Читать книгу Обман [Bubble] - Андерс де ла Мотт - Страница 7

За спиной у него закрылись решетчатые ворота, и он прошел пару шагов по улице Бернсгатан. Снова на свободе, черт, как все-таки классно! Прокурор почти сразу же пошел на попятный. Нечеткий видеоролик не тянет на арест – во всяком случае, когда в деле участвует Юхан Сандельс.

Копы явно плохо усвоили урок, все еще думают, что он мелкий воришка, до смерти испугавшийся ночного взлома, последовавших за этим нескольких часов лежания на деревянной скамье и дозы психологического прессинга. Пару лет назад это у них прокатило бы, должно было прокатить. Но теперь он совсем другой человек и играет на гораздо более высоком уровне, что тоже далеко за пределами понимания этих копов. Даже если бы он решил нарушить правило номер один и рассказать, что же на самом деле произошло, их маленькие полицейские мозги никогда бы не приняли такую правду.

Я нашел в электричке телефон, с блестящим серебристым корпусом и сенсорным дисплеем, посредством чего получил предложение сыграть в игру. В альтернативную реальность, навсегда изменившую мою собственную. Но я вырвался из этой игры – по крайней мере, попытался это сделать…

Кто-то его сдал, это ясно. Заслал видео, сообщил СЭПО, как его зовут. Ролик, конечно же, не просто случайная любительская хрень, снятая каким-то туристом, у которого случайно вышло ухватить больше картинки, чем он рассчитывал. Оператор держал в фокусе именно его и отлично знал, где ему следует находиться. А это, в свою очередь, означает, что ролик прислала Игра. Но Игре вряд ли выгодно, чтобы его «закрыли»; наоборот, им нужно, чтобы он был на свободе, чтобы у него оставался хоть малейший шанс выполнить то задание, которое они пытаются на него повесить.

Эйч Пи и сам усердно размышлял над тем, не стоит ли ему сесть. Придумать какое-нибудь пустяковое преступление, за которое он пробыл бы пару месяцев в тюряге, тем самым в буквальном смысле выйдя из Игры. Но как это было и со множеством других блестящих идей, эту он пока что держал под спудом. И вообще, тюряга не совсем его стихия.

Been there, done that… [13]

Какая удача, что откуда ни возьмись появился этот тип Сандельс!

Эйч Пи позвонил в три крупнейшие адвокатские конторы, спрашивал самых известных адвокатов, и во всех попадал на какую-то непонятную мелкую сошку, которая давала невнятные обещания о том, что с ним свяжутся. И уже настроился на молоденького адвокатика не из самых толковых – и еще минимум пару ночей на той деревянной лавке.

Но вдруг нарисовался Сандельс, как черт из табакерки…

Возможно, господину адвокату наскучила семейная жизнь за городом и он искал повода отправиться в город, чтобы повидаться с любовницей? В общем, счастливое совпадение. Или все-таки нет…

Так или иначе, чувствовал себя Эйч Пи совершенно разбитым, был теперь под подпиской о невыезде, к тому же копы отобрали у него заграничный паспорт. И все же он на свободе.

Еще пару раз глубоко вздохнув, он направился в табачную лавку, которую заприметил в паре перекрестков впереди по ходу движения.

Как-то слишком легко они его отпустили.

Предварительное задержание может длиться семьдесят два часа, и, когда речь шла о терроризме, суд в принципе соглашался с доводами СЭПО и санкционировал арест. А Эйч Пи был лишен свободы менее тринадцати часов. И вряд ли лишь потому, что ему удалось добыть себе звездного адвоката.

* * *

– А сколько времени этот Стигссон проработал в Конторе? – спросила она Рюнеберга, сидевшего напротив нее в полицейском кафетерии.

– Почему ты интересуешься?

– Мне казалось, что мне знакомы большинство лиц здесь, в СЭПО, а его я не узнала…

Рюнеберг слегка заерзал на стуле, но Ребекка все же заметила это движение.

– Ладно, нет, он не новенький, когда-то даже был моим куратором. Но потом много лет работал за границей. ООН, ОБСЕ или что-то в этом роде. Просто сейчас подтягивают все резервы. Тебе, кстати, никакие письма не приходили?

