Читать книгу Да здравствует Герберт Уэллс! - Андрей Арсланович Мансуров - Страница 5

(Ну, если за таковой считать возвышенность в неполный мой рост!) Залезаю.

Вернее – пытаюсь. Вот чёрт, оказывается – зря! Лучший наблюдательный пункт «мира и его окрестностей» уже занят!

Высунувшаяся из-под песка отвратительная оскаленная морда, даже не представившись, плюётся в меня! Причём явно в её слюне присутствует или яд, или какое-нибудь парализующее вещество, типа кураре: цвет этой весьма вязкой на вид слюны – фиолетовый! Впрочем, сама тварюга похожа на самую банальную ящерицу-круглоголовку. Только чудовищно увеличенную! А поскольку видывал и не таких, не испугался. Ну, почти.

От плевка уворачиваюсь легко: был ведь так и так настороже!

Тварь однако так просто сдаваться не собирается: вот я вижу, как задвигался, заходил песок на протяжении примерно трёх метров! Показались наружу и лапы с грозно шевелящимися когтями, и «очаровательный» оскал зубов. Ну уж дудки! Холмик – мой! И я не потерплю попыток какой-то рептилии прикончить меня – плевками! Или когтями.

Резко кидаю тело вперёд и влево. Теперь – вправо! Тварь от удивления (Похоже, тут так никто себя не ведёт!) замирает на секунду с раззявленным ртом. А мне больше и не надо. Отталкиваюсь, и лечу, переворачиваясь прямо в воздухе! Падаю сверху на спину варана, оставляя своё лицо позади уродливой морды: а теперь, глупая скотина – получи кость в загривок!

Кость – та самая, что наметил и подобрал под горячо любимым кустом, и нёс за импровизированным поясом из полосы кожи любимого же ящера. И я посчитал, что в данной ситуации колющее орудие наподобии кинжала окажется полезней обеих зубчатых челюстей птеранодона. И пусть эта кость немного искривлена, уж я позаботился её кончик обработать: он вполне острый!

Эффект сказался пусть и не сразу, но сказался. Поёрзав и поизвивавшись под моим телом, трёхметровая гадина захлопнула бессильную достать меня пасть, и остановила движения субтильного, и слабоватого, чтоб скинуть меня со спины, туловища. И наконец замерла. Точно, значит, определил я место нахождения её позвоночника и нервных центров.

Похожая на бейсбольную ловушку ротяка осталась полураскрыта, а вот глаза… Подёрнулись поволокой, а затем и потускнели.

Отплёвываясь от вездесущего песка, и постанывая, я слез наконец с её крокодилообразного тела. Вроде, делов-то – раз плюнуть, а устал… Словно марафон бегал.

Всё верно: тварюга приличная. Метра три до кончика тонкого хвоста, и вес… Килограмм двадцать. А уж когти загребущие… Исцарапали мне оба бока – не помогло даже то, что лежал сверху – вроде, туда когти и лапы в принципе доставать были не должны.

Гад злобный. Тот ещё варан. Явно – заматеревший.

Принюхался я к крови, покрывавшей извлечённый кинжал. Ага, порядок.

Можно пить.

А, стало быть – и есть!

Чтоб собрать со спины часть кожи, пришлось повозиться: в моём распоряжении из режущего только другая кость, чем-то напоминающая людскую лопатку. Ну а её кромку, как и остриё кинжала, уж я заострил о найденный у любимого куста камень: его тоже несу с собой, потому что похож он на кусок самой банальной окаменевшей пены. Стало быть – пемза какого-то вулкана. Очень подходит чего-нибудь оттачивать. Хотя откуда в пустыне – пемза… Затрудняюсь сказать.

Ну вот я и обнажил наиболее мясистые участки спинных мускулов ящерицы. Выглядит омерзительно, конечно. Но хотя бы аммиаком не воняет. Попробовать?

Придётся. Потому что моя «приспособляемость» тоже входит в правила Игры.

Хм-м!.. А неплохо. Хоть и жестковато, конечно. Вот уж глупо было со стороны этой монстры давать мне себя обнаружить! Как говорится – на каждого охотника найдётся свой охотник. Вот, кстати, о птичках! Быстро поднимаюсь на ноги и осматриваюсь. Так и есть. С севера (Ну, если судить по солнцу!) быстро приближается целая стая моих давешних друзей— птеродактилей. А драться с целой стаей в мои планы не входит. Я и так получил достаточно царапин от милого птерозавра и от доброжелательной ящерки.

