Читать книгу Стратагема несгораемой пешки - Андрей Фролов - Страница 5

– Инфильтрацию подтверждаю, визуальный контакт потерян.

– Есть готовность.

– Три минуты.

Город притягивал взгляды, как магнит – рассыпанные иголки. Не мог не притягивать – нереально-огромная, мерно дышащая паутина ночных огоньков, связанных разноцветными шлейфами выхлопов соратобу, неоновыми дорожками скоростных магистралей и монорельсов; ее пестрое полотно завораживало, как крутящаяся гипнотическая спираль.

Мартин полной грудью втянул прохладу ночного воздуха. Который только здесь, на основательной высоте, в самом деле напоминал нормальный воздух, а не тошнотворно-жаркую смесь выхлопов, гари и испарений, едва разбавленных азотом и кислородом.

Три минуты, отведенные ему на подготовку – большой срок. Позволяющий не только настроиться на работу, но даже немного помечтать. Или поразмышлять о чем-то отвлеченном, не имеющим прямого отношения к этой влажной азиатской ночи…

Он поправил полосу страховочного корсета, въедавшуюся в правую ключицу. Отвернулся к стене и прикрыл глаза, наблюдая, как тают на внутренней стороне век призраки светящегося лабиринта улиц. Впитывающая сорочка под комбинезоном набухла от пота. Город под ногами гудел, вопил миллионами голосов, причитал автомобильными сиренами, урчал турбинами соратобу и почти не смотрел на звезды, скрытые пеленой смога.

Досчитав до десяти, Данст снова уставился на себя самого, отраженного в зеркальном боку «Лам-анга». Отраженного в боку одного из новых царей Новой Азии – трудолюбивого вола, до сих пор тянувшего на себе четвертую часть «желтого оборота» поставок в Альянс, США и ЮАК.

Семена никогда не всходят в земле, этого не желавшей. Еще в начале века Столичный Регион показал себя почвой, жаждущей появления таких, как «Лам-анг». А потому за самый короткий срок стал одной из крупнейших агломераций мира, к середине века по размерам и величию обогнав многие столицы государств и Транснациональных Статусов.

Сорок лет Метро-Манила тянула ввысь частоколы небоскребов. Бесстыдно сбрасывала льняные национальные наряды, по последней моде обряжаясь в обтягивающую синтетику и корсеты. Почти полвека отворачивалась от престарелой родни, фольклора, детей и прошлого, раздвигала ноги перед белым человеком, отдавая ему дармовые комплектующие, мигрантов, технологии и рабочую силу. Подарила даже понятие «бхикшу» – священный термин высшей степени посвящения, при достижении которой монахи живут исключительно на подаяния, – с особенным цинизмом взятое на вооружение главами высших корпоративных эшелонов. Отдавала богатства, будто чистейшее золото, обменянное на стеклянные бусы Кортеса. И только в последнее время вдруг помудрела. Поджала губы, привесила на пояс мачете, вспомнила о предках и гордости.

А затем битвы Статусов подлили масла в огонь…

Впрочем, «Лам-ангу», на зеркальной щеке которого болтался одинокий человечек, было плевать на войны и конфликты. Небоскребный комплекс до сих пор ощущал себя сказочным всесильным великаном, каковым и являлся. Еще в первой половине столетия он вырос во всех доступных измерениях. И замер с чувством выполненного долга, в глубине высокомерной азиатской души понимая, что именно благодаря великодушию ему подобных и держится экономика первого мира…

Он издавна хотел стать похожим на своих заокеанских собратьев. А потому торопливо обзавелся дорогими машинами, элегантными пристройками и мощной электронной начинкой; неугомонными соратобу, снующими вокруг нижних башен; собственными котировками, владельцами, совладельцами и якорными арендаторами. И, конечно, Статусами большеносых.

Разумеется, корпорации существовали в Азии задолго до появления ТрансСтатов. Однако их настоящий рассвет озарил восточное полушарие лишь с момента официальной трансформации Корпоративных Домов в полноценные status in statu[7], промышленные государства без границ и монархов. Именно тогда Азия окончательно распахнула двери перед бледнокожими демонами, еще не представляя, к чему в итоге это приведет…

Данст не был расистом. Но азиатов не любил. И работать предпочитал там, где число фанатов хоккея превосходило число болельщиков сепактакрау[8].

Причина неприязни крылась в том, что деловые вопросы, в Европе закрывавшиеся по отработанным со средних веков схемам, на родине грошового компьютерного железа решались в разы жестче, непонятнее и совершенно бескомпромиссно. Особенно после того, как азиаты осознали, что вполне могут прожить без подачек белого чужака. Особенно после того, как сформировали первый собственный Статус, положив конец сразу нескольким местным вооруженным конфликтам. Особенно после того, как научились ограждать секреты перворожденного ТрансСтата от жадных бледнолицых, из партнеров превратившихся в конкурентов.

