Читать книгу Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Андрей Дашков, Антон Первушин, Борис Георгиев - Страница 28

Разумеется, я помню, когда это началось. В смысле, когда это началось для меня. Все просто. Мой друг Леха кинул мне на мыло одну ссылку. Это и стало началом моей истории про некроюзеров…

Ну, ссылка и ссылка, что такого? Правда, в этот раз вместо привычного «Приколись!» в письме стояло: «Что ты об этом думаешь?». Для очистки совести я кликнул, проглядел загрузившуюся страничку, проматывая скроллингом, и забыл.

Леха же не забыл. Выцепил меня в ICQ, где я обычно обитал в рабочее время, и напрямую спросил:

Lex13: Ну что, читал статью?

Slavik: Проглядел.

Lex13: И что скажешь?

Slavik: Имхо, чушь полнейшая.

Lex13: Хотел бы я, чтобы ты был прав.

Над его последней фразой в тот момент я ни разу не задумался.

Потом он объявился онлайн в конце рабочего дня и предложил встретиться в реале, ибо разговор у него ко мне серьезный. Это было неожиданно, но не слишком. И с той статьей я его предложение даже не связал.

Slavik: Подгребай к 18 ко мне на работу. Только никаких кабаков!

Lex13: Ок.

Кабаки посреди рабочей недели и вправду были неуместны. Особенно если учесть, что моя Маринка в последнее время устала ворчать о том, что я только и делаю, что работаю или сижу у компа, и совершенно не уделяю ей внимания. Как раз сегодня я планировал прийти домой без задержек и с цветами…

Леха почти не опоздал. Мы пошли во внутренний дворик, где располагалась наша курилка, и опустились на лавочку.

– Ну, выкладывай!

– Угу. Помнишь статью?

– Ты опять про этот бред? Что на тебя нашло?

– Славик, ты послушай! Я потом еще в одном месте ее с комментариями нашел.

– И чего?

– В обсуждении была парочка заметок о том, что действительно мертвые юзеры встречаются.

– Стоп-стоп! Подожди, давай сначала. Какие еще мертвые юзеры?

– Я так и знал! Ты не читал, – Леха укоризненно покачал головой. – В том тексте говорится, что в Интернете начинают появляться юзеры, которые в реальности давно мертвы.

– И чего? Это объясняется мистикой? А проще? Умер некий юзер, царствие ему, как говорится… Кто-то из родственников запустил его комп, а там аська в автозагрузке. И вот все граждане из контакт-листа в шоке – дух усопшего бродит в Сети. Слушай, со времен первых коннектов прошло немало лет, умерла уйма народа. Нет ничего странного, что…

– А как ты объяснишь, если человека нет давно в живых и вдруг кто-то регистрируется под его именем?

– Шуткой объясню. Понятно, что это весьма дебильная шутка, но мало ли идиотов в сети?

– Слишком много личной информации…

– Ну, у каждого из нас есть ближайшее окружение. Среди этого окружения вполне могут обнаружиться чудаковатые друзья или, допустим, бывшие любовницы, желающие отомстить. Встречаются и явные психи с хакерскими наклонностями. Да Интернет вообще самый настоящий заповедник гоблинов! Кстати, в ЖЖ есть чувак, который коллекционирует блоги умерших пользователей.

– Дашь мне ссылку?

– Фигушки! Ты же начнешь: «Призрак покончившего с собой юзера вошел в свой дневник для редактирования предсмертной записки…»

– Между прочим, там и про это есть, – упавшим голосом сказал Леха, и я понял, что перестарался, перегнул палку. – Это две стороны одной медали, собственно.

– Леха, извини, это я так… Но ты скажи, с какого перепоя ты во все это полез?

– Дык, получается, что и я… Ну, это… На умершего наткнулся.

Я замолчал, переваривая услышанное. Понизив голос, Леха рассказал:

– Был у меня друг детства. Глеб. Башковитый такой хлопец. Еще на «Спектруме» мы с ним дурака валяли… И винду он мне первый показал… В общем, три года назад он возвращался с какой-то пьянки ночью, и прирезали его в подворотне ни за что ни про что.

– И ты его встретил?

– Ага.

– В сети?

– Ага.

– Может, ник совпал, днюха?

– Имя, фамилия, возраст, город, школа, вуз.

– Социальные сети?

– Да.

По правде сказать, рассказанное Лехой меня не зацепило. Во-первых, голова была занята предстоящим общением с Маринкой. Во-вторых, я хоть и почитываю фантастику, но скептик еще тот и во всю эту мистическую чепуху, связанную с загробным миром или, допустим, реинкарнацией души, не верю совершенно.

Тем не менее вскоре я обнаружил, что разговор с Лехой не прошел даром, и в голове у меня неожиданно запустился генератор идей. Я начал придумывать другие варианты объяснений, что это могло быть. Варианты в основном детективные. В детективах есть такой довольно известный прием – человек инсценирует свою смерть, начинает жить в другом месте под другим именем, и все такое. Вот только в этом случае он вряд ли будет таким кретином, чтобы раскрыться в социальных сетях…

Мучительная работа мысли, видимо, отразилась на моем лице. Маринка, занимаясь ужином, спросила, не случилось ли у меня чего? Отнекивался я недолго.

– Да это из-за Лехи, в общем-то. Он подсел на одну штуку в Инете.

– Что, сетевой маркетинг какой-нибудь?

– Нет. Просто прошла одна информация… «утка», можно сказать, а он поверил…

И я ей все выложил. Маринка выслушала и пристально посмотрела мне в глаза.

– А ты сам никого не проверял?

Я сразу догадался, о чем она. Вернее, о ком. Судьба распорядилась так, что моей первой юношеской любви не было уже на этом свете. Марина, конечно, знала об этом пункте моей биографии – наши отношения были вполне доверительны. Ревновать к покойной было глупо, но, наверное, некоторым девушкам трудно перебороть себя. Так уж они устроены.

Шлюз памяти неожиданно распахнулся, и я рухнул в самое яркое и самое романтичное воспоминание тех времен, когда нам с Ленкой едва стукнуло семнадцать…

Пустая малосемейка на задворках военного городка, угловая клетушка на последнем этаже унылого серого дома казарменного вида, выставленная на продажу. Она принадлежала кому-то из родственников Лены, переведенному на новое место службы. Пока он не мог выбраться в увольнительную, нужно было показать квартиру парочке покупателей. Про мобильники тогда еще не знали. Клиенты, заинтересованные в таком жилье, тоже были людьми подневольными. Поэтому в ожидании их прихода сидеть в квартире требовалось все воскресенье. С утра и до упора.

