Читать книгу Щекочу нервы. Дорого (сборник) - Андрей Дышев - Страница 4

– Ох, динозавр, как ты не вовремя! – простонал он в трубку телефона, проснувшись утром в своей постели, но одетым.

Открыть глаза, как и разговаривать с женой, не было сил, и он лишь невпопад мычал, меняя тембр мычания в зависимости от того, насколько близко подступала к горлу тошнота. А Мила без пауз между словами и предложениями струила в него пестрой и жизнерадостной информацией о том, что сегодня она едет на экскурсию в древний храм, что ей не нравится голос Юдина, что на побережье стоит невыносимая жара и что на рынке она присмотрела Юдину белую футболку с большим розовым котом на груди.

– С каким еще котом? – вымученно произнес Юдин.

Ему казалось, что он стоит у ротационного печатного станка и на него со страшной скоростью несется конвейерная лента со сфальцованными свежими газетами, но только все газеты разные, и в них многословно и путано говорится об экскурсиях в древние храмы, о страшной жаре, о розовых котах и прочей галиматье, и Юдин вынужден поглощать эту информацию, и вот его черепная коробка начала разбухать, словно шарик, в который накачивают летучий газ, и давление стремительно растет, и еще мгновение – и башка лопнет и слизистые ошметки розовых котов обрызгают стены…

Едва он закончил разговор с Милой, проявившей под конец беспокойство по поводу самочувствия Юдина, как позвонила сотрудница экстрим-агентства.

– Уверена, что вы пребываете в прекрасном настроении, – с кладбищенским оптимизмом произнесла она, и Юдин не понял, искренне заблуждается Гертруда Армаисовна или же попросту гнусно издевается над ним. – Наши агенты заканчивают подготовку к игре. Стартуем в шесть часов вечера на Нижней Повидловке.

– Куда стартуем? – выворачиваясь от ужаса наизнанку, спросил Юдин.

– Как куда? – весело переспросила Гертруда Армаисовна, не поддаваясь на розыгрыш шаловливого и остроумного клиента. – Сегодня вы – Аль Капоне и будете грабить банк. Мы же вчера договорились!

– А у вас нет какой-нибудь другой роли? – облизнув пересохшие губы, спросил Юдин и просунул телефонную трубку между ухом и подушкой, зажав ее словно ломтик сыра в гамбургере. – К примеру, роли трупа в морге? Или Ильи Муромца в его первой половине жизни?

Гертруда Армаисовна заливисто рассмеялась:

– Вы такой остроумный! Обожаю остроумных мужчинок! Какой размер одежды вы носите?.. Нет-нет, это нужно вовсе не в ритуальную службу для изготовления гроба. Мы готовим вам гангстерский костюм – черный смокинг, широкополую шляпу и непроницаемые очки. Из пистолета когда-нибудь стреляли?.. Что? Только из реактивной установки в армии? Ха-ха-ха, какой вы весельчак!

«Это невозможно! – подумал Юдин, заталкивая трубку под подушку. – Я умру, но не встану!»

Но он все-таки встал, точнее, свалился с кровати и добрался до душевой кабины на четвереньках. Забрался в нее, закрыл полусферическую дверь, похожую на фонарь реактивного самолета, и запустил тугую и острую струю. Горячие водяные струи секли его, словно розгами, со всех сторон, и Юдин вскоре почувствовал, что к нему возвращается жизнь.

«Я – Аль Капоне, – думал он, жадно припав к банке с огуречным рассолом, который Мила всегда держала в холодильнике. – Убиться веником! И что я должен буду делать? Грабить банк? Нет, это выше моих сил. Я уже наигрался. С меня хватит монгольского хана…»

Последующие несколько часов Юдин провел в полной обездвиженности, и его измученный монгольской властью организм мучительно тяжело избавлялся от токсинов. Из глубокого забытья его снова вывела сотрудница экстрим-агентства.

– Через час за вами заедет машина, – обрадовала она. – Вы, надеюсь, уже готовы? Как огурчик? Вас ждут незабываемые ощущения. От этой игры все наши клиенты были в полном отпаде!

Юдин подумал, что еще одного полного отпада ему не вынести, и снова забрался в постель. «Никуда я не поеду, – подумал он. – Это будет насмешкой над исторической правдой. Аль Капоне не грабил банки с тяжелого бодуна!»

