Читать книгу Падение (сборник) - Андрей Деменков - Страница 3

Путра здесь еще не бывал. Как ему объяснили по дороге, в былые времена на этом участке посреди лесопарковой зоны стояли какие-то склады, потом их забросили. Строительный бум последних лет превратил площадку в квартал из двух П-образных пятиэтажных домов. Рядом девелоперская фирма достраивала теперь еще и букву L.

– Я бы не отказался здесь жить, – признался Пашута, разглядывая через лобовое стекло накрытые ночным мраком террасы последнего этажа.

– Ты бы нигде не отказался жить, – констатировал Путра, вылезая из машины.

Пашута согласно хмыкнул и отвел взгляд. Сейчас ему действительно сгодилось бы любое жилье. Общежитие, где он жил с женой и четырехлетним ребенком, городские власти продали частной фирме. Новые хозяева под предлогом ремонта потребовали от жильцов на время переселиться. Только мало кто верил, что им позволят вернуться: по слухам, здание планировалось перестроить в гостиницу.

Направляясь к подъезду, Путра поравнялся с полицейским фургоном.

– Сегодня ты, что ли, на дежурстве? – удивился усач Бломе, выглядывая из водительской кабины.

– Увы!

Путру в префектуре считали безусловным везунчиком. В его дежурство редко происходило что-либо серьезное. Некоторые остряки даже предлагали начальству чаще назначать его дежурным следователем, чтобы улучшить криминальную статистику.

Подъезд еще пах свежей краской. В почти девственной кабине лифта Путра поднялся на самый верх и оказался прямо напротив распахнутой двери интересующей его квартиры.

Жилище было немного странное. Довольно просторное для однокомнатной квартиры; если учесть отделенный занавесью спальный угол, где легко умещались двуспальная кровать и небольшой бельевой шкаф, можно сказать, что двухкомнатное. Большая ванная, терраса во всю северную стену, очень удобный камин: расположен у входа, поблизости от гардероба, и виден почти отовсюду, кроме спального угла. Зато кухонный закуток словно в какой-то «хрущобе» – 1,5 на 2,5 квадратных метра. В общем, место не столько для проживания, сколько для деловых и любовных встреч.

Путра уловил слабый аромат древесного дыма. Камин погас совсем недавно. Лавируя среди здоровающихся с ним коллег, следователь сразу обратил внимание, что все в квартире абсолютно новое. Он даже проверил попавшиеся на глаза ярлыки; мебель, техника, занавески – абсолютно все было буквально с иголочки. Путра с таким еще не сталкивался. Конечно, в новую квартиру обычно переезжают с множеством новых вещей, чтоб жизнь была совсем уж новой. И все же у любых новоселов находится что-нибудь неустранимое из прошлой жизни: купленный всего пару лет назад телевизор, подаренный на свадьбу любимый чешский сервиз, бабушкин портрет на стене. В этой квартире Путра не увидел ничего старого. Словно ее обитатель пытался начать жизнь с чистого листа.

Похоронный марш из глубин кожаной куртки Путры заставил онеметь растрепанную женщину в халате – соседку покойного, которую допрашивал молодой констебль.

– Начальство, – пояснил Путра, поднося к уху сотовый. – Слушаю, господин Шкеле… Да, на месте… Еще нет… Но у меня и так двенадцать дел в работе!.. Но… Слушаюсь.

С едва скрываемым раздражением Путра громко захлопнул «раскладушку» мобильника, возвращая телефон в карман, с прищуром огляделся по сторонам.

– Ну, кто просветит меня? Что у нас за покойник?

От камина шагнул незнакомый низкорослый констебль в мешковатой форме, протянул навстречу узкую ладонь.

– Позволите? Констебль Ромео Повилайтис.

– Путра, – следователь вяло пожал предложенную руку и чуть насмешливо глянул на полицейского совсем не шекспировской внешности. – Слушаю.