Учитывая, что в квартире едва грели батареи и сидеть толком было не на чем, поначалу это воспринималось как одолжение, но потом…

Солнце все изменило. Оно светило прямо в окна, не прикрытые никакими шторами или занавесками, оно играло неизвестного происхождения крохотными солнечными зайчиками по углам, оно наполняло единственную восемнадцатиметровую комнатку теплом начинающейся весны.

А кроме солнца, был еще горизонт. С последнего этажа открывался отличный вид на полигон, огороженный двумя рядами колючки, и бесконечные степные холмы за ним. А за холмами, в белесой размытой дымке, таял горизонт, сливаясь с бледными облаками, магнитом притягивая взгляд.

Эта безмерная даль! Это прикосновение к бесконечности! Это замедлившее свой бег время…

У нас была бутылка дешевого вина, кусок колбасы, яблоки и большая сдобная булка. И шоколадка еще, кажется… Мебель из квартиры давно вывезли, остались заляпанная вусмерть краской кухонная табуретка, тумбочка в прихожей да массивное кресло без двух ножек в комнате. На табуретке мы устроили «стол», закрыв ее найденными на антресолях газетами. Какой-то ящик с балкона заменил недостающие ножки кресла. Два худеньких влюбленных подростка смогли без труда поместиться в нем.

Еще был какой-то старый, но чистый плед… Мы кутались в него, вначале ответственно затыкая все дырочки, потому что в комнате стоял дубарь до стука в зубах, потом уже чисто символически, прикрывая разгоряченные обнаженные тела. И нас почти не волновало, даже немного заводило, что в прихожей в любой момент может раздаться трель звонка, что издаваемые нами звуки слышат соседи. Куда там!

Этот маленький мир, залитый солнцем, принадлежал только нам, и мы, как две счастливые пылинки, плыли в безмятежной вселенной короткого мига счастья.

Мы целовались. Мы пили вино, любовь и солнечный свет. Мы пьянели, и от ласк тоже. Мы смотрели за горизонт. Мы говорили обо всем. Мы строили планы и мечтали…

Мечтали, как встретим лето, как поедем на море, как никогда не расстанемся, как назовем наших детей, как весь мир будет вертеться вокруг нас. И как мы никогда не умрем…

Не умрем…

Я дождался, когда Марина уснет, потом тихо выскользнул из постели и уселся за компьютер. Сразу запустил в браузере несколько окон, куда определил к открытию самые популярные социальные сети – Фэйсбук, Контакт, Одноклассники, Мой мир – собственно, те, на которых у меня были заведены аккаунты.

Я волновался. У меня даже задрожали руки, и в какой-то момент бросило в жар, когда я не смог вспомнить ее фамилию. Это вызвало приступ стыда и досады. «Ну же! – сказал я сам себе. – Ты не мог ее забыть!»

Пальцы словно опередили мозг, отстучав нужную комбинацию букв в окне поиска.

Фэйсбук, а затем Одноклассники разродились приговором «По вашему запросу ничего не найдено». Мой Мир высказался аналогично, а от Контакта я, как выяснилось, забыл пароль. Пока я его вспоминал, в принципе уже успокоился. Леха встретил мертвого Глеба в Фейсбуке. Я Лену не встретил нигде. Так, чтобы успокоиться окончательно, я все-таки запустил поиск ВКонтакте и… нашел ее.

Я долго сидел, глядя на ее почти чистую страничку с пустым списком друзей и даже без фотографии. Заполнены были только поля «Дата рождения», «Город», да в разделе «Образование» стояли ее школа и техникум. Самой красноречивой же информацией являлась строчка наверху, согласно которой Лена посещала свою страничку три дня назад.

Я смотрел на загрузившееся окно и не знал, что делать. Я пытался понять, насколько все это может быть правдой, искал подвох, но зацепиться было не за что. Вернее, я был уверен, что это все обман. Ну, какие еще покойники в инете?! Какое еще вторжение из загробного мира?! Что за бред?! Кто-то просто зарегился от ее имени, вот и все. Но если это так, почему тогда так страшно кликнуть курсором по кнопке «Добавить в друзья» или написать личное сообщение с банальным «Привет!»?

Ну? Чего бояться? Девочки Лены, бывшей при жизни милым, славным, добрым человечком, непременно потом попавшим в рай? Или злобного маньяка-шутника? Кто страшней?

Или вызывает оторопь просто сам факт присутствия на этом пустом поле моей фотографии с именем, если моя просьба «дружить» будет удовлетворена?

Скосив глаза в правый нижний угол экрана, на часы, я понял, что делать выводы и принимать решения сейчас абсолютно бессмысленно. Я отправился спать, а утром позвонил Лехе.

– Леха, извинения в качестве поллитры принимаются?

– C чего такая щедрость?

– Я Ленку нашел.

– Ту… свою первую?

– Да.

– На Фэйсбуке?

– ВКонтакте.

– Хм… Занятно, – Леха на миг замолчал. – Ладно, извинения принимаются, но не сегодня. Поллитру береги. Встретимся – помянем их с Глебом.

– Да теперь я уж не знаю, как это называется.

– Вот вместе и подумаем.

– Есть новые соображения?

– А ты поверишь теперь?

Несколько секунд я обдумывал ответ.

– Может, и поверю.

Встретиться получилось не сразу. То Лешка не мог, то я. Все эти дни я не заходил ВКонтакт, не шерстил специально инет в поисках инфы по этой теме, как-то получилось, что я вообще в инете был мало, у меня образовались трудности… личного плана. Но эта тема сама нашла меня. На рабочем месте и в рабочее время.

В четверг дрожащий испуганный голос менеджера Кати отвлек меня от созерцания видеороликов на Ютубе.

– Слава, пожалуйста, подойди ко мне… Только скорее…

Среагировав на элементы истерики в голосе, я поспешил к ней, проследил за направлением ее пальца.

В открытой панели ICQ скакал туда-сюда из офлайна в онлайн юзер по имени Diter. Сам по себе факт заурядный – сбой связи, плохой коннект и все такое, но, появляясь в верхней части списка среди активных юзеров, традиционный цветочек у Дитера был не зеленый.

Он был болотно-черный.

У меня похолодело в груди. Я обо всем тут же догадался.

– Катя, – сказал я по возможности доверительным тоном, стараясь, чтобы паника не передалась ей. – Успокойся. Что такого в этом Дитере?

– Он… Он же погиб. В авиакатастрофе. Уже год как. Я просто никак не могла собраться список почистить.

Мда, список у нее действительно требовал… по крайней мере, сортировки. Но что еще взять с незамужней двадцатипятилетней девчонки, которая работой загружена, если разобраться, процентов на сорок?!