Забыться снова не дала жена. Как же надоела ему эта пустая баба, которая никогда не понимала позывов его души, всей глубины его духовных переживаний! Она в восторге от каких-то нор, выдолбленных в скале! А он, Юдин, вчера с успехом смоделировал властителя! Он был таким же, какой была яркая, могучая личность, оставившая неизгладимый рубец в истории человечества. Никогда, никогда ей этого не понять!

– Я тебя не узнаю, – предъявляла какие-то необоснованные претензии Мила. – Где твой волевой голос? А боевое настроение? А извергающийся оптимизм? Ты не заболел, миленький? Может, мне срочно вернуться? Мне кажется, ты без меня чахнешь…

– Я не чахну, – печальным голосом ответил Юдин. – Я расцветаю. Но процесс возрождения мучителен, как всякая метаморфоза.

– Нет-нет, не убеждай меня! – стояла на своем Мила. – Ты всегда черпал свои силы во мне. Ты, как Ахиллес, становишься беспомощным и слабым, если тебя оторвать от меня.

Динозавр начал самоутверждаться. Юдин представил растекшиеся по шезлонгу телеса и даже немного пожалел о том, что Мила не видела, как он вчера чахнул без нее. Он, жестокий и беспощадный завоеватель, наводивший трепет на русские селения, подчинивший своей воле тысячи судеб, представлялся глупой бабе жалким и беспомощным существом. Неужели слабый голос дает основания думать о Юдине как о слабом человеке?

Дабы развеять эту несуразицу, Юдин вскочил с постели, забежал в ванную и посмотрел на себя в зеркало. На Аль Капоне он, конечно, не похож. Да и на монгольского хана тоже. Скорее на резинового поросенка, чрезмерно надутого через анальное отверстие. Но это поправимо. Это временная деформация лица, вызванная погружением в мир власти… Юдин пустил струю холодной воды и принялся ожесточенно тереть лицо, будто намеревался смыть с себя позорную маску слабости и безволия. Да как Мила посмела умалить Юдина! У нее мозги расплавились от жары! Она насмотрелась на мускулистых серфингистов и забыла, что ее муж – сгусток энергии и воли, что он – личность, супермен, машина, способная дефлорировать историю не хуже, чем это делали мировые знаменитости! И сегодня он продемонстрирует это еще раз!

– Нас разъединили, – сказала Мила, позвонив снова, когда Юдин уже яростно сбривал с лица щетину.

– Нет, – рыкнул Юдин, размазывая по телефонной трубке пену. – Это я отключился.

– А почему? Ты не хочешь со мной разговаривать?.. Знаешь, о чем я подумала? Тебе надо сходить в библиотеку, в читальный зал. Посиди в тиши, полистай старые журналы. Это благотворно влияет на нервную систему. Или съезди на Птичий рынок, посмотри на щенков и котят…

– Нет, я поеду грабить банк!

– Куда?!

– Не звони мне больше, а то ты спугнешь мои жертвы!

В библиотеку сходить! Это надо же, как изощренно издевается над ним набитая опилками дура! В библиотеку! Еще бы посоветовала поиграть в шахматы с пенсионерами во дворе!

Юдин едва успел откусить от куска холодной буженины, как позвонила сотрудница агентства.

– Мы подвезли вам смокинг! – со строгим холодком в голосе объявила она. – А вы еще не готовы? Как же так! Актеры ждут, статисты, пиротехники… Сейчас я к вам зайду!

Не успел Юдин положить трубку, как раздался звонок в дверь. Можно было подумать, что Гертруда Армаисовна все это время торчала под его дверями. Черный платок, туго повязанный на ее голове, выпячивал и без того крупный нос. Слегка подкрашенные брови были строго сведены к переносице.

– Нельзя опаздывать на такие мероприятия! – пожурила Гертруда Армаисовна, погрозив Юдину пальцем, и кинула взгляд на часы.

«Откуда она узнала номер моей квартиры?» – подумал Юдин, торопливо застегивая «молнию» на джинсах.

– Надевайте! – распорядилась Гертруда Армаисовна, протягивая Юдину пакет.

