Читать книгу Всё, что не названо. Стихотворения - Анатолий Смирнов - Страница 3

поверх авто, поверх голов

летит вдоль улиц лязг железный…

чем дальше в речь – тем больше слов,

чем глубже взгляд – тем шире бездна.

без дна, без крыши, без стены

ревёт широкое глубоко,

и мы струёю вплетены

в разгон всемирного потока.

в нём смерть пышна, в нём жизнь страшна,

в нём средь громов и молний тренья

неуловима тишина

Раскаянья и Откровенья.

от почв и песков, от трясин и плит

исходит дробящий звук —

и Запад не спит, и Восток не спит,

и Север не спит, и Юг;

глазами пантер тьмы ночей горят,

слоистые, как угли;

присыпаны тропы и в Рай, и в Ад

бессонницами земли…

с вороньим взглядом, с костяным лицом,

с синюшной отмороженной душой

иудой, вором, злыднем, подлецом

идти по центру улицы большой.

вокруг одни кричат: – герой! герой!

другие же рычат: – мудак! мудак!..

стать для потомков яминой, дырой,

упрятанной в добротный саркофаг.

С пыхтеньем, с кряхтеньем и с хрустом,

пропитывая потом бельё,

рубил Березовский капусту,

рубил Абрамович капусту,

а нам не хватило её.

С тех пор уже долгие годы

по градам и весям страны

разносится голос народа:

– Отдайте мои кочаны!

по ирреальной мостовой

шёл идеальный постовой, —

бил каблуками в пустоту,

плевался в бездну на мосту,

в угарных снах небытия

хранил свой город от жулья.

он шёл в закат, он шёл в рассвет, —

на портупее пистолет, —

не ел, не пил, не спал сей мент,

и им гордился президент.

– Надоело мне тайны выведывать,

исповедовать ночи и дни;

брошу дом и пойду проповедовать

о грядущей любви меж людьми.

На бульваре, на рынке, на площади

силой Духа и волей Отца

буду жечь до мирского солощие,

позабывшие Небо сердца!

– Возмечтал о пророческом рубище

не допущенный к таинству месс?..

После первой же речи о будущем

из толпы загремишь в ИВС3!

На улице, лишь схлынет темнота,

в притир живут покой и суета.

Бронёй асфальта в землю врос покой,

а суета стучит в неё ногой…

Подошвами и скатами пласты

брони стирают люди суеты,

и каждый, суетясь в себе с собой,

протрёт её до ямы гробовой.

Грусть, растворённая в тоске,

течёт по сердцу в кове,

как струйка крови по щеке

из рассечённой брови.

Авто борзят, дома скользят,