Читать книгу Аномалия Франго - Андрей Фомин - Страница 5

Рекордный график [00.000]

– Все готовы? … Тогда поехали!

Ощущая приятное волнение где-то в области живота, я отстыковал райдер и направился к шлюзу, находящемуся под самым куполом космопарка. Пассажиры расположились полукругом у меня за спиной, надежно зафиксированные в удобных креслах-капсулах.

– Отсчет времени заезда начнется ровно в 8 часов 30 минут. Поэтому мы сейчас выйдем из шлюза в космос и подождем чуть-чуть. Если есть вопросы, то сейчас последний шанс их задать…

Вопросов не последовало.

– Ребята, наш заезд – это огромное событие для планеты Франгō. На ваши лица сейчас смотрят сотни миллионов людей в прямом эфире. Запись увидят как минимум полтриллиона зрителей из других галактик. Улыбнитесь, помашите ручкой, скажите что-нибудь Вселенной!

Насчет махания ручкой – это я, конечно, загнул. Гравикомпенсаторные костюмы начали предполетную подготовку, приводя в тонус мышцы и кровеносно-сосудистую систему. Через катетеры производилась небольшая модификация крови, а кресло-капсулы проверяли системы вращений. Учитывая еще и строгий режим работы фиксаторов, помахать ручкой у них вряд ли получится.

Вот сказать что-нибудь они еще теоретически могли, хотя система принудительного дыхания уже нагнетала в легкие повышенное давление для сопротивления перегрузкам, что затрудняло речь. Оставалось только улыбаться, однако в четырех видеофреймах пассажиров на моем мониторе не было ни одной улыбки, лишь параметры жизнедеятельности оптимистично светились зеленым статусом.

Прозвучал сигнал интеркома:

– @ Диспетчерская | Тимур Хмельков. Удачного полета, Анри! Не забудь включить читалку метакниг. Все знают, что ты слушаешь метакниги во время полета потому, что просто так возить пассажиров на аттракционе тебе уже скучно!

– @ | Анри. Ха-ха, спасибо, что напомнил, Бывалый! Я включу запись твоей лекции «Романтика пилотирования», она как раз полчаса идет.

– @ Диспетчерская | Тимур Хмельков. Тогда ты не успеешь дослушать за время заезда. Рекорд-то двадцать пять минут, а последние пять минут у меня в лекции самые интересные.

– @ | Анри. То, что твои лекции могут быть интересными, – это неожиданная новость для людей из изученной части Вселенной.

– @ Диспетчерская | Тимур Хмельков. Ты все такой же двоечник, Анри! Удачи! [Конец связи]

Я активировал читалку, прикинув, что Бывалый вряд ли просто так стал бы ее упоминать. После инициализации запустилось воспроизведение какой-то безымянной метакниги, и я снова услышал голос Бывалого:

– #0. Анри, нам надо наладить безопасный канал связи. Включи, пожалуйста, на читалке режим совместного редактирования этой метакниги. Так мы сможем передавать друг другу сообщения. Это Провидец хакнула твою новую читалку. Можешь передать ей привет – она будет видеть всю переписку.

Рассудив, что дополнительный канал связи с Бывалым вряд ли помешает моим планам, я включил режим совместного редактирования и сделал первую правку-сообщение:

– #1. Всем привет в этом чате!

Почти тут же я получил ответы:

– #0. Получилось! Отлично!

– #2. Привет, Анри, давно не виделись!

– #3. Всем привет, принимайте незнакомца.

Первый голос принадлежал Бывалому, второй я узнал почти сразу – Провидец. А вот кому принадлежал синтезированный голос из последнего сообщения, выяснять мне некогда.

– Десять секунд до старта!

Кресла-капсулы приняли оптимальный наклон для начального ускорения. Пассажирам введен коктейль рилизинг-гормонов для помощи в борьбе организма со стрессом. Проверив отчеты о готовности всех систем, я включил автостарт. Вначале будет целых 0.73 секунды ускорения по прямой… Старт!