Поэтому оставляю позади тельце «птички», уже лишённое крылышек, залезаю на холм, оккупированный моей второй жертвой, и быстро провожу разведку.

Ух ты! Не зря местный Эверест отвоёвывал!

Вон там, на юге, маячит в расплывчатом мареве нечто, очень даже напоминающее самый банальный город. Ну, там, небоскрёбы, дома, что-то вроде акведуков. И я сразу сообразил, что если где здесь и есть вода – так только там!

Значит – вперёд! И побыстрее…

Хватаю и взваливаю на плечо тушу варана. Морда с потускневшими глазами и вывалившимся из пасти хлыстообразным языком свешивается спереди, а хвост – сзади. А тяжеленек он, однако. Или это я ослаб. Но подкрепляться придётся позже. А пока мне надо этот отличный кусок мяса хотя бы оттащить подальше от потенциальных конкурентов в борьбе за «пищевые ресурсы».

Вот и бегу, что есть мочи, быстро, как только возможно, стараясь скрыться из виду в гуще «саксаулов», и прикидывая, каких ещё тварей мне нужно здесь опасаться. Ну, если «биотоп» местной пустыни напоминает наш, земной, можно, насколько помню биологию, нарваться ещё на ядовитых членистоногих. Вроде пауков. Или насекомых. Типа всяких фаланг, каракуртов, жужелиц. Или пресмыкающихся. В виде змей. (Тьфу-тьфу!)

Когда отбежал шагов на сто, и спрятался от низколетевших монстриков за самый «кустистый» куст, сбросил с плеча чёртову ящерицу. Уф-ф… Опять запыхался я что-то. Одышка как у старпёра какого. И, вроде, особо не мог устать. Может…

Низкое содержание кислорода в воздухе? Или просто – низкое атмосферное давление? Как на высокогорье?

Тем не менее, ощущаю, как трясутся ноги, и подрагивают руки. Плохо.

Значит, нужно отдохнуть. Ну, и поесть. И попить. Чтоб пройти, так сказать, акклиматизацию. И теперь-то я точно уверен, что сделано всё это специально. Чтоб подготовить меня. Да и всех наших, кто попадёт на четвёртый Уровень. К необычности обстановки. К самым различным условиям. К самым различным врагам. И приключениям.

Да и ладно.

А можно подумать, что я – против?!

Чёрта с два!

Даёшь приключения! Экзотические. Невероятные. Небывалые.

Я с большим удовольствием отвлекусь от рутинных забот и серой повседневности. А дома не сказать, чтоб меня ждали с «распростёртыми». Скорее уж наоборот. Новый сожитель матери был бы куда как счастлив, если б я вообще не появлялся по вечерам…

Ладно, не будем о плохом. Лучше потратим время на, вот именно, еду и отдых.

Вычислил я правильно: с места, которое покинул, доносятся визгливые вопли, шум, гам, и клёкот: не иначе, делят чёртовы птички трупешник своего «однополчанина», и дерутся при этом почём зря. Вот и хорошо. Потому что таскать с собой лишний груз глупо. Займёмся, стало быть, разделкой.

Полосы мяса со спины варана я развесил тут же, на колючем кусте, служившим мне прикрытием. Мясистые задние ноги просто отпилил целиком, как они были. Хотя с суставами пришлось и повозиться: сухожилия у ящера оказались – будь здоров. А больше сухопарое пресмыкающееся ничем съедобным меня не порадовало: не стоило с оставшимся немногим и возиться.

Да и ладно. Грех жаловаться.

Посидеть себе позволил не больше десяти минут. Хватит – жидкость теряется.

Пакую своё нехитрое барахлишко и полосы мяса в мешок, который получился, когда я снял шкуру с блёкло-зелёного (А какого же ещё!), и покрытого чешуйками живота ящерицы. Нести неудобно, но терпимо. Плохо только, что в горле пересохло, и чёртов песок так и скрипит на зубах. И моргать приходится всё время: чувствую, что чешутся глаза, постоянно овеваемые тёплым ветерком. Слизистая, стало быть, пересыхает с непривычки.