– Дом начали заселять четыре месяца назад. Артур Чаров вселился совсем недавно, недель шесть… Жил один. Тридцать три года. Образование высшее – филолог. Последние девять месяцев работал в девелоперской фирме. Кстати, это его фирма строит квартал… Это все, что удалось пока узнать.

– И на том спасибо. Маклер-филолог… Кто-нибудь еще из этой фирмы имеет здесь квартиры?

– Не в курсе.

Над плечом констебля навис веснушчатый Артемов с казачьей челкой через лоб:

– На тело посмотришь?

– А оно интересное?

– Да ничего особенного.

Путра все же вышел на балкон и глянул вниз. Тело, хорошо видное в свете уличных фонарей, лежало почти вплотную к стене дома. Верхняя часть покоилась в луже крови, растекшейся по бетонированному ободу цоколя. Задние фары микроавтобуса скорой помощи проложили через труп зловещие красные тропки.

– Он так и приземлился? – поинтересовался Путра, вернувшись в комнату. – Не ползал потом?

– Не похоже, – мотнул головой Артемов. – А что?

Путра опять поймал на себе недоуменный взгляд женщины. Очевидно, ее ужасал профессиональный цинизм сотрудников криминальной полиции. Что она подумала бы о патологоанатомах, доведись ей подслушать их разговоры? Впрочем, ее душевное состояние интересовало следователя меньше всего.

– Нетипично для самоубийства, не находишь? – обратился он к Артемову. – Эти обычно любят полетать, с прыжка. Да и метрах в трех от стены асфальтированная дорожка – в нее легче попасть, чем на окантовку цоколя. Асфальт – гарантия результата.

Поразмыслив, Артемов пожал плечами.

– Да хрен его знает. Всякое бывает, – он кивнул на столик с почти осушенной бутылкой бренди, двумя бокалами и полной окурков пепельницей в виде срезанного стеклянного черепа. – Может, обкурился или налакался до умопомрачения.

Путра приподнял пепельницу и, склонившись, глянул на этикетку под дном. Новенькая, выпущена в этом году.

– Я хочу знать, как он жил.

***

– Он был этим… перфект…

– Перфекционистом, – подсказал Путра.

– Ну да… – Нина Алексеевна рассказывала о сыне, не глядя на следователя, с опаской прихлебывающего по другую сторону кухонного стола почти черный чай. – Он так хотел делать все важное для него идеально! Иногда из-за этого бывали у нас проблемы. Слава богу, обычно безобидные.

Вглядываясь в дом за окном, она рассказала, как много лет назад Артур обклеивал кафелем ванную. Плитка была дешевая, «пропеллером». У Артура было мало опыта, до этого он поклеил только небольшой участок кухни.

– Хорошая работа, кстати, – искренне похвалил Путра, приглядевшись.

– Да. Многие не верят даже, что это обычная украинская плитка…

– И я бы не поверил, если б вы не сказали.

– Видели бы вы, с какими кислыми лицами смотрели на стену наши знакомые и родственники, когда плитка была поклеена. Они считали, что темно-серый кафель с черными прожилками – это уродство. Но когда Артур установил кухонный комплект с ламинатом под белый мрамор, все просто ахнули.

– Смотрится, – согласился Путра и, глянув на часы, засуетился. – А что с ванной?

Оказывается, Артур за несколько недель очень старательно поклеил кафелем три четверти ванной, после чего вдруг выяснилось, что плитку нужно было класть не по абсолютному уровню, а исходя из наклона пола и, что самое главное, потолка. Дом-то советской постройки, и в нем криво все – стены, углы, дверные косяки, полы, потолки… Сколько ни убеждала мама, что кривизна под потолком почти не будет видна, Артур все равно не унимался. Проклиная все на свете, он снял поклеенную плитку и проделал всю работу заново.

– Характер, – уважительно обронил Путра.

– А вот Вера так не считала, – вздохнула Нина Алексеевна. – Она это называла упрямством. Поначалу они неплохо уживались, да и я с ней хорошо ладила. Но потом Вера стала пилить Артура, что он мало зарабатывает. Требовала купить новую квартиру, чтобы там уже родить ребенка…