Рекордный график [00.000]

Ух, классно! Мой организм приятно отозвался на начальную перегрузку в 70g. Мы, пилоты планеты Франгō, – люди особые. Сто поколений адаптации к постоянным перегрузкам изменили наши организмы. Да и генная коррекция, когда она еще была разрешена, тоже сыграла свою роль, хотя об этом сейчас не принято вспоминать. Наши мышцы, кости, внутренние органы и сосуды могли функционировать при огромных ускорениях. Но главное, наш мозг не только сохранял работоспособность в стрессовой ситуации пилотирования, но и превращался в эффективный маневровый компьютер, сравнимый по производительности с первыми SupremeAI на квантовых схемах со сверткой.

Рекордный график [-00.016]

Разогнались мы по прямой чуть быстрее, чем Юрий Красильников в своем рекордном заезде восемь сотен лет назад. Но первый разгон мало влиял на результат. Главное, хорошо пройти три сложных отрезка.

Первый из них – область малых астероидов. Миллиарды астероидов диаметром в километр хаотично перемещались на огромной скорости. Рассчитать закон их движения было невозможно. Однако можно было достаточно точно предсказать направление движения на коротких расстояниях и в короткий промежуток времени.

Представьте, что вы зашли в сад-лабиринт и не спеша, прогулочным шагом, нашли выход за несколько часов. А теперь представьте, что вас туда запульнули со скоростью 200 км/ч. Вам нужно найти выход в условиях, когда вы не знаете плана лабиринта, стенки бешено перемещаются, а если вы заденете хоть один листик – погибнете.

Чем быстрее пилот хочет пройти этот отрезок, тем быстрее он должен реагировать на предсказанные с помощью AI траектории движения ближайших астероидов. Предсказания же AI с увеличением скорости становились все менее точными. Коридор прохода становился все у́же и иногда пропадал совсем. В этом случае все решала интуиция – главное оружие пилота Франгō. Я на свою интуицию не жаловался никогда и гнал на полную, пройдя первый отрезок за пять минут.

Рекордный график [-00.023]

Неплохо! Я опережал рекордный график уже более чем на двадцать тысячных секунды. Можно было перевести дух и проверить пассажиров. Для них это был не самый сложный участок, но он был первым, и пассажиры пребывали в шоке. Я попросил медицинский AI оценить их физическое состояние. Реанимационная программа запускалась всего два раза, ликвидируя небольшие кровоизлияния, причем оба раза у молодой девушки Виктории Шишкиной. Остальные оказались на удивление подготовленными пассажирами.

– Ребята, мы преодолели первую часть трассы и стали на пять минут ближе к куче миллиардов. Идем с небольшим опережением графика. Через пару минут начнется более серьезное испытание. Не забудьте выполнять упражнения, о которых я вам говорил. Сначала напрягите все мышцы…

Меня прервал вызов интеркома:

– @ Диспетчерская | Тимур Хмельков. Анри, у тебя там все в порядке? Отключились камеры внутри кабины. Работают только внешние.

– @ | Анри. Да, все в порядке. Видимо, камеры не выдержали болтанку.

– @ Диспетчерская | Тимур Хмельков. Хорошо, держи нас в курсе событий. [Конец связи]

Надо же, скорее всего, что-то сломалось при отправке сигнала камер в диспетчерскую. Сами камеры работали хорошо, потому что я продолжал видеть всех пассажиров на своем мониторе. Всмотревшись внимательнее, я заметил, что локтевой фиксатор в кресло-капсуле Антона Карпенко не выдержал перегрузки и лопнул. Это было не очень хорошо. Сейчас пассажирам предстоит испытать запредельные для них ускорения. Если Антон неудачно высунет руку, кость может и не выдержать. А он как раз начал шевелить рукой.

