Читать книгу Стражи Тридесятого леса - Анчутка Онлайн - Страница 2

Дед и бабка задумчиво рассматривали объект, лежащий на столе. Предмет представлял собой неправильный эллипсоид, и тускло золотился.

– Ну и чего ты от меня хочешь? – вопросила, наконец, бабка.

– Дык… разбить его, и дело с концом! – постановил дед.

Яга внимательно поглядела на собеседника. В ответ на неё непримиримо уставился невысокий старик в стоптанных лаптях и местами порванной рубахе, с взлохмаченной головой и редкой седой бородёнкой. Под мышкой посетитель держал недовольно нахохлившуюся рябую курицу. В целом дед был похож на небогатого пожилого крестьянина из близлежащей деревеньки. Вот только те крестьяне обычно старались обходить её избушку седьмой дорогой. И уж тем более не заявлялись на порог с такой… несколько необычной просьбой.

Яга знала кое-что о храбрости. Храбрость – это качество, которое вырабатывается в процессе столкновения с опасностями. В Тридесятом лесу и его окрестностях не было ничего, что представляло бы для бабки опасность. Однако сама Яга помогла обрести храбрость некоторому количеству добрых молодцев – в основном тем, кто забредал к её владениям случайно и не успевал вовремя унести ноги. Глядя на незваного гостя, старуха заключила, что он совершил, безусловно, храбрый поступок. Из этого следовало, что дед столкнулся с чем-то, что было, по его мнению, опаснее тяжёлого пути через лес, диких зверей и страшной ведьмы. Бабке стало любопытно.

– А сам чего не разбил?

Дед сердито засопел.

– А… чтоб его… вот эдак вот, и вон чего!

С этими словами старик ухватил предмет и с размаху шваркнул его о столешницу. Стол загудел, предмет, невредимый, откатился чуть в сторону.

– … рас так, – закончил дед.

– Ага, – протянула Яга. – Откуда взял-то?

Старик с готовностью предъявил курицу. Птица обвисла в его руках. Бабка заглянула в круглый глаз, потеребила пальцами перья, помяла рукой тощее тельце.

– Курица как курица, – недовольно изрекла Яга. – Чего ты мне голову морочишь? С чего бы ей золотом нестись?

Дед взволнованно всплеснул руками и принялся сбивчиво объяснять. Из его рассказа Яга узнала, что царь-батюшка, любитель диковин, узнал от заморских купцов о птице-небылице – петушке из чистого золота, и, совсем, видать, из ума выживши, затребовал его в свой зверинец. Экзотическое создание, прибыв в Тридесятую столицу, сначала пришибленно сидело в руках ловцов, а когда довольный царь радостно устроил его рядом с собой, осмотрелось, осмелело, и с неожиданной для их породы прытью рвануло наутёк, да не как-нибудь, а по воздуху. Оказалось, что, в отличие от своих не позолоченных собратьев, птица летает быстро, высоко и далеко, и пока ловцы её выследили и догнали, шустрый беглец успел добраться до лесной деревеньки, где жил дед, и даже полюбить его единственную курицу. В самом прозаичном смысле этого слова. Результатом спонтанно вспыхнувшего чувства стала поимка негодника царскими ловцами, а также то, что лежало теперь на столе в избушке Яги – мерцающее золотистыми боками яйцо.

– И ты хочешь теперь его разбить? – уточнила Яга.

Дед хмуро кивнул.

Яга поднесла ладони к яйцу, сосредоточилась и что-то забубнила. Старик с интересом наблюдал. Отведя руки, бабка увидела, что заклинания результата не принесли, ещё немного пошептала, покатала яйцо по столешнице и осторожно стукнула тупым концом о край. Яйцо осталось целым. Выведенная из себя Яга сверкнула глазами, замахнулась и с диким криком «Киииий-яяяя!» рубанула ребром ладони. Яйцо откатилось на край стола, издевательски поблескивая.

Помахивая в воздухе повреждённой рукой, бабка задумалась. Дед притих. Курица наблюдала за их действиями со спокойствием истинного философа, жизнь которого исполнена лишений и несправедливостей.

Затянувшееся молчание прервал Баюн. Безразличный ко всему золоту в мире, он внимательно прислушивался к еле слышному шороху за печью, и когда оттуда показалась серая тень, был готов. Сорвавшись с места мохнатой когтистой погибелью, Баюн погнал мышь по горнице.

В избе поднялся переполох. Мышь кинулась к окну, пробежала под лавкой, вскарабкалась по занавеске и помчалась по столу. Курица всполошено метнулась в сторону и оказалась на руках у Яги, помешав той перехватить кота. Беглянка спрыгнула со стола, преследуемая по пятам, и с истошным писком скрылась в щели между половицами. Кот, не успев затормозить, врезался мордой в доски пола, возмущённо зашипел и сконфуженно вернулся на печь.

Бабка, бранясь, вернула курицу владельцу и осмотрела стол. Ущерб оказался невелик – перевёрнутая миска и рассыпанный горох. А ещё – разбитое яйцо на полу. Осколки ярко поблескивали. Всё, что от него осталось – горстка золотистого металла.

Дед, посмотрев с одну минуту, горестно вздохнул, плюнул и поплёлся к выходу. С полудороги раздумал, вернулся и сгрёб в охапку, слабо сопротивляющуюся курицу.

– Куда ты, старый?! – окликнула Яга. – А золото?

– А на кой? – вопросил дед. – Куды я его, варить штоль?

– Так, в городе-то купишь на него, чего нужно!

Старик печально махнул рукой.

– Дотедова ишшо дойти надыть, – безнадёжно ответил он.

– И то, верно, – задумалась Яга. – А ну-ка, погоди. Есть у меня знакомый один. По золоту крупный специалист.

Спешно вызванный Кощей внимательно осмотрел осколки скорлупы, понюхал и попробовал на зуб.

– Золото, – вынес он вердикт.

– Это и я вижу, что золото, – возразила Яга. – Ты лучше скажи, чего с курицей делать, чтоб она нормальные яйца несла? Видишь – человеку золота не надо.

Кощей потёр подбородок, поскрёб лысину. Потом ухватил многострадальную курицу, и, бормоча непонятное «потребуется серия экспериментов» и «установить эмпирическим путём», важно удалился.

– И чаво? – вопросил дед.

– Домой иди, – посоветовала Яга. – Ежели что получится, то вернём тебе твою курицу в первозданном виде. А если нет – то так просто вернём. Хоть суп сваришь.

Прошло несколько дней. В ненастный и сырой вечер к старику явился посетитель.

Кощей, пригнувшись, вошёл в избу и развернул принесённый с собой свёрток. Внутри оказалась рыжеватая бодрая курица, любопытно засеменившая по полу, и бережно завёрнутое в тряпицу испачканное в помёте яйцо. Дед без лишних слов разбил яйцо о край миски и просиял. Кощей кивнул и вышел в ночь. Дед, спохватившись, высунулся из дверей и прокричал вслед:

– Того… энда… благодарствую!

Кощей в ответ только пожал плечами. Достигнув границы с лесом, дабы не пугать понапрасну обитателей деревеньки, он взмахнул плащом и переместился в свои покои. Прошёл по длинному тёмному коридору к винтовой лестнице, поднялся в башню. Под самой крышей был оборудован уютный насест. Рябая курица сонно приоткрыла глаз, когда чародей зашарил костлявой рукой в гнезде. Вытащив из-под птицы очередной золотой слиток нестандартно овальной формы, Кощей улыбнулся.

– А они говорят – в суп, – укоризненно сказал он, обращаясь к курице, и потопал к сокровищнице.