Читать книгу Терминатор и Дюймовочка - Андрей Бадин - Страница 1

На дворе стоял жаркий августовский день. Он донимал горожан вонью помоек, укусами слепней и мух, липким соленым потом и удушливым надоедливым пухом. Именно в этот день, ровно в полдень, в московский двор, что на Сретенке, въехали старые обшарпанные, можно сказать, «убитые» «Жигули» первой модели. У тех изумленных прохожих, которые видели их, вставал немой вопрос в глазах: «Как они вообще смогли доехать до этого двора?»

Но, несмотря на свою убогость, машина ехала и везла в себе двух мужчин. Первый, сидевший за рулем, был необычайной ширины атлет-качок, угрюмый и злой. Он обладал силой медведя и наводил ужас на людей, с ним незнакомых. Те же, кто хоть немного его знал, были уверены, что этот амбал, несмотря на свою грозную внешность, добродушный увалень.

Его друг, расположившийся на переднем сиденье, был худым, тщедушным и к тому же абсолютно лысым. У него на голове с детства не проросло ни одной волосины, хотя брови кое-как прорезались и украшали его непривлекательное лицо.

Амбала звали Алексей Коновалов, а его безволосого друга Виктор Демин. Одеты они были в джинсы с лэйблами «Рэнглер» турецкого производства, китайские кроссовки и недорогие футболки – все с дешевого вещевого рынка. Причем на Демине одежда висела, как мешок на вешалке, а на Коновалове трещала по швам.

«Жигули», демонстрируя ржавые дыры в бортах, остановились у помойки, при этом издав звук, похожий на предсмертный крик раненой птицы. На самом деле это был банальный скрип неисправных тормозов.

Парни внимательно осмотрели двор и устремили свои взоры на детскую площадку, туда, где играли маленькие мальчики и девочки.

– Вон она, – ехидно сказал Витек и протер загорелую лысину год не стиранным носовым платком. Затем сморкнулся в него, свернул вчетверо и аккуратно засунул в задний карман джинсов.

– Точно она? – Леха подозрительно взглянул на друга.

– Без сомнения. Вон и ее телохранитель сидит в тенечке, на скамеечке. Он хилей тебя, так что ты его в два счета уделаешь.

– Слушай, Дема, может, бросим это дело, уедем отсюда, и баста?

– Нет, раз мы сюда приехали, доведем намеченное до конца. Я, во всяком случае, от своего не отступлюсь, у меня выхода другого нет.

– Ну ладно, – пробубнил чудо-богатырь Леша, – куда ты, туда и я. Ты ведь без меня не справишься.

– Естественно.

Парни вынули из «бардачка» заранее приготовленные черные чулки с прорезями для рта и глаз. Демину чулок моментально налез на его скользкую, лоснящуюся от пота лысину, а вот Коновалову пришлось потрудиться. Башка у него была большая, с топорщащимся ежиком коротко остриженных волос и с ходу чулку не поддалась. Потребовалась минута, чтобы нахлобучить маску и прикрыть от чужих глаз красное толстое лицо.

С тонкими кожаными перчатками было еще сложнее. Если Демин надел их без труда, то ладони Коновалова, размером в суповую тарелку, в них не лезли. И это несмотря на то что купили их самого большого размера.

– Надо было боксерские приобрести, – съязвил Витя, – а то эти хиловатые.

Коновалов коротко огрызнулся.

Наконец черная кожа плотно обтянула пальцы и жалобно захрустела, предвещая скорый разрыв.

– Пора, – сказал Витя и вопросительно взглянул на друга.

Коновалов был бесшабашным веселым парнем, и, когда Витек решил взять в заложницы дочку богатого предпринимателя, амбал с радостью согласился ему помочь. Теперь они вдвоем, в меру замаскированные, сидели в развалюхе и готовились к захвату. Ждали удобного момента для нападения и немного дрейфили. Они не были суперменами, ковбоями, ниндзями и даже обычными братками, а просто решили поиграть в них по большой нужде.

Они, как им казалось, хорошо подготовились к операции. Но основная ее трудность состояла в том, что за Катей, десятилетней дочерью миллионера Альфреда Репутатского, неотступно следовал вооруженный охранник. Он был высоченным качком-зубодробильщиком, владел приемами рукопашного боя, под мышкой у него висела кобура, а в ней покоился вороненый «макаров».

Друзья смотрели на его разбитые в многочасовых тренировках кулаки, на его стрижку под бобрик, на узкий лоб, тяжелые надбровные дуги и массивную, чуть выпяченную вперед нижнюю челюсть. Телохранитель лицом напоминал питекантропа, и даже в его переваливающейся с боку на бок матросской походке было что-то от гориллы. Разве что не угугукал, не колотил кулаками в грудь и не скакал вприсядку вокруг песочницы. Да и шерсти на нем не было. Кстати, одет он был довольно прилично, не то что друзья в «Жигулях». На нем был элегантный, в тысячу долларов, белый костюм с лэйблами от Версаче, хотя на самом деле польский, модные ботинки, белые носки и белая рубаха. Звали телохранителя Григорий Дуболомов, кличка Дуб и его внешность полностью соответствовали друг другу. Дуб он и в Африке дуб, не раз говаривал отец Кати Альфред Репутатский.

