Читать книгу СМЕРШ в бою - Анатолий Терещенко - Страница 9

Операции по проникновению в германские спецслужбы военная контрразведка начала активно проводить лишь с середины войны, так как в ее начальный период армейские чекисты не располагали достаточными материалами о разведывательных органах, спецшколах, формах и методах тайной подрывной деятельности противника в новых условиях. К тому же оперативный состав не имел необходимого опыта в подготовке и проведении зафронтовых контрразведывательных мероприятий. Недостаточно было и хорошо подготовленной для этой цели агентуры, способной длительное время действовать в логове врага. Отсутствовала практика составления правдоподобных легенд и способов связи с заброшенной за линию фронта агентурой.

Длительное время, особенно в начале войны, недооценивалась некоторыми военными контрразведчиками работа по перевербовке вражеских агентов, – их судьбы чаще всего решали пули военных трибуналов, чекистов и командования.

В этой главе речь пойдет вовсе не о тех случаях, о которых в народе говорят: «Брось везунчика в воду, и он выплывет с рыбой в зубах», а о смелых, хорошо подготовленных и проверенных наших патриотах-разведчиках, направленных в логово врага сотрудниками военной контрразведки.

Не случайно бывший директор ЦРУ Ален Даллес в своей книге «Искусство разведки» справедливо утверждал:

«Информация, которую добывали советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным успехам Советов и представляла собой такого рода материал, который является пределом мечтаний для разведки любой страны».

Немалую лепту в дело вскрытия планов противника внесли и зафронтовые разведчики особых отделов НКВД, НКО, а затем и ГУКР «СМЕРШ».

Необходимо сказать, что для ведения разведывательно-подрывной деятельности против СССР в июне 1941 года Абвером – военной разведкой вермахта – был создан объединенный штаб «Вали», которому подчинялись абверкоманды, приданные группам армий «Север», «Центр» и «Юг». В подчинении каждой команды было от трех до восьми абвергрупп.

Разведывательным командам присваивались номера от 101-й и далее, диверсионно-террористическим – от 201-й, контрразведывательным – от 301-й. Количество таких абвергрупп достигло к началу 1944 года ста тридцати.

Помимо Абвера, разведывательно-диверсионную деятельность против СССР вели разведывательные подразделения армейских объединений и соединений (отделы «Ц»), а также 6-е (с 1944 года – 8-е) управление РСХА.

Для координации подрывной работы против Советского Союза в феврале 1942 года на базе 6-го управления РСХА создается специальный орган «Цеппелин» («Цет-4»), который имел три отделения: «Русланд-норд» (Север), «Русланд-митте» (Центр), «Русланд-зюйд» (Юг).

После 1944 года – ряда тяжелейших поражений гитлеровцев на советско-германском фронте и покушения на Гитлера Абвер потерял свою самостоятельность и был включен в состав РСХА в качестве его 8-го управления, а абверкоманды и абвергруппы были переданы фронтовой разведке.

Вот каким силам пришлось противостоять нашим военным контрразведчикам 4-го отдела ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР. В главе отдела стояли такие профессионалы, как П. П. Тимофеев и Г. В. Утехин.

* * *

Петр Иванович Прядко, бывший школьный учитель с Полтавщины, очутившись по заданию военных контрразведчиков в логове одного из подразделений германской военной разведки, сумел раскрыть и обезвредить сто тридцать шпионов и диверсантов. О его уникальной работе за линией фронта руководитель «СМЕРША» генерал-полковник В. С. Абакумов докладывал Верховному главнокомандующему товарищу Сталину.

Начальник склада горюче-смазочных материалов (ГСМ), техник-интендант П. И. Прядко 27 ноября 1941 года с трудом выбрался из окружения, где находился более двух месяцев.