В этот же момент защитный AI систем корабля выдал предупреждение: «Зафиксировано несанкционированное подключение!» Что за ерунда? Бортовая связь ожила голосом Антона:

– Так, Анри, посмотри на меня в своем мониторе и не дергайся!

В руке у Антона откуда-то появился пробойник. Увеличив изображение, я присвистнул: это же был биопробойник «Мангуст». Он не детектируется датчиками, так как представляет из себя живые клетки. Такое экспериментальное оружие очень сложно достать, а стоимость его превышает стоимость моего райдера.

– Ты понял, что у меня в руке, Анри? … Не слышу.

– Да, понял. И что дальше, приятель?

– С такого расстояния я не промахнусь по твоему затылку даже при миллионе g. Продолжай полет и топи по полной. А вот связываться ни с кем не надо, интерком я уже контролирую. Все понятно? Мы же не хотим, чтобы ценные мозги пилота Франгō размазались по стенкам кабины?

Защитный AI выдал предупреждение: «Не удалось предотвратить несанкционированное подключение! Началась закачка неустановленного скрипта!»

– Папаша, если я задал вопрос, я рассчитываю получить на него ответ. Спрошу последний раз. Тебе все понятно?

– Не переживай, приятель, я все понял. Мои мозги мне еще пригодятся. А сейчас всем приготовиться, через несколько секунд начнется второй сложный отрезок.

Дальше произошло что-то странное. Рука Антона разлетелась в брызги вместе с его пробойником, покрыв всю кабину мелкими каплями крови вперемешку с фрагментами плоти. Быстро пробежав взглядом по видеофреймам пассажиров, я увидел еще один биопробойник в руках у Евгении Колобуховой, направленный на Антона. Фиксаторы сегодня работают ни к черту! По бортовой связи зазвучал спокойный голос Евгении:

– Антон, если хочешь жить – не дергайся!

Дальше Евгения обратилась уже ко мне:

– Анри, я контрагент гильдии наемников. Меня нанял твой работодатель для предотвращения возможной диверсии конкурирующего парка «Люкс Спэйс». Были сведения, что на рекордный заезд будет внедрен диверсант для угона райдера. Теперь он нейтрализован. Останавливай заезд и возвращайся к шлюзу…

Поздно, Женя, поздно. Перегрузка в 200g каменной плитой навалилась на пассажиров. Мы мчались сквозь поток астероидов. Диаметр многих из них достигал 1000 км! Кроме этого, они вращались и соприкасались, как шестеренки в гигантском механизме. Сейчас главное – не убить пассажиров. Им предстояло длительное испытание сильнейшей перегрузкой. Кресла-капсулы бешено вращались, выбирая такой угол, чтобы вектор ускорения наносил как можно меньшие повреждения. Гравикомпенсаторы и системы жизнеобеспечения работали на пределе, пытаясь минимизировать необратимые травмы.

Это было напряженное пилотирование. Но, несмотря на это, я отвлек часть своего внимания на разговор с Бывалым. Много странного произошло. Я вам не сказал, но за мгновение до вхождения во второй отрезок я увидел, что лопнул локтевой фиксатор в кресле-капсуле Ивана Герасимчука. В его освободившейся руке образовался еще один биопробойник «Мангуст», который он, правда, сразу спрятал. Слишком много «Мангустов» сегодня на райдере!

Защитный AI показывал сообщение: «Вредоносный скрипт закачан на 30%!». А я начал вносить правку-сообщение в метакнигу:

– #1. На борту как минимум три пассажира с пробойниками. Антон Карпенко первым достал пробойник и угрожал им мне. Его нейтрализовала, но не убила Евгения Колобухова. Она утверждает, что она контрагент, нанятый нашим парком, а Антон – диверсант. Еще один пассажир Иван Герасимчук также достал пробойник, но решил пока не вмешиваться. И еще, я не сказал вам, что кто-то закачивает в систему корабля неустановленный скрипт?

Почти сразу появились ответы:

– #0. Все понял, сейчас попробую разобраться с контрагентом. Директор тут рядом сидит.