Гриша работал в охранном агентстве «Крутые кулаки» и был приставлен к дочери миллионера. Ему платили хорошую, в тысячу американских долларов зарплату, за совсем непыльную, спокойную работу – опеку маленькой Катеньки.

Сама Катя играла тут же, в песочнице, и гоняла радиоуправляемую модель танка по построенным для этой цели барханам. На ней были красивые, но дешевые, небесного цвета джинсы, белая футболка «Адидас», кроссовки и красная бейсболка. В руках был пульт управления танком, и она лихо крутила джойстик, заставляя модель утюжить искусственные препятствия.

Катя в очередной раз повернула руль, и танк на полной скорости врезался в высокую песчаную пирамиду. Гора обрушилась на башню и завалила игрушку полностью. Но через мгновение танк вынырнул с другой стороны, лихо развернулся, вскарабкался на покоренную вершину и остановился.

– А! – закричала от восторга Катя. Ей понравился победный марш машины, и радости ребенка не было предела.

Несколько мальчишек и девчонок с восторгом наблюдали за маневрами игрушки, и им не терпелось попробовать поуправлять ею. Но Катя пока не наигралась и отдавать бразды правления танком в чужие руки не собиралась. А ребятишки безропотно ждали, когда она соблаговолит дать им прикоснуться к заветным рычажкам.

Кате Репутатской лишь недавно исполнилось десять лет, и она была веселой, доброй, сообразительной девочкой. В школе училась только на «отлично», то ли от ее недюжинных умственных способностей, то ли от того, что ее богатый папа щедро платил учителям.

– А как же иначе, – хвастался он перед своими небедными друзьями. – Моя единственная дочь должна учиться только на «отлично». И вообще все у нее должно быть только на «отлично».

Но это были только слова. На все, что касалось его имиджа преуспевающего бизнесмена, Альфред Репутатский денег не жалел, чего нельзя было сказать о Кате. На ее одежде, игрушках, питании он экономил как мог. Единственный раз купил ей на день рождения хорошую игрушку – танк, и то в комиссионке по сниженной цене.

Катя была крупнее своих сверстниц, более развитая и намного более озорная. Она была пацаном в юбке, ее привлекали не куклы, а технические игрушки типа танков, самолетов и машин, и она любила играть в войну.

Она уже два года занималась в балетной студии и во сне видела себя танцующей на сцене Большого театра, в лучах софитов и под бурные аплодисменты почитателей. Ее походка была абсолютно балетная – с прямой спиной, вытянутой тоненькой шеей и разведенными в стороны, в третью позицию, ступнями. Она не шла, а плыла по улице, как лебедушка по водной глади, держала осанку и задирала нос кверху. Но высокомерной или надменной не была, просто пижонила, показывая окружающим свою причастность к великому искусству.

Да и то сказать, у станка она трудилась до седьмого пота, беспрекословно выполняла все указания балетмейстера, безропотно проглатывала окрики, понукания и замечания и была самой прилежной ученицей. Она хорошо танцевала, и из нее могла вырасти первоклассная балерина.

У нее были милые, приятные черты лица: курносый нос, озорные карие глазки, тонкие, похожие на взмах птичьего крыла брови и красивые, кокетливые губки. Да, милый ребенок Катя обещал вырасти в смазливую девицу. Она была худенькая, длинноногая, длиннорукая и длинношеяя, как все дети в этом возрасте, и когда надевала джинсы, футболку, кроссовки, когда закалывала в пучок русые, средней длины волосы, то становилась похожа на пацана. У нее и прозвище было во дворе – Репа. Кстати, у ее крутого папаши тоже было погоняло Репа, но только среди таких же, как он, крутых.

Катя играла в песочнице, а Коновалов с Деминым напряженно следили за каждым ее движением.

– Приготовься, – сказал Леха. – Как только телохранитель хоть на секунду отвернется, мы выскакиваем, подбегаем и вырубаем его на месте. Вернее, я его выключаю, а ты хватай девчонку и волоки в машину.

– Смотри не опоздай, а то он тебя в решето превратит из своего пистолета, – забеспокоился Демин.

– Постараюсь, умирать совсем не хочется.

Томительное ожидание длилось несколько минут, а охранник, сидел на лавке и тупо смотрел на Катю. Коновалову казалось, что он даже не мигает.

– Когда же он отвернется, зевнет или пописать пойдет? – возмущался Витя. – Нельзя же так окаменело сидеть, для здоровья вредно.

Вдруг на нижней ветке дерева, прямо над скамейкой, пронзительно каркнула чем-то рассерженная ворона, и большой шматок зеленого, зловонного помета полетел вниз и плюхнулся на плечо белоснежного пиджака охранника. Видимо, птица склевала что-то недоброкачественное на соседней помойке и от этого ее прохватил понос.