Следовательно, пока чертовски нужные мне сейчас органы зрения совсем не опухли, и я не ослеп, и от усталости и обезвоживания не обездвижил, нужно выдвигаться.

Поход через пустыню оказался чертовски выматывающим.

Это если сказать мягко. А если как положено – ох и матерился же я. На всё: и носки из кожи постоянно сползали, и ветер упорно иссушал мою покрасневшую на открытых участках тела и зудевшую теперь так, словно меня покусал миллион комаров, кожу. И на солнце. На последнее – больше всего. Поскольку с того места, где оно стояло, когда я тут появился, оно не сдвинулось ни на миллиметр. Хотя по моим самым оптимистичным прикидкам прошло не менее пяти часов! «Субъективное ощущение времени», будь оно неладно!..

Но ругался я про себя, понятно. И дышать старался носом, и медленно и неглубоко – чтоб не терять через рот драгоценную влагу. От тех существ пустыни, которых встречал на пути, уже старался держаться подальше: мало ли!.. Впрочем, их попалось немного – в смысле таких, которых удавалось увидеть более-менее прилично: пара ящериц размером поменьше, чем моя, три колченогих черепахи размером с блюдо, с десяток чёрных, и на вид противных, и явно несъедобных, жуков… Змей не встретил, но следы от проползания чего-то с мою руку толщиной в одной из низин имелись.

И всё равно: когда наконец подошёл вплотную к широкому чёрному шоссе, похожему на кольцевое, за которым начинались собственно строения, слюна сталактитами свисала с моего горящего огнём горла, а руки-ноги еле двигались. А уж голова… Гудела, как колокол. Горели и сощуренные теперь в тоненькую щёлку глаза.

Хорошо хоть, никто больше на меня не напал. Поскольку любые подозрительные, или те места на песке, что начинали вдруг шевелиться, я, если честно, просто обходил.

Так. Странно всё это. Ни одна, даже самая завалящая, машина, пока приближался, глядя то одним глазом, то другим, то обеими, по этому шоссе не проехала. И в самом городе ни малейшего движения не наблюдается.

Что само по себе достаточно плохо.

Передо мной, стало быть – город-призрак.

Или вымерли тут все, или… Или, как вон, в Китае – понастроили, а пользоваться никто не желает. Потому что квартиры дорогие, а до центров цивилизации – далеко.

Хотя первый вариант кажется вероятней. Что тоже плохо. Нет здесь, значит, никакой воды. И еды. И укрытия.

Выглядит город… Как город. К центру и небоскрёбы повыше, метров триста, насколько могу судить, и всяких путепроводов-авторазвязок побольше… Фасады вот только… Странные. Нет никаких привычных прозрачных стёкол – а только абсолютно чёрные отблёскивающие поверхности, чередующиеся с тонкими полосами чего-то светло-зелёного. Металл, что ли? А вот автострады и дороги – словно из бетона. Серые.

Но стоять и любоваться видами мрачного и гнетущего запустения мне противопоказано. Искать воду всё равно придётся. Иначе я просто двигаться не смогу. Захожу на серое полотно «кольцевой» дороги.

Ух ты! Чтоб это сделать, пришлось словно проломиться через некий упругий, податливый, но вполне ощутимый, барьер! Я смог. А вот пыль, песок, и прочий хлам, вроде кустов перекати-поля, похоже, не может – вон, в одном месте вижу, как тычется, но без толку, куст с половину моего роста. И пыль и песок, несомые ветром – словно неким маревом висит на очень чётко обрисованной границе!

Хорошо, что не колебался, встретив упругую преграду, а просто ломанул вперёд! Хотя теперь понимаю – ломанул только потому, что не было возможности остановиться и подумать. Устал слишком. И ослаб от потери жидкости. Плюс ещё «поглупел» – это вполне естественно при обезвоживании.

Значит, нечего мне тут «теоретизировать» про всякие «барьеры», а надо срочно найти, где бы напиться!

Подхожу к ближайшему зданию. В нём этажей тридцать – небольшое, если сравнивать с теми, что в центре города. И если его построили для существ вроде людей, то я – золотая рыбка. Потому что вход высотой всего в мой рост, а в ширину – метров десять. Осьминоги тут, что ли, какие протискивались?! Но осьминоги, и вообще головоногие – обитатели морских пучин. Стало быть…

Я на бывшем морском дне?! Или… Как не вспомнить про кусок пемзы в моей «сумке» – как пить дать, из какого-нибудь подводного вулкана.