– Кто-то нашел его пароль к аське. Возможно, жена…

Мельком я увидел, как покраснели Катины щеки, но мой взгляд притягивал совсем другой цвет…

– Тю, вот еще! Он разведен… был…

Она, спохватившись, замолчала, оглянулась. Мы оказались в центре внимания коллег. Меня, если честно, это мало волновало, но и объяснять всем, что сейчас по-настоящему происходит, я был не готов.

– Если у него номер короткий и запоминающийся, – начал хоть что-то говорить я, – его могли своровать. Так бывает, – я пододвинул курсор мыши к его имени в списке и убедился, что номер у него – ничем не запоминающийся девятизнак.

– Ладно.

В очередной раз Diter засветился в верхней части списка.

– Слава, почему у него «ромашка»… такая?

Я выдохнул. Ну, да, какие там родственники, включившие комп усопшего, когда у него… «ромашка такая». Я разозлился неведомо на кого, и с губ у меня неожиданно сорвалось:

– Давай спросим у него про это.

– Нет, я боюсь! – Катька подскочила с кресла.

Оглядев подтягивающихся на шоу коллег, я сел на нагретое упругой Катиной попкой офисное кресло и положил руки на «клаву». Однако как только я собрался с мыслями, что бы такое написать пришельцу из мертвых, его ник скользнул на старое место в королевство офлайн и больше оттуда не всплывал. Мы подождали. Потом с мыслью про режим «невидимости» я все-таки вызвал окно сообщений и уронил туда занудное «Привет!», но тут очнулась Катя.

– Дитер по-русски не говорит. Не говорил… Он немец.

– Хм, и как же ты с ним?

Катя пролепетала что-то про онлайн-переводчик.

Это было смешно, но я не рассмеялся. Базируясь на школьных знаниях немецкого языка, я продублировал приветствие: «Guten Tag!», но ничего не произошло. Какое-то время мы молчали и ничего не предпринимали. В нижней панели начали моргать другие окошки диалогов. В итоге Катя попросила:

– Славик, удали его, а? У меня рука не поднимется, а если он снова так меня напугает…

Удалить этого юзера из контакт-листа аськи оказалось не сложнее, чем любого другого.

Уже потом я начал сомневаться, правильно ли сделал. Возможно, лучше было подождать еще. Возможно, стоило объяснить Катьке и остальным, в чем дело. Но я не был готов. Я не знал, какими словами изложить гипотезу о призраках в Сети, и вообще не имел собственной точки зрения по главному вопросу: «Правда ли это?»

Но укол вины после удаления Дитера из списка отчего-то оказался так болюч… Будто дверь закрыли перед носом несчастной, блуждающей в потемках души. Бред, конечно, но так мне это увиделось. Вернувшись домой, первым делом я полез В Контакт…

Slavik: Я добавил ее.

Lex13: Ленку?

Slavik: Ага.

Lex13: А ты слыхал тему о том, что мертвые юзеры не придут к тебе, пока ты их не пригласишь, они не могут постучаться к тебе первыми.

Slavik: Не слышал.

Lex13: Как вампиры…

Slavik: Леха, блин! Ты не мог раньше сказать, я бы…

Lex13: Ты бы что?

Slavik: Не стал бы это делать.

Lex13: Забей! Я тоже Глеба добавил. Не сразу, правда, но… Иначе и не узнаешь ведь ничего.

Slavik: А что-то можно уже узнать?

Lex13: Да. Готовься на субботу. Получишь кучу инфы в свою башку.

Slavik: Ладно. Уже готовлюсь. Водка? Портвейн?

Lex13: Не, Слава, давай просто по пиву…

– А где твоя Маринка?

– На сессию поехала.

– А-а…

Мы сидели у меня дома, перетащив пиво и закуску поближе к компу. Я проставился чешским разливным, Леха приволок пиццу. Еще какая-то снедь нашлась в холодильнике.

– Так что там ты узнал? – спросил я, едва мы ополовинили первый стакан.

– Я наткнулся на одного человека. Мне кажется, он доктор физико-математических наук или что-то в этом духе. Он высказал теорию… Вернее, не прямо-таки высказал, а привел факты, из которых можно сделать интересный вывод… Короче, полтора года назад автобус со студентами Массачусетского университета попал в страшную аварию. Они ехали с какой-то престижной и важной конференции, это были самые сливки тамошнего IT-департамента. На съезде с хайвэя их автобус столкнулся с грузовиком и упал с эстакады. Все двадцать человек, что были внутри, погибли.

Леха проследил за моей реакцией на сказанное, но я не спешил с выводами. Тогда он глотнул пива и продолжил:

– Четыре месяца спустя после этого инцидента произошел первый зафиксированный случай появления в Сети мертвого человека… некого юзера HalloSky.

– А ник весьма говорящий, – заметил я. – И где он появился?

– Извини, не отложилось в памяти. Но это не самое главное. Одного из погибших звали Гарольд Скитчер. Ha-Sky. Клевое совпадение, правда?

– Постой, ты хочешь сказать, погибшие айтишники не стали скучать там, на небесах, взломали, типа, сервер чистилища, блокировали каналы рая и ада и постучались домой…

– Ну, это не я лично хочу сказать, но… В общем, где-то так.

– Зашибись, сюжетец! Головачев с Лукьяненко отдыхают!

Леха неопределенно повел плечами.

– А сколько сейчас уже этих случаев? – спросил я.

– Точно неизвестно, но приблизительно счет пошел на сотни.

– Ого! – я присвистнул. – Сотни мертвецов, врывающиеся в наш мир из царства Аида… ну и перспективка!

– Вообще – честно – я бы предпочел, чтобы это был какой-то массовый флэшмоб. Акция «Зарегить покойника». Или более деликатно – «Моменто мори».

Я подумал и кивнул.

– Изначально это могла быть позитивная задумка. В целом. «Чтобы помнили», «Никто не забыт, ничто не забыто» и в таком духе. Если у тебя ушел близкий человек и ты хочешь сохранить память о нем, зарегистрируй его в виртуальном мире, не дай исчезнуть бесследно в пучине времени…

Последнюю часть своей речи я произнес с театральным пафосом.

– Знаешь, что говорит против этого?

– Что?

– Согласись, Славик, мы в Сети не первый день. Мы, можно сказать, живем там. Но, скажи, хоть где-нибудь – в блогах, в новостной ленте, на форумах… ссылка, баннер, хоть что-нибудь… Встречал ты такое?

– Пожалуй, нет.

– Я тебе больше скажу, даже если ты задашься целью и будешь гуглить до посинения, ничего такого не найдешь. Никакого флэшмоба в память о мертвых нет и не было. И лично от себя добавлю: «И слава Богу!»

– Ты проверял?

– А то! Ты разве нет?