Гриня вздрогнул от неожиданности, перевел взгляд на какашку, затем вверх – на ворону, и его глаза вдруг начали наливаться кровью. Он открыл рот и хотел гаркнуть что-то матерное, но ворона вновь задрала хвост, поднатужилась, и у нее из задней части опять брызнула мерзкая струя. Гриня рот закрыть не успел, и эти вороньи отбросы залетели ему глубоко в горло. Взбешенный телохранитель покраснел как сваренный рак, вскочил со скамейки и разразился нестерпимым кашлем. Видимо, сильно поперхнулся пометом. Удовлетворенная своей меткостью птица довольно каркнула, расправила крылья, подпрыгнула и полетела над двором.

Горилловидный телок и кашлял, как горилла – громко и надсадно, с каким-то звериным рыком и распугал воробьев вокруг песочницы. Он не смог сразу выплюнуть весь помет, и большую его часть пришлось проглотить. Теперь он отплевывался и чертыхался, матерился и рычал как зверь, проклиная всех пернатых, сволочную работу, дурака-хозяина и то, что живет не в Китае.

Наконец он откашлялся, осмотрелся и заметил ворону на козырьке подъезда соседнего дома. Гриня заревел, как тигр, схватил обломок кирпича и ринулся в атаку. На бегу размахнулся и что было силы метнул камень в птицу, но попал не в нее, а в окно квартиры на втором этаже. Стекло со звоном рухнуло, а кирпич упал на кухонный стол, где обедала престарелая парочка. Он разбил дешевый чайный сервиз и опрокинул кружку пива. Старики испугались, от неожиданности повскакивали со своих мест и бросились к окну. Когда же они увидели рослого детину, от злости размахивающего ручищами, то решили стерпеть и в перебранку с ним не вступать.

– Да это охранник миллионера Репы развлекается, – испуганно сказал дед и сел за стол. – Пусть хоть все стекла побьет, я с ним ссориться не собираюсь.

– Трус, – прошамкала старуха и начала собирать со стола осколки тарелок и чашек.

Дуб немного остыл от первого приступа ярости и решил больше кирпичи не швырять. Достал носовой платок и стал аккуратно стирать помет со своего пиджака. Катенька и другие дети всплеска его злости не заметили и продолжали играть на площадке.

– Пора, – прошептал Коновалов и поправил пропитавшуюся потом маску на голове.

– Пора, – вторил ему Демин.

Они молниеносно открыли двери и кинулись вон из машины.

Леха рванулся к застывшему у подъезда телохранителю, а Витек – к дочери миллионера.

Дуб не заметил их атаки и продолжал размазывать какашку по белой ткани костюма. Коновалов приблизился к нему и остановился сзади, не зная, нападать ему или подождать. Гриня стоял спиной к песочнице и не видел, как Демин подбежал к Катеньке, обхватил ее рукой за талию, приподнял и аккуратно понес к машине. При этом пульт управления танком выпал из ее пальцев.

– Ой, вы чего? – сказала девочка, напуганная видом черной зловещей маски. – Я свою игрушку забыла.

Обескураженный Витек остановился, обернулся и осмотрел детскую площадку. Детишки, обрадованные исчезновением хозяйки танка, выстроились в очередь и быстренько рассчитались на первый-второй, чтобы решить, кто и под каким номером будет управлять машиной.

– Бог с ним, – пробубнил Витек, – пусть дети играют, мы тебе новый купим. – Он повернулся и кинулся к развалюхе.

– Ну ладно, тогда несите, – согласилась Катя и для удобства схватилась руками за плечо Витька.

Дуболомов стоял не шелохнувшись и все тер пятно на пиджаке, а Коновалов притаился за его спиной. Он все время оборачивался и поглядывал на действия Демина. Он видел, как тот схватил Катеньку в охапку и понес к авто, видел, как они остановились и о чем-то разговорились. Леха нервничал, мысленно поторапливал друга и надеялся, что захват пройдет без драки и кровопролития. Ему очень не хотелось ввязываться в бой с тренированным охранником, к тому же вооруженным пистолетом. Но события, как всегда, развиваются по закону подлости, и этот раз не был исключением.

Не успел Демин добежать до «Жигулей», как охранник невзначай повернул голову и бросил мимолетный тусклый взгляд на песочницу. Он хотел убедиться, на месте ли Катенька, но, не обнаружив ее, забеспокоился. Резко обернулся и уткнулся носом в черную маску Коновалова.

От неожиданности он вскрикнул, вскинул руки и выронил испачканный пометом носовой платок. Тот упал на асфальт, на лету измазав белые ботинки Гриши.

Коновалов не боялся драться, но он был миролюбивым человеком и не хотел доставлять людям боль.

– Стой и не двигайся, – гаркнул он охраннику, – и останешься цел.

