Читать книгу Блокпост-47Д - Андрей Ефремов (Брэм), Андрей Николаевич Ефремов, Андрей (Брэм) - Страница 10

Самый простенький войсковой сухпай представляет собой небольшую картонную коробку, в которой находятся: чай в пакетиках, сахар в пакетиках, банка красной рыбы (килька в томатном соусе), иногда шпроты в масле, а также – пакетик лимонной кислоты, банка тушенки и банка перловки с тушенкой. Завершает скромный кулинарный ансамбль несколько прожаренных сухарей в бумажном клееном пакете и упаковка салфеток. Из этого набора пользовалась спросом в основном только тушенка.

Есть и так называемая «лягушка» – пластмассовый контейнер зеленого цвета – верх гастрономического изыска кухни Министерства обороны, в котором есть все, что необходимо на суточный прожиток. Даже таблетки сухого спирта с металлической подставочкой для разогрева консервов и различные крутые сладкие вещи и витамины. Но и там сухари замаскированы под названием «сухарики армейские» и представляют собой обыкновенные галеты.

Раз в месяц из Ханкалы подвозят на машинах или вертолетах продукты: мука и сахар мешками, консервы коробками, колбаса и мясо килограммами, масло сливочное и растительное, бочонки с животным жиром, которым мазали верх палатки, чтобы не гнила от дождей, соль, спички и, как писали при Петре I, «протчая и протчая».

Центроподвоз – так называется процесс подвоза продуктов и прочего бутора на машинах. Колонны сопровождают БТР-ы, бывает и вертолёты. Мелкие партии продуктов, как правило, присылают вертолётами. Автомобильные колонны встречают все отряды войсковой группировки: встречают в горах, рассредоточиваются цепью, и под присмотром, зачищая и занимая буквально все соседствующие с дорогой высоты и леса, сопровождают до места дислокации. Это очень трудная и опасная работа – как для встречающих, так и для сопровождения.

Хлеб договорились выпекать в хлебопекарне батальона ВВ13. Половина на половину: то есть из всей муки половина хлеба – отряду (да еще и растительное масло в придачу). Вполне хватает, да еще и с избытком. И при этом все довольны. Не сухари же грызть…

По утрам, обычно часам к восьми, к первому посту отряда подходят маленькие, неразговорчивые и сопливые детишки с трехлитровыми банками парного молока. Человек с ружьем спрашивает:

– Скока стоит?

Мальчик:

– Пятнадцать рубля.

– Как зовут?

– Ахмед.

– А тебя, девочка?

Девочка стоит, будто не слышит. Серьезный Ахмед ей переводит, она отвечает:

– Фатьма.

Затем, забрав все пустые стеклянные банки и конфеты, которые нашли наряды, уходят.

С мясом и колбасой посложнее. Сразу все не съесть. Хранить долго нельзя – на жаре испортится. Через день-полтора мясцо начинает вонять и шевелиться. Выход только в копчении. Да и вкуснее.

Прострелили поверху двухсотлитровую бочку, дабы вдеть туда железные прутья, чтобы было на чем держать куски мяса и колбасы. По низу бочки – отверстие для трубы. Металлическая буржуйка с вкопанной в землю трубой – вот и вся коптильня. Манящий, очень мирный и неимоверно будоражащий аппетит, аромат при этом распространяется на весь плацдарм.

Весь день частят гости с жидким спиртом – как бы ненароком или «вот, совершенно случайно» по дороге на огонек зашли. Делают удивленные лица: «О, господа, да у вас тут ниче-о!» То же самое происходит и в соседних расположениях в подобные интересные дни: «Однако шибко вкусно пахнет! Заметьте!»

Днем следит за коптильней и за приемом гостей наряд по кухне и все желающие культурно и с пользой провести время, ночью – дежурный взвод.

Вода носится бойцами в двадцатилитровых флягах снизу из родника, либо в цистерне на «Урале» с горной реки. Эта процедура весьма укрепляет мышцы ног и грудную клетку. В первые недели таскать воду – тяжело, особенно – вверх, в гору. Приходится через каждые двадцать-тридцать метров останавливаться, снимать с себя флягу, оружие, восстанавливать дыхание. С каждым днём подобных «тренировок» таскать груз становится проще – не от того что человек сильней становится, просто привыкает. В итоге доходит до одной стоянки, и даже без отдыха.

Для печек в палатках и в бане необходимы дрова. Дрова тоже доставляют центроподвозом в виде корявых тяжеленных бревен. Но они идут на строительство укреплений и на прочие хозяйственные нужды. Дровишки заготавливают на месте. Разбираются заброшенные войсковые укрепления недалеко от расположения, рубятся деревья вдоль оврагов.

И вот собрался отряд за дровами. Выставлена охрана по оврагу – стволами и корягами заполнена уже половина кузова «Урала».

Далеко, над восточной высокой скалой, кружат беззвучно два «сухаря» – штурмовые самолеты «Су-25». Этой ночью там был обстрелян вертолет. Вот и послали самолеты. Один низко-низко летает, над самым склоном, другой на огромной высоте его прикрывает. Время от времени оба отстреливают тепловые ракеты, которые применяются для отвода от себя «умных снарядов», самонаводящихся на тепловое излучение.

Отряд обнаружил огромное, чуть ли не в обхват дерево неизвестной породы. Долго пилили «Дружбой». Все-таки повалили. Из густой листвы повалили-посыпались сочные большие яблоки: яблоня оказалась. Нет предела радости бойцов.

А «сухари» все кружат.

Дрова погружены в машину.

Внезапно нижний самолет врезается в склон горы. Видны пламя и смолистый черный дым. Все замерли. Подбит штурмовик! Очень далеко – звука взрыва не слышно. Верхний «сухарь» так и летает над местом гибели друга. Густое уродливое облако, перемешанное с огнем, стелется по склону. Отряд с дровами уже подходит к группировке. Солдаты, омоновцы, собровцы молча смотрят в сторону гибели «сухаря».

Ну не может самолет летать вечно – возвращается на базу. А черный дым еще клубится, догорают обломки. Проходит сорок минут. Подлетает «вертушка». В бинокли видно, как оттуда быстро выходят люди, что-то собирают на месте, грузятся и улетают. А обломки самолета все горят.

«Вертушка» уже прибудет в Моздок, но часа два еще будут гореть останки «сухаря» на огромной шахматной доске Чечни, где чаще всего врага не видно в лицо. И где-то в мирной России мать молодого парня забьется в рыданиях от страшной потери…