Читать книгу Когда ты проснешься… - Андрей Эмдин - Страница 6

Сон прерывают необычные ощущения в теле. Воздух наполнен ровным гулом, все пространство едва ощутимо вибрирует, я слышу приглушенные голоса людей.

Мысли на удивление связные – значит, я проспал приличное время, достаточное, чтобы карусель, завладевшая моим сознанием до того, как я провалился в беспамятство, отступила. Опасаясь расплаты за веселый вечер в виде неизбежного взрыва головной боли, медленно приоткрываю веки. И уже в следующую секунду с изумлением обнаруживаю себя в самолете.

Не ощутив и намека на похмелье, аккуратно верчу головой по сторонам, рефлекторно разминая шею, но не обнаруживаю признаков усталости. Во всем теле ощущается непривычная легкость.

«Что за чертовщина!» – не без удовольствия думаю я и, опершись на подлокотники, чуть приподнимаюсь, оценивая обстановку. В небольшом салоне самолета, помимо меня, расположились еще семь пассажиров. Объемные кресла, обтянутые мягкой коричневой кожей с подлокотниками из темного дерева, парами располагаются вдоль стен салона. Каждая пара кресел установлена друг напротив друга и разделена откидным лакированным столиком, расположенным под квадратным иллюминатором. На столе стоит неожиданная для авиации невысокая ваза с цветами.

Все пассажиры заняты обычными делами воздушных путешественников и на мое пробуждение не реагируют. Кто-то слушает музыку, откинувшись с закрытыми глазами на спинку кресла. Мой попутчик в числе прочих пассажиров погружен в чтение. Одной рукой с журналом он закрывается от меня цветастой обложкой, а другой – чуть придерживает стоящую на столе кофейную чашку. Когда через салон самолета пробегают вибрации, чашка опасно звенит на блюдце, поэтому читающий пассажир на всякий случай охраняет ее от случайного опрокидывания. Пассажиры с последних четырех кресел в конце салона о чем-то тихонько разговаривают.

Поднявшись чуть выше, я вдруг чувствую движение ткани по телу. Успеваю заметить скользнувший по ногам плед, которым я, оказывается, был до этого момента укрыт, как взгляду открываются мои ноги в шортах. В изумлении смотрю на новую одежду, совершенно не соответствующую последнему оставшемуся в сознании автопортрету.

Возвращаю на место плед и напрягаюсь, восстанавливая в голове события прошлого вечера. Память на удивление отзывчиво подсовывает подробности, включая мои неуклюжие сборы, неразговорчивого водителя загадочной службы с так и не раскрытым до конца названием «…встреча» и мои жалкие попытки попасть ключом в маленькую замочную скважину. Однако после этого наступает темнота. Память наотрез отказывается отдавать хоть что-нибудь из произошедшего после того, как я вновь оказался в автомобиле у своего дома. Позорный уход из сознания – последнее, что мне удается вспомнить.

– Здравствуйте, Александр Владимирович! – погруженный в мысли, я не замечаю, как рядом появляется улыбчивая девушка в тесной синей юбке, белой блузке и синей же короткой жилетке. На жилетке вышитая золотой нитью красуется монограмма из двух английских букв: эйч и би. Буквы замысловато переплетаются, от них раскидываются в стороны и взмывают вверх золотые нити, а потом снова встречаются над буквами, делая знак более похожим на фамильный герб, чем логотип.

Бортпроводник терпеливо ждет, сохраняя на лице фирменную улыбку, и я, спохватившись, приветствую ее в ответ.

– Мы не стали вас будить во время обеда. Скоро мы начнем снижение, так что кухня уже закончила работу. Я могу предложить вам кофе и что-нибудь перекусить – как раз успеете подкрепиться до приземления.

Мысль о еде, к удивлению, не вызывает приступ тошноты. Тело вообще никак не напоминает о вечеринке, словно это не меня накануне загружали в беспамятстве в самолет, а вместо этого дали хорошенько отоспаться на лучших гостиничных матрасах. Тем не менее я вежливо отказываюсь и интересуюсь, сколько осталось лететь.

– Мы приземлимся через двадцать три минуты, – без запинки отвечает бортпроводник, точно в нее встроен хронометр.

«Настоящий профессионал!» – мысленно восхищаюсь и благодарю милую девушку. Она улыбается, просит сразу же сообщать ей, если мне что-нибудь понадобится, и удаляется в сторону кабины, ловко удержав равновесие в неожиданно накренившемся самолете. Я провожаю ее взглядом и давлю некстати возникшее предположение, что эта милая девушка может быть как-то замешана в моем загадочном переодевании. Хочется надеяться, что я все же не потерял лицо и переоделся сам, хотя и совершенно не помню этого. Как, впрочем, и других событий, через которые обычно проходят путешественники до того, как оказываются в кресле самолета. В памяти не осталось никаких следов от регистрации на рейс, унизительной процедуры досмотра и проверки багажа, утомительного ожидания в зоне вылета. Возможно, в частной авиации все эти процедуры не так ярко дают ощутить пассажирам свою ничтожность перед воздушной транспортной системой, но не до такой же степени, чтобы совсем исчезнуть из памяти?!

Вопросов оказывается больше, чем ответов, и мне остается только признать за прошлым право оставаться неясным. Решив так, я всматриваюсь в иллюминатор, надеясь разузнать хоть что-то о моем не менее неясном будущем.

Спрашивать о пункте назначения пассажиров или экипаж мне кажется нелепым, поэтому я приникаю к иллюминатору, надеясь разглядеть внизу знакомые очертания популярных туристических мест. За окном во весь горизонт раскинулось море. Самолет летит достаточно низко, так что мне удается разглядеть на темно-синей волнистой поверхности то появляющиеся, то исчезающие островки белой пены. Прислоняюсь лбом к нагретому солнцем стеклу иллюминатора, чтобы лучше видеть, куда мы направляемся, но везде одна и та же картина: бескрайняя водная гладь и ни единого намека на сушу, корабль или другие следы присутствия человека.