Грязный, оборванный, голодный, он предстал вместе с другими солдатами и офицерами, вышедшими из окружения, перед нашими воинами на передовой. В ходе беседы в Особом отделе НКВД отступающей 6-й армии Юго-Западного фронта оперативники удивились его памяти. Он называл номера воинских частей, места дислокации немецких гарнизонов, имена и фамилии лиц, которые мытарились с ним в окружении и прочее. Чекисты поверили его исповеди и предложили вновь направиться в тыл противника, но на этот раз со специальным заданием. Их интересовала работа абвергруппы-102 при штабе 17-й пехотной армии вермахта, противостоящей в это время войскам нашей 6-й армии.

Заключительное решение принимал, конечно же, начальник Особого отдела НКВД армии капитан госбезопасности (полковник) Павел Андреевич Рязанцев. Он внимательно прочел обобщенную справку, написанную подчиненными, беседовавшими с ним, ознакомился с их предложением о возможности «игры» с немцами, и вызвал на беседу Прядко.

Внимательно еще раз прослушал его двухмесячную одиссею и, согласившись с мнением своих подчиненных, заявил:

– Петр Иванович, мы верим в вашу добропорядочность, поэтому и решили сменить профиль прошлой службы. Идет жестокая война, война не на жизнь, а на смерть – кто кого. Против наших частей активно действует абвергруппа-102. Нам интересно знать, что она замышляет против нас. А отсюда возникла задача – проникнуть в ее логово, закрепиться там и попытаться изнутри нейтрализовать ее деятельность. Объем работы огромен, но и риск не меньший. Все на добровольных началах. Вы вправе отказаться…

– Ну, как я могу отказаться, – безо всякой бравады заметил Петр, – война требует смелых и быстрых решений. Вся страна сейчас живет суровой жизнью. Постараюсь, товарищ полковник, правильно решить возложенную на меня задачу.

– Значит, договорились. Легенда вам известна. Только просьба – ни на шаг от нее!

– Ясно…

Еще почти месяц его готовили военные контрразведчики, и вот, наконец, в ночь с 14 на 15 января 1942 года советский разведчик под оперативным псевдонимом Гальченко перешел линию фронта как перебежчик и сразу же был определен в лагерь военнопленных, расположенный в городе Славянске. Согласно легенде, его жизнь в Советском Союзе не баловала – несколько раз мотал срок по тюрьмам. Последний раз он якобы сидел в Воркуте. Среди солагерников по плену Петр не жалел черной краски в адрес советской власти. Его сразу же заприметил один из абверовских вербовщиков некий Зубов. Он помог Прядко встретиться с представителем абвергруппы-102. Немец предложил ему сотрудничество, на что советский офицер после некоторых «колебаний» ответил «согласием» работать «на благо великого рейха». Он даже был принят шефом немецкой абвергруппы подполковником Паулем фон Гопф-Гойером.

Немцы торопились с подготовкой подобных своих агентов. После непродолжительного обучения и инструктажа в ночь с 25 на 26 января он был переброшен на советскую территорию под кличкой Петренко с группой агентов. Дело в том, что в это время гитлеровцы готовили мощное наступление на южном направлении и остро нуждались в точной разведывательной информации. Шпионов из числа бывших военнопленных абвергруппа-102 практически ежедневно забрасывала десятками. Расчет был прост: даже пусть из десяти вернется один – и то удача.

Вернувшись в Особый отдел НКВД 6-й армии, Прядко сообщил ценные сведения об этой группе Абвера, ее преподавательском составе, назвал установочные данные на четырнадцать агентов и их псевдонимы из числа бывших военнопленных, готовящихся к заброске в тыл Юго-Западного фронта. Сообщил и о приметах и местах «работы» в тылу наших войск трех заброшенных вместе с ним агентов. Вскоре они были локализованы и уничтожены, так как оказали сопротивление.

После детального инструктажа в Особом отделе 6-й армии Прядко снова был переправлен через линию фронта. А тем временем во второй половине мая 1942 года значительные силы Юго-Западного фронта оказались во вражеском котле, в том числе и 6-я армия с ее Особым отделом. В ожесточенных боях погибли или пропали без вести и некоторые военные контрразведчики. Погиб в окружении и начальник отдела капитан госбезопасности Павел Андреевич Рязанцев.