С тех пор очевидная нелогичность и дикость в решении деловых вопросов стали куда нагляднее. И еще жестче. Как и уровень конкуренции, для урегулирования которого западные саморукоположенные бхикшу начали все чаще прибегать к услугам Шахматного Клуба…

Как, например, сейчас.

– Две минуты.

Треста шестидесяти футами ниже Доппельгангера смертоносно-притягательная Марго прошла идентификацию лучших поддельных документов, какие могла позволить себе группа…

Актуальное имя: Маргарита Ландау. Биологический возраст 32 года, женщина, европеоид, предположительно испанского происхождения. Доминирующий психотип: сангвиникатор, уравновешенна, хладнокровна. Специализация: ликвидатор. Дополнительные возможности: шпионаж, промышленный шпионаж, подрывная деятельность, яды. Биоимплантаты: органы обоняния, детектор отравляющих веществ; механические усилители: половая система. Уровень подготовки: Альфа-I. В 12 лет прошла специальную подготовку в военном центре Транснационального Статуса «Спектраком». С 2055 года штатная пешка Статуса, отмечена при выполнении заданий по всему миру. 2066 год: Четвертая Мексиканская война. С 2067 года – свободная пешка. 2067 год: партии «Падение» и «Новое Падение» в ходе инцидента «Куст герани» в боевой группе Киллиана Финукейна. Имеет пять ранений. Общая оценка эффективности по совокупности показателей: 77 %.

…уверенно миновала первый контрольно-пропускной пункт, и на правах работника местного островного Статуса вошла в необходимый лифт № 14.

Мартин вздохнул, натягивая на лицо тонкую маску из умной полимерной ткани, способной остановить острый осколок или скользящее ранение. Сразу стало жарко, дыхание едва не сбилось, а температура под намордником мгновенно поднялась до 90 градусов[9].

Доппельгангер покосился на наручный браслет, отмеряя последние мгновения перед стартом партии. Он в точности знал, что произойдет дальше…

Через сорок секунд в системе программного обеспечения лифтовых кабин случится странный сбой. Он внезапно поднимет четырнадцатый модуль вместе со случайно оказавшимися в нем пассажирами на тридцать седьмой этаж, отмеченный на планах комплекса небоскребов «Лам-анг», как статусная зона ограниченного доступа. Зона, снабженная необходимыми защитными системами и специальной службой охраны.

Еще через десять секунд, по, казалось бы, случайному стечению обстоятельств, из-под контроля выйдет вся система лифтового управления. Это позволит заблокировать перемещение кабин внутри центрального корпуса и обезопасит движение русского по шахте.

Начавшаяся паника в холлах будет усилена, когда вниз со ста шестидесятифутовой высоты на дно шахт неожиданно рухнут пара случайных лифтов. С неисправными, что удивительно, тормозными двигателями и поврежденными стопорами, отказавшимися подчиниться режиму общей блокировки.

На этажах ограниченного доступа незамедлительно включатся автоматизированные системы дополнительной безопасности. Они начнут сканирование схем жизнедеятельности небоскреба, просчет возможных сценариев проникновения и поиск потенциальных очагов угрозы. Одновременно подключившись к инфоспатиуму, так устроена система. Это, в свою очередь, откроет двери пенетраторскому клещу класса «сноуден», который будет загружен с метеорологического зонда, приземленного на крыше. Откроет двери к электронным базам службы охраны и внутреннему спатиуму комплекса, откуда произойдет слив данных…

Еще через двадцать секунд из офисов Природного Агентства в юго-восточном крыле «Лам-анга» выйдет Порханов. Лицо его будет скрыто пористой медицинской маской, что сегодня, в дни рецидивной волны аминотифа, никого не удивит. Русский сбросит комбинезон оператора-уборщика с расширенными полномочиями доступа. Затем заберет из отключенного мусоросжигателя черный армейский рюкзак со снаряжением. Один из четырех, прошлой ночью сброшенных на крышу здания управляемой капсулой с борта частного прогулочного конвертоплана, а затем перепрятанных подкупленным механиком климатических систем.

Как заверял продавший клеща пенетратор, в течение последующих тридцати секунд тот обнулит начинку замков на центральном входе необходимого этажа. Это позволит Марго в следующую минуту добраться до вспомогательного терминала охраны и дезактивировать бронеплиты, закрывающие окна тридцать седьмого этажа.

О судьбе гражданских, застрявших в кабине № 14 с пешкой, Данст предпочитал не думать. Азиаты верят в фатум и карму, не так ли? Это будет хоть каким-то оправданием, если Ландау решит прибегнуть к летальным способам дезактивации посторонних…

Тем временем русский должен преодолеть половину пятой шахты. У него будет не более минуты на задержку, прежде чем система лифтов снова начнет функционировать в аварийном режиме. К тому моменту, когда Порох достигнет нужного этажа, Мартин и Киллиан, еще утром проникшие в здание в составе туристических экскурсий, произведут зачистку уровня. Добравшись до Маргариты, укомплектуют ее снаряжением. Несколькими часами раньше проникшие на крышу и экипировавшиеся, они вот уже почти тридцать минут занимали свои акробатические позиции на стенах небоскреба, лишь изредка меняя позы, подправляя ремни, слинги и тросы, и нарушая эфир редкими кодовыми фразами.

