Читать книгу Украина и остальная Россия - Анатолий Вассерман - Страница 22

Сырьевой экономике не нужно не только высокое количество людей. В их высоком качестве она также не нуждается.

Я уже писал: ЮКОС для совершенствования системы управления промыслами создал отдельную компанию СибИнТек. Но не зря она уже много лет независима. Объем задач, связанных с нефтедобычей, слишком мал для многолетней работы сотен специалистов по информационным технологиям. Да и сложность этих задач, мягко говоря, далеко не рекордная в нынешнем высокотехнологичном мире.

А ведь ЮКОС – один из лидеров отрасли. Прочие наши нефтедобытчики довольствуются куда менее сложным управлением. Да и газ, и уголь, и прочие подземные сокровища добываются далеко не самыми сложными сегодня машинами и методами. Причина очевидна: разнообразие условий работы в сырьевых отраслях, не говоря уж об их готовой продукции, несравненно меньше разнообразия условий и продуктов прочих производств.

Правда, есть еще тонкая наука геология. Ей приходится единым взглядом охватывать все богатство земных ландшафтов и подземных пластов. Соответственно она куда сложнее отдельных сырьевых производств. А некоторое время геология и вовсе вела многие другие науки за собою. Так, древние – давно вымершие – формы живых существ обнаруживались в карьерах и шахтах с незапамятных времен. Но идея биологической эволюции (а тем более – эволюции на такой медленной и ненадежной основе, как естественный отбор) могла возникнуть лишь после того, как геологи установили, сколькими десятками и сотнями миллионов лет отделены друг от друга некоторые ископаемые остатки.

Увы (хотя скорее – ура!), эпохи меняются не только за миллионолетия. Ныне погоду в познании делают науки, на чьем фоне геология проста, как мажорная гамма на фоне симфоний Шнитке. Даже компьютеры, ищущие картину недр по сейсмограммам (записям волн, прошедших через множество подземных слоев), куда слабее тех, что прогнозируют погоду или анализируют снимки следов разлета продуктов столкновения элементарных частиц.

Да и технический инструментарий геологии – по нынешним меркам далеко не чудо изобретательности (хотя когда-то требовал изрядного напряжения творческих сил). На моей памяти геология в последний раз вела за собою в середине 1970-х: тогда впервые в истории техники требования к выносливости транзистора для геологических нужд оказались жестче условий Пентагона – прибор из этих транзисторов должен был погружаться в глубинную скважину.

Раз столь скромны требования науки – ясно: связанная с нею техника не обязана блистать совершенством. Буровые установки – основной инструмент нефтедобычи – принципиально не отличаются от прототипов едва ли не вековой давности. Разве что фрезерную головку тогда двигали, вращая всю колонну труб, погруженных в скважину, а сейчас двигатель – электрический или гидравлический (движимый напором глинистого раствора, вымывающего из-под земли раскрошенный камень) – прикреплен прямо к головке, и колонна неподвижна. Но и это – по-моему, последнее качественное – новшество журналисты воспевали еще в пору моего детства, полвека назад.

Материалы буровых комплексов, труб и насосов для добычи и перекачки, совершенствуются постоянно. Но, увы, не по запросам сырьевиков – те просто используют достижения иных сфер. Последнее новшество отрасли – многослойные сварные трубы для газопроводов – всего лишь побочный эффект от совершенствования технологий электросварки для совершенно иных целей: легендарный разработчик большинства нынешних методов сварки Евгений Оскарович Патон начинал как мостостроитель (в Киеве через Днепр перекинут – и доселе активно используется – созданный им сварной мост, именуемый «мост Патона»), а главный прогресс электросварки со времен Великой Отечественной неразрывно связан с танкостроением.

Итак, сырьевая отрасль не нуждается в таком скором прогрессе, какой ныне характерен для прочих видов человеческой деятельности. В то же время сырьевикам не хочется отставать. И от них постоянно исходит стремление (пусть не явное, а только подсознательное) притормозить остальных.

Само по себе это еще не страшно. Но к сырьевому торможению неизменно присоединяются чиновники.

Одними командами, без глубокого проникновения в суть дела, сложное производство – не говоря уж о научном исследовании – не управляется. Знаменитый американский генерал Лесли Гровс, руководя Манхэттенским проектом по созданию ядерной бомбы, благоразумно не вдавался ни в какие тонкости работы ученых и инженеров, а ограничился лишь снабжением да охраной свежепостроенных наукоградов – и то ученые постоянно возмущались сложностями информационного обмена в условиях секретности. А не менее знаменитый генерал Аугусто Пиночет Угарте отдал ученикам чикагского экономиста Милтона Фридмана все управление экономикой Чили – и до сих пор остается едва ли не единственным латиноамериканским диктатором, которого после ухода от власти добрая половина страны вспоминает с благодарностью.

Но в дела простого хозяйства так и тянет вмешаться. Мол, какие сложности в той же нефтедобыче? Пробурил – и качай.

Сложностей, конечно, хватает и здесь. И технических, и организационных: вспомните частные скважины казенного ЮКОСа. Но осознается это лишь после того, как старые грабли разобьют новые лбы.

Чиновнику, чей аппетит распален страстью ко вмешательству в чужие дела и легкостью наживы, мешает любой, чьего ума хватит для предвидения последствий командования бизнесом. Отсюда бессчетные маневры в сторону ухудшения образования – от Болонского процесса в Европейском Союзе (чья бюрократия контролирует в экономике куда больше нынешней российской) до Единого Государственного Экзамена, подменяющего понимание зазубриванием.

Впервые опубликовано в «Бизнес-журнале»

№ 25 (109) / 2006

Взгляд из сего дня

Сейчас это предостережение выглядит неоправданно паническим. Сырье – особенно энергоносители – даже в начальный, особо острый, период нынешней Второй Великой депрессии подешевело лишь незначительно. А в момент, когда я пишу это пояснение, нефть всего раза в полтора дешевле, чем на пике спекулятивной дороговизны. А наше министерство образования и науки бодро рапортует о все новых успехах реформирования того и другого.

Тем не менее обстановка остается все такой же угрожающей, как и в 2006-м. Цену нефти все еще поддерживает только неиссякающий поток дешевеющих долларов, и при малейших перебоях в работе Федеральной резервной системы весь сырьевой рынок лихорадит. Формальные же успехи министерских образованцев при содержательном рассмотрении оказываются провалами.

Правда, с тех пор кое-что изменилось в моем взгляде на рынок. Выяснилось, что его свобода продержится не более десятилетия. Правда, в новом плановом хозяйстве будут – хотя и в иной форме – действовать все закономерности, определяющие порог окупаемости новых разработок. Поэтому на проблематике данного сборника предстоящее грандиозное преобразование не скажется никоим образом. Тем не менее считаю необходимым включить сюда первую статью цикла, посвященного этому преобразованию, дабы читатель проникся тем же, что и я, оптимизмом в отношении скорого будущего. По забавному совпадению статья увидела свет ровно через пятнадцать лет после «Коммунизма и компьютера», ознаменовавшего мой – как выяснилось, временный – переход в пламенные поборники неограниченной свободы рынка.

2011.05.09.12.50