Пожав плечами, отодвигаюсь от окна и терпеливо жду посадки, украдкой поглядывая на соседа напротив. Он полностью погружен в чтение и не замечает моих нервных движений. Чтобы не мешать соседу разговорами, достаю из кармана шорт мобильный телефон. Эти маленькие игрушки становятся настоящим спасением от неловкости или скуки. Карманный мир, в который можно в любой момент нырнуть, надежно оградившись от окружающих.

Телефон почти разряжен и предсказуемо показывает отсутствие любой из доступных сетей. Бессмысленно пролистаю пальцем влево-вправо привычную сетку иконок и, подумав, убираю бесполезное устройство в карман. Если верить словам бортпроводника загадочной авиакомпании «Эйч Би», до посадки остается совсем немного, поэтому решаю просто ждать.

Примерно через десять минут, когда меня начинает снова клонить в сон, самолет вдруг резко ухает вниз и, задрожав фюзеляжем, начинает уверенное снижение. Смотрю в иллюминатор, и на этот раз мне удается разглядеть среди бескрайней водной синевы очертания небольшого острова. Через несколько мгновений сомнений не остается – он-то и является конечным пунктом нашего путешествия.

Кажущийся издалека крохотным остров не слишком увеличивается в размере даже после нашего приближения. Небольшой участок земли, полностью покрытый зеленью и опоясанный неровным светлым кольцом песка там, где вода встречается с сушей. У берегов морская синева теряет глубину, постепенно светлеет, и у самого острова становится почти полностью прозрачной.

Глядя на зеленый оазис, невольно отмечаю, насколько он красив. Как будто только сошедший с буклетов турагентств, он раскрывается приятными деталями, каждая из которых вызывает сладкое предвкушение. Обычно изображенные в каталогах панорамы всевозможных райских местечек редко выдерживают проверку реальностью. И вроде формально ты и впрямь попадаешь в место, обещанное туристическими агентами, но то ли песок оказывался недостаточно белым, то ли морская лазурь недостаточно лазурной, всегда чувствуется легкий укол разочарования, ощущение, что вместо обещанного тропического рая тебе подсунули дешевую подделку.

Но этот остров действительно прекрасен. Уже можно было разглядеть отдельные детали вроде раскидистых пальм, небольших, уходящих в воду скал и камней, местами разделяющих песчаное побережье. Промелькнули и скрылись за бортом самолета несколько аккуратных белых построек – кажется, единственные следы человека.

Мы пролетели над береговой линией, снизили высоту, и через несколько минут шасси коснулись посадочной полосы. Едва самолет сбавил ход, пассажиры оживились, отложили свои дела и приникли к иллюминаторам. Мой сосед тоже прекратил чтение, впервые за весь полет встретился со мной глазами, приветливо улыбнулся и стал неторопливо убирать недочитанный журнал в портфель.

Самолет медленно прокатился по взлетной полосе до небольшого здания аэропорта и остановился. Командир корабля по громкой связи поздравил всех с прибытием, и, как только сообщение закончилось, передо мной вновь возникла та же самая улыбчивая стюардесса:

– Александр Владимирович, с прибытием. Автомобиль за вами прибудет через пару минут.

Благодарю девушку за приятный полет и вместе с остальными пассажирами направляюсь к выходу. Порыв горячего воздуха ударяет в лицо сразу, как только я покидаю приятную прохладу салона. Вопреки ожиданиям, в воздухе не чувствуется обычной для тропического климата влажной удушливости. Ощущение жары возникает лишь на контрасте атмосферы с сухой прохладой салона, так что температуру острова можно назвать вполне комфортной. Я даже чувствую радость от таинственной смены своего гардероба: новая одежда лучше соответствует обстановке. Это часть твоей программы, Вадик?

Спустившись по трапу, вижу микроавтобус и легковой автомобиль. Пассажиры направляются к автобусу, и я уже было собираюсь следовать за ними, как вдруг из автомобиля выходит водитель и направляется прямиком в мою сторону.

– Здравствуйте. Александр Владимирович? – поравнявшись со мной, обращается водитель на чистом русском.

– Да, можно просто Саша.

– Саша, – соглашается водитель, – а я Герман. Вижу, вы налегке? Тогда не будем терять время, я отвезу вас в отель, чтобы вы могли отдохнуть с дороги.

Он протягивает руку, чтобы помочь донести портфель, но я вежливо отказываюсь, и мы направляемся к автомобилю. Закидываю вещи назад, а сам располагаюсь на переднем сиденье, рядом с водителем. Герман понимающе улыбается, заводит мотор, и мы направляемся куда-то в сторону от прочих пассажиров, продолжающих посадку в микроавтобус.

Когда мы минуем здание крошечного аэропорта, чей размер не превышает размеры районного супермаркета, и направляемся к выезду, я оборачиваюсь и окидываю взглядом территорию аэродрома. На единственной взлетно-посадочной полосе одиноко стоит стремительная, остроносая фигурка лайнера, на котором мы прилетели. На матово-синей, не отражающей солнце, поверхности фюзеляжа ярко блестят уже знакомые, но все еще непонятные переплетающиеся символы.

– Как называется ваша компания? Что означает аббревиатура «Эйч Би»? – обращаюсь я к водителю.

– Это зависит от контекста. У нее нет четкой расшифровки. Компания оказывает полный комплекс услуг по перелету, проживанию и… – водитель запинается, – прочим развлечениям. На каждом этапе аббревиатуру можно расшифровывать по-разному. Пилоты, например, предпочитают расшифровывать ее, как High Boat, что с определенными допущениями можно перевести как «высоко плавающая лодка».

– Поэтично, – усмехнувшись, комментирую я.

Водитель улыбается, согласно кивает и продолжает рассказ:

– А персонал отеля, в который мы сейчас направляемся, расшифровывает эту аббревиатуру как Happy Beach.

– Счастливый пляж? – не могу сдержать улыбку. – Погодите, а отель разве тоже принадлежит вашей компании? Вы не обычный туроператор?