Очнувшаяся система безопасности к этому времени заблокирует выходы и вызовет подкрепление. Но сомкнуть зафиксированные бронеплиты на окнах ей не удастся. Еще через полминуты, когда команда соберется у намеченной точки, пенсам останется только закончить чистку. Обнаружить и ликвидировать объект, покинуть здание.

Внимание батальона ЭНАКР[10], ломающего проходы на этаж, в этот миг будет отвлечено взрывом бомбы на шестьдесят восьмом этаже. Ее в здание доставили с государственной почтой ранним утром.

Одна минута…

Мартин еще раз глубоко вздохнул. Представил, как на другой стороне небоскреба, подвешенный на тонких черных тросах, готовится к действиям вечно взведенный Киллиан.

Два человека, разделенные десятками метров бетона, стекла, брони, терминалов и пластика, синхронно взглянули на хронометры. Легко оттолкнулись от толстого оконного стекла, стравливая шнуры, и развернулись лицами вверх, перебросив на грудь снабженные глушителями винтовки. Развернулись секунда в секунду, хоть ни один из них не мог видеть в данный момент другого – точность и слаженность их действий поразила бы случайного наблюдателя. Потому что они были профессионалами – черными кошками Шахматных партий, героями современных комиксов, передач инфоспатиума и голографических блокбастеров, кумирами миллионов детей. Они были пешками, звонкими разменными пенсами – наемниками Статусов, промышленных концернов, шпионами, ликвидаторами и штурмовиками.

Отлично знающие цену каждому из своих отработанных движений в любой валюте, они умело и дорого продавались в войнах новой формации, пронзивших цивилизованный мир пяти континентов. И сейчас с удовольствием проявляли свои способности, прекрасно осознавая, что внутри нет силы, способной им помешать…

Планета давно избавилась от войн в привычном, устаревшем понимании этого слова. Подавленные экономическими гигантами государства все реже бросали в бой многочисленные армии и танковые дивизии. Еще пятнадцать лет назад – после завершения второго этапа глобализации и установки контроля над тающими ресурсами планеты, – на смену полевым сражениям и маневрам мотострелковых соединений окончательно пришли молниеносные схватки небольших команд. Войны за нефть и влияние окончательно сменились противостоянием брендов и логотипов, в пламени которого закалялись по-настоящему элитные бойцы. Общество потребления сделало свой выбор, отвернувшись от президентов и парламентов ради благодетельных корпораций, и Мартина этот поворот всецело устраивал…

Он взглянул в лицо звездам. Здесь, на высоте, небесные алмазы уже не выглядели блеклыми, какими виднелись из-под плотного покрывала смога. Пешка притерся к пуленепробиваемому стеклу окна рифлеными подошвами высоких ботинок, устроился поудобнее.

Тридцать секунд.

Глубоко внутри, колыхнув громаду тяжелой волнообразной вибрацией, пророкотали два взрыва.

На общем отрядном канале не прозвучит ни одного лишнего приказа. Каждый из них – отлаженный, словно швейцарские часы механизм, и без того прекрасно знал, что и когда нужно сделать. Каждый был идеальной машиной, уже не совсем человеком; оружием, умеющим без запинок выполнить полученную на брифинге команду.

Разумеется, будут потери гражданских. Главное, не перешагнуть установленный Клубом порог, не скатиться до уровня мясников-дилетантов. Когда команда покинет «Лам-анг», за ее спиной останутся покрошенные пулями люди. С виду невинные, живущие в ином пласте реальности. Потребители, ради которых и существуют Статусы. Члены миллиардного поголовья, ежедневно спешащего по повседневным делам, зарабатывающие на пропитание, жрущие и размножающиеся под сводами огромных бетонных скал.

Мартина их участь перестала волновать еще со времен Легиона. Потому что когда по миру движется обновляющая, могучая сила, кому-то обязательно предстоит пасть. Потому что таковыми стали законы новой природы, подчиненной себе человеком…

Доппельгангер верил, что этой силой – новой, дикой и могущественной, – были именно пешки. Живущие не по правилам, но по их обновлениям, официальная публикация которых еще не состоялась. Всегда на шаг впереди. Викинги, ландскнехты и флибустьеры XXI века. Новый класс воинов, под управлением Статусов взявших под контроль цивилизацию. Корпоративные наемники…

Сейчас они войдут, расчищая себе дорогу огнем, чтобы выполнить повседневную работу – найти и уничтожить приоритетный объект. Финально-блокированных в команде не будет – имитация партии на любых уровнях сложности прогнозировала лишь ранения различной степени тяжести, так что потери ожидают лишь тех, кто попытается им противостоять.

