Читать книгу Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич - Страница 9

Где-то наверху идеально круглый диск ночного светила озарял полуночный город. Но здесь, в узком коридоре, погруженном на десятки метров ниже самых глубоких подвалов, царила тьма.

Отсутствие энергетических полей почти физически давило на пробиравшегося по туннелю мужчину. Слишком давно он перестал быть человеком, стал чем-то большим, тем, чему даже еще не придумали название. Но за могущество пришлось платить высокую цену, и здесь, в Нулевой Дуге, силы медленно оставляли его. Так живительное тепло покидает заблудившегося путника студеной зимней ночью, только вот не существовало такой одежды, чтобы укутаться в нее и сберечь уходящую энергию. Теперь его постоянно терзал голод. Не тот физический, что может утолить пища и вода, а сосущая пустота по всему телу, что иногда подчистую затмевала разум. Но он уже был близок к Цели, и только это поддерживало его сейчас.

Даже в нынешнем своем слабом обличье он мог видеть в полной темноте. Прямой проход простирался вдаль. И там, впереди, во мраке, таились живые существа.

«Цель близка как никогда. Настало время».

В далеких от Эфира землях следовало использовать каждую мелочь. А полнолуние оставалось одним из важнейших природных катализаторов любых колдовских процессов. Даже в Нулевой Дуге в эти ночи творилась магия.

Для начала отринуть все мысли. Они исходят от человеческого разума, они лишние. Бездумное расслабление. Снять табу и ограничения, наложенные тысячелетиями социальной истории, когда соплеменника, что кусался и бил сородичей, выгоняли из теплой пещеры в холод ночи, обрекая на смерть. Забыть оковы цивилизации. Ощутить себя зверем, одиночкой.

Представить, как удлиняются во рту зубы, раздвигая челюсти. Как растягиваются, уплотняются и становятся крепче мышцы. Искривляются кости. Как сила входит в тебя нескончаемым потоком. Сила и право делать все, что пожелаешь. Представить настолько живо, что даже забыть о том, что это лишь мысли. Поверить в самого себя. В свой новый облик.

Но без Эфира все это останется лишь плодом больного воображения. И недостаточно даже разлитой в воздухе энергии, как в Высоких Дугах. В самом живом существе должно быть уникальное сочетание воли, способности входить в резонанс и направлять потоки Эфира и воображения, достаточного, чтобы управлять хаотичной энергией Эфира. И тогда имя тебе – чародей.

Или же в самом тебе должна быть заключена магия. Наложенная или природная. И тогда чужое волшебство усилит тебя, пусть даже ценой может быть потеря контроля над самим собой. Но оно сработает.

Краткий миг беспомощности, когда он будто зависал над пропастью. Но разум уже заполнен привычными, детально отработанными образами зверя. На мгновение его, как всегда, окутал ужас. Что все исчезло, все впустую, что он бессилен. Но вот будто обрушилась плотина, и магия заполнила его, словно пустую форму, а сознание почти отключилось. В эти мгновения ему казалось, что он может взглянуть на себя со стороны. Но ломающиеся с треском кости, жутко пульсирующая и растягивающаяся кожа и сведенное в судороге лицо, что обращалось в нечеловеческую морду, никогда не оставались в памяти. И он благодарил богов за это.

В конце его ожидало самое сложное. Вернуть часть человеческих мыслей назад. Чтобы не обратиться полностью в безумного зверя, неподконтрольного и буйствующего, пока в нем не иссякнет энергия Эфира. Удержать сознание в оболочке чудовищной твари. Но долгие тренировки помогли и здесь.

И вот преображение завершилось. Кровавая пленка на мгновение застлала взор. Первые движения, как всегда, неловкие. Ведь изменились габариты, вес тела, сила мускул, длина конечностей. Это несравнимо даже с самым сильным опьянением. Все тело будто онемело. Кровь с болью бежала по изменившимся венам. Суставы и мышцы ныли, будто после долгой и утомительной нагрузки. Но с каждой секундой жизнь и мощь возвращались в его переродившееся тело.

Живые существа впереди услышали шум. Они приготовились встретить опасность. Уже отсюда он чуял запах их тел. Ни в нем, ни в их голосах он не уловил страха. Опытные и сильные бойцы. То, что ему сейчас надо.

С легкостью он опустился на все четыре лапы и мощным толчком послал тело вперед. Когти на мозолистых пальцах высекали искры из плиток пола. Мышцы послушно сокращались. Обострившиеся чувства, казалось, объяли весь мир.

