Читать книгу Честь и Доблесть - Андрей Анпилогов - Страница 3

Англичане пропали из вида и больше не показывались. Наш отряд продолжил путь. Очень скоро я увидел впереди зубчатую стену и остроконечные крыши и башни за ней. Солнце уже зашло за горизонт, и начало быстро темнеть.

– Что это за город? – спросил я Гастона, продолжая коверкать французские слова.

Он понял меня, не удивился моему вопросу, и быстро ответил:

– Париж. Здесь живёт король Франции.

Дамы и кавалеры из нашего отряда беспрепятственно въехали на мост, что находился перед городскими воротами.

В нескольких бойницах над ними, на городской стене, были видны силуэты стражников.

Возле моста стоял человек, закутанный в плащ. Рядом с ним горел факел, вставленный сверху в перевёрнутую бочку. Когда мы подъехали к мосту, он взял факел и осветил наши лица.

– Он со мной, – сказал Гастон, кивая в мою сторону.

Человек протянул раскрытую ладонь в широкой кожаной перчатке.

Гастон положил в неё несколько монет, и мы въехали на мост.

– Приходится платить пошлину и за тебя, хотя мы на службе короля, – с явным неудовольствием буркнул бравый сержант.

На той стороне моста стояли ещё два стражника с широкими алебардами. Здесь горели два факела на двух бочках.

– Ты за кого, Гастон, за короля, или королеву? – спросил один из них нашего сержанта весёлым тоном.

– Я за Францию,– ответил Гастон своим суровым голосом.

Стражники смотрели на меня с большим удивлением.

Гастон сказал им что я нужен коннетаблю.

Стражники сделали мне жест подойти.

Я подошёл, они поднесли факел к моему лицу и тщательно его рассмотрели; затем один из них попросил меня снять рубаху. Я взглянул на Гастона. Он кивнул головой. Я снял рубаху.

– Подними руки, – сказал стражник и сделал соответствующий жест.

Я поднял руки, и он внимательно рассмотрел всё моё тело, особенно под мышками… и мой серебряный крестик.

– Чума, – кратко сказал Гастон, когда мы продолжили путь. – Если они пропустят чумного в город, им грозит смерть. Ты – заметная фигура…Тебе надо купить нормальную одежду, а то все будут оглядываться на тебя, как на заморского попугая…

Гастон что-то ещё хотел сказать, или спросить меня, но, вспомнив, что я плохо понимаю язык, только махнул рукой…

Его отряд, вместе со мной, въехал за городские ворота, когда город покрылся мраком. Только кое-где, возле больших домов зажглись факела, не давая хорошего освещения. Почти все дома были с остроконечными крышами. Дамы и кавалеры из нашего отряда уже давно растворились на парижских улицах.

С Гастоном остались шестеро воинов и четверо оруженосцев.

– Эй, Жюль, у нас будет что быстро поужинать? – обратился к одному из них Гастон.

– Да, господин сержант, на сегодня есть,– ответил Жюль широко улыбаясь.

Это был маленький, упитанный, весёлый, и бородатый человек. Ему было удобно сидеть на широкой спине мула, а тому, по всей видимости, его везти… С нами ехала одна из повозок – с двумя подстреленными кабанами…

Мы въехали на небольшую площадь. Несмотря на плохую видимость, я разглядел в самом её центре сразу три виселицы. На одной из них кто-то висел. Мы пересекали площадь и приблизились к её центру: я увидел человека без головы, причём повешенного за ноги. Его страшная голова с открытыми глазами и ртом стояла рядом на пеньке, именно стояла на том, что осталось от шеи…

При виде этой головы с открытыми безумными глазами меня замутило, и я схватился за гриву коня.

Видя моё состояние, Гастон сплюнул в сторону повешенного, или лучше сказать подвешенного, и сказал:

– Это насильник и убийца.

Под висельником лежала небольшая кучка хвороста.

– Завтра сожгут, только ещё дров привезут, – сказал знакомый мне Николас, и снова протянул мне свою флягу.