Тот на мгновение опешил, но, увидев бегущего к машине парня в черной маске с Катей под мышкой, понял: это захват. Он представил себе, что с ним сделает его босс Герман Розовощеков, когда узнает, что он струсил и не защитил клиентку их фирмы.

На чашу весов легли две правды. Первая была в виде высокого, широкоплечего, накачанного парня в черной маске, преградившего ему путь. И с ним ему надо было вступить в бой. А вторая правда была в виде мести разъяренного босса.

Подумав долю секунды и не увидев в руках у широкоплечего никакого оружия, Гриша решил драться. Он сделал шаг назад, расстегнул пуговицу обкаканного пиджака, отдернул полу и быстро сунул руку себе под мышку. Как только пальцы дотронулись до рукоятки «макарова», он с облегчением выдохнул и почувствовал себя спокойней. Он видел, что противник не вооружен и у него в руках нет ни ножа, ни пистолета, ни даже палки. Гриня ведь не знал, что Леха Коновалов сам был смертельным оружием.

Алексей десять лет служил в отряде особого назначения «Гром» Главного разведывательного управления при Генеральном штабе и имел опыт разведывательных и диверсионных операций по всему миру. Он мог без оружия, голыми руками разделаться с тремя вооруженными тренированными бойцами. Правда, это было давно, десять лет назад, а за этот срок много воды утекло. Но Леха кое-что еще помнил и не испугался заплывшего жиром и раздутого от анаболиков горилловидного секьюрити.

Гриня выхватил пистолет, передернул затвор. Алексей Коновалов стоял в метре от него и с улыбкой наблюдал за его торопливыми действиями. Но Дуб сам себе казался великолепным. Он расставил ноги, обхватил пистолет обеими руками и, как супермен в крутых американских боевиках, направил ствол в лоб террористу.

– Лежать, руки за голову! – взвизгнул Дуб.

Алексей, недолго думая, резко ударил его по кисти, пистолет вылетел из хрустнувших пальцев, описал в воздухе дугу и шлепнулся в стоящий неподалеку мусорный контейнер.

Дуболомов не сразу понял, что остался без оружия, и обескураженно смотрел на свои пустые ладони. Когда до него дошло, что его пистолет лежит в мусорной куче вместе с арбузными корками, картофельной кожурой и мятыми молочными пакетами, его охватила ярость. Он заревел, как неизвестное науке животное, размахнулся увесистым, размером с помойное ведро кулаком и что было силы саданул, целясь Алексею в челюсть. Кулак понесся к цели, но Леха наклонил голову и увернулся. Телохранитель по инерции завалился вперед, а Коновалов сделал ему подножку. Гриня споткнулся, рыбкой долетел к помойке и врезался в нее головой. Грохот удара, как боксерский гонг, возвестил о безоговорочной досрочной победе Алексея Коновалова.

Дуболомов распластался возле мусорки без признаков жизни. Тогда Леха подошел к нему, одной рукой схватил за шиворот, другой между ног – за маленькие, мягенькие яички и сильно сжал их. От боли Дуб вскрикнул и пришел в себя. Леха, недолго думая, легко приподнял его и воткнул головой в помойный ящик. Теперь телохранитель и его пистолет лежали вместе – среди тухлых помидоров, порченой рыбы и гнилого мяса. Только пистолета видно не было, а ноги Дуба в белых брюках и белых ботинках торчали из бака как флаги о капитуляции.

Коновалов кинулся к машине, открыл дверцу и сел за руль. Витек и Катя уже расположились на заднем сиденье и нервно смотрели по сторонам.

– Ты чего так долго с этим хреном возился? – спросил Демин.

– У него член три сантиметра, – ответил Леха и нажал на газ.

Ржавые «Жигули» дернулись, проехали пять метров и остановились.

– Черт возьми, мотор заглох, – рявкнул Коновалов и начал судорожно поворачивать ключ зажигания.

– Быстрее, а то охранник уже в себя пришел и из помойки вылезает.

– Успеем, – прорычал Леха.

– Он сейчас очухается, найдет свой пистолет и начнет по нас палить, – нервничал Витя.

– Вот здорово, попадем в криминальную хронику сегодняшнего дня! Нас по телеку покажут, – обрадовалась Катя.

– Наши изрешеченные пулями трупы по телеку покажут, – запсиховал Демин. – Мало ты ему, Леха, врезал, он уже очнулся.

– Да я его вообще не бил, только в ящик воткнул, как черенок в землю.

– Слабо воткнул.

Тем временем Дуб пришел в себя и с огромным трудом попытался выкарабкаться из зловонной помойки. Бак, похоже, давно не убирали, видимо, дворник запил, и на дне, в протухшей чавкающей жиже завелись жирные белые опарыши. Пока голова Дуба была в жиже, они заползли в рот, нос и уши. Более гнусного возмездия за нерасторопность охранник получить не мог.

Он кое-как перевернулся и встал на ноги. Его некогда белый костюм намок и превратился в серо-буро-малиновый. Арбузная кожура и семечки прилипли к нему, и теперь бравый секьюрити стал похож на жалкого бомжа.