– Искал, естественно. Значит, остается…

– Остаются только фантастические версии. Я наткнулся на одну страничку… Там как раз ссылка обнаружилась на этого профессора. Стой, я сейчас ее загружу, – он по памяти набил название сайта в адресной строке. – Ага. Так вот, перед тобой скромненькая страничка – практически фон и текст. Но счетчик посещений, обрати внимание, как на солидном портале. Основная фишка сайта – голосование. Пунктов два, не считая «Своя версия». Условные названия: «Массовая фальсификация» и «Они идут!». Соотношение какое, как ты думаешь? Смотри: 30 и 60 примерно. 10 процентов предложили что-то свое, но и там, если напрячься, можно свести все к двум этим вариантам. – Леха куда-то перескочил, промотал скроллинг. – Слава, в разделе «Своя версия» народ вообще выпендривался по полной. Вот, например. «Происки спецслужб и неудачные эксперименты военных». Но это еще цветочки. Один псих написал, что «это влияние инопланетян, которые облучают наш мозг. Теперь, если мы думаем о покойнике, то мы его мыслью воскрешаем в виртуальном пространстве».

– Жесть!

– Вот именно! Или вот… «Эти сущности – первые жители виртуальности, настоящие Дети Сети. Им одиноко, они только начинают свое странное неведомое существование. Им хочется олицетворять себя с каким-нибудь реальным человеком. Эти существа залезли в базу данных и взяли себе псевдонимы из списка умерших людей».

– А в этом есть что-то…

– Ага. Сюжет романа в стиле киберпанк. Можно соединить две версии через слово «медиум». Появился, допустим, рецепт… нет, формула: «как вызвать дух покойника». Ну, там, в полнолуние три круга по часовой мышкой по коврику, капля жабьей крови на монитор…

– Почему жабьей?

– Не знаю, это я так… с ходу выдумал. В общем, какая-то формула пошла гулять по Сети. Но опять же, почему мы, постоянные инет-тусовщики, на нее не натыкались сами?

– Ну, может, это как приглашение в закрытое сообщество, передается только от знакомого к знакомому, – предположил я. – Может, там клятва неразглашения… Может, вообще сотворить такое способны лишь какие-нибудь интернет-экстрасенсы. И вот они садятся, вызывают духов умерших и заселяют ими просторы инета.

– Нео! Ты – избранный! Добро пожаловать в загробный мир!

– Угу! Ты сам-то за какой пункт проголосовал?

Леха быстро стал серьезным и потянулся к бокалу.

– Я – с большинством. Я считаю, что они – оттуда. Из загробного мира. Царство теней при помощи Сети открывает дверь в нашу реальность. И – вдумайся! – шестьдесят человек из ста считают так же. Видимо, многие встретили тут умерших.

– Ну… Несколько сотен, даже тысяча покойников… Это, наверное, один мертвец на миллион живых юзеров. Если мыслить масштабами земного шара.

– Мне кажется, их больше. Просто многих еще не заметили, они еще из тени не вышли. – Леха поскреб небритый подбородок. – Но мне другое интересно…

– Что именно?

– Я еще нигде не встретил рассказов о том, что кому-то удалось с ними пообщаться. Даже, я бы сказал, я не слышал про выход мертвеца из офлайна вообще.

– А про это я могу рассказать.

– Ты?

– Ага. Есть у нас девица Катя, менеджер. Пару дней назад зовет она меня…

Lex13: Ты уже знаешь? Им имя придумали. Похоже, приживется.

Slavik: Какое?

Lex13: Некроюзеры!

Slavik: Брр! Жестоко! Хотя… Надо же их как-то называть…

Гроза разразилась в ночь с пятницы на субботу, через день после того, как Марина объявила, что уходит от меня. Собственно, в последнее время в наших отношениях все к этому и шло, поэтому к данному повороту судьбы я был готов. Конечно, было грустно, но, в общем, это ее решение я пережил.

И тем более пережил грозу, хотя часа в два ночи казалось, будто от раскатов грома в доме трясутся стены, а всполохи молний пробивались даже через закрытые глаза. Ливень неистово стучал в подоконник, и создавалось странное ощущение, что там, наверху, в центре циклона, что-то происходит, вот только облечь в слова это предчувствие было невозможно.

Когда под окном ветер сломал верхушку акации, я уже спал, не подозревая, что происходит сейчас в виртуальном мире…

Lex13: Это прорыв, Славик!

Slavik: Я знаю! Мы сейчас об одном говорим?

Lex13: А то! Меня Глеб в друзья добавил. А тебя Ленка?

Slavik: Да, Леха. Ну, что, шаг сделан! Это ведь произошло в грозу…

Lex13: Некроюзеры, мать их так… Я в шоке!

Я не ответил. Передо мной было открыто окно нового сообщения. Я занес дрожащие пальцы над клавиатурой и прислушался к колотящемуся в груди сердцу…

Мы встретились в парке, где Леха выгуливал спаниеля своей сестры, уехавшей куда-то на выходные. Купили по бутылочке пива с орешками и пристроились на лавочке, отпустив пса погулять.

– Ну, что у нас по любимой теме?

– Да бред полный! За две недели ничего нового. Некроюзеры начали выходить из офлайна, но с ними никак нельзя общаться. Или вообще нет ответа, или эта тарабарщина, напоминающая ошибочную кодировку.

– Да, – подтвердил я. – Я вот уже две недели пытаюсь с Ленкой заговорить. Получаю лишь с десяток непонятных символов.

– В загробном мире свой язык…

– Язык? Не думаю. Сообщения повторяются. Мне кажется, что это месаги с их сервера.

– Чувак! Стой-стой-стой! – Леха хитро прищурился. – А ведь ты совсем не верил! Ни на грош! А теперь «их сервер»!

Я потупил взгляд. По-моему, то, что я поверил, сомнений не вызывало.

– Леша, любой человек вправе изменить свое мнение.

– Конечно-конечно. Ты рассказывай!

– Я выписывал эти значки, пытался систему определить. В общем, там на 80 % повтор.

– А кодировки все испробовал?

– Естественно. В первый же день все кодировки и все браузеры. Винду переставил. На работе у сисадмина из-под «Линукса» пробовал.

– Это я тоже пробовал. У меня от Глеба только один раз что-то пришло. Что-то, потому что на мыло уведомление поступило, а на сайте – пусто.

– Слушай, мне кажется, это зависит… от атмосферных явлений, что ли. Помнишь, массовая авторизация случилась в грозовую ночь. Зарегистрировалась моя Ленка в день сильнейшей магнитной бури – я специально проверял.

– Твоя Ленка…

– Ну, «моя», чего уж теперь к словам придираться?

– Да нет, ничего. Страха больше нет? Экспансия ведь из загробного мира!

Я поднял глаза ввысь, в вечернее небо с россыпью облаков.