– Компании принадлежит весь остров, включая аэропорт, самолет и отель.

Присвистнув, одобрительно киваю. Какой большой должна быть корпорация, чтобы выкупить целый остров? И какой должна быть стоимость каждого тура, чтобы сделать путешествие рентабельным? Мы едем уже несколько минут по шоссе вдоль живописного побережья и не встретили ни одной живой души.

За окном ярко светит солнце, вдоль шоссе мелькают раскидистые пальмы, и непрерывно тянется за ними белоснежная пляжная линия. Все очень заманчиво, гармонично и как-то… аккуратно, что ли. Похоже на прекрасное место для отдыха, но многочисленных купающихся, обычно плотно усеивающих курортное прибрежное пространство, почему-то не видно. Значит, несмотря на свой безупречный внешний вид, остров не слишком популярен у туристов. Возможно, сказывается высокая стоимость путевок или сложность с получением визы в страну, которой принадлежит этот маленький безлюдный рай.

– Кстати, – спохватываюсь я, – где мы находимся? На каком языке говорят местные жители? Какая валюта в ходу?

Водитель бросает на меня удивленный взгляд.

– Я… не могу назвать местоположение острова, – отвечает он, немного помолчав.

– Вы шутите? Вы не можете сказать, в какой стране я нахожусь? – Я опешил.

– Простите, я не уполномочен открывать информацию, не связанную с целью вашего приезда, – твердо повторяет Герман, а потом добавляет: – Персонал говорит по-русски. Гости отеля в большинстве своем тоже владеют русским. Деньги вам не нужны, мы работаем по системе «ультра-инклюзив» – если вам что-то понадобится, просто скажите об этом работникам отеля.

– Да ладно? Что за… – Не удовлетворенный объяснениями, я достаю из кармана мобильный, с намерением уточнить детали у подарившего мне странную путевку Вадима. Телефон продолжает показывать отсутствие сети. Чертыхнувшись, перезагружаю очевидно зависший гаджет, а водитель, заметив мои метания, усмехается:

– Сотовой связи на острове нет. И Интернета тоже.

Смотрю на провожатого огромными глазами. Он некоторое время смотрит на дорогу, а потом, почувствовав на себе мой пристальный взгляд, снижает скорость и останавливает машину на обочине.

– Послушайте, Саша, цель вашего путешествия – полное погружение в расслабляющую атмосферу острова. Ваша задача – постараться ни о чем не думать ближайшие несколько дней и отдаться приятному течению событий. Весь персонал острова, включая меня, работает для того, чтобы вы комфортно провели время. Вы ведь из Москвы? Я понимаю, что идея полностью отключиться от внешнего мира может поначалу пугать. Но пообещайте, что вы попытаетесь расслабиться, хорошо?

Я некоторое время молча перевариваю услышанное, а потом медленно киваю, признавая, что в словах моего провожатого есть доля истины. Большинство людей, отправляясь в отпуск, помимо костюмов и купальников, тянут с собой огромный багаж городских забот. Вместо того чтобы ослабить контроль над своей обычной жизнью, они щепетильно уточняют перед выездом, достаточно ли быстрый в их отеле вай-фай, чтобы продолжать оставаться на связи с теми, от кого вроде как собирались отдохнуть. Я и сам этим грешил, находясь в отпуске: постоянно переписывался с московскими друзьями, публиковал фотографии в социальных сетях и наслаждался реакцией, когда ко мне из заснеженной Москвы в жаркие индонезийские тропики прилетали завистливые комментарии.

Большинство находящихся в отпуске напоминает новорожденных, которым почему-то не перерезали пуповину. Успешно переместив тело в новую обстановку, мыслями они по-прежнему остаются дома.

Смирившись со своим новым положением, убираю телефон.

– Я бы хотел сообщить другу, что долетел.

– Не волнуйтесь, ваш друг получил уведомление о прибытии, как только самолет приземлился, – говорит Герман, после чего вновь выруливает на трассу.

Иллюзия безлюдности острова рассеивается, когда спустя несколько минут перед нами показывается компактное двухэтажное здание отеля с идеально белыми стенами. На втором этаже панорамные окна номеров чередуются с небольшими балкончиками. На некоторых балконах в плетеных креслах сидят люди, где-то сохнут перекинутые через прозрачные перила цветастые полотенца. Отель в отличие от остального острова выглядит вполне обитаемым.

В подтверждение моей мысли мимо нас проходит молодая пара в купальниках. У парня перекинуто через плечо полотенце, он держит за руку девушку с мокрыми волосами. Ребята с любопытством оглядываются на наш припаркованный автомобиль, обходят его и направляются в сторону пляжа.

К отелю от парковки ведет выложенная камнем дорожка, огражденная по бокам невысоким кустарником. Лужайка вокруг отеля аккуратно пострижена, местами высажены высокие пальмы, доходящие раскидистыми ветками до второго этажа и частично скрывающие его от солнца. Где-то работает система автоматического полива газона: даже сквозь салон автомобиля я слышу ее размеренное «цык-цык-цык».

– На этом я с вами прощаюсь, – с вежливым сожалением говорит Герман, терпеливо ждущий, пока пассажир доразглядывает отель. – Желаю вам приятного погружения в наш райский уголок.

Пожимаю протянутую загорелую руку, благодарю за краткий инструктаж и выхожу из машины. Перед тем как я успеваю закрыть дверь, Герман вдруг неожиданно произносит:

– Саша, я понимаю, что вы привыкли все контролировать. Но уверяю, вы получите большее удовольствие, если позволите себе этого не делать.

Киваю, закрываю дверь и, проводив взглядом уезжающий автомобиль, направляюсь ко входу в отель. Здесь жара ощущается не столь сильно, как под палящим солнцем на поле аэродрома.

Солнце высоко стоит в небе, и я думаю, что по местному времени сейчас немногим после полудня. По прошлым путешествиям я помню, что к этому времени на островах обычно начинается настоящий ад. Отдыхающие спешат укрыться от беспощадного солнца в своих номерах и не показывают носа до самого вечера. Там, где я оказался, напротив, чувствовался идеальный баланс температуры. Воздух был прогрет до такой степени, чтобы мысль о купании в море казалась заманчивой, но не выглядела как бегство от невыносимой жары.