Прядко понял, что ему надо возвращаться в «свою» абвергруппу.

С удачливым агентом опять встретился Гопф-Гойер, которому Петр «высыпал на стол целый ворох заслуживающей «информации». Тут были номера воинских частей, места их дислокации, направление движения воинских эшелонов, фамилии командиров частей…

Обычно скупой на похвалу шеф абвергруппы был настолько растроган, что встал из-за стола, подошел к Прядко и, похлопав его по плечу, заметил:

– Вы настоящий молодец. Вы так хорошо всех обманули и принесли еще столько сведений. Ваш случай надо рассказать всем агентам, и это для них будет поучительно. О, если бы все так оперативно работали, как вы, мы бы многое знали о русских. Пока отдыхайте. Я скажу, чтобы вам дали много денег, папирос и водки.

И все же абверовец насторожился одной деталью и поинтересовался, почему из всех заброшенных агентов вернулся только он.

– Сразу же после пересечения линии фронта мы попали под бомбежку. Один все время отставал и, мне кажется, оказался трусом – сбежал, а двое погибли. Царство им небесное. Мы спрятались в сарае, но их нашли осколки бомбы, – согласно легенде ответил Петр.

Следует заметить, что время немецкой бомбежки и местонахождение воронки агентура Гопфа-Гойера тщательно проверила. Вернувшись в абвергруппу, агенты доложили, что действительно бомбежка была в указанное Петренко время, нашли воронку и сарай, под слоем кирпича рухнувшей стены они обнаружили тела двух его напарников. Все совпало.

2 июня 1942 года Петр получил «повышение по службе». Его назначили писарем в канцелярию абвергруппы-102. Немцы учли его «честность, старание», умение подделывать любые подписи и каллиграфический почерк. Теперь он мог добывать самую ценную информацию – установочные данные и приметы на забрасываемую агентуру. Те едва успевали перейти линию фронта, как попадали в руки армейских чекистов.

Это насторожило непосредственного начальника Прядко предателя 28-летнего Валерия Шевченко. Он стал «копать» под нашего разведчика. Тогда Прядко решил просто задачу избавления от опасных глаз. Зная, что шеф любит кутнуть в обществе слабого пола, он похитил у него со стола несколько листов секретных документов и… выбросил на территории абвергруппы. Материалы обнаружил часовой и отнес их в канцелярию. В ходе розыскных мероприятий гитлеровцы быстро нашли Шевченко в одной пьяной компании, увезли и вскоре расстреляли.

Начальником канцелярии стал Петр Самутин – в прошлом петлюровский офицер. Однажды, проверяя серию изготовленных Прядко фиктивных документов, он обнаружил мелкие неточности, какие были сделаны нашим агентом умышленно. Началось дознание. Прядко арестовали, но он пояснил, что «неточности были им сделаны случайно из-за спешки в работе и неразборчиво написанных образцов». Ему поверили, приняв во внимание прошлые «заслуги Петра Петренко».

Через несколько месяцев у разведчика скопилось много материалов – их надо было как-то реализовать. В это время абвергруппу-102 перебрасывали с Украины в Ростовскую область. Самутину надоело возить с собой награбленное имущество, и он решил это сделать через своего подчиненного. Прядко согласился отвезти барахло родителям Самутина. Тот оформил проездные документы, а Петр сумел на денек заглянуть и к матери. Он устроил тайник в печке: выбил два кирпича, замуровав в нишу чугунок со сведениями на 88 агентов и 33 фотографии и попросил мать не топить печь до прихода наших войск. А документы передать командованию…

* * *

Летом 1942 года абвергруппа-102 перебазировалась в Ростов-на-Дону. В одном из домов по улице Баррикадной появились странные постояльцы – солдаты и офицеры, одетые в красноармейскую форму. Они послушно выполняли приказания военных начальников. На пленных они не походили, – перемещались без конвоиров. Хозяев дома с дочкой Верой выселили в сарай, а в комнаты завезли парты, столы, стулья. Немцы периодически «пленных» куда-то уводили, и они не возвращались.