– А что, все мы там будем…

Странное явление в Сети уже никто не отрицал, хотя многие все еще списывали его на дурацкие шуточки хакеров. Тем не менее некроюзеры стали реальностью и вместе с тем самой большой загадкой. Найти способ наладить с ними контакт пытались и компьютерные гуру, и обычные школьники. Но сетевые призраки или молчали, или посылали нечто, не переводимое ни на один язык мира. И, как водится, на этом попытались нажиться… Баннеры под девизом «Как поговорить с некроюзерами?» на популярных ресурсах взгляд ловил постоянно…

Lex13: Ну вот, пошло-поехало…

Slavik: Ты про новый бизнес?

Lex13: Ага! Новый лохотрон. Программки и патчи, позволяющие общаться с некроюзерами. От 3 до 50 баксов. И ни одна не работает.

Slavik: Я видел отзывы. Кто-то при их помощи уже общается.

Lex13: Славик, это развод. Как волшебная мазь для похудения или виртуальное казино. Еще никто не услышал от них ни словечка.

На «Доску плача» я наткнулся случайно. Сайт был скромным, без флэш-заморочек, анимационных меню и рекламы. Очевидно, писал его не профессионал по заказу, а кто-то по велению души, и оттого получилось хоть и просто, но искренне.

По темно-коричневому фону белым прописным шрифтом, словно мелом на школьной доске, люди писали свои послания. И от этих посланий становилось очень грустно и тоскливо. После третьей страницы – смертельно тоскливо. Болезненно сжималось сердце, к горлу подступал комок. Конечно, как и везде, попадались и несерьезные записи, и дурацкие, но их было крайне мало.

Родители взывали к своим погибшим детям. Вдовы и вдовцы молили о весточке со стороны покинувших их любимых. Геймеры скорбели по ушедшим собратьям, призывая их вернуться в неоконченные игры. Друзья и коллеги умерших музыкантов жалели о трагически оборвавшемся творческом пути. Кто-то оплакивал суицидника, кто-то смертельно больного, кто-то солдата, убитого в «горячей точке». Каждая запись – крик, плач, мольба и одновременно странная мистическая надежда.

На записи юной невесты, потерявшей в ДТП жениха, я завис, вновь и вновь пробегая взглядом стихотворные строчки.

Посетители «Доски плача» оставляли номера аськи, скайпа, е-мейлы, даже телефоны. А что – при нынешнем развитии технологии мобильник и компьютер – части единого информационного пространства. Звонок с того света… Неужели это возможно?

А потом мне стало, что называется, тошно. Мне стало стыдно за все шутки про мертвых, над которыми я смеялся. Стало мерзко, что я так спокойно воспринимаю кидалово, замешенное на человеческом горе. Но эта картина… это же отражение нашего мира, нашего реального мира, где зарабатывают на всем – на рождении, крещении, свадьбе и, безусловно, похоронах.

Мы не смогли сделать виртуальность чище, светлее, добрее.

Хотя… Разве кто-то пытался? Я сам сделал для этого хоть что-нибудь?

С досады я вырубил комп. Взял и просто нажал на светящийся выключатель сетевого фильтра. Системник смолк, монитор погас. Я сделал себе чашку кофе и вышел на балкон, медленно и мучительно возвращаясь из цифрового мира в реальный.

Передо мной простиралась родная улица, весьма оживленная в это вечернее время. С высоты моего восьмого этажа я видел, как движутся в обе стороны машины, как суетятся маленькие фигурки людей.

Люди… Ходят, спешат, что-то делают, чем-то вечно заняты… Я вдруг подумал, что все время рассматривал ситуацию с некроюзерами словно не выходя из виртуальности. Я не соотносил происходящее с реальной жизнью. Так само получилось… Этот сайт, «Доска плача»… Он что-то изменил во мне. Я вышел в реал. Сон сменился явью.

Отхлебнув кофе, я вновь посмотрел на улицу. Сотни домов, тысячи окон… Внутри – множество маленьких миров, множество отдельных жизней. Интересно, в скольких уже знают, в скольких поверили, в скольких ждут… развития событий. Мизерный процент, наверное. Не у каждого же есть компьютер с Интернетом, в самом деле, особенно в какой-нибудь деревне. Но зато в каждой семье есть свои почившие предки или ушедшие из жизни друзья. А значит, рано или поздно это коснется всех. Всем и каждому придется пройти нелегкий путь – поверить, принять, преодолеть страх, и подсознательный, и внушенный множеством литературных и киноужастиков, перешагнуть тысячелетиями внушаемое «невозможно»… Такое уже было в истории, пусть не так глобально, но тоже, совершая революцию в умах и обществе, входили когда-то в нашу жизнь электричество, радио, автомобили, компьютеры… А теперь мы коснулись тайны загробной жизни.

Или тайна коснулась нас.

Lex13: Это сенсация, согласен?

Slavik: Ты о чем?

Lex13: Некроюзеры выступили против копирастов!

Slavik: Мне кажется, вот здесь – чисто хакерские проделки.

Lex13: Да ты что?! Это же по всему миру! Эти лозунги на музыкальных порталах… «Деньги не унести в могилу». «Музыка – это пропуск в вечность». На разных языках! Это круто, чувак!

Slavik: А ты слышал, кто якобы за этим стоит?

Lex13: Пишут, что Джексон и Хьюстон.

Slavik: И ты поверишь, что они, заработавшие миллионы на легальных продажах своих дисков, вдруг стали такими добренькими?

Lex13: Ну а если действительно там… все по-другому. Ничего материального. Ничего ценного. Иная жизнь…

«Некроюзеры – это призраки. Не каждый, кто умер, станет некроюзером в Сети, только те, чья жизнь прервана трагической случайностью, чья смерть преждевременна, те, у кого остались незаконченные дела здесь. Или остался кто-то, к кому их неудержимо тянет. Только в этом случае ушедшие найдут силы донести свою мысль до живущих. Если же человек прожил долгую жизнь, если его путь завершился естественным образом – вряд ли мы сможем получить от него весточку. Все наши предки, души которых уже подверглись мукам вечности и забвения… Не стоит ждать, что они выйдут с нами на связь…

Вопрос о технической стороне самый спорный и самый интересный. Дебаты по нему не утихают и не утихнут, пока мы во всем не разберемся, т. е., видимо, очень не скоро. Несомненно, знание компьютерных и сетевых технологий на данный момент – обязательное условие для проявления сущности некроюзеров в нашем измерении. Насколько будет меняться ситуация в дальнейшем – покажет время. Логично предположить, что постепенно планка уровня знаний, необходимых для проникновения в нашу Сеть, будет снижаться, и настанет момент, когда даже совершенно несведущая во всем этом личность сможет спроецировать себя во Всемирной паутине…

Что касается темы безопасности, то пока можно сказать, что какой-либо систематической агрессии со стороны некроюзеров не наблюдается. Это не означает, что сие невозможно в принципе – среди тех, кто ушел рано, кто умер насильственной смертью, разумеется, есть и преступники, и асоциальные элементы. Но говорить о какой-либо организованной экспансии со стороны царства мертвых не стоит. Конечно, с этой точки зрения описывать появление призраков в Сети очень даже соблазнительно для массмедиа, но на самом деле это всего лишь плод воспаленного воображения некоторых групп людей…»

Количество просмотров статьи: 238746

Lex13: ЗдАров! На местном форуме был?

