Читать книгу Фазерботы - Андрей Деткин - Страница 4

«Перцы» из очередного секретного НИИ прибыли на три дня раньше запланированного. Фаза пытался возражать и даже матевировать, но Нагибауэр умел это делать куда искусней. Сержанту удалось выпросить только одни сутки.

Надо такому случиться, буквально вчера он застукал пьяного Седого, к тому же с перебитым носом. Сержант уже нацелился поквитаться с блатарем на «огневой полосе», да так, чтобы вместе с потом вышли не только водка, но и кровь с желчью. Изматывающую, болезненную экзекуцию пришлось отложить, вернее, заменить на пару увесистых ударов. Чертов забулдыга стал той головной болью, из-за которой сержант и явился к Нагибауэру на поклон. Вертелся, как уж на сковороде. Не мог же он сказать прямым текстом: «У меня один стрелок вусмерть надрался, надо время, чтобы в чувства пришел. Подведет ведь, сукин сын, на рейде». А вместо этого: «У одного натоптыш, у второго натертыш, у третьего вывих, а еще надо то, еще се…». В общем, вышел от командира морально изнасилованным, горели уши, мозг вспух. «Не-е-ет, Седой, ты так просто не отделаешься», – Фаза до хруста сжал кулаки. По дороге в казарму выдумывал всякие четвертования, виселицы, харакири на голову проклятого алкоголика.

Собирались, как обычно – без спешки, со знанием дела. Подобная процедура выполнялась не один раз и с такой частотой, что не забывалась даже в мелочах. Для пущей верности на каждой из четырех стен кубрика была приклеена распечатка с протоколами: «куда не кинуть взгляд, везде норма на разряд».

– Я – это ты, – между делом Чилим втолковывал «салажьим зелепанам» основы выживания, – от каждого зависит жизнь другого. Нельзя лажать ни при каких обстоятельствах. До последнего выполняй задачу, сдохни, а сделай. Каждый занят своей работой и часто бывает, что страховать некому. Получит плотина течь в одном месте – скоро развалится целиком. Мы все в связке, как скалолазы на круче. Все на одной веревке, – Чилим собирал вещмешок, тщательно укладывая необходимые в походе «приблуды» и «прибамбасы». Каждую на свое место, чтобы в потемках со сна  безошибочно вытащить нужную, и немедля. Порой от этого зависит жизнь. И вообще, в Зоне этих зависимостей пруд пруди. Куда ни плюнь – засада да подстава. – Мы, как пальцы в кулаке. Нельзя вдарить, если один показывает лайк, а другой фак. Мы команда, единый организм.

– Ага, – тихо пробубнил Пижон, – а кто мне рыло хотел начистить, кто гнобит? Цапаетесь, как собаки. Особенно Седой, не упустит случая. Каждый сам по себе. О какой команде речь?

Блатарь со свежей коростой на переносице в глубокой задумчивости сидел на койке и никак не мог вспомнить, чем его приложили, то ли прикладом, то ли пистолетной рукояткой. С бледным фиником под правым глазом чему-то криво скалился, а в подрагивающих пальцах вертел аптечку, из которой минуту назад употребил «промидол» в таблетке.

– Э-э-э, – встрял в разговор Рама, – это мы здесь такие, а там, – он качнул головой в сторону «гнилого леса», – все по-другому. Здесь не выживаем, а живем в относительно безопасном месте с удобствами и можем позволить многое, чего помимо устава. Попадешься, максимум что схлопочешь так это карцер, а то и на «огневой» отмоешься, а там, – здоровяк снова качнул головой в сторону зоны, – наказание – смерть.

– Или в печень от Папика, – вдруг оживился Седой.

– Мало тебе, – покосился на него Чилим, – нашел время бухать.

– А я что, знал? Говорили же четыре дня.

– Да даже и четыре, потерпеть не мог? Теперь ходи и на тебя оглядывайся, в каком месте лажанешь, придурок.

– Сам, придурок, не лажани!

Чилим бросил флягу и резко выпрямился. В то же мгновение с койки вскочил Седой. Лица у обоих были далеко не шуточные, особенно у блатаря. Перебитый нос, фиолетовые тени под глазом злобили его неимоверно. Они смотрели друг на друга волками.

– Стопэ, – между ними вклинился огромный Рама. Чтобы видеть друг друга и схлестнуться взглядами, им пришлось вытягивать шей. Причем два раза у них получилось в разные стороны.

– Ты кому сказал…? – Чилим наклонился вправо и никого не обнаружил. Резко перекинулся влево и опять никого.

– Тебе, блин…

Седой также обманулся с выбором. Зверские взгляды ушли в молоко. Кишлак давил возникшую улыбку, Пижон вовсе отвернулся, чтобы не попасть под горячую руку.

– Ну все, харэ! – забасил Рама, раздвинул в стороны драчунов, как титан Сциллу и Харибду. Выпустив заряды злобы, они уже были не столь категоричны.

– Седой, ты не прав, – вступился за друга амбал, – употреблять перед рейдом – последнее дело. А вдруг тревога? А вдруг гон? А вдруг налет? Что тогда?