«Отличный выбор острова, – с уважением мысленно обращаюсь я к загадочной корпорации с аббревиатурой, так легко поддающейся творческим трактовкам. – Нужно будет по возвращении расспросить Вадима об этих странных путевках».

Внутреннее пространство отеля встречает приятной прохладой. Интерьер простой, выполненный в светлых тонах с минимумом декора и мебели. В лобби только несколько белых диванов и стойка портье. Подхожу к стойке, за которой стоит молодой парень. На лацкане его белого пиджака красуется знакомая золотая монограмма.

Портье поднимает на меня взгляд прежде, чем я успеваю сказать хоть слово.

– Здравствуйте, Саша! – неожиданно обращается он ко мне по имени и дружелюбно улыбается, будто мы давно знакомы.

Удивляюсь, что портье не обращается ко мне по полному имени, как это подобает сотрудникам отеля. Но ловлю себя на мысли, что даже рад тому, что мне снова не резанули слух официальным обращением.

– Добро пожаловать на остров, – тем временем продолжает портье: – Как прошел полет?

– Все хорошо, спасибо. Ваши коллеги очень милые люди. И загадочные. Особенно водитель.

– Герман? – улыбается портье. – Он любит напустить туману.

– Ни в какую не захотел открыть местонахождение острова.

– Таковы правила, – пожимает плечами работник отеля. – Наша система отдыха построена на принципе отказа от лишнего. Все, что не связано с целью вашего пребывания здесь, остается за пределами острова. Так мы достигаем атмосферы полного погружения.

Отмечаю, что портье, как и Герман, использует слово «погружение», и у меня возникает неприятное подозрение, что за кажущимся на первый взгляд обычным пляжным отдыхом может таиться изучение каких-нибудь модных эзотерических практик. А значит, есть шанс, что через какое-то время мне будут настойчиво рекомендованы регулярные медитации на лужайке под руководством опытного гуру. А вместо завтрака, обеда и ужина мы будем коллективно мычать «ом-м», питаться солнечной энергией и постигать дхарму. Успокаивает и дает надежду то, что Вадим ранее не был замечен в чрезмерном увлечении эзотерикой и вряд ли бы подарил подобную путевку другу.

– Ваш номер – шесть, второй этаж, налево до конца, – выводит меня из раздумий портье. – Ваши соседи только что направились на пляж, возможно, вы столкнулись с ними у входа в отель.

– Да, мы их видели, – благодарю портье, и наступает неловкая заминка. – Ключ?

– Ключ вам не нужен, – снисходительно улыбается портье. – Просто поднесите ладонь к сенсору рядом с дверью. В номере есть внутренний телефон, на нем указаны номера всех служб. Если что-то будет нужно – не стесняйтесь дать об этом знать. Приятного отдыха! Спасибо, что выбрали «Эйч Би».

– «Хеппи Бич», – со знанием дела отвечаю ему я.

Портье улыбается и заговорщицки подмигивает. Поднимаюсь на второй этаж и, подойдя к нужной двери, неуверенно подношу руку к сенсору. Тот секунду думает, затем появляется зеленый огонек, и замок в двери щелкает.

Несмотря на все странности места, в котором я оказался, внутри номера меня не ожидает никаких сюрпризов. Это обычная, просторная, светлая комната, половину пространства которой занимает традиционная для отелей двуспальная кровать, застеленная белыми простынями. Кроме кровати, в номере есть письменный стол, мини-бар, платяной шкаф и несколько кресел. На тумбочке действительно обнаруживается телефон, но на этом оснащение номера электроникой заканчивается. Обычно на противоположную от кровати стену в отелях зачем-то размещают телевизор, однако в моей комнате кровать располагается напротив стены с панорамным остеклением, за которым сквозь светлый тюль угадываются очертания балконных перил.

После всего, что мне удалось узнать об острове с момента прибытия, отсутствие телевизора воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Концепция полного погружения не терпит информационного шума, к источникам которого относятся сотовая связь, Интернет и телевидение. Чувствую, что начинаю понимать философию этого путешествия и даже относиться к ней с некоторой симпатией.

Я знаю людей, утверждающих, что готовы заплатить много денег, лишь бы где-то затеряться без сотовой сети и Интернета. Все это, конечно, шутки, поскольку на самом деле любых городских жителей до чертиков пугает перспектива однажды остаться без связи. Но вот я здесь, с бесполезным телефоном, в полном информационном вакууме. И совершенно не чувствую себя хуже от того, что не имею возможности передать десятку приятелей традиционный хвастливый отпускной привет.

Бросаю портфель на стол, скидываю обувь, ложусь на кровать и закрываю глаза. Через несколько секунд понимаю, что сделал это лишь по привычке, потому что именно так полагает себя вести уставшим с дороги путникам. Поэтому, отдавая дань традиции, я некоторое время тщетно ищу в теле хоть малейший намек на усталость, но прихожу к выводу, что чувствую себя как-то слишком хорошо для только прибывшего. Возможно, причиной этому был долгий перелет – обычно острова находятся в предательской удаленности от Москвы, так что я вполне мог успеть как следует выспаться. Вполне возможно и то, что так проявляет себя целебный воздух острова. Как бы то ни было, лежать и сетовать на неожиданно хорошее самочувствие глупо, поэтому начинаю думать, чем бы себя занять.

Мысль сразу же отправиться на пляж кажется заманчивой, если бы не омрачающий ее факт отсутствия каких-либо пляжных принадлежностей. Вадим не сподобился сообщить мне об уготовленном пляжном отдыхе, так что я оказался на острове совершенно неподготовленным.

Встаю с кровати, намереваясь отыскать способ добыть плавки, беру оставленный на столе портфель, открываю шкаф, чтобы закинуть туда бесполезный багаж, и впадаю в ступор при виде его содержимого. Мне кажется, что я по ошибке оказался в чужом номере, потому что из шкафа на меня смотрит аккуратно развешенная чужая одежда.