Броневая плита за внешним слоем темного декоративного стекла лопнула. Практически бесшумно, едва слышно шипя скрытыми телескопическими пневмодвигателями. Трещина расколовшей ее улыбки становилась все шире и шире. Мартин оттолкнулся от окна, топя кнопку на браслете левого запястья.

Дюжина химических зарядов, установленных по периметру оконного проема, мгновенно зашипела, пережигая резьбу крепящих стеклянный лист болтов. Черный блестящий квадрат застонал. Надвинулся на Мартина, уже через мгновение сорвавшись с привычного места и скользя вниз, в пропасть раскинувшихся паутиной огней.

Данста маятником бросило к стене небоскреба. Пенс вытянулся в струну, с хода забрасывая ногу и ствол короткой винтовки в расширяющуюся щель броневых пластин. Одним движением отстегнул карабины тросов, на долю секунды зависнув в воздухе без страховки.

Ухватился за край плиты. Проскользнул внутрь, перескакивая через кадку с искусственным цветочным кустом. Свернулся в клубок, присел и занял стрелковую позицию, держа под прицелом пустынный коридор. Режим энергосбережения красил этаж в приятный размытый цвет, лишая необходимости пользоваться устройствами ночного видения. Двери офисов, расположенные по обеим стенам, мигали красными огоньками запертых на ночь замков.

На противоположной стороне здания в небоскреб Статуса сейчас совершенно так же проник Финукейн. Глубоко внутри, у лифтовых шахт, смягченные глушителями наверняка трещали автоматы службы безопасности, сформированной из пешек самого низкого пошиба.

Боевой терминал, встроенный в шлем, монотонно выставлял галки в сценарии партии. Если все шло по плану, Маргарита стремилась к пультам; через несколько секунд снова заработает система общей безопасности; русский должен быть на подходах к этажу.

Удерживая винтовку в одной руке, Мартин выдернул из-за спины телескопический домкрат из высокопрочного сплава, применявшегося в астронавтике. Матово-черный герсталевский «ФАЛ» хищно покачивался, грозно осматривая пустой коридор.

Доппельгангер поднес устройство к краю проема, мимолетно сверился с показателем встроенного гироскопа и наводчика. Утопил кнопку. Трубка щелкнула, раздвигаясь, и намертво вцепилась зажимами в края раздвинутых бронеплит. Ровно в этот момент в его огневой сектор сунулись двое охранников.

Не профессиональные стражи, скорее – сторожа. Может, набранные из бывших военных, может, отставных полицейских или бойцов ЭНАКР. Позволить себе элитное охранение могли далеко не все ТрансСтаты…

Тем не менее, бойцы двигались не бездумно. Системы уровня сообщили им о прорыве периметра, а потому в коридор напарники сунулись осторожно. Выставив винтовки, настороженно и пугливо. Вот только очень медленно…

Первый поймал пулю точно в лоб, на дюйм ниже козырька темно-синей каски с логотипом Статуса. Данст, даже не прибегнувший к помощи системы наведения, тут же двинулся вперед. Переключился на режим коротких очередей. За считанные секунды преодолел дистанцию в сорок футов, разделявшую его с охранниками и углом коридора.

Напарник убитого что-то вопил на себуано, сбрасывая в личный комспат[11] координаты прорыва. Он даже попытался дать случайную очередь, не предполагая, что противник уже совсем рядом. Мартин ударил ногой по стволу высунувшейся винтовки. Рывком оказался прямо над сторожем, на корточках застывшим возле трупа товарища, и выстрелил тому в шею. Сменил магазин…

Доппельгангер двинулся вперед, сгруппировавшись и чуть согнув ноги в коленях, словно ходячая пружина. Ориентируясь по встроенной в забрало шлема электронной карте, миновал запертую химическую лабораторию и отдел контроля качества, на ночь опечатанные менеджерами Статуса.

В глубине этажа прострекотала винтовка Киллиана.

Мартин продолжал осторожное движение вперед, перемещаясь от угла к углу, от двери к двери. Словно черная тень, ходячий ожог, бесформенное пятно антиматерии на фоне пастельных и светло-зеленых стен корпоративного этажа. Над головами заработала сирена, переводя уровень на режим осады.

Как и предполагалось, большинство отделов были закрыты, что уменьшало вероятность встретить случайного гражданского. Отметив на тактической карте перемещение остальных пешек, четко следовавших графику, Данст достиг внутреннего поста охраны.

Крохотным тактическим зарядом с химической начинкой выжег электронный замок. Распахнул створку, терпеливо дождавшись, пока двое находящихся внутри безопасников опустошат автоматные магазины в пустой проем. Дал очередь на подавление, присел и выставил видеоразведчик из-за косяка. Оперативно оценив снимок, сделанный камерой шлема, тут же скользнул внутрь. Чтобы ликвидировать запершихся в блоке наблюдения бойцов, ему понадобилось одиннадцать секунд.