Я сделал пару освежительных глотков и сказал по-французски, с баварским акцентом:

– Я никогда не видел отрубленную голову с вытаращенными глазами.

– А свиную голову видел?.. Разница небольшая, – ответил Гастон и усмехнулся.

– Это просто кусок мяса. Душа уже на небе… – высказался Жюль и перекрестился. Воины Гастона молча сплюнули в сторону висельника, следуя примеру командира…

Улицы города были совершенно пустынны. Ни одного конного или пешего человека мы не видели, хотя и ехали довольно долго, и медленно…

Наконец, мы подъехали к большому дому с массивными воротами и охранниками с такими же факелами; но, уже без моего медосмотра, въехали в обширный двор. Здесь было где развернуться и привязать лошадей. Я спешился, как и все, и Жюль взял мою лошадь за поводок.

– Пошли, немец, я покажу тебе комнату, где будешь спать,– сказал сержант. Здесь, во дворе, было много горящих факелов, и было светло.

С одной стороны этого двора возвышался настоящий замок с башнями, а с другой – длинный двухэтажный дом; на первом этаже которого была конюшня.

Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Здесь, по длинному коридору располагались отдельные комнаты. Многие двери были приоткрыты.

Это было не что иное, как военная казарма для воинов и рыцарей с отдельными комнатами.

Гастон провёл меня в самый конец коридора и открыл деревянную некрашеную дверь. Он зашёл в комнату рядом с моей, и вынес оттуда толстую зажжённую свечу.

– Здесь всё есть. Скоро тебе принесут ужин, – сказал сержант, поставил свечу на стол, и удалился, не взглянув на меня.

Я сел на голые доски кровати, поставил рюкзак рядом с собой и осмотрелся.

Помимо стола и кровати, в комнате было два табурета, кованый сундук без замка, и большой камин с железной решёткой.

Напротив камина, было узкое и высокое окно в готическом стиле, и ещё одна деревянная дверь. Я встал и открыл эту дверь. Она выходила на всеобщий балкон. Он проходил здесь через все комнаты второго этажа; на нём стояло несколько бочек с водой и лежало множество вязанок с дровами.

Через минуту пришёл Жюль с корзинкой в одной руке, и войлочным одеялом в другой. Однако, он не положил одеяло на кровать, а развесил его на решётке камина.

– Это ваш ужин, господин алхимик. Сейчас затопим камин, – сказал он, вышел на балкон, и вернулся с большой вязанкой дров. Он бросил её в камин, подошёл к столу, вытащил из кармана кованое кресало, похожее на кастет, кусок каменного кремня, трут, и моток льняной верёвки. Жюль улыбнулся мне, положил трут на кремень, и чиркнул по нему железным кресалом. Из под кремня вылетел целый сноп искр, и трут затлел. Жюль засунул его в кусок распушённой льняной верёвки, и хорошенько дунул. Верёвка ярко загорелась. Улыбчивый бородач подсунул её в камин, где уже была наколота мелкая щепа.

Затем он вытащил из камина небольшой топорик, быстро расколол несколько дров, и огонь в камине весело запылал.

Войлочное одеяло, вместе с решёткой Жюль ближе придвинул к огню.

– Могут быть блошки – чума… Мы так делаем каждый день. Приказ господина сержанта. В городе снова появилась чума. Все вещи надо держать над огнём, когда приходишь… воду кипятить… – быстро проговорил он и указал на котелок, подвешенный возле камина.

Как только Жюль вышел, я закрыл за ним дверь на здоровенный крюк и уселся на грубо сколоченный табурет…

Наконец-то я остался один, и голова моя заработала в полной мере…

Я был совершенно здоров! В здравом уме и твёрдой памяти… и несомненная реальность была вокруг… Я находился в странной комнате, в средневековом городе, совсем недавно в меня летела смертоносная стрела… всё это было в действительности… и красотка с открытой грудью, и камин с пылающими дровами сейчас!… Всё было! И всё есть! Чёрт побери! – как говорит Николас…

Я попал в далёкое прошлое и остался в нём… В этом не было сомнений. Я это понял совершенно ясно.