Уже думаю направиться скандалить с сервисными службами отеля, как вдруг замечаю, что каждый предмет неизвестного гардероба украшает маленькая болтающаяся магазинная бирка. Ловлю рукой один из ярлычков, переворачиваю его и обнаруживаю знакомые витиеватые золотые буквы «НВ».

Несколько пар легких льняных брюк, пара свободных рубашек и футболок, безупречно выглаженные, будто только из химчистки, на поверку оказываются совершенно новыми. Создается ощущение, что висящая в шкафу одежда – такая же неотъемлемая часть отельного сервиса, как фирменные шампуни и мыло.

Снимаю с вешалки одну из рубашек, примеряю – оказывается впору. Впору приходятся и брюки, а также найденные на нижней полке запечатанные в пластиковые пакеты плавки.

Конечно, Вадим предупреждал, что позаботился обо всех деталях моего путешествия. Под «всеми деталями» я представлял организацию перелета. Укладывался в мое понимание и подготовленный трансфер из аэропорта до отеля, а также забронированный номер. Я даже мог себе представить организованную Вадимом персональную программу развлечений – в наше время возможно дистанционно создать любой сценарий путешествия. Но что я действительно не мог себе представить, так это того, что в номере окажется подготовленная для меня одежда, так буднично висящая в шкафу, как фирменная шапочка для душа.

Окончательно осмелев, срываю ярлыки с остальной одежды и привожу свой вид в полное соответствие с программой пляжного отдыха. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, убеждаюсь, что все подходит по размеру, снова дивлюсь слаженной работе неведомых мне служб и выхожу из номера.

Пляж находится примерно в двухстах метрах от отеля. Я дохожу до конца выложенной плиткой дорожки и, скинув обувь, дальше иду в сторону воды по белоснежному, чуть похрустывающему под ногами песку босиком. Куда ни глянь, простирается извилистая береговая линия. Небольшие волны спокойно набегают на берег и откатываются назад, наполняя воздух легким морским шипением. Кое-где растут пальмы, дополняющие морскую симфонию приятным шелестом каждый раз, когда редкие порывы ветра касаются их разлапистых ветвей. От моря веет успокаивающей соленой прохладой.

Подхожу к воде, и в поле зрения оказываются еще несколько групп отдыхающих. Все они находятся на приличном расстоянии, так что я не могу детально их рассмотреть. Думаю, среди этих ребят, кажущихся сейчас едва различимыми точками, есть и мои соседи, которых я встретил на входе в отель.

Значительные, по сравнению с количеством отдыхающих, размеры острова приятно намекают, что меня ждет расслабленный, уединенный отдых. И никакого раздражающего гомона детей, внезапных порций песка в глаза от стряхиваемых полотенец и зычных окриков пляжных торговцев, предлагающих рыбу, сладости и водные развлечения. Вадим, ты лучший туроператор из всех, что у меня были!

Зачерпываю лазурную гладь носком ноги, пробуя температуру. Вода ласково холодит ступни, но не вызывает колючих судорог. Как и все на этом острове, ее температура оказывается безупречной. Не знаю, сколько звезд у моего отеля, но, если кто-то выдает статусы островам, этот, без сомнений, заслуживает твердую пятерку.

Весь день я провожу на пляже, купаясь и загорая. Другие отдыхающие, к моему удовольствию, не проявляют ко мне никакого интереса, так что я оказываюсь предоставлен сам себе. Желание с кем-нибудь пообщаться возникает, лишь когда солнце начинает клониться к закату. Понадеявшись, что концепция душевного беззвучия отеля не включает в себя культуру отшельничества, направляюсь в отель, чтобы разузнать, как на этом острове предполагается коротать вечера одинокому путешественнику.

В лобби меня встречает все тот же портье, при моем появлении сразу оторвавшийся от невидимого монитора.

– Рад вновь вас видеть, Саша, – произносит он с хорошо поставленной интонацией. – Как искупались?

– У вас прекрасный остров. Вы умудрились сделать идеальным не только обслуживание, но и атмосферу, температуру воды и воздуха. Отдельное спасибо вам за одежду!

– Я рад, что вы удовлетворены, – сдержанно улыбается портье, – и вам очень идет этот костюм. Уже придумали, чем займетесь вечером?

– Вот об этом как раз я и хотел поговорить. Чем у вас здесь можно заняться?

– Если вы выйдете из отеля и пройдете направо вдоль здания, за углом найдете наш клуб. Постояльцы обычно проводят вечера там, поскольку на острове нет других развлекательных заведений. Наши гости очень доброжелательные и разносторонние люди. Я уверен, что вы быстро подружитесь с кем-нибудь из них.

Благодарю вежливого служащего и поднимаюсь в номер, несколько озадаченный. Обычно туристические места сплошь испещрены желающими заработать на пребывающих в нирване отдыхающих. Оказавшись в новом месте, люди охотно тратят деньги на вещи, которые никогда бы не купили в обычной жизни.

Похоже, что корпорация «НВ» не допускала на свой остров ни одного постороннего бизнеса, желая самостоятельно контролировать все этапы отдыха: от перелета до досуга. Чем-то это напоминало новомодные экоотели, в большом количестве возникшие, как только заботиться о своем здоровье вдруг стало модно и людей потянуло ко всему чистому и экологическому.

Но делать нечего – программа отдыха заказана, поэтому я направляюсь в номер, чтобы привести себя в порядок к вечеру. Смыв соленую воду, некоторое время лежу в кровати, чувствуя, как по телу разливается долгожданное расслабление. За окном темнеет. Над морем показывается яркая полная луна, отбрасывающая на черную водную гладь сверкающую серебристую дорожку.

Выйдя из отеля, некоторое время любуюсь этой картиной и направляюсь вдоль здания направо по освещенной садовыми светильниками тропинке. Где-то вдалеке слышится волнение мучающегося от бессонницы моря. Со стороны пока невидимого мне клуба доносятся музыка, звон посуды и голоса людей.

