Вамба, сын Безмозглого, раб Седрика Роттервудского“. К его шапке были прикреплены колокольчики… По шапке с колокольчиками, да и по самой форме ее, а также по придурковатому и в то же время хитрому выражению лица Вамбы можно было догадаться, что он один из тех клоунов или шутов, которых богатые люди дер жали для потехи…».

Для потехи в дело шло все что угодно.

Придворный шут герцога Феррары Гонелла держал необыкновенно худую клячу, которая сама по себе была предметом нескончаемых шуток. Слава об этой кляче перешагнула границы Италии, о ней прослышал Сервантес. Так лошадь придворного шута феррарского герцога стала прототипом знаменитого Росинанта, на котором совершал свои бессмертные подвиги славный рыцарь Дон Кихот.

Один из придворных шутов французского короля Карла V Мудрого и его супруги Жанны Бурбонской, Тевенен де Сен-Лежье, от природы был «наделен» классическим шутовским набором: горбатый и хромой карлик, он был остроумен и дерзок. Но, как и множество его собратьев по цеху, он так и остался бы в безвестности, если бы не его необыкновенные способности, пригодные для услады женщин. Придворные дамы, отвергавшие притязания прекрасных рыцарей, мечтали провести с этим карликом хотя бы одну ночь. И шут Тевенен де Сен-Лежье не разочаровал ни одну из придворных дам Карла V.

Шло время, и на смену горбатым карликам в шутовскую гильдию стали попадать стройные красавцы, не только остроумные, но и хорошо владевшие шпагой. Одним из них был Антуан д'Англерэ.

Французский дворянин, гасконец, лейтенант, он служил в качестве шута двум французским монархам: последнему Валуа – Генриху III и первому Бурбону – Генриху IV. Имя этого шута вряд ли что-нибудь говорит читателю. Но если назвать его прозвище – Шико, многие сразу же вспомнят верного слугу Генриха III из романа Александра Дюма «Графиня де Монсоро» и постоянного спутника Генриха IV из романа Генриха Манна «Зрелые годы короля Генриха IV».

Те, кто читал «Графиню де Монсоро», по мнят, разумеется, что Шико не столько развлекал Генриха III, сколько опекал, наставлял и предостерегал своего патрона. Он открывал королю глаза на истинные мотивы поступков людей из королевского окружения, он видел коварство недругов короля. Но, несмотря на все старания, уберечь своего патрона Шико не сумел. Генриха III настигает кинжал убийцы: короля, идущего на уступки протестантам, убивает фанатичный католик, доминиканский монах Жан Клеман.

Смерть последнего Валуа не привела к торжеству руководителей Католической лиги, направлявших руку убийцы. К власти при шел гугенот Генрих IV Бурбон, решивший, что «Париж стоит мессы», и провозгласивший веротерпимость. Шико, словно повторяя путь Трибуле, переходит на службу к новому монарху. Впрочем, этим сходство и кончается. Шико остается Шико. Это подтверждают и слова Генриха Манна: «Шико имел право высказывать все, о чем другие помалкивали, а по тому назывался шутом короля и, обладая не заурядным умом иронического склада, создал себе из этого должность. Король делал вид, будто и вправду утвердил его в такой должности, и временами пору чал дворянину, носившему звание шута, распространять истины, в которых сам не хотел еще признаться. Новые истины прежде всего разрешены шуту».

Столь незаурядная личность, Шико, однако, стал жертвой самой заурядной своей шутки. Во время одного из многочисленных сражений, которые вел Генрих IV, храбрый гасконец, неизменно сопровождавший в походах своего короля, взял в плен графа де Шалиньи. Представляя пленника Генриху IV, Шико сказал, что доставил пленника в качестве подарка. Оскорбленный шуткой, граф ударил Шико по голове рукояткой шпаги. Удар оказался смертельным, а шутка – последней шуткой знаменитого шута.