– #2. Анри, подключи читалку к бортовой сети с максимальными привилегиями, попытаюсь блокировать и изучить скрипт.

– #0. Директор Наталья Матвеева подтвердила, что Евгения Колобухова – это нанятый ею контрагент. Это наш человек. Скажи ей, чтобы она держала на мушке всех пассажиров! А сам тормози и возвращайся на базу!

Говорить что-либо пассажирам смысла не было, они все уже были без сознания, но пока еще были живы.

– #0. Есть еще сведения от безопасников. Пассажирка Виктория Шишкина, похоже, является дочерью одного из генералов, которые тут в диспетчерской командуют. Я не хотел тебе говорить, но эти военные – наши друзья по школе полетов. Это Владимир Каталов и Алла Храмцова. Все как в былые времена, Анри… Вы, «сумасшедшая четверка», влипаете в историю, а мы с Провидцем вас спасаем.

Значит, эта молодая девушка-пассажирка – дочка Аллы. Что, черт побери, тут делает Алла и почему ее дочь записалась в «смертельный» заезд? На анализ ситуации у меня не было ни времени, ни ресурсов.

Перед тем как райдер выскочил в спокойную область трассы, читалка синтезированным голосом воспроизвела еще одно сообщение:

– #3. Ты почти побил рекорд, Анри! Неужели отступишь?

Рекордный график [-00.280]

Выскочив в спокойную зону, я первым делом проверил состояние пассажиров. Мониторы показывали, что все они были без сознания. Реанимационные программы вовсю трудились над восстановлением повреждений. Прогнозы выживания были хорошими.

Судя по показаниям защитного AI, вредоносный скрипт был закачан на 97.3%, но скорость его закачки радикально упала. Видимо, Провидец преуспела в его блокировке. Может, все еще получится!

– Неплохо идем! – раздалось вдруг по бортовой сети.

Я взглянул на мониторы и обнаружил, что Иван Герасимчук, самый молчаливый пассажир, смотрит прямо в камеру, неспешно разминая мышцы. Лишние фиксаторы были расстегнуты, и его движения ничего не сковывало. Монитор показывал, что Иван был без сознания, однако вот он – крутит головой, осматривая остальных пассажиров и держа биопробойник в руке.

– Да… Досталось ребятам. А ведь впереди еще «поворот».

Движения Ивана были расслабленными, лицо невозмутимое, с оттенком улыбки. Пробойник не был направлен на меня, но я физически ощущал исходящую от Ивана угрозу. Его спокойный неторопливый голос не мог меня обмануть. Иван мог действовать молниеносно – это был профессионал. Сделав небольшую паузу для осмысления ситуации, я сказал:

– Ты неплохо знаешь трассу, Иван, да еще переносишь перегрузки. Прямо как профессиональный пилот с планеты Франгō.

– Раскусил, – Иван улыбнулся.

До финиша оставался только один сложный отрезок трассы. Вылетая на огромной скорости из астероидного туннеля, натыкаешься на стену громадного астероида. Нужно повернуть под углом почти в девяносто градусов. Повернуть на большой скорости. Собственно, этот вираж и был основной сложностью, ведь чтобы не потерять темп и побить рекорд, нужно было выдержать кратковременную нагрузку в 490g. Шансов выжить у пассажиров не было никаких. Об этом знали, но молчали многие, но… в случае установления рекорда пилот получит свою долю приза, даже если за спиной у него будет четыре трупа, либо… вообще никого не будет.

– Если ты, Иван, учился в школе полетов, то должен знать про зону сброса в туннеле перед поворотом.

– Конечно. Местечко малоизвестное, но мне знакомо.

– Давай так, я сброшу троих пассажиров перед выходом из туннеля, установлю рекорд, а потом сделаю то, что ты хочешь, что бы это ни было. Идет?