Впереди в том же направлении, что и я, медленно идет компания из нескольких парней и девчонок. Некоторое время иду за ними, пока из-за угла не показывается одноэтажная постройка с просторной открытой верандой – похоже, это и есть клуб. На веранде ужинают люди, на их столах горят свечи, в воздухе разливается инструментальная музыка. Приятно пахнет выпечкой и еще чем-то незнакомым, но очень аппетитным. Между столиками снуют официанты в темных костюмах с белыми передниками.

Входа на веранду не видно, идущие впереди попутчики поднимаются по ступенькам и скрываются внутри здания клуба. Следую за ними и оказываюсь в небольшом помещении, похожем одновременно и на бар и на ночной клуб. В дальнем углу оборудована сцена, у одной из стен тянется длинная барная стойка, а противоположная стена полностью остекленная, с двумя дверьми, ведущими на мерцающую огоньками свечей веранду.

В баре несколько столиков, но все они сейчас пустуют – посетители клуба предпочли ужинать на открытом воздухе, наслаждаясь приятным морским бризом. Только у барной стойки расположились двое мужчин в такой же отельной одежде да бармен, одетый в стильную яркую гавайскую рубашку. Гости о чем-то беседуют с делающим, кажется, одновременно сто дел барменом за стойкой и не обращают на мое появление никакого внимания. Поразмыслив, направляюсь к ним.

Бармен прерывает свой рассказ и некоторое время следит за моим приближением. Как только я подхожу, он вдруг обращается ко мне по имени, в точности, как это сделал днем портье:

– Здравствуйте, Саша. Поздравляю с первым днем на острове. Желаете чего-нибудь выпить?

Подсаживаюсь за барную стойку рядом с двумя мужчинами, здороваюсь с ними вежливым кивком и интересуюсь:

– Откуда вы знаете, как меня зовут?

Бармен хитро улыбается и некоторое время медлит, наслаждаясь произведенным эффектом:

– У нас на острове нечасто бывают новые лица. А о вашем прилете мне рассказал Олег, – бармен кивком указывает на одного из сидящих за стойкой мужчин. Его лицо кажется мне смутно знакомым.

– Олег. – Мужчина тут же протягивает руку и приветливо улыбается.

– Саша, – в привычной манере, без официоза, представляюсь я. – Мы знакомы?

– Теперь да. – Олег смеется и представляет своего спутника. Мы пожимаем друг другу руки.

– А я Джим, – встревает в разговор бармен. – Чувствуйте себя как дома. Сделать вам «маргариту»?

– Я буду виски, – твердо отвечаю я, получая в ответ уважительный взгляд от бармена.

– С колой? – с хитрым прищуром уточняет он.

– Чистый, – гордо отвечаю я под одобрительное гудение собеседников, чей статус с каждой проведенной в баре минутой плавно перетекал в «собутыльников».

– Прости, если смутил тебя, Саша, – говорит Олег, когда Джим исполняет мое пожелание. – Я видел тебя в самолете и услышал, как стюардесса обратилась к тебе по имени.

Тут-то я и узнаю в Олеге своего молчаливого соседа по креслу, весь полет читавшего журнал.

– Теперь понятно, – облегченно киваю я. Мы поднимаем бокалы и чокаемся; к моему удивлению, Джим тоже присоединяется к нам и залпом опрокидывает из маленькой рюмки нечто похожее на текилу.

– А вам разве можно? – спрашиваю я бармена.

– А почему нет? – азартно отвечает Джим. – Можно пить, но нельзя пьянеть. Чем больше можешь выпить с гостями, не опьянев, тем выше твой профессионализм.

– Нам никогда не удавалось перепить Джима, – подает голос спутник моего соседа по самолету.

– Слабаки! – презрительно бросает в их сторону Джим и снова разливает по стаканам.

– Друзья, полегче! Куда так торопиться? – отодвигаю свой бокал от протянутой Джимом бутылки.

– Да, ладно тебе, Саш. Здесь такая атмосфера! – Олег шумно втягивает ноздрями воздух. – Практически невозможно опьянеть. А еще наутро не болит голова!

– Настоящий рай для алкоголиков, – замечаю я, но возвращаю Джиму отодвинутый было бокал. Он с готовностью восполняет содержимое. – Обычно нормальных людей хотя бы сдерживает предчувствие неминуемой расплаты за удовольствие. А здесь же спиться можно!

– А чем мы, по-твоему, заняты? – смеется Олег. – Здесь больше нечего делать. Загорать, купаться, есть и пить. Все!

Как только Олег упоминает еду, я вдруг ощущаю сильное чувство голода. Немудрено: я проспал обед в самолете, а с того момента во рту не было ни крошки.

– Вы приехали вдвоем? – спрашиваю у мужчин.

– Вчетвером, – отвечает Олег и машет рукой в сторону веранды. – Наши жены ужинают на веранде, пока мы тут напиваемся.

– Я бы тоже что-нибудь перекусил. Голоден как волк.

– Так пойдем с нами, – охотно спохватывается Олег. – Поужинаем вместе, мы как раз закончили первый раунд.

Олег подмигивает Джиму, обещая скоро вернуться, а тот гостеприимно разводит руками, мол, мы всегда рады вашему визиту. Встаем со своих мест, киваем только подсевшим к стойке гостям и выходим на террасу.

Дующий с моря ветер треплет маленькие белые цветы, посаженные в длинные кадки вдоль ограждения веранды. Пламя свечей, расставленных на каждом столике, разбрасывает по лицам отдыхающих причудливые тени. Помещение мягко освещено невидимым мне источником света, и это свечение отгоняет непроглядную черноту, начинающуюся сразу за ограждением. Если бы не светящаяся вдалеке на водной поверхности лунная дорожка, можно было бы подумать, что клуб плывет в бесконечном космическом пространстве – настолько непроглядной оказывается темнота. Ни фар автомобилей, ни стреляющих в небо прожекторов ночных клубов, густо утыканных вдоль набережных большинства известных мне пляжных курортов. Складывается впечатление, что отель, клуб и аэропорт – единственные островки цивилизации в этом идеальном зеленом раю, и, судя по всему, это впечатление не сильно расходится с реальностью.

