Читать книгу Собирай и властвуй (3т, или хроники Разделённого мира, Том 1) - Андрей Анатольевич Андреев - Страница 22

На площади Правосудия не протолкнуться – очередная казнь. Руту Розамунда сюда привела, жужжит на ухо:

– Ох, и лютый новый хладовлад, ох, и лютый! Остроги, говорят, теперь и в мерзлоте будут, и у Хребта даже, представляешь?

Под крики и улюлюканье на эшафот выводят трёх арестантов, смотреть на них страшно: заросшие, грязные, с пустыми глазами.

– Слушайте, слушайте! – звонкий голос глашатая. – Банда Лукана, пираты ничтожные, пантеону противные, да казнены будут! Вероломные барж расхитители, тридцати трёх починков погубители, убийцы и кровопийцы…

Толпа ярится, но умолкает, стоит на эшафот подняться палачу. На голове у того острый колпак, в руке кистень с шипастым ледяным шаром. Свита, послушная его приказу, приковывает преступников к столбам, те безучастны, будто уже мертвы.

– Ставлю, что первым среднего приколошматит! – выкрикивает долговязый парень, едва не заехав локтем Руте в нос.

– Нет, первым того, что справа, ставлю на него! – вопит кто-то с другой стороны.

На удар игольчатого шара, и хряск, и брызги крови Рута уже не смотрит – не на что там смотреть.

– Пойдём отсюда, – бросает Розе, – с меня достаточно.

– Нет-нет, ты что, никуда я не пойду, – отмахивается та, – самое же интересное!

Ну, нет, так нет – Рута высвобождается из крепких объятий толпы. Та отпускать не хочет – тянет назад, теснит, но куда там! У Руты хорошая школа: таверна «Красные сапожки», танцует там семь дней в декаду, как и Роза, и другие девушки. Моряки, они же народ горячий, не зазеваешься. А зазеваешься, вмиг на каком-нибудь судёнышке очнёшься, пускаемой по кругу, как бутылка рома.

– У меня сцена, а не дом терпимости, – не устаёт напоминать Виргил, хозяин таверны, да только кто его слушает.

Руте и самой не уберечься бы, если б не покровительство Наталы. Её суровый нрав по всей округе знают, связываться дураков нет. Натала в «Красные сапожки» и определила, узнав, что в Тёплой Гавани у Руты никого.

– Первое время у меня поживёшь – и не перечь! Ты, детка, всех нас спасла, а я, заруби на рыжем своём носике, долгов не забываю.

Рута только кивает, робея под суровым взглядом.

– Осталось решить, куда тебя пристроить… Ну-ка, повернись, руки подними… Угу, вполне, вполне… Танцевать любишь?

– Да…

– Вот танцевать и будешь, Виргил с радостью примет. Уж я позабочусь, чтоб с радостью, и никак иначе.

Впрочем, одними танцами дело не ограничивалось: поклонниками Рута обзавелась быстро, с несколькими из них связь была на чуточку больше, чем просто дружеской. О жизни до побега пыталась забыть, вырвать её из себя – одно с лёгкостью вырывалось, другое сидело крепко. Тарнум не только не забывался, ещё и сниться начал; во сне ничего не говорил, просто стоял и смотрел. Поступила Рута проверенным способом: пошла к алхимице, попросила кристалл. Так же избавилась от сна о родительском доме, с тремя комнатами и большой печью, сложенной из блоков волшебного льда. То ли дело замок хладовлада-правителя, из тех же блоков сложенный, не отказалась бы и во сне видеть каждую ночь.

К аллее хладовладов Рута и направлялась, но что-то кольнуло, и развернулась, к домику Наталы бросилась. Не обмануло предчувствие: застала хозяйку дома, перебирающей ножи.

– А, вот и ты, – сказала Натала, – как раз попрощаться хотела.

– Что-то случилось? – спросила Рута.

– Да, есть немножко, – в ножны на наруче отправился трёхгранный стилет, – насторожили хладовлада некоторые мои дела. Стало быть, небольшое морское путешествие не помешает.

На мгновение Рута застыла, закусила губу, затем выпалила:

– Возьми с собой!..

– С чего бы?

– И море хочу увидеть открытое, и земли другие…

Натала сперва нахмурилась, но потом усмехнулась:

– Ха! И сама такая, не могу долго на одном месте! Добро, беру с собой, если успеешь за минуту собраться…

Рута успела, и через четверть часа были в порту. В кораблях чуточку уже разбиралась, подумала: «Какой же? Та пузатая бирема, гружёная с верхом? Тот грозный ледоход? А может, тот красивый корвет?» Нет, свернули в сторону простой големной галеры.

– Не знаю, обрадуешься ли, – сказала Натала, – но в попутчиках у нас старые знакомые…

Пояснения не требовались – Рута увидела два плоских лица, отличительный знак восточной расы, ундинионцев. Кунг и Дурной Глаз. Обрадовалась ли? Уж точно не огорчилась, ведь плохие воспоминания о плавании по Горячей вырваны вместе с кошмарным сном.