Первый погиб, не успев поднять головы. Выронил автомат, уткнувшись лицом в изогнутый пульт управления камерами, и с грохотом сполз на пол. На лице филиппинца, убитого вторым, застыло выражение крайнего удивления. Он словно до последнего не смог поверить, что кто-то рискнет войти внутрь под огнем, а его собственный бронежилет удерживает винтовочные пули совсем не так эффективно, как это гарантировали на инструктаже.

Мартин покинул центр наблюдения, оставив на дуге пультового стола брикет «импа» – электромагнитной гранаты с выставленным таймером. Через двадцать секунд, начисто лишенные координации через спатиум, охранники этажа начали разбиваться на пары и тройки, занимая глухую оборону и уже не пытаясь контратаковать.

Данст стянул тонкую маску, все же затруднявшую дыхание. И поймал себя на том, что широко улыбается. Краски обрели новый уровень яркости, запахи стали сочными и насыщенными, в висках стучало, а сознание ликовало в эйфорическом буйстве мыслей. Происходящее превратилось для него в набор мелькающих слайдов, цветных кристалликов калейдоскопа, складывающихся в причудливые узоры.

Он зачистил еще два поста охраны, начав на шесть секунд отставать от графика.

Словно прижимающая чешуйки змея, центральная башня «Лам-анга» взялась смыкать броневые плиты всех подконтрольных Статусу этажей. Через тактический спатиум сверившись с показателями телескопического фиксатора, Мартин убедился, что те с честью выдерживают нагрузку.

– Извне щиты пробить почти нереально, усекаешь? – предупредил пенетратор, несколько дней назад продавший Финукейну технические схемы комплекса. – Бронеплиты встанут в пазы, и тю-тю, не продавить. Усекаешь, да? Но успеть заблокировать приводы, отвечающие за закрытие, вполне реально, там механизм совсем не мощный…

Щелчки сменяемых магазинов сменялись короткими вскриками раненных. По полу бренчали растворяющиеся гильзы, от которых уже поднимались тонкие султанчики едкого дыма. Завывала сирена. Из динамиков лилась запись на трех языках, настоятельно советовавшая сотрудникам Статуса сохранять спокойствие и оставаться на своих местах до прибытия бойцов службы безопасности.

Проблемой для Доппельгангера едва не стали следующие шестеро. Столы пропускных пунктов перед наиболее важными отсеками уровня умели трансформироваться в бронещиты, составляющие натуральный бруствер. Кроме того, эти шестеро заняли весьма недурные позиции, простреливая холл, лестницу на галерею и фронтовые подступы. Но они совершенно не ожидали, что противник уже зашел в тыл…

С Киллианом Мартин встретился через пятнадцать секунд, симметричными периферийными коридорами добравшись до центрального блока с равным отрывом от графика партии. Присев за колоннами, пешки проверили боезапас и обновили тактические данные группового спатиума.

За бронированными дверьми, хранящими бесценные сокровища вражеского Транснационального Статуса, уже готовилась к бою сотня боевиков. Блокировались отсеки с разработками, пальцы сторожей дрожали на кнопках сброса химических смесей – в случае прорыва они должны затопить герметичные камеры, где день за днем трудятся высоколобые. Шипели сварочные контейнеры, намертво спаивая поршневые детали раздвижных дверей – теперь запершихся в корпоративной цитадели могли извлечь только с применением серьезной строительной техники.

– Цена промышленных секретов, – хохотнул ирландец. Он сидел за колонной, выставив из-за угла портативную камеру, и рассматривал холл, разделяющий ворота и пешек, на экране снятого шлема. – Надеюсь, парни запаслись консервами…

В коридоре показался Порох, занимая позицию за свободной колонной. Чуть позже к мужчинам присоединилась Марго. Взведенная до предела, оттого еще более привлекательная. Ее деловой костюм сотрудницы Статуса был щедро заляпан чужой кровью.

Через секунду на всем уровне отключили свет, погрузив лабиринты «Лам-анга» в непроглядную тьму. Сирена тоже смолкла. Финукейн рассмеялся, надевая шлем. Ландау фыркнула, отбрасывая компактную табельную «Беретту», отобранную у одного из охранников.

Группа убралась из-за колонн, предоставив запершимся томиться в тревожном ожидании. Оказавшись в безопасности коридора, Марго забрала у Киллиана дополнительный рюкзак и начала торопливо переодеваться.

– Две минуты, – сообщил Порох.

Он старался держаться бочком, но командир все же заметил. Даже через электронные окуляры. А может быть, русского пенса выдали изменившиеся показатели физического состояния, передаваемые в отрядный спатиум.

– Подставился, гаденыш? – с отцовской заботой спросил Финукейн, но Мартин расслышал в его голосе хорошо скрываемое недовольство.