– Письма?

– Всех, кто находится в длительном отпуске, попросят снова заступить на службу на время свадебных торжеств. Нам понадобятся все до единого профессиональные телохранители, которых мы сможем найти. Ситуация с персоналом уже очень напряженная, все эти шведские демократы, которых приходится защищать от избирателей[14].

Она покачала головой.

– Не сейчас, Людде. Мы с трудом пытаемся довести «Сентри» до ума. Сейчас такой бардак с новыми людьми и закупками оборудования. Слишком много всего навалилось…

И вдруг Ребекка заметила, что ему удалось сменить тему.

– О’кей, похоже на то, что здесь, у нас, – вклинился он. – Новый генеральный директор и все такое. Но все-таки подумай, обещай мне. Кстати, хочешь еще кофе? Они скоро закрываются.

Она покачала головой и встала.

– Мне нужно ехать домой. Микке приготовил ужин, а я и так задержалась.

– Ладно. – Он стал вставать из-за стола. – А как, кстати, дела на домашнем фронте с… Ну, после…

– …Тоббе Лунда? Ну, мы это пережили. Микке из тех, кто умеет прощать.

– Отлично. – Рюнеберг пару секунд смотрел куда-то в сторону. – Я должен тебя проводить и вывести на улицу. Новое начальство – новые порядки, сама знаешь.

* * *

Эйч Пи вышел из табачной лавки, содрал целлофан с пачки «Мальборо» и выудил сигарету. Руки по-прежнему немного тряслись, но, вероятно, дело было прежде всего в никотиновых ломках. По крайней мере, он предпочел объяснить это именно так…

Пара глубоких затяжек на тротуаре, чтобы заглушить самый сильный голод, затем – к метро. Пора домой, проинспектировать ущерб. Копы наверняка перевернули вверх дном всю квартиру. К счастью, у него там нет ничего, чем бы он особенно дорожил.

Открыв двери в метро и даже взглядом не удостоив будку, в которой сидел продавец билетов, Эйч Пи перемахнул через турникеты и вошел на эскалатор. По пути вниз мимо него прошла высокая платиновая блондинка примерно его возраста, и он на автомате пару секунд наблюдал, как та покачивает бедрами, но затем вернулся к урагану мыслей, бушевавшему у него в голове.

Нужно все-таки выяснить, что произошло и кто же, черт возьми, так его сдал. Но прежде всего, зачем… А для начала хорошо бы поспать хоть пару часов.

Спустившись вниз, Эйч Пи медленно оглядел перрон в поисках свободной скамьи. Блондинка сидела немного поодаль. Видимо, в наушниках у нее такая прекрасная музыка, что она смотрит перед собой совершенно стеклянным взглядом и, похоже, даже не видит, что пришел кто-то еще. Ну и хрен с ней, баб ему еще сейчас не хватало; к тому же, судя по черному лаку на ногтях, свисающей челке и мрачному стилю в одежде, она – что-то вроде эмо. Не совсем его стихия…

Слабое дуновение по ногам заставило Эйч Пи повернуть голову в сторону выезда из тоннеля. Он медленно встал, а поезд тем временем, громыхая, подъезжал к перрону.

* * *

– В любом случае рад был тебя повидать, Нурмен! – сказал Рюнеберг, когда они подошли к проходной для посетителей. – Хотя, конечно, обстоятельства могли бы быть и повеселее…

Он приложил свою карточку к черному считывателю у двери. Выглядело устройство совершенно новым, на стене виднелись светлые контуры от предыдущего прибора, который был намного крупнее этого. Рюнеберг нажал на ручку двери, но та была заперта. Пробормотав что-то, он проделал всю ту же процедуру, но с тем же результатом.

– Проклятая система, – сердился он. – Два года проводили тендеры, угрохали чертовы миллионы, а хрень как не работала, как надо, так и не работает…

Он повторил процедуру в третий раз, теперь уже делая все значительно медленнее, и наконец-то замок щелкнул. В отдалении два каких-то человека вели оживленную дискуссию с вахтерами, находившимися за стойкой для посетителей. Рюнеберг быстро провел Ребекку мимо них и дальше к выходу.

Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Рюнеберг ее опередил.