Я вспомнил красотку и её имя – Агнесса Сорель, и достал свой смартфон из рюкзака. Конечно же, я не собирался ей звонить… В смартфоне у меня была сохранена история средних веков Франции и Германии на французском и немецком языке – по этим текстам мы получали задания в университете…

История была подробная, со множеством иллюстраций; и имя Агнессы Сорель мне было известно. Я протянул пальцем несколько страниц истории Франции, и увидел выделенное имя Агнесса Сорель, и годы её жизни 1423-1450 …

"Она была возлюбленная короля Карла VII. Прожила всего лишь двадцать семь лет," – читал я. И мне искренне стало жаль, что она прожила так мало…

Далее, я прочитал о том, что с неё писали портреты Богоматери…

«У неё самое прекрасное лицо, которое только можно увидеть на этом свете»

Папа Римский Пий II…

За великолепную внешность современники называли её "Dame de Beauté" – Дамой Красоты…

Я видел её сегодня, и на вид, дал ей лет двадцать, значит, сейчас 1443, или около этого год…

Этому времени здесь была посвящена целая глава.

Я никогда ещё не читал исторический текст с таким интересом…

Это продолжалось около часа, и оказалось достаточным для того, чтобы сделать основные выводы и кратко себе представить четвёртое десятилетие пятнадцатого века во Франции…

Прошло около десяти лет со дня жестокой казни Жанны д’Арк, выданной бургундцами англичанам… В Парижском университете отмечается интерес к изучению естественных наук… Книгопечатанье начнётся здесь только через тридцать лет…

Эпидемия чумы во Франции возникает периодически… В самом Париже нередко появление бродячих волков…

Король Франции Людовик VII заключил союз с бывшим своим врагом – герцогом Бургундским… против англичан. Реформы во французской армии дают положительные результаты. Война с англичанами продолжается с переменным успехом; но у англичан есть одно неоспоримое преимущество в артиллерии… Северная часть Франции всё ещё захвачена врагом…

Я, кажется понял, зачем меня хотят показать коннетаблю – командующему французской армией…

Спать я не хотел, и у меня разгорелся аппетит. Я снял тряпицу, довольно чистую, с корзины, принесённой Жюлем, и нашёл там половину жареной дичи, может быть фазана, но не курицы, это точно; полбутылки вина и хлебную лепёшку, натёртую сыром…

Вина мне не хотелось, я достал пакетик чёрного чая из рюкзака…

Толстая свеча на дубовом столе горела ярко и плавилась медленно. Я перевернул одеяло другой стороной к огню, взял железный котелок, подвешенный у камина, и вышел на балкон набрать воды. Как раз, напротив моего окна, я увидел точно такое же окно в замке, на втором этаже. Оно едва светилось, но я отчётливо увидел силуэт девушки с распущенными волосами. Она смотрела на меня – в этом не было сомнений. Её пристальный взгляд почувствовала моя кожа, отчего и покрылась на руках пупырышками…

Вдруг, слева скрипнула дверь, и на балкон вышел молодой человек в короткой кольчуге. Он взглянул на меня и поднял руку с открытой ладонью, в знак приветствия; и зачерпнул воды из бочки точно таким же котелком, что был и у меня. Я сделал ответный жест рукой с открытой ладонью.

– Я – Кристофер, – сказал молодой человек и слегка поклонился в мою сторону.

– Альберт, – сказал я, и так же, слегка поклонился в его сторону.

Кристофер улыбнулся и зашёл к себе.