Ладно, хватит рассусоливать и думать над тем, что мне сейчас помочь никак не может. Осьминоги там, или нет: вода наверняка нужна была и им! Лишь бы – не солёная!

Вламываюсь через портал широченной двери. Снова ощущаю сопротивление Барьера, но преодолеваю легко. И что тут у нас?

А ничего. Пустой большой зал – похож на самую обычную приёмную в любом гос. Учреждении. Или в офисе солидной фирмы. Только вот ни мебели, ни декора на стенах нет. Вообще ничего нет. Пустые голые серые стены, да мёртвые проёмы дверей. Тоже широких, хоть и поменьше входной. Ведущих, надо полагать, в другие помещения. Ну, плюс ещё лестница. Ведущая наверх.

Когда осмотрел её, убедился, что уж точно – не для ног её делали. Похожа на банальный пандус, с валиками-впадинками через каждые десять сантиметров. Да, щупальцами в такие, наверное, удобно было упираться. А вот ступнями…

Впрочем, о чём это я – если здесь где и есть вода, так уж точно не наверху! А в каких-нибудь бойлерах, или резервуарах в подвалах. Откуда её насосами подавали бы к «потребителям». Тренер на теоретических занятиях по инженерному делу ознакомил нас с типовым способом проектирования и строительства в том числе и любых небоскрёбов. Хотя не знаю, уместны ли эти принципы в отношении зданий, построенных на дне Океанов…

Но куда мне деваться-то?! Я должен найти воду. Желательно, конечно, пригодную для питья. Иначе через несколько часов я и двигаться-то не смогу!

Иду налево, через умеренно тёмное помещение, к проёму в его дальнем торце. Попутно выясняется, почему снаружи окна выглядят чёрными – тонировка. Причём – капитальная. Что само по-себе странно. На дне океана в такой смысла нет: сюда и свет солнца-то не доходит… Жаль, что я не археолог какой, или хотя бы не историк. Впрочем, чтоб уж точно выяснить, что тут было и как, нужна целая экспедиция. Хорошо оснащённая. И – года на три! А мне все эти «изыскания» интересны только в одном контексте: где здесь вход в подвал!

Вход в подвал действительно оказался в последнем, явно служебном, узком и если можно так сказать, ещё более убогом помещении. Здесь имелся и тесный пандус наверх – в «жилые» или, там, производственные, уровни, и – вниз!

А-ли-лу-я!

Неудобно ставить ноги в импровизированных носках: съезжаю! Скользко потому что. Ага! Идея!

Снимаю носки, распутав кучу своих же верёвочек-подвязочек-полосок. Сую в сумку-рюкзак. Здесь полы ровные и без песка! И обжечься невозможно. Хотя…

Пандус весьма прохладный – как, впрочем, и воздух вокруг! Только сейчас обратил внимание – а, вернее, дошло до меня наконец это дело! (Вот точно: отупел от обезвоживания!) Невольно качаю головой: неужели тут, внутри, ещё поддерживается стабильная температура?! Блинн! И какие же циклопические и сверхнадёжные автоматы следят за этим зданием?! И за поддержанием силовых полей? И созданием комфортных для жизни и работы условий?

Но вот пандус-спуск и преодолён.

Ого! А тут есть и двери! Похоже, не хотели местные обитатели, чтоб кто попало совался к ним в подвал!

Двери – обычные серые переборки из металла, как оказалось! – впрочем, открылись легко. Достаточно оказалось несильно хлопнуть по поверхности. А хлопнул я, если честно, в надежде хотя бы услышать, из какого материала сделано это нежданное препятствие. Но вот переборка ушла вбок, и мне открылся тёмный проём.

Плохо, конечно, что внутри нет света. Факел мне здесь сделать… не из чего. Разве что из веток любимого «охотничьего» саксаула! А сюда, за три поворота пандуса, доходит и так совсем крошечная доля света: поймал себя на том, что всё время щурюсь. Впрочем, это просто от того, что глаза воспалены.

Вынимаю свой «нож», и сую на всякий случай в паз снизу переборки: авось, не выедет, заперев меня в абсолютной темноте! Вхожу.