Гриня высунулся из контейнера и сразу увидел «Жигули» ярко-желтого, как в народе говорят, поносного цвета. Захватчики были уже в салоне, а Катя сидела на заднем сиденье, смотрела на него и безудержно смеялась.

Дуболомов сразу понял, что у развалюхи заглох мотор и террористы не могут уехать с места преступления. У Григория появился шанс расквитаться с ними и вернуть себе репутацию крутого супермена.

Голыми руками он сражаться не хотел, так как помнил точные профессиональные движения широкоплечего, и решил для начала отыскать в дерьме свой пистолет.

Гриня был высокомерным и брезгливым, знал себе цену, но в теперешней ситуации позабыл про свои привычки, быстро присел и запихнул руки по локоть в дерьмовидную кашу из пищевых отходов.

– Он пистолет ищет, – запричитал Демин. – Сейчас найдет и откроет огонь.

– Не откроет, – успокоил его Коновалов. Леха лихорадочно вращал ключ в замке зажигания, давил то на газ, то на сцепление, а мотор урчал, но не заводился.

– Здорово! – выпалила неизвестно чем обрадованная Катенька. – Накал страстей нарастает и скоро достигнет апогея.

– А ты-то чего радуешься? – рявкнул на нее Демин. – Из-за тебя все.

– Как же, из-за меня. Из-за вашей старой автомашины, – парировала девочка, – она же не заводится. Была бы у вас иномарка, давно бы уехали. Тоже мне террористы. У моего папы несколько «Мерседесов», «БМВ», «Вольво» и джипы, и все прекрасно заводятся.

– Где мы тебе иномарку возьмем, – гаркнул на нее взволнованный Витек. – Сиди, молчи!

Катя замолчала и обиженно уставилась в окно.

В который раз Леха поворачивал ключ, но списанный в утиль, а затем отреставрированный мотор работать не хотел.

Дуб рылся в помойке, но найти пистолет не мог. Он даже встал на колени и на четвереньках ползал в тухлых отбросах, но безрезультатно. Вдруг его пальцы наткнулись на долгожданный металл, он радостно вскрикнул и вынул из жижи свой испачканный многострадальный «макаров».

Гриня хотел встать на ноги, но в этот момент кто-то вывалил ему на голову помойное ведро с отходами. Как будто не знал, что в мусорном контейнере находится приличный человек в дорогом костюме.

Разгневанный Гриня зарычал, встал во весь свой огромный рост и высунулся из мусорки. Этим он до смерти напугал того самого деда, которому несколько минут назад камнем разбил окно. Старикашка охнул, схватил в обнимку ведро и побежал домой, рассказывать своей старухе о неожиданной встрече.

Дуб стряхнул с себя чешую воблы, осколки разбитой им же посуды и арбузные корки.

Коновалов заметил, как охранник вылезает из контейнера, и вновь повернул ключ в замке зажигания. Мотор на секунду взревел, а потом опять заглох.

– Чертова развалюха, да заводись же ты, – прорычал Леша и снова повернул ключ. На этот раз зажигание сработало безотказно, видимо, черт помог, мотор затарахтел всеми своими цилиндрами, поднатужился всеми своими шестьюдесятью лошадиными силами, и «жигуль» рванулся с места.

– Наконец-то, – облегченно выпалил Витек.

– Поехали, – хитро улыбнулась Катя.

По ее лицу и реакции на происходящее было видно, что приключение ей нравится. Она все лето находилась дома, в московской квартире, в обществе угрюмого, молчаливого Дуболомова, и играла во дворе с неинтересными сопливыми пацанятами. Большего отец ей не позволял. Рискованное путешествие с захватчиками обещало быть интересным и поэтому ей сразу понравилось.

Григорий вылез из ящика, поднял пистолет, прицелился в уезжающие «Жигули» и нажал на курок. Вместо выстрела из ствола вылезла жирная мокрица и со звонким шлепком упала на асфальт. Дуб несколько раз махнул рукой и вытряхнул из пистолета воду, грязь и всякую живность. После этого он снова прицелился и надавил на крючок.

Грохот выстрела спугнул отдыхавшую на дереве ворону, и она от страха навалила кучу свежего помета. К счастью, Дуб находился в другом конце двора – у помойки, и блямба досталась не ему.

Пуля пробила заднее стекло легковушки, влетела в салон и чуть не ранила Демина.

– Ложись, – рявкнул Коновалов и пригнулся за рулем. Витек схватил Катю обеими руками, стянул с сиденья и прижал к полу, навалился на нее всем телом и замер.

Алексей на полной скорости понесся по двору. «Жигуленок» с визгом шин об асфальт вылетел на проезжую часть Сретенской улицы и лихо развернулся.

Дуболомов, видя, что захватчики уезжают, бросился в погоню. Он бежал за уносящейся машиной и на бегу стрелял ей вслед. До него не доходило, что пули могут попасть в Катю.

Несколько летучих бестий вдолбились в передние крылья легковухи, а остальные, к счастью, пронеслись мимо.