Девушка продолжала смотреть на меня из окна своего замка. Мне стало почему-то неуютно, и я вспомнил про пакетик с чаем…

Я снял одеяло с решётки и рассмотрел его при помощи налобного фонаря … Оно было горячим, чистым, и точно, без чумных блошек…

Дрова в камине прогорели, здесь была ещё одна небольшая выдвижная решётка. На неё я и поставил котелок. Расстелив одеяло на кровати, я высыпал на него содержимое своего рюкзака. Всё было в целости и сохранности и ни капли, вернее ни на каплю не промокло. Я снял рубашку и закрыл ей окно от любопытной девушки из замка. Затем снял джинсы. В комнате было более чем тепло, хотя на балконе – прохладно.

На кровати лежало всё моё богатство из рюкзака: коробка с блёснами; коробка с петардами "Динамит" с очень громким хлопком (я их использую против собак, при своих вылазках со спиннингом на брегах Кубани); пластиковая бутылка с питьевой водой 0,5 л.; Power bank на 10000 mah с двумя диодами на корпусе; две зажигалки из яркого прозрачного пластика оранжевого и синего цвета; коробка патрончиков с ракетами; упаковка сухого горючего; кружка из тонкой нержавейки с широкой ручкой; поляризационные очки спиннингиста в футляре; белая майка с тремя чёрными полосками на рукавах, и эмблемой немецкого футбольного клуба на груди; запасная шпуля с плетёнкой для спиннинга; две коробки спичек, пачка жвачки; станок и крем для бритья, запасные лезвия; мыло в упаковке; зубная паста и щётка… и … нож фирмы "Mr.Blade", с клинком из порошковой суперстали М390: простое железо он рвёт как бумагу.

Совсем недавно я получил официальное разрешение на его ношение; оно лежало здесь же, в рюкзаке, в новеньком файле…

Я усмехнулся, вставил петли чёрных силиконовых ножен в кожаный ремень на джинсах. "Вряд ли кто здесь будет запрещать мне носить его на виду… Даже если у меня будет камзол, джинсы будут под ним…" – мыслил я.

Дело в том, что недавно я прошёл курс казачьего ножевого боя вполне успешно; и, действительно, кое-чему научился… Современный боевой нож – это грозное оружие, если уметь им владеть…

Чай в моей кружке закончился, но несмотря на его крепость, сон одолел меня мгновенно.

И последняя мысль, возникшая у меня перед тем, как я отключился, была о том, что мой спиннинг мог находиться на дне лесного озера в Булонском лесу…

На следующее утро, в мою комнату, явился сержант Гастон, когда я только что встал с кровати.

– Надо сходить в оружейный ряд, купить тебе подходящую шпагу. Скоро к тебе придёт наш портной, чтобы снять мерки для камзола. У тебя есть какие-нибудь деньги, или что-то ценное, что можно продать… – сказал и добавил, несколько смущаясь, – жалованье нам давно не выплачивали… всё уходит на войну; скоро ты будешь разговаривать с самим коннетаблем Франции..

Я кивнул головой, в знак того, что понял его, и указал глазами на кованый сундук с петлями, без замка.

Сержант уловил мой красноречивый взгляд и сказал:

– В оружейных рядах и замок посмотрим, вечером пойдём…

В коробке с блёснами у меня был шикарный фирменный спиннербейт на щуку с двумя вращающимися лепестками, с голографическим объёмным рисунком на них. Мне подумалось, что это вполне можно предложить местному ювелиру, как эксклюзивную брошь…

Я открыл коробку с блёснами и показал Гастону. Его глаза мигом разгорелись. Полированный металл жёлтого и белого цвета всегда действует одинаково…

– Сейчас Жюль принесёт тебе завтрак, потом дождёшься портного, а после него, ты выйдешь во двор и встретишься с одной замечательной девушкой. Она изъявила желание проверит тебя на боеспособность. В моём отряде – это первое дело… К соседям сейчас у нас не ходят, по моему приказу из-за чумы. К тебе в комнату никто не зайдёт, кроме меня и Жюля и, портного…

Я открыл рот переваривая эту информацию…

Гастон видя это, снова махнул рукой, вспомнив, что я плохо понимаю французский язык, и вышел.

Вслед за ним явился Жюль с новой корзинкой, аккуратно прикрытой чистенькой тряпочкой.