Slavik: А что там?

Lex13: Собралась инициативная группа, хотят бесплатный Wi-Fi на городское кладбище провести.

Slavik: Чего-о?!

Lex13: Того! Эксперимент. Вдруг некроюзеры будут выходить на связь, если контактер находится вблизи места захоронения? Нашли провайдера, который согласился предоставить оборудование, почти договорились с этим… как его… начальством, в общем.

Slavik: Комбинатом благоустройства…

Lex13: Точно! Ленка у тебя же не здесь, да? А Глеб здесь. Я хотел бы попробовать.

Перед моим взором предстала странная зарисовка. Люди, приходящие на кладбище, приносят с собой ноутбуки, коммуникаторы, смартфоны. Сидят на лавочках у могил и чатятся со своими мертвецами. Тишину погоста нарушают звуки пришедших и отправляемых сообщений по аське или скайпу. Вначале меня покоробило от такой фантазии, потому как за образец воображение использовало картинку какого-нибудь кафе во время бизнес-ланча. Мне показалось это кощунственно и дико, но с другой стороны… Забывать о своих усопших и вспоминать в лучшем случае раз в году на родительский день – это разве не кощунственно?! Воображение скользнуло на новый виток, и теперь я представил уже видеочат с некроюзером. В реальном времени. Поднимаешь стопку за упокой и подносишь к экрану, в котором оживший аватар чокается с тобой с той стороны. А потом вы вместе с покойным запеваете песню… «Черный ворон» будет в самый раз.

Меня передернуло от такого представления о будущем. Это же страшно! К такому, кажется, никогда не привыкнуть.

Ночью мне приснился ужасный кошмар. Из него я запомнил только могильные камни с вмонтированными в них экранами, на которых мерцали похожие на зомби лица, и зрачки веб-камер в центре каждого креста.

Lex13: Ну, как ты, холостяк?

Slavik: Как обычно.

Lex13: Новости есть?

Slavik: У меня – нет. А в Сети обсуждают нарика, порезавшего себе вены перед веб-камерой онлайн. Он хотел такой эксперимент провести, чтобы сознательно оказаться в виртуальности.

Lex13: Умер?

Slavik: Умер. И ни хрена не доказал.

Lex13: Я читал, завтра сильные всплески на солнце. Проверим твою теорию.

Slavik: Проверим…

На следующий день Лена обзавелась аватаркой и альбомом. Когда я увидел это, в первый момент забыл, как дышать. Фото на аватарке было черно-белое, сильно напоминающее качеством скан с бумажной карточки. На фото она была запечатлена даже не девушкой, школьницей лет пятнадцати, прищуренно глядящей из-под косой челки. Я не смог припомнить такой снимок, хотя не раз листал ее душевно украшенные семейные альбомы. Но лет минуло с тех пор немало, могло и забыться. Фотоальбом же на ее страничке меня разочаровал – полдесятка красивых, но весьма заурядных пейзажей: море, горы, облака, закат.

А еще в разделе «аудиозаписи» появилась песня Никитаевой «Море». Я запустил ее, и сердце тоскливо сжалось от каких-то смутных давних воспоминаний.

Мне вдруг стало холодно. Мне стало холодно, как в тот одинокий октябрьский вечер, когда я узнал, что Лены больше нет. К тому времени мы уже давно расстались, наша быстрая и страстная юношеская любовь осталась в прошлом, не выдержав испытаний ревностью, разлукой и кое-чем еще. Но первая любовь не забывается. Я продолжал хранить в уголке сердца образ русоволосой зеленоглазой девчонки, вспоминая о ней неизменно с теплотой и душевностью. Иногда я звонил ей в тот, другой город, куда она уехала. Звонил, чтобы поздравить с днем рождения или Новым годом. Она отвечала тем же.

А тут вдруг… Весть от общих знакомых о том, что операция то ли на печени, то ли на почках закончилась для нее так трагически, повергла меня в шок. Я несколько дней ходил сам не свой, перебирал сохранившиеся свидетельства нашего романа – письма, стихи, открытки – я сентиментальный человек и никогда не рву с прошлым навсегда. Пару раз я плакал, а еще сильно напился тогда с горя. А в первый день мне было просто очень холодно.

Вот он – ответ. Вот они – воплощенные мысли жителей виртуальности. Они хотят помнить, они хотят общаться с теми, кто ушел. И я – один из них. Нам дороги те, кого больше нет в этом мире. Мы хотим надеяться, что они ушли не навсегда. А когда звучит в колонках такая песня, нам кажется, что все это – возможно.

Музыка стихла, а у меня в голове все еще эхом звучали последние слова, напоминающие какую-то фатальную эпитафию.

Эпитафию online.

Slavik: Ну что там? Как дела?

Lex13: Католики массово удаляют аккаунты некроюзеров. Китай их все переписывает и берет на контроль. Штаты готовят изменения в конституцию и юридические нормы относительно загробных пришельцев. Арабские группировки заявляют, что все это дело рук мусульманских хакеров.

Slavik: А менее глобально?

Lex13: Фотки у них появляются. Все старые. Ну, это и понятно. Список друзей пополняется. Глеб смайлики освоил.

Slavik: Получается общаться?

Lex13: Вряд ли.

Slavik: А с кладбищем чего?

Lex13: Насчет зоны Wi-Fi общественность восстала, а если с мобильного оператора в Инет заходить, то ничего не меняется. А у тебя как?

Slavik: Тоже аватарка. Картинки природы. Песня… «Доска плача» отметила тысячную запись.

Lex13: Да, видел. Тягостно.

Slavik: Мне интересно, что дальше?

Lex13: Пока не установится контакт с ними, никакого «дальше» не будет. А уж потом… Появится крупный портал или даже социальная сеть… pogost.ru, а в форумах будут введены специальные разделы для общения с некроюзерами. Представляешь, на автофоруме сможешь задать вопрос разбившемуся гонщику, на политическом сайте – застреленному губернатору или, например, покойному генсеку.

Slavik: Я читал одну статью… Никого из давно умерших мы не дождемся.

Lex13: А вот и не согласен! Дождемся. Ты вспомни – вначале компьютер был уделом только специалистов, а потом пошел в массы.