Григорий понял, что проиграл этот раунд, но сдаваться не собирался – достал сотовый и связался с братвой. Их офис находился в отдельно стоящем небольшом особняке в центре Москвы. В нем был фешенебельный спортивный зал, где постоянно дежурила бригада из пяти человек. Бойцы под руководством опытного наставника качали мускулы и учились драться. Этот частный клуб принадлежал Герману Розовощекову – главарю бандитов и президенту охранного агентства «Крутые кулаки».

– Это Дуб, – крикнул Гриня, когда услышал голос бригадира Фомы. – Мою подопечную захватили двое в масках. Меня чуть не убили. Угрожали автоматами, стреляли, но я дрался, насколько хватило сил. Мне нужна подмога, вышли ребят.

Дуб специально сгустил краски и приврал насчет автоматов и перестрелки, чтобы выглядеть суперменом в глазах братанов. А как же еще заработать авторитет?

Он служил в бандитском охранном агентстве телохранителем и обслуживал господина Репутатского. Фирма являлась «крышей» миллионера и обеспечивала охрану его квартиры, загородного дома, офиса, многочисленных автомагазинов и дочери Кати. Теперь двое захватчиков в масках стали помехой в их праведной работе и фактически объявили войну влиятельной бандитской группировке.

– Быстрее приезжайте, на меня напали, – кричал в трубку Гриня.

– Дуб, это ты? – Бригадир «Крутых кулаков» по кличке Фома решил немного понервировать высокомерного Гришу, подразнить его. – Что стряслось?

– Двое террористов отбили у меня дочь Репутатского.

Услышав это, Фома аж свистнул и поначалу не поверил охраннику.

– Они сваливают по Сретенке на старых «Жигулях», я их преследую, – продолжал Дуб.

– На чем преследуешь? – спросил бригадир.

– На своих ногах, бегом я их преследую.

– Бегом «Жигули» преследуешь? – переспросил браток.

– Именно – Дуб заврался окончательно, но другого выхода у него не было.

– Ну, тогда тебе помощь не нужна, – съязвил Фома.

– Ты чего, нужна.

– Ладно, шучу, выезжаю сам и ребят беру.

Дуболомов пробежал еще несколько десятков шагов и очутился на улице. Впереди, в ста метрах от него виднелся задок поносного цвета «Жигулей». Они быстро уходили по трассе. Гриня, недолго думая, выскочил на проезжую часть и расставил в стороны свои длиннющие ручищи, желая остановить машину.

Когда водитель такси увидел высокого, обезьяноподобного человека в сильно испачканном костюме, то решил не притормаживать.

«Все равно у бомжа денег нет и платить ему за такси нечем», – подумал он, но не тут-то было. Ему все-таки пришлось остановиться, так как он не мог объехать Гриню на узкой трассе.

Шляповоз нажал на тормоза, «Волга» пошла юзом, сбросила скорость, и ее бампер замер в нескольких сантиметрах от коленей запыхавшегося Дуба. Он рванулся к водительской двери, распахнул ее так, что чуть не сломал, запустил пахнущую помойкой руку в салон и схватил за шиворот испуганного таксиста. Тот и слова промямлить не успел, как оказался на асфальте, рядом с описанным фонарным столбом. Гриня запрыгнул в салон, нажал на газ и сломя голову помчался за захватчиками.

– Он нас на такси преследует, – сообщил Демин.

– Вижу, не слепой, – парировал Коновалов.

Катенька вылезла из щели, в которую ее, спасая от пуль, затолкал Демин, и визгливо пожаловалась:

– Поаккуратней можно? А то вы на меня навалились, кепочка упала и помялась. – Она подняла, отряхнула и расправила бейсболку.

– Скажи спасибо, что тебя не пристрелил твой телохранитель, – ехидно ответил Витя.

– Он не в меня стрелял, а в вас.

– А мог попасть и в тебя, – добавил Леха.

Гриня несся по прямой, не замечая ни светофоров, ни других машин. Он на полной скорости врезался бампером в едущий впереди «Москвич» и выпихнул его с дороги. Тот закрутился на шоссе как волчок, вылетел на встречную полосу, чуть не столкнулся с грузовиком и, перелетев тротуар, остановился. Обезумевший, но живой водитель выкарабкался из машины, пошатываясь, подошел к стене дома и вывернул наизнанку свой желудок. Во время вращения его укачало, и он метал харч пару минут. Затем обернулся к изумленным прохожим и, дыхнув на них кислым воздухом, спросил:

– Скажите, пожалуйста, сколько время?

– Ты уже опоздал, – поморщился пожилой подвыпивший мужик с бутылкой пива в мозолистой натруженной руке и удалился.

Зеваки жаждут крови, но в этой аварии ее не пролилось ни капли, только рвотные массы, и поэтому толпа быстро растаяла.

– Он нас догоняет, он уже рядом, – причитал Витек.