– Доброе утро, господин немец, – сказал он с улыбкой на своём круглом и бородатом лице.

– Спасибо, – ответил я и улыбнулся.

Жюль поставил новую корзинку у камина, взглянул с интересом на мою блестящую кружку на столе с пакетиком испитого чая, забрал старую корзинку и, перед тем как выйти, сказал:

– У нас все продукты безопасны. Кушайте смело.

Я вторично поблагодарил его.

В корзинке оказались две, ещё тёплые булочки, и простокваша в глиняном кувшинчике…

"Французские булочки" вспомнил я устойчивое и вкусное словосочетание. Они были слегка зарумянены и отлично пахли…

Но в эту минуту в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул я.

Вошёл портной, пожилой мужчина с серебряными волосами.

– Я вас долго не задержу, – сказал он. – Встаньте, пожалуйста.

Я встал, и он сделал три замера шёлковой ленточкой: от плеча до плеча, от ворота до колена, и окружность талии… На ленточке оказалось три узелка…

– Какого цвета желаете камзол, молодой человек? Можно любой цвет, кроме голубого, – сказал мужчина с серебряными волосами.

– Чёрный, – сказал я.

– Чёрный есть только бархат. Летом я бы посоветовал шёлк. Есть отличного качества тёмно-синий, – сказал портной.

– Пусть будет шёлк тёмно-синий, – согласился я.

– Завтра к вечеру, – сказал портной и удалился.

Я съел две хрустящие булочки, выпил простоквашу и вышел во двор, заинтригованный встречей с девушкой, которая хочет проверить меня на боеспособность…

Здесь, во дворе, происходила перекличка.

Я сел на лавку и рассматривал рыцарей, моих соседей по казарме. Это были достойные воины с благородными лицами и крепкой мускулатурой. Сержант Гастон называл имена, рыцари откликались и делали шаг вперёд. Их было шесть человек. Двоих я уже знал по именам – это были Николас и Кристофер.

Остальные громко назвали себя, и я услышал такие, громко звучащие имена: Мариус! Даймонд! Арне! Лемюэль!

Во дворе были две отгороженные площадки для поединков, здесь же стояли бочки с песком, с воткнутыми в них шпагами и мечами. Этим же песком чистили кольчуги, кирасы и латы.

Гастон давал каждому воину, после переклички, задание, и, увидев меня, сделал жест рукой подойти.

– Этот немец пока поживёт с нами, прошу господ рыцарей не вызывать его на дуэль, и не прикончить через пару дней; он нам ещё пригодится… – сказал Гастон.

– Пока он с нами, мы его не тронем, – сказал Кристофер.

Я улыбнулся и поднял руку с открытой ладонью в знак приветствия.

Рыцари добродушно засмеялись.

В это время, со стороны дворца, бодрыми шагами, к нам подходила девушка с длинной шпагой на боку. Она отточенным движением выхватила шпагу и салютовала ей в сторону рыцарей. Воины отдали салют своими шпагами и стали расходиться со двора.

– Познакомься немец, это Лексия, – сказал сержант Гастон.

Это не была та девушка, что пристально смотрела на меня из окна второго этажа замка, это была знакомая уже мне девушка, что смотрела на меня холодными глазами, держа руку на эфесе шпаги; когда отряд французской знати охотился в лесу и наткнулся на меня, у источника воды…

Сейчас она была в грубой мужской куртке, в коротких сапожках с отворотами, в синих шёлковых штанах, но в том же голубом берете с королевскими лилиями.

– Лексия владеет шпагой так, как волчица своими клыками, – усмехнулся сержант Гастон.

– Лексия… это значит защищающая, – сказал я.

– Так точно, её родители не ошиблись, дав ей это имя… Её дед был знаменитым крестоносцем, и лучше всех, как говорят, сто лет тому назад, владел искусством мечевого боя… Наша Лексия пошла в него… Она личный охранник фаворитки короля Агнессы Сорель… Такая честь для нашей графини вполне заслужена; и не только потому, что её дед был прославленным крестоносцем… Лексия уже сама отправила на тот свет несколько англичан, и, кажется, одного бургундца… Несмотря на союз с бургундцами, мы их не любим так же горячо, как и они нас, – сказал Гастон.