– Да пошли вы, – пробурчал блатарь, развернулся и принялся паковать вещмешок.

– Во, во и я о том же, – хмыкнул Пижон не оборачиваясь.

– Ты подпритухни, «зелепан салажий», и всасывай нужное, – говорил Чилим уже не благодушным голосом наставника, – если тупой, запомни одно: там – это не тут. Мы посрались и разошлись. А там случись такое – всем кранты. Либо слепаков своей возней приманим, а то и кого похлеще, либо в аномалию вляпаемся и тогда уже синяками не отделаешься. Вот это заруби себе на носу, – Чилим зло зыркнул на худую спину Пижона. – Мы-то уже спетые – сбитые, а вы двое, – спецназовец стрельнул взглядом на притихшего Кишлака, – мины замедленного действия, хер знает, что от вас ждать.

– Да уж. Не хотелось бы по прибытии в кубрик услышать крик, полон агонии, – вставил свои пять копеек Седой.

– А то и два, – усмехнулся Рама, глянул на «салаг» с кровожадной ухмылкой.

В это время в каптерке Фаза разложил на столе предметы «первой необходимости», смотрел и вспоминал, ничего ли не забыл. Его мрачные мысли быстро свернули в сторону и теперь бродили от Седого к Ящеру, от него к Нагибауэру, затем к Пижону и Кишлаку, выпархивали за ворота базы и кружили над зоной, кружили.

От невеселых мыслей его отвлек стук в дверь.

– Да, – раздраженно кинул Фаза, обернулся.

Дверь отворилась. На пороге возник посыльный:

– Товарищ сержант, – начал он громогласно, – вас вызывает…, вернее, просит зайти Олег Юрьевич Кожухов.

– Что за чел? – Фаза в упор посмотрел на рядового.

– Научник, которого вы завтра поведете. Он в общежитие на втором этаже в восемнадцатой комнате вас ждет.

– Пошел он на хрен куда подальше, – Фаза вернулся к сборам. – Передай этому Юрьевичу, что мне не до ссук. Подготовку и так сократили, а у меня еще запонки не чищены и жабо не накрахмалено. Чего стоишь, воин? Что-то не понятно?! – сержант повернул к посыльному злую рожу.

– Все понятно, – отчеканил тот.

– Кругом марш, – Фаза уже на него не смотрел, в боковой карман шмотника сунул «медпакет». Мысли снова вернулись к страданиям: «Звено – фиг знает что. Двух ветеранов забрали, взамен хлам всучили. Маршрут – к черту в пекло. Седой – падла нажрался. Ящер помер. Неизвестные аномалии уже на «Сучьем поле». Еще этот козел».

И это было не все.

– Копать-хоронить, – скрежетал Фаза, когда утром раздвинул матрасные шторы и увидел рыхлый туман. Словно последствие дымовой завесы он застилал растрескавшийся, вздувшийся асфальт плаца, мрачные казенные постройки с пучками травы в стоках, с зарослями бурьяна на газонах, покосившийся бетонный забор. Здания штаба и медсанчасти словно тонули в белесой гати, виднелись лишь верхние этажи.

– Легче сразу застрелиться.

На месте сбора у первого КПП с профессором и худощавым в плохо подогнанном комбинезоне младшим научным сотрудником сержанта ждала груженая самоходная платформа. «Чтоб вам всем пусто было», мысленно сплюнул Фаза.

Добил Фазу медик.

– Вот же ж, дерьмо собачье! – не сдержался он, когда вместо опытного и привычного Шикотана притопал пожилой усатый с сигаретой в зубах медбрат по совместительству кладовщик – Ссэр, который, что и делал – менял под огуречниками селезней. Желтые редкие зубы постоянно сжимали тлеющую сигарету, словно бикфордов шнур. Говорил Ссэр прокуренным голосом Шерлока и кашлял сухим наждачным кашлем. Типичный анахронизм своей эпохи доживальщиков. С его слов выходило, что Шикотан подхватил какую-то кишечную заразу и теперь сам загибается в инфекционном боксе.

Сержант предпринял последнюю попытку отложить рейд и направился в штаб. Отекший, не выспавшийся, с красными белками майор был непреклонен. В грубой форме послал Фазу со всеми его «закидонами» куда подальше, а точнее, за радар пыль глотать. Сержант вспомнить не мог, когда Нагибауэр разговаривал с ним в такой форме глагола. На горизонте замаячил дембельский поезд в никуда. Даже вроде бы паровозный гудок послышался за дверью.

После краткого инструктажа выдвинулись на маршрут. На душе у Фазы скребли не просто кошки, а самые что ни на есть химеры. Он шел первым, то и дело оборачивался. Следом двигался младший научный сотрудник, наспех окрещенный Седым в Малого, за ним сам блатарь, далее транспортер, профессор, Рама, Пижон, Кишлак, Ссэр и замыкал Чилим.

У «Растопырки» – автобусной остановки, разрушенной проросшим тополем, их должен был встретить опытный проводник. Фаза подключал Товаругу в редких случаях, когда сомневался в собственных силах. Сталкер ходил по Зоне еще до второго ее расширения и много чего повидал.