Коновалов рулил как заправский ас и сдаваться не собирался. Если бы у них была машина получше, то они ушли бы от преследователя за считаные минуты. Но «жигуль» тарахтел и чадил, как керосинка, и Гриня неуклонно настигал его. Леха следил в зеркало заднего вида за приближением охранника и думал, как оторваться от его назойливого преследования. Думал-думал и наконец придумал…

Гриня объехал разделяющую их машину и теперь между «Волгой» и развалюхой Коновалова было расстояние в каких-нибудь пять метров. Дуб нажал на газ, и такси с ходу врезалось в задний бампер «Жигулей». Малолитражка пошла юзом, но Леха сманеврировал и удержал ее на дороге.

– Ах ты гад, – пробасил он и вдавил педаль газа в пол. Видавший виды автомобиль-инвалид поднатужился и начал медленно, с угрожающей вибрацией разгоняться. Его мотор заревел как у тяжелого бомбардировщика. От стресса у него пробило прокладку головки блока двигателя, и вода начала поступать в камеру сгорания. Моментально из ревущей выхлопной трубы повалил белый пар, и создалось такое впечатление, что машина загорелась. Она быстро окуталась дымом, и ее не стало видно в густых клубах. Дуболомов влетел в густое облако, и сразу пар наполнил кабину. Гриня не успел поднять стекла, и ему в нос ударил удушливый запах. В горле моментально запершило, глаза заслезились и стало абсолютно нечем дышать. Он закашлялся, зачихал, из глаз потекли слезы, и он потерял ориентацию. Он не мог точно определить, в каком месте дороги находится, и резко надавил на тормоз. «Волга», пролетев в молочной мгле двадцать метров, остановилась. Дуб выскочил из машины и, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, кинулся вперед, к свежему воздуху. Постороннему наблюдателю могло показаться, что он слепой. Он шел не дыша, с закрытыми глазами, и не заметил, как бетонный столб «вырос» на его пути. Левая рука прошла левее него, правая – правее, а вот лоб попал в самый центр.

Удар был неожиданным и сокрушительным, послышался глухой треск, но что треснуло – лоб или столб, – было неясно. Яркие искры полетели из Грининых глаз, и на мгновение ему показалось, что начался салют в его честь. Перед глазами поплыло, он мотнул своей большой, топорно вырубленной головой, обхватил столб и осел по нему на асфальт.

– Оторвались, – гаркнул Демин, – его «Волга» из дымового облака не выехала.

– Черта с два оторвались, – расстроил его Леха, – движку конец, километр проковыляем, и баста – встанем.

– А что делать? – Витек уставился на друга своими голубыми, чистыми, как роса, и наивными, как у младенца, глазами.

– Машину надо бросать и до квартиры добираться пешком.

– Так это далеко…

– Ничего, на метро доедем.

– Можно и на такси, – встряла в разговор Катя. – Можно частника поймать, и лучше на иномарке, тогда точно доедем.

Парни, услышав ее не лишенную здравого смысла речь, замолчали, замялись и поникли, как цветы в прокуренном помещении. Дело в том, что у них не было денег, ни копейки.

Для того чтобы заправить «Жигули» бензином, Витек продал на барахолке свои китайские кварцевые часы, продал задарма, за ничто, но этих крох хватило, чтобы купить бензин и залить его в прожорливый автомобиль.

– Ну что, поедем на такси? – прищурилась Катя и с ухмылкой посмотрела на террористов. Она видела только их глаза в прорезях черных масок, выпирающие из-под плотной ткани, приплюснутые широкие носы и искаженные гримасой озабоченности рты.

– Мы, наверное, на метро поедем, – ответил Леха и уставился на дорогу.

– А вы и в метро в масках поедете? – не унималась дотошная девочка.

– Маски в метро снимем, – сказал Коновалов, как отрезал. Он посмотрел в зеркало заднего вида на дорогу и, убедившись, что погони нет, сбросил скорость.

Они ехали по Садовому кольцу. До места назначения, где на Сиреневом бульваре располагалась однокомнатная квартира Коновалова, им было полчаса езды, но мотор развалюхи продолжал дымить, начал стучать и готов был вот-вот загнуться. Белый дымовой шлейф, оставляемый за собой машиной, привлек внимание гаишника, и вслед им устремился милицейский «Форд». Служители закона обогнали развалюху и в мегафон приказали ей остановиться.

– Что будем делать? – спросил взволнованный Коновалов.

– Сдаваться. – Витек сник и уже хотел снять черную маску, но друг его остановил:

– Не надо, а то они наши лица увидят.

– Так что же, в масках будем сидеть?

– Да, в масках.

– А если они ваши права будут проверять и документы на машину? – удивилась Катя.

– А у нас нет ни прав, ни документов, – ответил Леха. – Мы эту машину на помойке нашли, немного подреставрировали и всего один раз на ней выехали. Мы ее собирались после захвата бросить в каком-нибудь дворе.

– И пересесть в крутую иномарку, – продолжила мысль девочка.