Смокинг оказался несколько тесноват в талии, тем не менее Юдин понравился себе. Он крутился перед зеркалом, сдвигая черную шляпу то на один бок, то на другой. А когда нацепил очки, то понял, что он крутой чувак.

Гертруда Армаисовна беззвучно выглянула из-за его спины.

– А это, – произнесла она со значением, – настоящие гангстеры носят за поясом брюк.

Юдин обернулся. Гертруда Армаисовна держала на развернутой ладони пистолет.

– Как настоящий! – оценил Юдин, с интересом рассматривая оружие.

– При нажатии на курок он выдает высокочастотный сигнал, который фиксируется специальным датчиком в петлице актера, – торопливо поясняла Гертруда Армаисовна, помогая затолкнуть пистолет под тугой ремень Юдина. – На жилете актера взрывается пиропатрон и расплескиваются красные чернила. Так появляется иллюзия попадания пули в тело человека.

– Как в кино, – подсказал Юдин.

– Совершенно верно… Нет-нет, сейчас нажимать на курок совершенно необязательно, тем более что ствол устремлен вам в трусы… – Она отступила на шаг, полюбовалась Юдиным и, не скрывая восхищения, компетентно оценила: – Вылитый Аль Капоне!

Юдин замечтался, уважительно глядя на себя в зеркало. Вот бы Мила увидела его сейчас! «Ты становишься беспомощным и слабым…» Почему в жизни все получается шиворот-навыворот? Почему, когда не надо, Мила тут как тут? Почему Мила неожиданно зашла в комнату Юдина, когда тот прятал деньги в принтере? Почему вдруг раньше времени вернулась из парикмахерской, когда он по телефону договаривался с Иркой-секретаршей о совместном посещении сауны? Почему отменили рейс в Волгоград, которым Мила должна была лететь к сестре, но вернулась из аэропорта домой, где Юдин под музыку Вивальди гонял вокруг стола трех голых проституток? И почему Мила не появится в квартире сейчас, не увидит Юдина в смокинге, в черной шляпе и с пистолетом за поясом – того самого Ахиллеса, беззащитного и слабого?

– Ну? Где ваш банк? Ведите! – повелительно приказал Юдин, сдвинув поля шляпы на лоб, и выхватил пистолет из-за пояса. Получилось очень впечатляюще. Юдин стремительно входил в роль. Сам пистолет подсказывал, как надо себя вести, и Юдин, размахивая оружием как дирижерской палочкой, хрипло выкрикнул: – Всем на пол! Головы не поднимать! Пристрелю, как собаку, если кто шелохнется! Деньги в мешок! Живо!

– Вы непревзойденный актер! – восхитилась Гертруда Армаисовна, но при этом она почему-то смотрела на Юдина как на крысу, копающуюся в помоях.

Опасаясь, что клиент попусту и преждевременно растратит свое уникальное дарование, Гертруда Армаисовна путеводной мышкой побежала вниз по лестнице, увлекая за собой Юдина. Хмель – уже протухший, тяжелый, гнилостный – еще не выветрился из его головы, но его присутствие помогало Юдину раскрепоститься и еще больше повысить самооценку. Водителя он узнал по бакенбардам и, постучав стволом пистолета по его затылку, распорядился ехать, причем это было сделано не в самой вежливой форме: «Трогай, скотина!»

Водитель с пониманием отнесся к особенностям новой роли клиента и тотчас исполнил приказ. Гертруда Армаисовна, придвинувшись к Юдину претенциозно близко, стала нашептывать об особенностях игры. Если роль монгольского хана можно отнести к категории зрелищного стимулятора, то новая игра, бесспорно, относится к сложной стратегии, открывающей игроку обширное пространство для импровизации. Никто не будет объяснять Юдину, что, когда и в какой последовательности он должен делать. Перед ним стоит задача: изъять всю наличку у банковских клерков, сидящих за стеклянной перегородкой, и отнести ее в определенное место. Хоть деньги – муляжные, кровь – чернильная, а клерки – лицедейные, игра обещает быть напряженной, развивающейся по непредсказуемому сценарию. Юдин должен иметь в виду, что в банк могут зайти самые настоящие посетители, и это, бесспорно, придаст игре неповторимую пикантность, но что самое заманчивое: победа не достанется Юдину так просто, как она досталась монгольскому хану, ибо банковские клерки образуют своеобразную команду, которая будет усиленно противостоять Юдину, следовательно, на Нижней Повидловке разыграется настоящее единоборство, наполненное подлинным драматизмом и изящной отточенностью динамики…

– Да хватит меня учить! – вдруг оборвал Гертруду Армаисовну Юдин, вращая пистолет на пальце. – Разберемся без сопливых. Не в первый раз!