Иван посмотрел на телеметрию заезда и ответил:

– Я успею тебе рассказать кое-что, Анри. Ты веришь в легенду об аномалии Франгō? Самых лучших, самых быстрых пилотов на пике их карьеры, на пике их возможностей аномалия забирает себе. Происходит крушение, а пилотов не находят.

Не ожидал я такого вопроса сейчас. Верю ли я, лид-пилот космофлота человечества, в дремучие легенды изолированной от всей Вселенной планеты?

– Да… И поэтому я здесь.

– Ясно… Ты потерял кого-то близкого? И теперь хочешь, чтобы аномалия забрала тебя к себе, ведь только так можно встретиться с теми, кого она забрала раньше? Наивно, Анри. Я не верил в эту чепуху… раньше. Теперь я знаю, что это возможно.

– Все так, но десять миллиардов π-астров тоже не помешают. Я способен их получить! Ты не смотри, что мне за шестьдесят, пик моей формы именно сейчас. Но если я разобьюсь, то аномалия возьмет меня к себе, ведь никого лучше сейчас просто нет!

Иван задумчиво посмотрел на меня, потом улыбнулся зловещей улыбкой на небритом лице и весело проговорил:

– Гениальный план! Преклоняюсь! Тебе нужно, чтобы, согласно легенде, аномалия забрала тебя к себе, чтобы встретиться с кем-то. Но все знают, что самоубийц аномалия никогда не берет. Тела пилотов, ищущих смерть, находят всегда. Только пилоты, фанатично идущие к цели, имеют шанс понравиться аномалии. И тогда ты создал себе такую цель! Например, ты мог загнать себя в финансовую пропасть, чтобы единственным способом выбраться был выигрыш десяти миллиардов, что теоретически тебе под силу. Вот она цель. И это уже не самоубийство! Так?

– Не совсем так, Иван. Я гораздо более прагматичен, чем тебе кажется. Но время поджимает. Давай покороче.

– Что ж, скажи привет тому, кого забрала аномалия! Я учился в школе пилотов, на пять лет младше тебя. На выпускной игре «стенка на стенку» я разбился в одной из слепых зон.

Иван ненадолго замолчал и переложил пробойник из одной руки в другую. Райдер вошел в астероидный туннель. Началась ощутимая болтанка, но для нас, уроженцев Франгō, она была незаметна. Мне пришлось переключить часть внимания на пилотирование, однако я продолжал слушать Ивана:

– Как ты думаешь, Анри, если бы было такое оружие, которое вырубало все квантовые схемы на свертках, не позволяя функционировать SupremeAI, то где то единственное место во Вселенной, в котором можно быстро взять обученных пилотов, способных летать на райдерах с транзисторными схемами?

– Ну, допустим, захватили они нашего пилота, и что? Он так сразу и перешел на их сторону?

– Ты уже понял, о какой силе мы говорим? Речь идет о пиратах. И у них есть такое оружие. А знаешь, что еще у них есть? Нейропрограмматор. Пилоту просто стирают часть памяти, а потом, как на чистый холст, штрихами наносят новые мотивы и цели. У пиратов нет ограничений на эксперименты над людьми, и, можешь мне поверить, они уже сильно опережают человечество во многих областях науки и технологий.

– Так ты, значит, и есть такой украденный пиратами пилот, которому стерли часть памяти. Какие же у тебя мотивы и цели?

– Не все так просто. Я восстановил свою память и сбежал от пиратов. Решил начать новую жизнь и устроился охранником к вашему конкуренту, в парк «Люкс Спэйс». Но меня раскрыла и завербовала их служба безопасности. Знаешь, что делают с пойманными пиратами? Мне предложили на выбор: либо я выполню одно поручение, либо они сдают меня космофлоту. Догадываешься, что я выбрал?

