Читать книгу Под светом двух лун - Андрей Эл - Страница 11

Солнце медленно показалось из-за горизонта, осветив безжизненный пейзаж пустыни. На пригорке расположились заночевавшие на песке путники. Над ними медленно и бесшумно кружили огромные, похожие на грифов птицы. Барсук наблюдал за ними около получаса, он проснулся раньше остальных и размышлял о последних событиях, о том, как неподвластная стихия, подхватила и понесла его жизнь в бурном потоке. Он размышлял о новых друзьях, с которыми волею случая столкнула его судьба, анализировал, думал, вспоминал. Мысли пчелами роились в его мозгу, они то улетали ни с чем, то возвращались обратно, неся с собою груз умозаключений, трудясь над тем, чтобы заполнить принесенным нектаром свои соты.

Постепенно из хаоса мыслей стала вырисовываться картина, которая штрих за штрихом начинала приобретать ясные очертания.

Птицы то опускались, то поднимались, будто проверяя, живы ли лежащие внизу, можно ли начать свою кровавую трапезу.

Лежа между Сталкером и гонаби, Сигурни сладко посапывала. Ночь на песке была для нее теплой и комфортной. Сталкер, не рискнув лечь рядом с монстром, прижимался к Сигурни сзади, слегка ее обнимая. Йак, запрокинув голову на гонаби, спал в складке кожи на его передней лапе и, издавал громкий звук, походивший на храп или на то, как кто-то полощет горло. По его щеке из приоткрытого рта стекала склизкая слюна. За ночь слюны скопилось столько, что балахон был насквозь мокрым. Звуки, издаваемые Йаком, разбудили Сталкера. Он медленно открыл глаза и, понемногу отходя ото сна, ощутил, что прикосновение к женскому телу лежащей рядом Сигурни не прошло для него бесследно. Бок, на котором он лежал, затек, и очень хотелось перевернуться на другой, но приятное ощущение близости к Сигурни, которая тоже почти проснулась, привело его в замешательство. Осознавая, что вот-вот может произойти конфуз, Сталкер попытался отодвинуться, но бок предательски подвел, и вместо того, чтобы перевернуться, он уткнулся грудью в ее спину.

– Быть может, ты уберешь от меня руку и остальные части своего тела? – сонным голосом произнесла Сигурни.

Глаза Сталкера широко открылись, от ее слов сон моментально улетучился.

– Я не… Я не хотел, просто ночью было очень холодно… И я подумал, что так можно согреться, и так будет теплее… – обескуражено бормотал уже сидящий рядом Сталкер.

Сигурни улыбнулась и, повернув к нему голову, произнесла:

– Расслабься, парень, я понимаю: утро, физиология, твой возраст. Не бери в голову, я не молода, как ты, чтобы принять все на свой счет. И да, я тебе благодарна, ночью мне действительно было очень тепло.

Сталкер слегка покраснел и, отвернувшись, улыбнулся. Птицы, завидев движение, разочарованно разлетелись по одной в разные стороны и, сев неподалеку от путников, оглядывали пустыню в поисках еды.

Барсук спрыгнул с морды гонаби, на которой он весьма комфортно провел всю ночь, и потянулся. Монстр тоже открыл глаза и тут же уставился на своего хозяина, с интересом наблюдая за его действиями.

Между тем Сталкер и Сигурни более детально смогли разглядеть своего спасителя. В дневном свете он выглядел куда больше и страшнее, чем ночью, однако теперь они воспринимали его совсем в другом качестве, нежели при первой встрече.

Острые шипы обильно покрывали всю поверхность его кожи, где-то они были огромными, где-то едва заметными. Просто погладить его было бы явно плохой идеей. Все четыре желтых змеиных глаза были очень подвижны, они могли вращаться независимо друг от друга и смотреть одновременно в разные стороны. Два из них располагались вертикально друг под другом практически на самой макушке, а два остальных были равноудалены от нижнего, образуя перевернутую букву Y. Создавалось впечатление, что каждый из его глаз постоянно следил за кем-либо, отчего друзей не покидало чувство легкого дискомфорта, когда кто-нибудь ловил на себе его взгляд.

Вениамин оглядел местность и, остановившись на трупе поверженного ночью черного гонаби, задумался. Он находил очень странным тот факт, что птицы не приближаются к мертвой туше, лежащей неподалеку от них. Ему казалось, что такая большая гора мяса должна привлечь всех падальщиков в округе, но ни одна из птиц не реагировала на этот лакомый кусок. Гонаби, как верный пес, сел перед барсуком на задние лапы, стряхнув с себя сонного Йака. Недовольно кряхтя, Йак протер глаза конечностями, злобно взглянул на гонаби и подошел к барсуку. Остановившись рядом, Йак громко зевнул и вопросительно уставился на Вениамина. Поочередно переводя взгляд с барсука на птиц и с птиц на барсука, он пытался предугадать его мысли. Поймав, наконец, его взгляд на себе, Йак многозначно покачал головой.

– Это падальщики, они едят то, что не доели гонаби…

Барсук мотнул головой в сторону мертвой туши и вопросительно произнес:

– Ненароком?

На что тут же получил ответ:

– Мясо гонаби есть нельзя, даже падальщики не едят мясо гонаби. В их венах течет ядовитая кровь. Там, где пролилась кровь гонаби, ничего не будет расти.

Затем Йак уверенно кивнул головой, словно утвердившись в сказанном, и, посмотрев в глаза барсуку, громко выдохнул. Барсук отвернулся, посмотрел вдаль и тихонько пошел в сторону от места ночлега. Йак тут же последовал за ним, как и полагается пажу всегда следовать за своим господином, но был тут же остановлен резко брошенным на него взглядом, полным негодования. Йак в растерянности стоял на месте и был подобен обиженной собаке, которой не позволили следовать за хозяином. Дав всем понять, что идти за ним не стоит, барсук отвернулся и двинулся дальше. Через какое-то время он скрылся за небольшим бугром.