«Расстреливают, наверное, несчастных, – подумала девушка. – Но почему же они без охраны?»

С одним из новых жильцов, голубоглазым Петром, она подружилась. Он ей понравился. В одной из бесед она даже призналась:

– У меня сохранился комсомольский билет, спрятанный на чердаке.

– Ты всем говоришь об этом?

– Нет, только тебе.

– Ну, вот на этом и поставим точку. Лишнее не болтай.

Однажды, подметая во дворе, она услышала голос из подвала. Это был Петр, как выяснилось, посаженный за какую-то провинность.

– Есть кто во дворе?

– Нет никого.

– Возьми и спрячь, – он протянул ей несколько листков из школьной тетради, исписанных мелким почерком. – Когда придут в город наши, передай бумаги офицеру НКВД.

Через несколько недель все постояльцы спешно засобирались уезжать. С кузова автомашины Петр крикнул Вере:

– Будешь ждать?

– Буду, Петя…

* * *

Немцы отступали под натиском наших войск. Абвергруппа-102 переместилась в Краснодарский край. Ее начальником стал капитан Мартин Рудель, которого вскоре сменил жесткий по характеру капитан Карл Гесс, – фашисты нервничали. С целью компрометации руководства абвергруппы Гесс оказался к тому же отпетым пьяницей и распутником, Петр вместе с привлеченным им для подпольной работы шофером группы Василием Матвиенко провели операцию. Темной осенней ночью они написали на стене огромными буквами: «Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами. Вам не уйти от заслуженной кары!» Утром началась настоящая паника. Прядко «спалил» целую школу шпионов! Подозрение пало на новичков и местных партизан. Абвергруппу пришлось расформировать, а слушателей отправить снова в лагерь военнопленных и набирать новых рекрутов для тайной работы. Многим преподавателям пришлось менять псевдонимы, а Карл Гесс был отстранен от должности начальника и отправлен на передовую.

Сами абверовцы чувствовали ненадежность агентуры из числа военнопленных, но ведь надо же было брать если не качеством, то хотя бы количеством завербованных агентов! Немецкий военный разведчик «номер два», заместитель начальника Абвера генерал-лейтенант Ганс Пиккенброк в своих показаниях после войны писал:

«Россия – самая тяжелая страна для внедрения агентов вражеской разведки… После вторжения германских войск на территорию СССР мы приступили к подбору агентов из числа советских военнопленных. Но было трудно распознать, имели ли они действительно желание работать в качестве агентов или намеревались таким путем вернуться в ряды Красной Армии…

Многие агенты после переброски в тыл советских войск никаких донесений нам не присылали».

Вера в добропорядочность оккупационных властей в любой стране и в любые времена встречалась местным населением, как правило, в штыки. Так было, так есть и так будет. Тем более фашисты своими зверствами ожесточили людей.

Но вернемся к нашему герою. Благодаря его «стараниям» был скомпрометирован ряд сотрудников абверкоманды: казначей группы фельдфебель Аппельт, агент Абвера, предатель, ярый украинский националист Роман Лысый и другие.

Своими удачными ходками в тыл врага Прядко сумел завоевать высокий авторитет и доверие со стороны руководства Особого отдела. Оперативный работник, лейтенант госбезопасности Макеев, который вел дело, в боевой характеристике на Гальченко отмечал:

«По своим качествам исключительно толковый работник, грамотный, сообразительный, быстро и хорошо ориентирующийся в боевой обстановке. К заданиям относится серьезно и выполняет их точно, в соответствии с нашими указаниями».

В последние месяцы «работы на абвергруппу-102» Прядко сорвал диверсионно-террористическую акцию по подрыву нефтеналивных емкостей на юге страны. Диверсанты были уничтожены.