Да, догадаться несложно. Значит, Иван Герасимчук и есть тот самый диверсант, но кто тогда Антон Карпенко? Оставалось очень мало времени для принятия решений. Чтобы спасти пассажиров, их нужно скинуть в загерметизированных капсулах в небольшой разрыв в астероидном туннеле, предупредив службу спасения. Мои кресла-капсулы отличались от штатных, разрешенных на аттракционе. Они могли до одного часа обеспечивать жизнедеятельность пассажиров в космосе и при этом осуществлять маневрирование среди летающих камней, подавая сигнал бедствия.

Разрыв стремительно приближался, а биопробойник в руке Ивана был направлен мне в затылок.

– Что будем делать, диверсант?

– Погоди, ты не дослушал мою историю, – неторопливо сказал Иван.

Похоже, он тянул время, поглядывая на телеметрию заезда. Я же обратил внимание, что скорость загрузки вредоносного скрипта снова увеличилась. Теперь он был загружен на 99.3%. Иван тем временем продолжил:

– Я хочу рассказать тебе всего три вещи, Анри: как я сбежал от пиратов, какую диверсию мне нужно совершить и что мы будем делать.

[Загрузка скрипта: 99.4%, время до сброса: 1:43] Я запустил процедуру подготовки катапультирования всех четырех кресел-капсул пассажиров.

– Моя стертая память восстановилась сама за несколько лет. Я, так же как и ты, страдаю проклятием пилотов планеты Франгō – раздвоением личности. Но теперь это сыграло мне на пользу, вторая пассивная личность помогла восстановить память первой. Постепенно я вспомнил все и сумел организовать побег.

[Загрузка скрипта: 99.5%, время до сброса: 1:20]

– Мне выдали биопробойник и систему биоантигравитации, не детектируемую сканерами. Мне нужно захватить этот райдер и врезаться на нем в большой отель. Система биоантигравитации меня спасет. Но я – бывший пират, Анри. В биотехнологиях я разбираюсь хорошо. Биоантигравитация еще не изобретена. К ней и близко не подступились. Да и зачем им лишний свидетель.

[Загрузка скрипта: 99.6%, время до сброса: 0:58]

– Поэтому мы не будем сбрасывать пассажиров. Снизим скорость, а на «повороте» тихонько свернем не к финишному астероиду, а в сторону выхода из аномалии во внешний космос. Как тебе такой вариант?

[Загрузка скрипта: 99.7%, время до сброса: 0:39] Вариант нормальный, но мне больше нравился мой план. Если скинуть Ивана вместе с остальными пассажирами, то в открытом космосе он со своим биопробойником не будет опасен никому.

– Чтобы ты быстрее принимал решение Анри, я сделаю вот что…

С этими словами Иван выстрелил в основание кресла-капсулы робкой девушки Вики. Система мониторинга тут же замигала красными сигналами о неисправностях. Механизмы кресла были полностью выведены из строя. Кресло застопорилось. Я мгновенно снизил скорость, чтобы перегрузки не повредили тело Вики еще сильнее.

Рекордный график [+00.007]

Я лихорадочно пытался придумать выход. Можно запустить сейчас процедуру сброса, катапультировать троих пассажиров и установить рекорд. Но это означает, что погибнет Вика – дочь моего лучшего друга. Волны паники, одна за одной, начали захлестывать меня. Паника – это переключатель моего сознания. Это шанс для Сергея Аветикова – моей второй личности. Шанс Сергея захватить сознание, как тогда, в моей последней операции на космофлоте.

Проклятие пилотов – плата за генные изменения. Далеко не многие страдали такой формой шизофрении, только потомственные пилоты в десятках поколений, каким я и являлся. В критические моменты, когда основная личность впадала в панику, сознание захватывала моя вторая личность. Я не смог бы катапультировать только троих, оставив Вику умирать, а вот Сергей Аветиков – мог. За несколько секунд до достижения разрыва в астероидном туннеле мое сознание переключилось на вторую личность. Считанные миллисекунды потребовались Сергею, чтобы своим острым, холодным умом проанализировать ситуацию и принять единственно правильное решение.

[Загрузка скрипта: 100%]

– #3. Упс!