Slavik: Там не только в этом дело. У кого не осталось зацепок в реальности… Они не смогут.

Lex13: Фигня! Мы по-прежнему ничего не знаем, как оно на самом деле.

Slavik: Не знаем, но… Леха, тебе не кажется, что все это так мерзко?…

Lex13: Мерзко? В настоящей могиле ковыряться мерзко, а с духом поговорить… Душа человека бессмертна, так говорит церковь. Чего ж тут мерзкого, если это по обоюдному согласию? Другой вопрос, что в целом людская натура гаденькая и во всяком деле дерьмо может наружу всплыть. Но в любом случае… похоже, назад дороги нет.

Slavik: Может, лучше мертвым так мертвыми и оставаться?

Lex13: А как ты повлияешь теперь на это? Разве что… Удали ВСЕ учетные записи, отключись от провайдера, продай комп. И мобильник выбрось заодно. И забудь про все.

Slavik: Уже не могу.

Lex13: Вот то-то!

Бывают периоды, когда ничего не хочется. Ну, совсем ничего. Но хуже всего, если это происходит ночью и при этом спать не хочется тоже. Этому, скорее всего, есть причина, и, заглянув внутрь себя, можно ее обнаружить, но заглядывать в себя не хочется так же, как и всего остального.

Сейчас, близко к полуночи, у меня было именно такое состояние. Ленка не реагировала ни на лайки, ни на смайлики, ни на прямые сообщения. Любимые развлекательные сайты были просмотрены, хороших фильмов не попадалось, вступать в какой-нибудь срач на форуме не было ни малейшего желания. Я послонялся бездумно по пустой квартире, не зная, чем себя занять. На кухне меня заставил поморщиться запах, идущий от мусорного ведра, которое я второй день забывал вынести. Я скрутил мусорный пакет, сунул ноги в кроссовки и отправился на улицу.

Ночь была райская. С этим сидением за компьютером и на работе, и дома я даже не заметил, как весна сменилась настоящим летом. После того, как в прошлом остаются школа и институт, смену времен года вообще перестаешь замечать. Просто смотришь на погодный сайт, выглядываешь в окно, соответствующим образом одеваешься… А что на календаре – да какая, к черту, разница?! Дни все равно летят с головокружительной быстротой. Щелк, щелк, щелк… Неделя за неделей, месяц за месяцем. Не замечаешь, как проходит жизнь. Бесконечно вертишься, как белка в колесе. Всем от тебя что-то нужно. А когда уже не можешь вертеться, от тебя все отворачиваются. Там уже старость, «период дожития» и последняя черта.

А что за ней? Может, там отдых и покой? Эх, как же хочется узнать это! Если да, то мы пострадаем, потерпим эту вечную гонку, добывание денег, мелкие и крупные неприятности, страдания и беды. А если там нет ничего? Если все напрасно? Если главная мысль, которую хотят донести некроюзеры, заключается как раз в том, чтобы мы ценили каждый день, каждую минуту, потому что кроме этого у нас ничего нет, и жизнь наша может оборваться в любой момент…

Я выбросил мусор и стал обходить контейнерную площадку, чтобы немного пройтись по улице, когда услышал далекие пьяные голоса, пытавшиеся что-то петь. Они приближались, пение становилось отчетливей, но смысла не прибавлялось. Два голоса повторяли одну и ту же строчку. Чтобы не нарваться на приключения, я отступил в тень и присел на корточки. Через минуту мимо меня прошли, пошатываясь и поддерживая друг друга, двое молодых пацанов. Песня у них была необычная и состояла из двух фраз.

«15 терабайт на сервак мертвеца! Йо-хо-хо, и бутылка…»

Дальше их мнение относительно текста разделялось. Один орал про бутылку водки, второй придерживался традиционной версии про ром. После этого они ржали то ли с забавных слов, то ли с самих себя и начинали по новой.

Веселые алконавты удалились. Я вышел из своего укрытия и посмотрел им вслед. Вот так – малыми шажками, шуточками-прибауточками, некроюзерские темы выходят за рамки виртуальности и становятся частью нашей жизни.

Я поднял глаза к небу, где сияли россыпи мерцающих звезд. Они, такие недосягаемые и вечные, холодно взирали на меня, крохотную пылинку, запутавшуюся в лабиринтах своих нерешенных проблем, которые ничего не значили для Вселенной.

Lex13: Слышь, Славик, такое впечатление, что некоторые все-таки нашли, в чем загвоздка, и общаются с некроюзерами. Только не открывают никому свой секрет. Имхо, это подло.

Slavik: Имхо, пусть лучше молчат, чем наживаются на этом секрете.

Lex13: Согласен. А еще у меня одна мысль имеется. На широкую сцену… Ну, то есть там тиви, пресса… вся эта байда не выходит из-за чувства вины.

Slavik: То есть? Какой вины?

Lex13: Личного персонального чувства вины каждого из нас, живущих, перед ними, умершими.

Slavik: Эк ты завернул… А может, там все же лучше, чем здесь?

Lex13: Очень сомневаюсь. Кстати, дружище, а ты думал, что будет, когда ты с Ленкой сможешь свободно разговаривать?

Slavik: В смысле?

Lex13: Ну, у меня с Глебом понятно. Он просто кореш из детства. Я хочу от него узнать, что там, по ту сторону. Получить информацию. А у тебя ведь не все так просто… Ты ведь ее до сих пор любишь, да?

Slavik: Да.

Lex13: Долго же ты решался это признать… Вот я и спрашиваю, что потом?

Slavik: А я и сам не знаю, Леха.

Телевизор в холле во время обеденного перерыва показывал какое-то ток-шоу. Пара менеджеров, поглощая булочки с чаем, изредка косились на экран.

«…Наконец-то паника, вызванная появлением в Интернете так называемых «некроюзеров», немного поутихла. Мы уже поняли, что виртуальные пришельцы не собираются на нас нападать, рушить наши банковские системы, взламывать военные сети и тому подобное. Ни группа их, ни поодиночке они не выступали ни с какими агрессивными заявлениями. Исключение составляют лишь единичные случаи противодействия владельцам авторских прав на мультимедийный контент. И хотя это может расцениваться как сетевое пиратство, на самом деле…»

Вот уже который месяц они толкут воду в ступе, подумал я. Когда же новости начнутся с залихватского «Есть контакт!»? Или правильнее будет «Есть коннект!»? Когда уже я скажу Ленке, как мне жаль, что мы не прожили отведенный ей кусочек жизни вместе? К черту все эти армии цифровых призраков! Меня интересует только один человек.