– Все в норме, командир, я уже запенился… – начал оправдываться тот.

– Оставь его, Киллиан, – не переставая втискиваться в армированный комбинезон, бросила Марго. – Это моя промашка, Алекс ни при чем… – Спрятала короткие темные волосы под шлемом, набросила на плечи разгрузочный жилет. – Пора заканчивать…

Мартин в диалог не вступал, наблюдал за пулеметными гнездами по бокам от центрального входа в цитадель. Когда Порох приблизился, чтобы тоже оценить обстановку, и вовсе сделал вид, что не слышал разговора. Еще во время «Куста герани» ирландец показал, насколько нетерпимым бывает, когда один из его людей получает нелепое ранение.

– Да перестань, Марго, не выгораживай… – Алексей махнул рукой…

Актуальное имя: Алексей «Порох» Порханов. Биологический возраст 28 лет, мужчина, европеоид, предположительно русского происхождения. Доминирующий психотип: холериенал, пассивно-агрессивен, раздражителен. Специализация: снайпер. Дополнительные возможности: взлом механических средств защиты, средства маскировки, метательное оружие. Биоимплантаты: отсутствуют; механические усилители: плечевые суставы, бюджетная замена по ранению. Уровень подготовки: Гамма-V. С 2058 по 2062 год: штурмовые части особого назначения Вооруженных Сил Российской Федерации, принимал участие в обороне Шикотана и Кунашира, представлен к государственной награде. 2063 год: выполнение специального заказа российского ТрансСтата «Пересвет». С 2065 года участвовал в двух войнах Статусов на территории Альянса в боевых группах Киллиана Финукейна. Имеет четыре ранения. Общая оценка эффективности по совокупности показателей: 72 %.

…и демонстративно постучал себя по правому боку, вспоротому пулей. Между пластинами черного комбинезона виднелись желтые хлопья засохшего антисептического геля, перемазанные засохшей багряной коркой.

– Тут моей крови-то почти и нет, нечего паниковать… – Он сжал пальцы на любимом сменном прикладе, усеянном множеством насечек. Словно верующий – на религиозном символе в поисках высшей поддержки. – Командир, зуб даю, все нормально!

– Зуб? – Киллиан недобро усмехнулся, что становилось понятно даже через опущенное забрало. – На кой мне твой зуб, tovarisch? На кой ты мне сам, если какой-то косоглазый пенс в отставке умудряется в тебе дырку провертеть?

– Остынь, Киллиан, – снова вступилась девушка. – Говорю тебе, его задели по моей вине.

Она аккуратно присоединила магазин к полученной винтовке, щелкнула затвором. Ирландец замер, словно взвешивая и решая, а затем тяжело вздохнул. Так, словно Маргарита только что вырвала из его рук желанную добычу.

– По какому сценарию уходим?

– Надеюсь, по-тихому… – неохотно ответил Финукейн, но тему все же сменил. В руках Марго он умел становиться удивительно послушным и не столь взрывоопасным. – Приступаем ко второй фазе. Ты готова?

Ландау пристегнула винтовочные слинги к зацепам на костюме, молча кивнув.

– Доппи, за мной, вызывай Аметиста. Уходим через южную точку…

– Продолжаем танец, – улыбнулся Мартин. Иногда у них с ирландцем весьма неплохо получалось находить общий язык.

– Выдвигаемся.

– «Небесный шторм», прием, это «Паразит-2». – Данст соединился с пилотом. – Эджиде, мы начинаем вторую фазу, южная стена, начинай.

Группа растянулась цепью, устремившись в один из коридоров этажа. Напоследок Финукейн не удержался от любимого театрального жеста – замер перед камерой, отрезанной от инфоспатиума, но исправной, и снял с головы воображаемую шляпу. Он действительно считал, что попадет на плакаты и календари, которыми подростки оклеивают комнаты, и немного позерства не помешает. Считал, что лишенный тщеславия пенс, все равно что пират в грязном и засаленном камзоле…

– Предполагаемые цели? – уточнила Марго.

– Семь, – командир группы сверился с уточненными данными аналитической программы.

Они шагали по опустошенному уровню небоскреба, шурша подошвами по гладкому полу и разглядывая мир сквозь электронные прицелы винтовок. Черные в окружающей мгле, как рыбы, попавшие в родную стихию. Доппельгангер прикрывал лидера, находясь чуть позади и правее.

– «Паразиты», это четверка. – Порох остался прикрывать спины, контролируя вход в цитадельный блок. В сердце Статуса, все еще готовящееся к штурму. Которого не будет. – Пока все чисто.

– Принято, «Паразит-4». – Мартин остановился перед двустворчатыми дверьми в жилые отсеки. – Держать позицию.

Киллиан приблизился, устанавливая сразу два заряда – импульсный на замок, и термический на центр, где предположительно разместился железный засов. Данст сместился направо.

– Блокируемся.