Парни подавленно посмотрели на нее, и Коновалов ответил:

– Нет у нас никакой иномарки, ни крутой, ни всмятку.

– А автоматы или на крайний случай пистолеты с глушителями у вас есть? Чем вы от ментов отстреливаться будете?

– Нет у нас ни пистолетов, ни автоматов, – понурившись, ответил Демин. – И мы отстреливаться не будем, мы будем сдаваться.

– Жаль, – скривила губки Катя, – я думала, вы настоящие террористы, а вы… – Она посмотрела в окно на подходившего к машине гаишника и заскучала.

– Мы горе-террористы, – добавил Алексей и тяжело вздохнул.

Полный, бочкообразный, с животом, похожим на бурдюк, лейтенант ГАИ приблизился к «Жигулям» и отдал честь:

– Лейтенант Подковыркин. Предъявите ваши док… – как только он увидел за рулем здоровенного мужичину в черной маске, то сразу потерял дар речи.

Алексей сидел не шелохнувшись, держал руки на руле и внимательно следил за каждым движением милиционера.

Первой же мыслью, возникшей в усталом после ночного дежурства мозгу лейтенанта, было: «Негр за рулем». Но, присмотревшись, он понял, что это не черная негритянская кожа, а чулок на голове водителя. Второй мыслью, пронзившей сонный, уставший от выпитого алкоголя мозг, было: «Киллеры! Надо валить отсюда, пока цел».

Оценив обстановку и не заметив агрессии в движениях пассажиров, Подковыркин решил с честью и риском для жизни выполнить свой служебный долг – попросить у водителя права.

– Ваши права, пожалуйста, – выдавил он, будто не замечая, что тот в маске.

– А у меня нет водительских прав, – медленно произнес Коновалов и посмотрел гаишнику прямо в глаза. От этого взгляда у лейтенанта мурашки побежали по спине, но он пересилил страх и повторил:

– Права и документы на машину, пожалуйста.

– Нет ни прав, ни документов, – спокойно ответил Леха и продолжал сидеть как мумия – без движений.

– Выйдите из машины, – вежливо попросил инспектор.

– Не выйду, – ответил Леха.

Подковыркин начал медленно отходить от «Жигулей». При этом его рука потянулась к висевшему на плече автомату. Второй служитель закона в звании капитана, заметив подготовительные действия партнера, недолго думая, вскинул «калашников» и кинулся к развалюхе.

– Выйти из машины, руки на капот, – истерично завизжал он. От нервного возбуждения его руки тряслись так, будто он сжимал отбойный молоток.

Осмелевший лейтенант направил ствол в окно и рявкнул:

– Всем выйти!

– Что будем делать? – дрожащим голосом спросил Витя.

– Выходим, – пробубнил Коновалов, – больше ничего не остается.

Медленно, чтобы не спровоцировать гаишников к стрельбе, он открыл дверцу, поднял руки вверх и начал боком, так как иначе в дверь не проходил, вылезать из кабины.

Демин же дверь открыл резко, быстро выскочил и также быстро положил руки на крышу автомобиля. Катенька спокойно вылезла из салона, захлопнула дверь и оперлась о нее спиной.

– Документы, – завизжал Подковыркин.

– Нету документов, – спокойно ответил Коновалов.

– Паспорт?

– Нету паспорта.

– Почему в масках?

– Замерзли, – ухмыльнулся Леха.

– Снять маски, – приказал лейтенант, на что услышал категоричный отказ.

– Почему не снимете? – В глазах у него встал немой вопрос.

– Простудимся, – брякнул Демин.

– А почему девочка не в маске? – задал второй дурацкий вопрос Подковыркин.

– Она закаленная, – парировал Леха и взглянул на Катю.

Та стояла, опершись спиной о дверь, и спокойно рассматривала гаишников и наведенные ей в лицо автоматы. Она не проявляла ни малейших признаков беспокойства и, как показалось Алексею, не собиралась воспользоваться предоставленной ей возможностью и бежать. Происходящие с нею события были для нее забавной игрой.

– Ты кто такая, девочка? – спросил ее лейтенант.

– Я – закаленная, – ответила Катя и надменно посмотрела на Подковыркина.

– Так, – промямлил тот, – сейчас я вызову наряд муниципальной милиции, и вас отвезут в участок для выяснения личностей.

Он поднес рацию к губам, но воспользоваться ею не успел, так как потерял сознание. Металлический прут опустился ему на голову. От этого удара его фуражка согнулась пополам и отлетела на пять метров. Лейтенант обмяк и плюхнулся на дорогу. Второй гаишник успел обернуться, но получил сначала палкой по коленям, отчего согнулся в три погибели, а потом прутом по затылку. Он выронил автомат и повалился на дорогу как мешок. Лейтенант и капитан лежали бок о бок, как дрова в вязанке, а возле них ехидно скалились дружки Дуболомова.

Увидев их, Катя вскрикнула, зажала ладонью рот и взглянула на Коновалова. А тот спокойно сжал кулаки и приготовился к бою.