Читать книгу Смертельная месть - Андреас Грубер - Страница 12

На следующее утро, еще до восхода солнца, Снейдер сидел в своем кабинете в здании БКА, в других окнах свет не горел. В пепельнице дымилась самокрутка, а рядом с ноутбуком стоял чайник свежезаваренного ванильного чая. Уполномоченный судья той же ночью одобрил запрос о доступе к телекоммуникационным данным, который прокурор Франке подал вчера.

Снейдер массировал лоб, надавливая на определенную точку, чтобы подавить начинающийся приступ кластерной головной боли. Кроме того, в акупунктурные точки на тыльной стороне его ладоней были воткнуты по три иглы, которые должны были принести ему облегчение. Одновременно с этим он читал отчет по предоставленным телекоммуникационным данным, который лежал у него на столе в виде распечатанного электронного письма.

Звонок поступил из польской сети, и номер мобильного телефона также имел польский код. Больше он ничего не знал – за исключением того, что теперь у него настоящая проблема.

По крайней мере, это была Польша, а не Калининград в России. Но он понятия не имел, кому принадлежал телефон. Кроме того, у «Дойче Телеком» не было возможности выяснить, к каким польским вышкам сотовой связи и в каком городе тот подключился. Снейдер мысленно перебрал уже все возможности получения дополнительной информации, но без какого-либо удовлетворительного результата. Наконец, на рассвете он поднял трубку и позвонил Франке.

– Снейдер, вы с ума сошли? Сейчас половина шестого! – прошипел Франке в трубку. – У меня начинает складываться впечатление, что вы меня преследуете.

– Не обольщайтесь, – холодно ответил Снейдер. – Как закончилась ваша вчерашняя игра?

– Вы поэтому звоните? Нам пришлось отменить ее из-за дождя… Да, дорогая, это Снейдер.

– Какая жалость, – цинично сказал Снейдер. Он услышал, как Франке открыл и закрыл дверь, после чего доложил ему о результатах трассировки.

– Не повезло, – сказал Франке, который немного успокоился.

– Мы могли бы…

– Мы? – переспросил Франке.

Снейдер не отреагировал на это.

– …привлечь Федеральную прокуратуру Германии, чтобы она запросила правовую помощь у польской полиции.

– Снейдер, я понимаю, что вы в отчаянии, потому что у вас остается все меньше времени, чтобы найти свою коллегу живой. Но вы не хуже меня знаете, что рассмотрение запросов на международную правовую помощь занимает несколько недель. Не дней, Снейдер, недель!

– Есть какая-то возможность это ускорить?

Франке немного подумал, затем прочистил горло.

– Простите, но без шансов. Единственное, что вы можете сделать, – это ждать, пока все не уладится само собой.

Ждать!

Именно этого Снейдер и опасался. Он покрутил иглу для акупунктуры и скривился от боли, когда нерв запротестовал.

– Schijtkerel[2], – выругался он и закончил разговор.

Значит, ему нужно было взять ситуацию в свои руки. Он собирался поговорить с президентом БКА, но Фридрих Дромайер, сменивший на этом посту Дирка ван Нистельроя, был человек-кремень, которого можно было убедить только с помощью неопровержимых фактов. Поэтому Снейдеру была необходима еще кое-какая информация.

Он открыл файл с именами всех координаторов БКА в странах, поддерживающих партнерские отношения с Германией. Большинство из них были сотрудниками немецкой полиции, которые работали в посольствах Германии. Не заботясь о том, что для связи с таким лицом ему, как правило, требовалось получить одобрение сверху, Снейдер набрал номер мобильного телефона некоего Крамера, работавшего в Варшаве.

После седьмого гудка на другом конце провода кто-то наконец взял трубку:

– Да, алло?

– Я говорю с Крамером?

– Слушаю.

– Снейдер, Федеральное ведомство уголовной полиции, Висбаден, – прорычал он. Связь была крайне плохой, с потрескиваниями и щелчками, Снейдер также слышал выстрелы на заднем плане. – Вы участвуете в перестрелке?

– Можно и так сказать, – выдохнул Крамер. – Передо мной пять картонных фигур, в головы и сердца которых я выпустил целый магазин своего «глока»… одну минуту, пожалуйста!

Снейдер услышал еще выстрелы и их раскатистое эхо, после чего раздался звуковой сигнал и приглушенный голос из громкоговорителя.

– Вы на стрельбище?

– Да, на тренировке… в это время здесь больше никого нет… – Звук ненадолго пропал, затем Крамер снова заговорил: – Обычно я в офисе только с восьми. Говорят, работа еще никого не убила, но я все равно не хочу рисковать. – Он пронзительно рассмеялся.

«Какой шутник!»

– Послушайте, я…

– Хотя мы еще не имели удовольствия общаться, Снейдер, но я много о вас слышал. Это срочно? Глупый вопрос, иначе вы бы не звонили в такое время. О чем речь?

Снейдер глубоко вздохнул, затем рассказал ему об исчезновении Сабины Немез, ее звонке и польском мобильном телефоне.

– Понимаю, – пробормотал Крамер, который к этому времени, видимо, уже покинул тир. По крайней мере, стало намного тише, и прием был лучше. Теперь Крамер говорил совершенно серьезно. – Я полагаю, вы не хотите идти официальным путем?

– Верно.

– Что мы хотим предпринять вместо этого?

– Мой звонок записывается? – спросил Снейдер.

– Все звонки на мой рабочий мобильный телефон записываются.

– Тогда вам следует немедленно приступить к работе, чтобы устранить любую потенциальную угрозу жизни, – церемонно заявил Снейдер, поскольку не хотел, чтобы Крамера потом в чем-то обвинили.

– Я обращусь в полицию с просьбой об оказании экстренной правовой помощи, это сэкономит время, – столь же церемонно ответил Крамер. Он явно не был новичком и знал, когда результатов расследования невозможно добиться предусмотренным официальным путем. Это означало, что прокуратура оставалась в стороне и расследование стало внутренним делом полиции, – так дело пойдет быстрее.

Снейдер продиктовал ему польский номер мобильного телефона, и Крамер записал его.

– Я воспользуюсь своими связями в польской полиции.

– Когда будут результаты?

– Днем. Как только узнаю больше, я свяжусь с вами. – На этом Крамер завершил разговор.

Снейдер вытащил акупунктурные иглы из тыльной стороны ладоней и почувствовал, как головная боль постепенно утихает. В этот момент раздался стук в дверь, но никто не вошел.

– Да! – прорычал он, пребывая в плохом настроении.

Уже все в БКА давно должны были знать, что за неимением времени он отказался от таких пустых фраз вроде «Войдите» или «Дверь не заперта».

Дверь осторожно открылась, и один за другим в кабинет вошли четыре студента из модуля Сабины Немез.