В кромешной тьме глаза заметили узкие щели в полу. Удлинившиеся мохнатые уши услышали, как скрипнула под ним плита, как звякнули шестеренки скрытого механизма. Узкие клинки вылетели молниеносно и вместе с тем бесконечно медленно для его новых возможностей. Не останавливаясь, он просто проскользнул мимо града летящих лезвий.

Стены пестрели сакральными символами. Он чувствовал, как могущественная магия пыталась оплести его, замедлить его бег, обездвижить и остановить. Но сейчас он сам был плоть от плоти волшебства. Он прошел сквозь колдовские сети, как валун сквозь туманную дымку.

Вот первый страж на его пути. По углам прохода чуть тлели потайные светильники. Этому человеку все же нужен был свет: стражник был несовершенен, как и все люди. Как несовершенны все: и нелюди, и нечисть, и оборотни, и духи – все, кроме него нынешнего.

Желтые блики огней отразились от сиреневого лезвия, и с резким выдохом клинок вылетел ему навстречу. Тело само позаботилось о своей сохранности. Ему даже не требовалось управлять им. Новообретенные рефлексы делали это лучше, чем смог бы самый опытный боец. Он чуть изменил направление броска, и лезвие лишь срубило густой мех на боку. А его когти в ответ вроде бы слегка коснулись мелкоячеистой кольчуги.

Передние лапы задели каменные плиты стены, мощное тело молниеносно развернулось, и он бросился на поворачивавшегося бойца. Левая рука человека еще только тянулась к развороченной ране на боку, откуда показались первые капли крови. Страж отпустил рукоять клинка, и между его пальцами начали зарождаться крохотные молнии защитной магии.

Пока сгорают внутренние запасы Эфира, секунды тянутся бесконечно долго. Вцепиться в защищенное сталью горло. Сжимать челюсти, ощущая, как зубы, пронзив металл, все глубже погружаются в плоть, а жертва тщетно пытается разжать смертельную хватку. Вот все, о чем он мог думать сейчас. И потому ярость захлестнула его, когда тело обрушилось на соткавшуюся меж ним и обреченной добычей преграду магического барьера.

Из укрытий в туннель выскользнули еще двое бойцов в доспехах из сиреневого металла. Один на ходу разматывал стальную сеть. Руки второго были сцеплены пред грудью, словно пытаясь удержать невидимый сосуд. И именно от этого стража тянуло волшбой.

Вытянутые зрачки зверя за доли секунды успели найти уязвимые места в доспехах каждого противника. Куда можно впиться клыками. Вонзить когти. Ударить лапой, ломая кости под нетронутой броней.

Никакая магия не могла остановить его надолго. Миг спустя он протолкнулся сквозь барьер. В вихрь запахов вклинилась нотка горячей крови, что заструилась из носа колдуна при попытке сдержать его. Еще пара ударов сердца, и он разорвет всех троих. Но тут на косматый мех сверху рухнули тенета. Когти, свободно рассекавшие металл, увязли в мелких ячейках.

В руках стражи появились длинные копья, и рассудок, оттесненный животным началом, холодно подмечал детали. Неказистые на вид древки покрывали причудливые иероглифы. Древесина Рассветного Древа эльфов, письмена магов Конфедерации, лезвия из мифрила, добытого в рудниках Севера. И опыту, и вооружению этих солдат позавидовала бы императорская гвардия.

Зверь напрасно пытался рвать когтями кокон из стальных нитей. Сейчас ни сила, ни реакция, ни острые клыки не помогали против заведомо более слабых существ. На лице ближайшего стража яростный оскал превратился в довольную усмешку. В этом человеке тоже пробудилась страсть охотника при виде скорого конца врага. Копья взметнулись, чтобы пронзить его скованное тело. Но кто сказал, что он один?

Оживший мрак еще одного зверя обрушился на спину стража, и глаза ослепила огненная вспышка. Край сетки поддался его натиску, и, отбросив путы, он вывернулся из стальной паутины. Звон металла и длинные искры. Чей-то удар на полпальца промахнулся мимо головы, оставив борозду на плите пола.

Несмотря на боль и усталость, обрушиться на все живое, рвать, терзать и убивать – вот все, что жаждалось ему сейчас.

Опалив вставшую дыбом шерсть, над ним пронеслись длинные, объятые белым сиянием стрелы. Вопль чужой боли и ярости разнесся далеко по лабиринту средь звона стали и криков.