– Я никогда им не прощу смерть Жанны, проданной и преданной ими англичанам, – жёстко сказала Лексия, сузив глаза.

Она сняла перчатку, и протянула мне руку. Я коснулся губами кончиков её пальцев и назвал своё имя:

– Альберт.

– Из какой ты земли? – спросила Лексия.

– Из германских гор, – ответил я.

– Значит, – Альбер де Монт.

– Значит Альбер де Монт, – сказал я. – Так больше по-французски, да?

Лексия кивнула головой.

"Ну что ж, был Алексеем Демориным – стал Альбером де Монтом, неплохо, – подумал я и улыбнулся симпатичной девушке со шпагой в руке.

– Можешь не называть меня ваше сиятельство. Для солдат Гастона я просто, Лексия, или короче – Лекс.

– Лексия у нас графиня, – сказал Гастон и снова усмехнулся. – Мой отряд входит в роту господина Бернарда Дебюсси, отца Лексии; и живём мы на территории их владений, как видишь… Лексия возглавляет отряд, когда меня нет… Наш отряд лучший в роте господина Бернарда Дебюсси, а его рота – лучшая в гвардии нашего короля. Лексия научит тебя хорошо владеть шпагой, чтобы не продырявили твою шкурку в первом же бою, Альбер де Монт… Ты должен хорошо уметь драться; у меня других воинов нет… Я много говорю, а он мало понимает по-французски… – закончил сержант Гастон, кивая в мою сторону и покидая нас…

– Ты плохо понимаешь по-французски? – спросила Лексия.

– Сейчас уже лучше, – ответил я.

– Возьми любую шпагу из бочки и одень кирасу, Альбер де Монт, я посмотрю на что ты способен.

Я взял железный нагрудный панцирь и закрепил его на себе при помощи боковых ремней, затем вытащил шпагу из песка с наиболее длинным эфесом.

Лексия тоже вытащила шпагу из бочки с жёлтым мелким песком. Мы стали в один из очерченных квадратов в углу двора.

– Хорошо, – сказала она. – Я буду нападать, а ты защищайся.

После этих слов, Лексия сделала три шага назад, дотронулась эфесом своей шпаги до своего берета, и расчертила в воздухе какую-то фигуру.

Я не стал повторять перед собой этого знака приветствия, так как не знал его; а поставил перед собой шпагу под углом в сорок пять градусов, как обычно держу бланк спиннинга…

– Лицо не трогаем. – сказала Лексия. – Можно одеть шлемы, но это лишнее… шпаги тупые…

– Понял, – сказал я.

На лице Лексии заиграла недобрая улыбка…

Она сделала стремительный выпад, и кончик её шпаги высек искру на моей груди.

– Не считай ворон, Альбер, давай ещё раз.

Лексия быстро перебросила шпагу в левую руку, и начала ей демонстративно играть при помощи кисти руки…

Я следил за кончиком шпаги, чтобы по малейшему её движению, уклониться от укола. Я первый раз в жизни дрался на шпагах и не выдерживал критического расстояния до противника…

Лексия снова сделала выпад, и, в движении, мгновенно, перебросила шпагу в правую руку, нанеся мне точный укол в область сердца. Кончик шпаги громко ударил по железному панцирю.

– Ничего страшного, Альбер, с новичками всегда так бывает… Они смотрят на кончик шпаги, когда надо смотреть на противника…

– Лучше всего выбить шпагу из рук врага сверху вниз, но для этого надо иметь сильный удар и хорошую шпагу, чтобы пальцы противника разжались… – сказал знакомый мне Николас. Он оставался в казарме по причине своего ранения и сидел рядом, на лавочке.