Он сам не понял, что имел в виду, упомянув про не первый раз. Скорее всего, Юдин оговорился, но исправлять ошибку не стал, а еще больше усугубил ее, взглянув на Гертруду Армаисовну через прорезь в прицельной планке пистолета. Гертруда Армаисовна пыталась захихикать, но черный платок так сильно стягивал ее грушевидные щеки, что губы не могли растянуться, и оттого получился прерывистый звук: «О! О! О!»

– Вот тебе и «о», – с недобрым предупреждением произнес Юдин, дунул в ствол пистолета и положил ноги на спинку водительского сиденья. Водитель был польщен знаком внимания со стороны великого гангстера, но при этом почему-то как-то странно шевелил носом.

– Поляну где будете накрывать? В банке? – спросил Юдин, чувствуя, что жизнь окончательно вернулась к нему и мысли о водке и закуске снова отзываются в его рту обильной сыростью, а живот при этом сладко мурлычет.

– В банке после игры будет много мусора, – справедливо заметила Гертруда Армаисовна, правильно оценив бойцовские качества клиента. – И потому мы заказали столик в грузинском ресторане. Вы любите грузинскую кухню?

– Шашлык-машлык? – с легким пренебрежением уточнил Юдин, но ответа не дождался, потому как машина неожиданно свернула в темную подворотню. Узкий проход между ржавых кирпичных стен был заставлен рядами мусорных баков, похожих на маленькие железнодорожные составы. Можно было подумать, что они приехали на вокзал грязненького провинциального городишки.

– А где банк? – удивился Юдин.

– Рядом с банком запрещена остановка, – ответил водитель. – Там недавно поставили знак. Боятся настоящих ограблений.

– Вам лучше пройти один квартал пешком, – добавила Гертруда Армаисовна. – Если мы подвезем вас на машине, то вы здорово облегчите задачу команде клерков. Пока мы припаркуемся, пока вы выйдете – клерки успеют запереться изнутри, и тогда вам придется искать другие пути. Или разбирать крышу, или влезать в воздуховод. Одному нашему клиенту пришлось пробираться в банк по канализационной трубе.

– От него так пахло, – вставил водитель, – что клерки сразу признали свое поражение и отдали ему деньги без каких бы то ни было условий.

– Этот путь не для меня, – с невиданным самоуважением заявил Юдин.

– Конечно! – неправильно поняла его Гертруда Армаисовна. – Диаметр канализационных труб всего полметра… Алло! – пронзительно заговорила она в трубку мобильного телефона. – Марсель Гамлетович! У вас все готово? Да, клиент уже на старте… Серьезный соперник, должна вам сказать, так что будьте осторожны! Через минуту я его выпускаю!

– Вы обо мне говорите как о тигре, который сидит в клетке, – понарошку обиделся Юдин, хотя на самом деле ему очень понравилось, как Гертруда Армаисовна говорила о нем.

– Вы страшнее тигра, – ответственно заявила Гертруда Армаисовна и раскрыла дверь машины. – Желаю вам удачи! – с волнением произнесла она, и ее глаза повлажнели. – Запомните, что чемодан с деньгами вы должны вернуть нам, потому что это инвентарь киностудии и он состоит на учете в милиции.

– Не учите! – скорчил презрительную гримасу Юдин и пнул ногой мусорный бак, который мешал ему пройти.

– Чемодан!! – в два голоса крикнули водитель и Гертруда Армаисовна, и вслед за Юдиным из машины вывалился старинный, с кожаными накладками на углах, с дряблыми замками и потертым днищем чемодан.

Юдин хотел сказать, что великому гангстеру стыдно даже пописать в это трухлявое корыто, а не то что идти с ним на дело, но дверь машины уже захлопнулась, и через затемненные стекла можно было увидеть лишь беспорядочно отмахивающиеся руки.