«Но цель так близка…»

Титаническим усилием воли он метнулся дальше по коридору, прочь от собратьев и стражи. По лапе струился темно-бордовый ручеек. Не все удары прошли мимо. Но силы еще не покинули тело. Эфир пульсировал в венах, и опаленные раны затягивались на глазах, края рубцов сходились, оставляя сизые шрамы. И вместе с исцелением безвозвратно уходила и драгоценная сила.

«Вперед. Дальше, в самую глубь хранилища».

Он перепрыгивал магические ловушки и проскальзывал сквозь механические капканы. Раскаленное дыхание обжигало гортань. Глаза слезились. В боку нарастала боль от застрявшего наконечника стрелы.

В каменных стенах появились проходы, ведущие в узкие схроны, склады и закрытые решетками комнаты.

«Уже близко».

Не останавливаясь, он мчался все дальше.

«Есть ли вера словам, вырванным под пытками? – К изнеможению примешалась толика страха. – А если все напрасно?»

Взвыв, он кинулся вперед, все убыстряя бег, запредельными нагрузками пытаясь заглушить в себе даже тень сомнений.

Чем хороши тайные хранилища? Тем, что в них нет бесчисленных полков охраны. А на лучших бойцов всегда найдутся другие, еще лучше.

Удлинившиеся когти оставили следы на плитах, когда он затормозил у неприметной дверцы. Разбираться с замками времени не было, и мохнатая лапа ударила в доски. Уже все равно, побеждают ли его братья или пали под ударами стражей.

«Скоро к хранителям прибудет подкрепление. И тогда не уйдет никто».

С треском дверное полотно разлетелось, и он ввалился в небольшую комнатку. В тусклом свете коридорных светильников поблескивала свободно висящая в воздухе сфера размером с колесо телеги. Полупрозрачный сгусток зеленой жидкости медленно вращался в спертом воздухе. А в самом его центре, как муха в куске янтаря, парила небольшая запечатанная колба.

Не было ни времени, ни сил обращаться в человека. Неприспособленными для таких манипуляций пальцами он с трудом подхватил обломок вывороченной двери.

Потемневшая от старости доска нехотя погрузилась в поверхность сферы, и неимоверно вязкая жидкость тут же вскипела вокруг деревяшки. Повалил едкий дым, наполнивший комнатку и начавший выедать глаза. Сквозь серую хмарь он увидел, как растворяется его орудие, углубившись едва ли на палец в сферу. Магия, ловушки и стража были не единственной защитой хранившихся в подземелье секретов.

Сквозь зубы вырвалось рычание.

«Вся моя мощь и сила, она имеет цену. И цена эта в невозможности продлить свой род. Но вот это… Оно поможет мне обрести подлинное бессмертие в череде потомков, – Эфир еще бурлил в глубине его вен. Замерев, он смотрел на руку. На густой мех, темную шершавую кожу ладоней и длинные когти на фалангах пальцев. – Я могу уйти. Сказать, что все провалилось. И Он найдет другой способ. Да, так и сделаю».

Он выдохнул. И погрузил пальцы в сферу.

Сдержать не крик, а животный вой боли не было сил. Огнем мука пронзила нервы и взорвалась в голове, уничтожив все мироздание. Он уже не видел, как облазит кожа, растворяется плоть под напором кислоты, что мгновенно окрасилась в багровый цвет крови. Весь мир исчез. Все существование заполнила бесконечная пытка, что длилась уже вечность. Мимолетными мыслями, корчась и завывая, он направлял сохранившиеся крохи магии в руку. Вместо которой была лишь пульсирующая по всему его существу боль.

«Дальше, – проскочили обрывки мыслей. – Еще чуть-чуть».

Фаланги, на которых то проступали, то затягивались плотью кости, коснулись пробирки.

«Сжать», – пошевелилась лишь пара пальцев. Жил и мышц на других просто не хватило.

«На себя», – затухающий в голове шепот.

Он упал без сил на колени, но в лишенной кожи и волос лапе осталась пробирка. На конечности вздувались жуткие пузыри и тут же лопались, истекая кровью и гноем. Эфир внутри него исчез, и он вновь принял человеческий облик.

Пустота и бессилие. Почти теряя сознание, он заковылял к выходу, прижимая пробирку уцелевшей рукой к груди.

«Уйти. Пока охрана занята собратьями. Пока не подоспело подкрепление. Пока… Слишком много „пока“».

Но он верил, что у него все получится. Ведь если не верить, то проще просто умереть.