– Я позвоню…

При этом он слегка кивнул вверх в сторону потолка, и Ребекка только через секунду поняла, что они стоят прямо под черной полусферой видеокамеры. Как и считыватель, та выглядела совершенно новой.

Ребекка нахмурила брови, и пару мгновений они постояли молча. Затем она быстро его обняла и открыла дверь на улицу.

– Пока, Людде! – попрощалась она, выходя, но почему-то на лице Людде в ответ отобразилась невольная странная гримаса. Это было микроскопически короткое мгновение, затем выражение его лица вернулось к своему обычному. Но уже во второй раз за каких-то два часа у Ребекки возникло ощущение, что что-то здесь сильно не так.

* * *

На входной двери был приклеен листочек, и он, скомкав, чуть не запустил его вниз по лестнице. Сероватый маленький кусок экологически безвредной бумаги по-скупердяйски наклеен с помощью маленького кусочка клейкой ленты, как и все его предшественники. Пожалуйста, не включайте по ночам музыку или Мы напоминаем о правилах в уставе ТСЖ в отношении бла-бла-бла…

Ночная побудка, устроенная спецназом, видимо, заставила правление дома наделать в штаны. И Эйч Пи мог отлично себе представить, какое обсуждение проходило в помещении для собраний на нижнем этаже. На этот раз нам нужно принять решительные меры, Густав, напиши ему БОЛЬШИМИ буквами…

В предыдущие годы он обычно переклеивал эти листочки на дверь Лося. По зрелом размышлении не очень-то, наверное, хорошо так было поступать. Малыш-гашиш и так уж вовсе превратился в параноика. Странно, кстати, почему он никогда ему, Эйч Пи, не говорил, что переезжает, не звонил и не просил помочь?

Хотя и сам-то Эйч Пи не был особенно общительным в последние месяцы, а провод дверного звонка перерезал давным-давно. Ну, ладно, тогда это небольшое приветственное сообщение получит его новый незнакомец-сосед.

Эйч Пи сорвал листочек и придавил его к двери соседней квартиры. Руки продолжали трястись, что раздражало больше, чем он готов был признать.

Ну вот, добро пожаловать в Товарищество собственников жилья, форма номер шесть, придурок!

Он сделал шаг назад и уже собрался было отвернуть, как заметил, что этот листочек выглядит не так, как обычно. Вместо старческих каракулей председателя текст написан круглым, почти женским почерком.

«Проблемы?

Не отчаивайся, мы можем тебе помочь!

Тел. 070-931151»

Он пару секунд с подозрением разглядывал записку. Конечно, какое-нибудь быстрорастворимое спасение души ему бы не помешало, но годовая подписка на «Сторожевую башню»[15] точно не поможет. Копам хотя бы хватило ума починить дверь, констатировал он. И на том спасибо. Два замка – в хлам, но третий кое-как работает. Перекореженный косяк издавал хриплые стоны, когда он отжимал дверь.

Едва переступив через порог, Эйч Пи услышал какой-то шум у соседской двери, и ему показалось, что из квартиры кто-то выходит. Быстро затворив за собой дверь, он прижался к глазку, но, видимо, новый сосед передумал, потому больше ничего не произошло.

Ну, ладно, рано или поздно они друг на друга наткнутся. А сейчас ему есть о чем подумать. О НАМНОГО более важных вещах… Флэшку, спрятанную в банке с растворимым кофе в холодильнике, полиция, конечно же, не нашла, но в остальном квартира выглядела примерно так, как он и ожидал. Все ящики выдвинуты, все с книжных полок вытряхнуто, а заляпанный пятнами пружинный матрас перевернут. Кое-что пропало, Эйч Пи это уже понял. Прежде чем вытолкнуть его из изолятора, ему вручили копию протокола об изъятии вещей. Вопрос только в том, что они смогут извлечь из нескольких замусоленных книг в мягкой обложке и кипы дисков с блокбастерами? Не говоря уже о его обширной коллекции кино для взрослых…

Травки у него дома не водилось уже много месяцев; он даже и не помнил толком, когда курил в последний раз. Наверное, тогда, в Дубаи, когда этот липовый француз, он же наемный убийца, сначала втюхал ему «левую наркоту», а потом попытался подставить под убийство секс-дивы Анны Аргос. И теперь он воздерживался от марихуаны, у него и так достаточно развилась паранойя.