К осени 1943 года он уже почти полтора года находился без связи с Особым отделом. У него накопилось много материалов, а потому он решил любым путем выйти на своих. В сентябре он попросил у начальства отпуск якобы для эвакуации семьи, проживающей на Полтавщине. Ему пошли навстречу. 25 сентября 1943 года Петро Петренко-Прядко покинул расположение абвергруппы и вскоре встретился с передовыми частями Красной Армии. Он тут же явился в Особый отдел с отчетом. Встретили его с нескрываемым удивлением, поскольку считали Гальченко расстрелянным немцами.

Что касается итогов его работы в логове абверкоманд, достаточно привести рассекреченную докладную записку:

«Совершенно секретно.

Заместителю Наркома обороны СССР —

начальнику управления контрразведки СМЕРШ

комиссару государственной безопасности 2 ранга

товарищу Абакумову

г. Москва

СООБЩЕНИЕ

по агентурному делу «ЗЮД» о возвращении из тыла противника зафронтового агента Гальченко.

17 мая 1943 года в расположение Отдела СМЕРШ по 57-му стрелковому корпусу после выполнения специального разведывательного задания в «Абвергруппе102» возвратился зафронтовой агент Гальченко.

По заданию ОО НКВД 6-й армии в январе 1942 года он был послан в тыл противника с целью внедрения в немецкий разведорган.

Выполнив это задание, Гальченко в начале февраля возвратился из тыла противника, будучи завербованным немецкой разведкой в г. Славянске.

Вторично, с соответствующим дезинформационным материалом, Гальченко был заслан в тыл противника 14 апреля 1942 года и возвратился обратно 17 мая 1943 года.

Из тыла противника Гальченко вернулся с двумя немецкими шпионами – Чумаченко и Погребинским. Кроме того, он доставил материалы на 18 официальных сотрудников, 101 агента и 33 фотографии из личных дел, а также образцы бланков и печатей разведывательно-диверсионного органа «Абвергруппа 102».

Особого внимания заслуживает его информация о возможных планах фашистского военного командования начать летом с.г. наступление на Курском направлении.

Добытые агентом Гальченко разведывательные материалы и его отчет о проделанной зафронтовой работе направлены в ваш адрес установленным порядком.

Начальник Управления контрразведки НКО СМЕРШ Центрального фронта

генерал-майор (Вадис)

18 мая 1943 года

№ 2/8767»

После прибытия из зафронтовой командировки он вычислил еще шесть официальных сотрудников Абвера, доведя их счет до двадцати четырех.

За заслуги перед Отечеством, проявленное мужество и героизм в тылу противника Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июня 1944 года он был награжден орденом Красного Знамени.

* * *

Потом была служба по родной военной специальности. День Победы застал в должности начальника ГСМ в польском городе Щецине. Потом была служба в Грузии и Австрии. Войну закончил в звании капитана, на пенсию ушел в 1962 году майором. С Верой они встретились после войны. Она его дождалась.

– Не ревновал? – спросила она.

– Не ревнует тот, у кого нет хотя бы капли надежды. У меня она была.

Прожили они с Верой Павловной долгую жизнь – пятьдесят шесть лет! Длительное время он работал начальником хозяйственной службы по строительству спортивного комплекса СКА в Ростове-на-Дону. Работал он в системе СКА до 85-летнего возраста. Умер он, не дожив одного года до 90-летнего юбилея в 2002 году.

И таких малоизвестных героев, внедренных ВКР в спецслужбы гитлеровской Германии, было достаточно, чтобы написать о них книги или сценарий для честных фильмов. Всех и все описать в этой книге, по понятным причинам, нет возможности, но стоит упомянуть таких героев-зафронтовиков, как И. Г. Данилов, А. И. Козлов, А. С. Соболев, П. М. Голокоз, К. С. Богданов, А. С. Скоробогатов и многих других.