Группа разом активировала электронные системы боевых костюмов, защищающие от направленного электроудара, временно ослепнув и оглохнув.

– Три, – прошептал ирландец. – Два, один…

Импульсная граната лопнула, взбалтывая цифровые мозги запирающей системы: удар отсек устройство от источника питания, подключая ложный, тут же давший команду на открытие. Следом взорвалась химическая, почти бездымно высверлив в створке овальную дыру. Послышался звон опадающих деталей засова. Возвращаясь в тактический спатиум, Киллиан одновременно бросил внутрь шоковый заряд «Горгона».

Хлопок был оглушительным, а затем из отверстия в коридор ударил слепящий луч желтого света. Дав две подавляющие очереди, пешки ринулись внутрь. Вновь заработавшие электронные мозги шлемов подсказали наиболее надежные укрытия, за которыми спрятались вражеские бойцы.

По ним открыли ответный огонь, но тут цикличная «Горгона» выдала дублирующий взрыв дополнительного контейнера. Ставший, как и ожидалось, абсолютным сюрпризом для запершихся внутри безопасников…

Разрядив магазин «ФАЛа» по зафиксированным системой наведения целям, Мартин опустил винтовку на грудь. Световой фильтр, с легким запозданием покрывший забрало шлема, растворялся, позволяя своими глазами оценить картину боя.

Не тратя времени на перезарядку, Данст вынул пистолет и приставным шагом двинулся вперед. Миновал кухонную зону, отсек для игр и прочих развлечений, осторожно вступил в казарменного вида комнату, вдоль стен которой стояли четыре кровати. За его спиной щелкала винтовка Киллиана, тот зачищал уцелевших охранников.

Объекты обнаружились в углу жилого помещения.

Сбились в кучку, беспомощно всматриваясь в темноту. Перед ними, загораживая ученых сторожевым псом, раскорячился стражник. Без шлема и бронежилета, вооруженный одним пистолетом, он расставил руки, будто пытался не позволить ожившей темноте выхватить и утащить одного из своих подопечных.

Когда на полу скрипнула подошва, он выстрелил наугад. Всего раз, после чего Доппельгангер прицелился и прострелил ему правое плечо. Со стоном филиппинец выронил оружие, рушась на колени, а перепуганные гражданские за его спиной взвыли, еще сильнее вжимаясь в угол. Они были одеты в одинаковые пижамы со значками Статуса, у одного рот был перепачкан зубной пастой – штурм застал ученых перед отходом ко сну…

– Это «Паразит-2», – негромко сообщил Мартин, продолжая целиться в гражданских, – у меня чисто. Визуальный контакт с объектом подтверждаю.

– «Лидер» входит.

Из-за плеча появился ирландец, словно оживший фрагмент мрака. Сменил пистолетный магазин, затем винтовочный. Неодобрительно покосился на раненого, постанывающего на полу. Кивнул.

– Это «Паразит-3», – пронеслось по внутреннему спатиуму группы, – птица ждет, время утекает.

– Все по графику, – Финукейна потряхивало в боевой горячке, – почти закончили…

Ученые, до смешного всклоченные и по-детски перепуганные, продолжали всматриваться в темноту, пытаясь угадать, что за напасть свалилась на их головы. Тот, у кого рот был перемазан белым, догадался раньше других – сложил ладони и начал молиться. Остальные все еще пучили глаза. Один опустился на колени, пытаясь понять причину стонов охранника и хотя бы на ощупь зажать его рану скомканной пижамной курткой.

– Профессор Саркофф? – Киллиан сделал шаг вперед и открыл забрало. – Пожалуйста, идите на мой голос.

Саркофф вздрогнул. Наверное, так повел бы себя любой, кого призвала бы подступившая тьма, назвав по имени. Профессора Калигдонг, Портненко и Тан – их Мартин тоже знал по ежедневным брифингам перед партией, – вскинули головы. Украинец, пытавшийся остановить кровь, отшатнулся, ударившись о край кровати. Объект партии, сглотнув комок, неспешно пригладил седые волосы. Его длинный щетинистый подбородок предательски задрожал, но он смог выдавить:

– Вы обращаетесь ко мне?

– Я точно знаю, что здесь нет второго профессора Саркофф, – с гадкой улыбкой, которую Мартин не переносил на дух, ответил ирландец. – Сделайте два шага вперед. Осторожнее, не споткнитесь…

Однако ученый Статуса остался на прежнем месте. Более того – стоящие по соседству Тан и Калигдонг даже вцепились в его пижаму, умоляя не подчиняться.

– Лидер группы подтверждает обнаружение объекта, – Киллиан поднял винтовку. – Саркофф, умоляю, хватит ребячеств…

Высоколобые действительно напоминали состарившихся детей – перепуганные, одетые в одинаковые нелепые наряды, худые и ослепленные; их словно застали врасплох во время не очень правильной игры. Это напугало людей, обозлило, заставило держаться друг друга. И, конечно же, оправдываться.