В течение минут десяти Эйч Пи ликвидировал основной бардак, а потом плашмя упал на кровать.

* * *

– Кстати, тебе письмо, – сказал Микке, когда они уже почти закончили ужинать. – Что-то насчет банковской ячейки…

Она махнула рукой, а он, видимо, неправильно понял ее жест.

– Сорри, я не собирался читать твою почту. Просто я увидел на конверте логотип банка «SEB» и автоматически решил, что это мне пришло письмо. Просто сейчас столько всяких дел…

– Все нормально, – пробормотала она с набитым ртом. – У меня нет от тебя секретов…

«… больше нет», – добавил голосок у нее в голове, и, судя по реакции Микке, он его тоже услышал.

Быстро встав, он принес небрежно вскрытый конверт.

Уважаемая Ребекка Нурмен!

Срок договора об аренде банковской ячейки номер 0679406948, в котором Вы указаны как один из обладателей ключа, истекает в ближайшее время.

Поэтому мы просим Вас как можно скорее связаться с нашим офисом по адресу проспект Свеавэген, дом 6, по поводу его продления.

В случае, если в течение тридцати (30) дней с даты отправки этого письма Вы с нами не свяжетесь, банковская ячейка будет открыта без Вашего участия в присутствии нотариуса, а ее содержимое отправлено на хранение в банке в течение еще шестидесяти (60) дней. После чего содержимое будет распродано с аукциона, а вырученные за него средства за вычетом сбора за проведение продажи будут положены на банковский счет, заведенный на имя владельцев ключей.

С уважением,

Л. Хеландер, банк SEB

– Я думал, что никаких банковских ячеек уже не существует, – произнес Микке преувеличенно веселым тоном. – Железный ящик где-то в подземелье, какой-то несовременный способ хранить ценности. Больше подходит для моих родителей или даже для деда с бабкой. Не знал, что у тебя есть такая штука…

– Я и сама не знала, – пробормотала Ребекка.

Открыв рот, чтобы что-то сказать, она вдруг передумала.

– Так что ты хочешь делать? – спросил Микке после короткой паузы.

– Что-что? – Она подняла глаза от письма.

– Сегодня вечер пятницы, ради разнообразия мы оба свободны. Как насчет кино?

– А разве тебе не надо работать? Я думала, у вас там полный завал…

– Да, но это может подождать до завтра. По-моему, новый фильм с Клуни должен быть ничего.

Он продолжал изображать наигранное веселье, но ни тон, ни улыбка не казались ей убедительными. Естественно, они все обсудили и выговорились. Ребекка рассказала ему, по крайней мере, наименее травмирующие подробности своего краткого романа с коллегой Тоббе Лундом, и Микке сказал, что простил ее. Сказал, что верит, что все это – идиотская ошибка и что любит она только его.

Но, несмотря на то, что с ее признания прошло уже полгода, несмотря на то, что он ни разу не завел об этом речи, даже во время их немногочисленных ссор, Ребекка прекрасно понимала те чувства, что бушевали под такой гладкой на вид поверхностью.

Он в ней сомневался…

И не только он…

Взяв с одного из стульев газету, Микке пролистал ее и нашел нужную страницу.

– Он идет в «Фильмстадене». Предлагаю нацелиться на девятичасовой сеанс, а потом выпить где-нибудь пива…

Первым импульсом было сказать «нет». У нее полно работы, весьма неотложной. Но, возможно, поздний киносеанс и пара бокалов пива усилят иллюзию того, что у них все еще нормальные отношения. А возможно, даже помогут мозгу перепрыгнуть через обычный ночной кошмар и позволят легче уснуть?

По крайней мере, она на это надеялась.

– Конечно! Отличная мысль! – Ребекка постаралась сказать это так, чтобы звучало очень убедительно. – Займешься билетами?

– Так точно!

Микке встал, чтобы взять свой ноутбук, а она пока воспользовалась моментом, чтобы еще раз прочесть письмо.

Железный ящик где-то в подземелье…

Почему-то она с трудом подавила дрожь.