Рисунок и надпись на желтом заборе автостоянки я заметил из окна автобуса, когда возвращался с работы. Не знаю точно, когда она там появилась. Обычно в это время я еду в давке и, заткнув уши плеером, погружаюсь в себя. Но сегодня автобус попался полупустой, и мне посчастливилось занять место у окна. За две остановки до моей, когда дорожный поток замер на светофоре, я узрел среди прочих корявых граффити портрет Стива Джобса и подпись:

«Ты должен сам найти дорогу к своим мертвец@м!»

Джобс в своих круглых очках будто бы смотрел именно на меня. Я замер, сердце забилось быстрее. Может быть, у меня уже паранойя развилась из-за этих поисков контактов с ушедшими, но это граффити явно что-то значило. А эта «собачка» вместо буквы «а» как раз намекала, что речь именно о некроюзерах.

«…должен сам найти дорогу…»

Что это означает, черт возьми?! Я предпринял что-то вроде мозгового штурма. То, что у каждого свой путь? Своя судьба, свои цели, свои чаяния, свои мечты и грезы. Свои правила игры, свои вектора приложения сил. Свои точки отсчета и кодовые слова. Свои логины и пароли, опять же. Вот! А не в этом ли дело?

Может, нет никакого универсального способа наладить контакт с покойниками, все сугубо индивидуально? Связь устанавливается по элементарной схеме «пароль и отзыв». Этакая двусторонняя авторизация. Вот только что это за уникальная словесная комбинация (кстати, она точно должна быть словесной?), которую, получается, знаем только мы?

Впрочем, у меня было за что зацепиться…

Из автобуса я вышел в состоянии отрешенной сосредоточенности. Изначально я планировал купить какой-нибудь еды в супермаркете, но сейчас передумал и направился прямиком домой. Ощущение, что я в шаге от разгадки, подгоняло меня. И в то же время я чувствовал, что открытие может произойти только здесь, в реальном мире, где зеленеет трава, светит солнце, дует ветер, летят по небу облака, где зимой выпадает снег, а после дождя бывает радуга…

Радуга!

На миг почва ушла у меня из-под ног. Я вспомнил!

На широком незастекленном балконе старой Ленкиной квартиры пахло крепким чаем и только что отшумевшим дождем. Мы сидели, обнявшись, и я ощущал чарующую нежность озябшего юного тела сквозь тонкую ткань летнего платья. Мы как дети, широко раскрыв глаза, пялились в небо.

– Смотри! Смотри! Какая радуга!

– Ага! А вон еще одна, поменьше. Целых две радуги! Представляешь?!

– Обалдеть! А ты детский стишок помнишь?

Я, улыбнувшись, подхватил:

Слушай, удивительно, это же стишок с первого класса, а мы не забыли его. Ни ты, ни я.

– Значит, это наш стишок, – Ленка неумело подмигнула и снова перевела взгляд в прозрачную синь. – А над морем бывает радуга, как думаешь?

– Конечно, бывает! Законы физики, вернее, оптики…

– Вот бы увидеть…

– Мм… Море или радугу?

– И то и другое.

Я почувствовал, как она вздохнула. Вздохнула невообразимо печально. Повела плечами.

– Что с тобой, милая?

Ленка повернулась ко мне. В ее пронзительных зеленых глазах сквозило что-то такое далекое, туманное, не объяснимое словами.

– Слав, я не могу забыть тот вчерашний фильм.

– «Достучаться до небес»?

– Да. Он меня так… впечатлил! Они шли к своей цели и… Я ведь тоже никогда не видела настоящего моря, – она помолчала немного. – Так хочется оказаться на песчаном берегу, и чтобы изумрудные волны накатывались снова и снова, и чтобы небеса были синие-синие, и облака как сегодня, и слепой дождик, и радуга. И чтобы мы с тобою вместе там пили вино, любили друг друга и были счастливы.

– Красиво. Но это не по сценарию.

– К черту сценарии! Мы живем и все время откладываем что-то на потом, а нужно не ждать, нужно дышать полной грудью, делать то, что нравится, нужно быть собой, нужно получать кайф от каждого дня. Потому что продолжения может и не быть, и завтра не существует.

Я протянул руку и, покачав на столике опустевшую кружку из-под чая, проговорил:

– Я не знаю, как это – жить, как ты сказала. Мне кажется, это невозможно в нашем мире. Но на следующее лето мы обязательно поедем на море.

– Знаешь, Слава, у меня такое чувство, что если это не случится сейчас, то не случится уже никогда.

– Ну, Лена… Что это за ерунда?!

– Нет, извини, ничего.

Она прильнула к моим губам, и я утонул в сладостном танце ее поцелуя. Мы целовались пылко и страстно, и то, о чем мы только что говорили, вылетело у меня из головы через минуту.

Мы так и не съездили на море. Мы не сидели ни на песчаном, ни на каком другом берегу. Не видели капель дождя, разбивающих гладь вздымающихся волн. И радуга над убегающей к горизонту синевой искрилась не для нас.

Так вышло.

Оказавшись дома, я первым делом включил комп, жадно выпил полпачки апельсинового сока из холодильника и опустился в кресло перед экраном. Я загрузил ВКонтакт и открыл окошко отправки сообщения. Глубоко вздохнул и отстучал:

«Ты была права, Лена. Нужно изо всех сил стараться жить здесь и сейчас, потому что продолжения может не быть, и «завтра» не существует».

Я нажал «отправить» и через несколько секунд рядом с аватаркой Лены зажегся символ «онлайн». Я, замерев, с гулко бьющимся сердцем смотрел на экран. Но ничего не происходило. Я чувствовал, что до победы мне не хватает самой малости. В следующий миг руки сами потянулись к клавиатуре.

Мое напряжение было на пределе. На лбу выступил пот. Весь окружающий мир исчез, растворился, оставив только портал монитора передо мной. Мне казалось, я даже перестал дышать. Окно мигнуло. Есть контакт!

Меня бросило в дрожь. Я получил первый осмысленный ответ за все это время. Но это была лишь авторизация. Пальцы плохо слушались, я то и дело ошибался, когда набирал следующие слова.

«Больше всего, Лена, я жалею, что мы с тобой не побывали на море».

То была секунда ожидания или провала, или триумфа. Момент истины. Меня переполнял шквал непередаваемых эмоций. Мне показалось, воздух в комнате загустел, и пахнуло чем-то из детства. Замерли пылинки в луче света. Гул кулеров в системнике был единственным звуком в комнате, не считая стука колотящегося в груди сердца. Монитор расплылся, и я с удивлением обнаружил, что виной тому слезы. Но слезы не помешали мне увидеть, как экран снова мигнул, и в окне возникло сообщение.

Долгожданное. Невозможное. Нереальное.

И доказывающее, что Леха оказался прав.

«Мне тоже жаль, Слава. Потому что здесь нет ничего. Ни моря. Ни солнца. Ни радуги…»