Мы проходим между рядами столиков, и некоторые из ужинающих – всего на веранде не больше тридцати человек – бросают на меня любопытные взгляды. Встретившись со мной глазами, они едва заметно улыбаются, кивают в знак приветствия и возвращаются к еде или разговорам.

Ужинаю в компании новых знакомых и их жен. Ребята оказываются приятными и интересными собеседниками, но больше всего мне бросилась в глаза их глубокая неторопливость. В них не было и тени столь привычной для меня и свойственной всем жителям больших городов суетливости. Прилетевшие в отпуск адепты мегаполисов еще долго по инерции чувствуют себя как на иголках, испытывая фантомные желания непременно куда-то бежать, следить за временем и думать о предстоящих делах. Однако прилетевший сегодня Олег, как и его друзья, не проявлял никаких признаков суеты. Это были абсолютно спокойные, расслабленные люди, наслаждающиеся каждой подаренной островом секундой. Они неторопливо ели, неторопливо смаковали напитки, неторопливо и размеренно разговаривали, не перебивая друг друга и вдумчиво осмысливая сказанное собеседником.

Это была не единственная странность моих новых знакомых. Если расслабленность можно было оправдать тем, что они считались завсегдатаями этого места и уже глубоко прониклись концепцией «Счастливого пляжа», то я никак не мог объяснить демонстративную неохоту, с которой они распространялись о своей жизни вне острова. В современной жизни мы – те, чем зарабатываем себе на жизнь, где живем, какие автомобили и курорты можем себе позволить. Я сделал несколько неловких попыток что-либо разузнать о своих собеседниках, однако каждый раз натыкался на мягкий отказ и уход от темы. Настаивать было неловко, поэтому спустя какое-то время, не желая показаться навязчивым, я признал за своими новыми знакомыми право хранить тайну. Но уловив подходящий момент в разговоре, я задаю другой, волновавший меня не меньше, чем информация о личной жизни собеседников, вопрос:

– Друзья, а сюда все только парами приезжают или есть одиночки, как я?

Ребята озадаченно переглядываются, возникает неловкая пауза. Первым находится Олег:

– Нет, бывают и одиночки. Сейчас я тебя с кем-нибудь познакомлю. – Он оглядывает террасу, выискивая кого-то глазами, и вдруг громко зовет: «Таська!»

Слежу за его взглядом, но не понимаю, к кому он обращается. Однако Олег, видимо, установивший контакт с адресатом, призывно машет рукой. Из-за одного столика поднимается стройная темноволосая девушка и направляется к нам. Мои собеседники чуть пододвигаются, освобождая место для гостьи. Олег хватает свободный стул от соседнего стола и приглашает девушку сесть.

– Привет, ребята! – звонко здоровается загорелая красавица, садится за стол рядом со мной и протягивает в приветствии руку: – Здравствуй, Саша, приятно познакомиться, я – Таша.

– Саша и Таша, – хохочет Олег, но тут же ойкает, получив тычок от сидящей рядом жены.

– Приятно познакомиться, Таша, – вежливо отвечаю я, но про себя в очередной раз с досадой отмечаю, что, похоже, каждый из присутствующих гостей знает, как меня зовут.

– Что, никак не привыкнешь к известности? – точно прочитав мои мысли, усмехается девушка. – Ничего, это издержки тесных компаний. Мы все в курсе, что сегодня на остров прилетел новенький.

– Сколько раз нужно прилететь сюда, чтобы отделаться от клейма новичка?

Компания смеется моей формулировке.

– Думаю, ты будешь новичком, пока здесь не появится кто-то еще. Тогда наше дружелюбное сообщество переключится на новую жертву, а к тебе потеряют интерес. Ты странный, – добавляет Таша, подумав. – Радуйся, столько внимания тебе!

– Здесь часто бывают новички?

– Бывают иногда, – уклончиво отвечает девушка, и мы возвращаемся к ужину, переходя с моей скромной персоны на нейтральные темы.

Со временем публика клуба начинает редеть. Довольные, зевающие гости тянутся к выходу, и, увлеченный беседой с Ташей, я не замечаю, как из-за нашего стола уходят жены моих новых знакомых. А через некоторое время со своих мест поднимаются и Олег с приятелем.

– Рады знакомству, Саша, – вежливо сообщает Олег, и я пожимаю мужчинам руки. – Мы еще пойдем попробуем посоревноваться с Джимом в алкогольных гонках, а вас оставляем наедине.

С этими словами, подмигнув Таше, ребята тактично оставляют нас вдвоем. Таша на подмигивание реагирует неожиданно, награждая задницу Олега звонким шлепком. Тот картинно взвизгивает, показывает девушке язык и ускоряет шаг.

Интересно, как бы отреагировала на эту шалость супруга Олега, окажись свидетелем этой пикантной сцены… Впрочем, насколько я успел узнать ребят, все происходящее на острове воспринимается ими с максимальной естественностью, так что, думаю, и этот двусмысленный жест никак не нарушил бы царящую вокруг и в душах этих странных людей гармонию.

Оставшись наедине, мы с Ташей некоторое время молча пьем вино, наблюдая за игрой лунного света на глади ночного моря. В какой-то момент я ловлю себя на том, что, несмотря на количество выпитого за ужином спиртного, я не чувствую в себе ни единого признака опьянения. Сознание продолжает оставаться кристально ясным, в точности как в момент пробуждения в самолете. И даже легкий намек на сонливость ощущается как призыв следовать за привычной сменой суток, нежели как потребности уставшего от ярких событий разума.

Желая прогнать намек на скорый отход ко сну, решаю покинуть этот уютный островок света и спуститься сквозь темное побережье к воде. Делюсь этой идеей с Ташей, но девушка особенного энтузиазма не выказывает.