– Вы не имеете права так со мной обращаться… – просипел Саркофф. – Мой Статус не позволит, чтобы это сошло вам с рук… Уверен, мы можем прийти к взаимовыгодному…

Киллиан наклонил голову на бок, недовольно нахмурился.

– Если вы настаиваете, Саркофф, я не стану отбирать горох от проса. – Ирландец пожал плечами и приник к прицелу. Тонкий красный луч уперся в четырехглавое, переплетенное меж собой существо, погрузившееся в пучину смертельного страха. Оно тряслось, не позволяя выхватить лицо Саркофф. – Господа, в своей смерти прошу винить вашего коллегу…

Палец Киллиана уже лег на спусковой крючок, когда Мартин сделал шаг вперед. Отключился от канала, чтобы не слышали другие. Со щелчком вскинул забрало, заглядывая командиру в лицо.

– Ты что творишь? – прошептал он, заставив ученых снова вздрогнуть. – Нельзя блокировать всех!

Перламутрово-серые глаза Финукейна под узким ободком ПНВ[12] превратились в крохотные щелки. Щеки изменили цвет, когда к лицу прилила кровь.

– Доппи, – прошипел он, смещаясь в сторону, – немедленно освободи линию огня…

Мартин повторил движение командира. Четверо гражданских, пытавшихся разобрать, о чем шепчется тьма, были готовы вот-вот потерять сознание. Саркофф побелел, как накрахмаленная простыня. Тем не менее, ученые все еще держались кучей, будто скованные цепью защитники амазонских деревьев, ошалелые, но неотступные перед надвигающимися бульдозерами…

– Ликвидация остальных разработчиков не входит в задачу партии, – одними губами произнес Доппельгангер, подняв левую руку так, чтобы ладонь находилась перед стволом командирской винтовки. – Никаких бонусов, одна единственная цель.

– «Паразит-2», вернуться на позицию! – ирландец старался говорить тихо, чтобы не разобрали сбившиеся в стайку работники Статуса. Но Данст чувствовал, как того переполняет закипающая ярость. – Ты воруешь наше время, ублюдок… Покинуть линию огня!

И сместился еще правее, упираясь в спинку ближайшей кровати.

Мартин повторил его движение. В животе вдруг стало жарко, будто монета все еще оставалась в желудке, а теперь внезапно сменила температуру и собралась прожечь человека насквозь.

– Одна цель! – словно заведенный, сказал он как можно спокойнее. – «Лидер», не нужно… Ты знаешь, мне плевать на ценность человеческой жизни, как и тебе. Но нет гарантии, что через месяц мы не станем работать на данный ТрансСтат. Эти ученые – крупные фигуры в игре Статусов, где найдется место и нам. Ликвидировать их всех – ошибка!

– Отставить, «Паразит-2»! Это моя партия, и я доведу ее до конца, – почти в голос выпалил Финукейн, яростно вращая глазами. – Только из уважения к нашему боевому прошлому не стану стрелять сквозь твою руку. Но если ты немедля не сойдешь с линии…

– Это «Паразит-3», – невольно вмешалась Марго, чей обеспокоенный голос было слышно сквозь наушники ирландца. – Пора паковать чемоданы…

– «Паразит-4», «Паразит-3», – застывший камнем Киллиан не отрывал взгляда от Мартина, – приказываю отходить к точке выхода. «Паразит-2», приказ тот же.

– Ты рехнулся…

Данст покосился на ученых, с дрожью ожидающих приговора. Людей, которым не повезло. Сначала – оказаться на стороне не того Транснационального Статуса; затем – принять участие в его долгосрочном проекте; еще чуть позже – встать на пути Киллиана Финукейна и не потерять остатков человечности, своими телами закрывая коллегу. Доппельгангер вздохнул, закрывая шлем и активируя канал связи.

– Спятивший сукин сын… «Паразит-2» приказ подтверждает. Направляюсь к точке выхода.

– Ní mórán thú![13] – сквозь зубы сплюнул Финукейн ему вслед, тоже опуская лицевой щиток.

Закричали люди. Может быть, сам профессор морфобиологии Саркофф. Может быть, все разом. Треск винтовочной очереди заставил Мартина вздрогнуть. Впервые за долгие годы работы.

Киллиан заменил опустевший магазин. Подступил к объекту, старательно фотографируя трупы, и рванулся к выходу.

– «Паразиты», это «Лидер», задание выполнено…

Высокоуровневый соратобу класса «Пиноккио», покрытый хамелеоновым напылением, тяжко отлип от заблокированного Финукейном оконного проема. Сидевший за штурвалом Аметист на всякий случай отстрелил в небо несколько кассет с тепловыми и радиоэлектронными ловушками, и перешел в режим энергосберегающего планирования. Уже на ходу задраив створку за скользнувшим в ее брюхо ирландцем, машина рухнула в лабиринты бетонных джунглей Метро-Манилы.