Читать книгу Край. На фоне неба - Андрей Драгунов - Страница 8

Первого января одна тысяча восемьсот восьмидесятого

Анна Григорьевна слегла с тяжёлой простудой.

Фёдор Михайлович семенил по комнате и бормотал что-то невнятное

и, как всегда, надеялся только на чудо…

Микстуры, выписанные доктором – не помогают.

Анна Григорьевна дышит, как при обыске Митя,

или сам Фёдор Михайлович, который ещё не знает,

что жизни осталось одиннадцать месяцев… и луна в зените

его вдохновляет капельками чернильными —

звёзд на небе… На земле – чёрная долговая яма…

а Анне Григорьевне хочется пирожное ванильное…

не болезнь, а какая-то новогодняя драма…

и сиротливые мальчики бегают куражатся под окнами —

как бы чего не вышло с их-то энергией,

с их способностью делать жизни короткими —

в любой день недели, кажется… и в воскресение.

В тишине страдания, один на один с неприятностями —

только и остаётся, что сочинять бессмертие —

под микстуры от кашля, под пакетики со всякими гадостями —

для больной Анны Григорьевны… странные действия —

доктора – как пальцем сухим по стеклу оконному —

тянешь полоску со скрипом – до нервной колики,

до конечной точки, тебе одному знакомую,

где только память, а не кружки… треугольники…

бабочки… Между створок спрятавшееся будущее —

смотришь и видишь – как вытекает прошлое —

в твоё настоящее, где в ожидании лучшего,

всё-таки знаешь – ни чего не будет хорошего…

ничего не будет! Сморщинишься, как мочёное яблоко,

рядом с Анной Григорьевной, что доподлинно всё зафиксирует,

застенографирует… съесть его надо бы —

это яблоко, но как-то мимо всё… мимо.

В январе, когда впереди – только год – не более —

хочется выспаться, спрятаться, стать недосягаемым

для чьего-то внимания, для чьей-то злой воли,

даже для родственников, что раздражают своим роптанием

по любому поводу… Всего только год до вечности!.. —

это как рукой дотянуться вечером до книжной полки,

взять томик Пушкина… вытянуть пару звёзд из млечности…

и сосчитать все иголки у новогодней ёлки

и стеклянные шарики с ангелами нарисованными…

деньги в бумажнике – хватит ли дожить до получки…

Анна Григорьевна из-под одеяла голову высовывает —

Фёдор Михайлович, миленький, хочется очень супчика…

а ему ещё убивать Карамазова старшего,

разбираться с долгами собственными перед издательством…

а его постоянно кто-нибудь про здоровье спрашивает —

Как живётся, Фёдор Михайлович… но всегда с подвохом и

издевательством.

…и январь не способствует хорошему настроению.

В доме пахнет ладаном, какими-то травами, лекарствами…

история – и на бумаге, и в жизни – требует продолжения…

не обещая, при этом, правда – небесное царствие.