– Саш, ты хороший и интересный парень, – выдержав неловкую паузу, мягко произносит она, – и я знаю, куда это все ведет. Но я здесь по несколько иным причинам. Поэтому мне лучше оставить этот вечер таким, какой он есть, и пойти спать. Но ты, если хочешь, сходи к воде. Увидишь там кое-что красивое. А завтра мы снова встретимся здесь или на пляже и продолжим наше общение. Договорились?

С этими словами она встает и протягивает руки, приглашая к объятиям. Я поднимаюсь и обнимаю девушку, стараясь скрыть под улыбкой легкое разочарование. Таша целует меня в щеку, желает приятного вечера и направляется в сторону выхода.

Когда девушка уходит, оглядываю веранду и обнаруживаю, что остался один. Все гости разошлись по номерам, их столики тщательно убраны, и только на моем дрожит, сопротивляясь порывам ветра, пламя свечи. Задуваю упрямый огонек и кивком благодарю кинувшегося к моему столу официанта.

Когда я выхожу с веранды в помещение бара, Джим за стойкой поднимает на меня взгляд, не прекращая невозмутимо начищать полотенцем бокал. Судя по точности его движений и отсутствию малейших признаков опьянения, бармен в очередной раз вышел победителем из алкогольного турнира.

– Джим, дай мне бутылку чего-нибудь, – прошу, оказавшись у барной стойки.

– Спиртного? – хитро прищурившись, уточняет он.

– Спиртное у вас бесполезно. Давай что-нибудь безобидное для здоровья.

Джим понимающе улыбается, достает из холодильника лимонад и делает попытку перелить напиток в бокал, но, увидев, как я отрицательно замотал головой, просто протягивает мне бутылку.

– Доброй ночи, Джим.

– Приятных снов, Саша. И поздравляю с прибытием на остров. Уверен, ты найдешь здесь все, что ищешь.

– А разве я что-то ищу? – уже в дверях оборачиваюсь к нему я.

– Все ищут, – пожав плечами, неопределенно отвечает Джим и с невозмутимым видом возвращается к прерванной моим появлением работе.

Отхожу на несколько шагов от клуба и оказываюсь в кромешной темноте. Виднеется только дорожка, освещенная теплым светом садовых ламп. Поднимаю глаза к небу и вижу усеянное звездами и туманностями ночное полотно, ранее скрытое от меня лиственным настилом террасы. Звездное небо – настолько редкое зрелище для жителей крупных городов, что я иду к отелю, задрав голову вверх, и несколько раз чуть не падаю, случайно сойдя с траектории и споткнувшись о живую изгородь с цветами.

Иду знакомой дорогой к пляжу и, почувствовав под ногами песок, как и днем, скидываю обувь и оставляю ее у последнего освещенного участка тропинки. Пальцы ног проваливаются в приятную прохладу остывшего песка.

Пляж кажется совершенно темным, однако, приглядевшись, я замечаю странное голубоватое свечение у кромки воды, которое с моим приближением становится все более интенсивным. И только подойдя вплотную, я обнаруживаю причину этого гипнотического явления: в воде в причудливом танце, то наплывая на берег, то убегая обратно с легким волнением играющего с ними моря, плавают крохотные, светящиеся неоновым синим светом частички. Они переливаются, сходятся в сплошные цепочки, а потом, ударяясь о берег, вновь распадаются на тысячи маленьких ярких точек. Море, будто не желая оставаться в долгу перед раскинувшимся над островом звездным полотном, возвращает ему земной ответ из голубых созвездий.

Закатываю штаны по колено, вхожу в воду и некоторое время наблюдаю, как мерцающие огоньки облепляют мои ступни. Светлые штаны до самого пояса освещаются исходящим от воды призрачным голубоватым свечением. Шевелю пальцами, и частички испуганно разлетаются, чтобы через несколько секунд, набравшись смелости, снова собраться у моих ног.

Оглядываюсь по сторонам. Вся примыкающая к пляжу кромка воды освещена этим ровным, неоновым и совершенно невозможным светом. «Красиво. Чертовски красиво!» – думаю я, соглашаясь со сказанными перед уходом словами Таши, и даже конфуз с неудачным приглашением на свидание отходит на второй план.

Я провожу на темном пляже еще около часа, отпивая из бутылки обжигающе холодный лимонад и глядя на танец переливающегося фитопланктона. Периодически кидаю в воду небольшие комки мокрого песка. Они падают в воду со звонким всплеском, и потревоженные огоньки, до этого синхронно набегающие с волнами, вдруг ненадолго выстраиваются в причудливые узоры, но потом возвращаются к своему привычному волновому движению.

На плечах и спине ощущается легкое жжение – сказывается дневное пребывание на солнце. Но легкий жар на коже кажется даже приятным, и я в очередной раз думаю, что даже солнце здесь соответствует правилам поддержания максимального комфорта отдыхающих. Кажется, что, даже если гости острова забудут о средствах защиты от солнца, в точности как это сделал сегодня я, воспитанное корпорацией светило не вызовет фатальных ожогов кожи.

«Идеально. Все очень идеально», – думаю я, начиная понимать, почему Вадим выбрал именно этот остров в качестве своего подарка. Это место просто не могло не понравиться моему другу, потому что было полным отражением его характера. Выверенное. Правильное. Безопасное. Скучное.

Хотя последнее определение и кажется мне оскорбительным по отношению к окружающей красоте, я трезво оцениваю перспективы дальнейшего здесь пребывания. Меня ожидают несколько дней непрекращающегося безделья в идеально подходящей одежде, среди приятных, вежливых, но скрытных собеседников, под ярким, но безопасным солнцем, целый день светящим над морем комфортной температуры.

Обо всем этом я думаю, направляясь в номер, но уже в постели мысленно укоряю себя за это нытье. «Тебе сказали, погружайся, Саша, вот и погружайся! Постарайся хоть раз в жизни не испытывать муки совести от бездействия и как следует отдохни!» – говорю я себе, прежде чем выключить свет и заснуть крепким сном.