– Давай попробуем ещё раз, – сказал я, чувствуя, что разозлился…

Лексия усмехнулась в очередной раз, отошла чуть назад, поиграла шпагой, перебрасывая её из одной руки в другую… сделала несколько ложных шажков в мою сторону, как футболист перед финтом, и бросилась вперёд…

В этот раз я уловил момент выпада, откинул, сколько мог, свой корпус назад, и, чуть присев, выбил шпагу из рук Лексии снизу вверх ногой… Шпага упала в пяти метрах от нас… Я удачно приземлился на песок левой рукой…

Лексия схватилась за кисть правой руки.

– Прошу извинить, – сказал я.

– Ничего страшного, кисть цела, – отозвалась Лексия,– это хороший приём ты показал… У нас так не дерутся.

– У большинства рыцарей короткие ноги и толстые задницы, – сказал я. – такой приём им будет трудно сделать…

Николас засмеялся, улыбнулась и Лексия.

– А ты уже неплохо говоришь по-французски, – сказала она, и, увидела чёрные силиконовые ножны на моём стильном ремешке на джинсах.

– Это что у тебя за кинжал?– спросила она.

– О! Это лучший кинжал в мире! Он пробьёт любой доспех в любом королевстве, – сказал я с самодовольной улыбкой на своей физиономии. Я всё ещё был рад тому, что выбил шпагу из рук этой самоуверенной девчонки…

Лексия засмеялась.

– А ну, попробуй вот этот фламандский панцирь пробить, – сказала она и поставила на бочку тёмную кирасу с чеканной чешуёй.

Я отошёл шагов на десять, вытащил свой "Mr. Blade", и, уверенно послал его в цель мощным броском. Нож пробил переднюю стенку кирасы, и застрял в задней, вылезши на половину своего клинка…

– Ого! Каков кинжал! – воскликнул Николас. Он, я и Лексия подошли к бочке с пробитой кирасой.

Я извлёк свой "Mr.Blade", и внимательно рассмотрел его лезвие. Оно было совершенно девственным… Я сам обрадовался такому результату. Не зря я купил этот дорогой нож и приобрёл навык обращения с ним.

– Продаёшь этот кинжал?– спросила Лексия. – Дорого дам.

– Это подарок. Продавать нельзя, – ответил я.

– Жаль, – искренне сказала девушка в голубом берете с золотыми лилиями…

Вечером этого же дня, ко мне в комнату, пришёл портной с серебристыми волосами. Он принёс шёлковый камзол и фетровую шляпу с пером.

Камзол сидел на мне очень хорошо, что чувствовал я сам, и отметил портной.

– Это подарок графа Бернарда Дебюсси, – сказал портной и повесил шляпу на крюк у камина, после чего, галантно откланялся.

Я примерил шляпу. Она была великолепна и отлично сидела на моей голове. Её можно было двигать под любым наклоном, и она хорошо держалась…

Я испытал искреннюю благодарность к вышеназванному графу.

Мне ужасно захотелось повертеть в руке длинную и внушительную шпагу, и проткнуть какого-нибудь жирного бургундца всего лишь за один только косой взгляд в мою сторону…

Оставалось только дождаться Гастона, и сходить за моей шпагой в торговые ряды к оружейникам…

Но Гастон в этот вечер не явился.

Когда стемнело, я вышел на балкон за водой, с подсознательной мыслью снова увидеть силуэт девушки с распущенными волосами…

Она была на своём месте – в том же окне; я и снова почувствовал воздействие электричества на свою кожу… Это становилось интересно – электрическая девушка. Я помахал ей рукой. Девушка не ответила… "Ещё бы она мне ответила… Электрическая принцесса живёт в этом замке" – подумал я и улыбнулся…

.Жюль принёс мне ужин и сообщил, что сержант Гастон задерживается по важному делу и завтра его не будет на перекличке, но просил передать, чтобы я тренировался с утра в поединках на шпагах и ждал его....

Я поблагодарил оруженосца за ужин. Была свинина и тушёная капуста.