Читать книгу Стратагема несгораемой пешки - Андрей Фролов - Страница 7

Труп остался в подворотне улицы Белен, и Киллиан даже не потрудился спрятать тело за мусорные баки.

Старый Город сверкал и веселился, всей душой готовясь к предстоящим праздникам Религиозной Терпимости. Город делал вид, что не подозревает, что на его старинных тихих улицах выслеживают и убивают друг друга люди.

Ирландец неторопливо вывернул на Дюрюй. Осмотрелся, растворился в потоках туристов, предпразднично-веселых и беззаботных. Вынул из кармана пачку, размял в пальцах сигарету с таббабинолом, закурил. Несколько минут постоял на перекрестке, стараясь не попадать в объективы полицейских камер. Затем подтянул выправившийся из-под пальто шарф и свернул на юг по Полен Парижу…

Десять минут назад он покинул магазин с антикварными швейными машинами. Заманил одинокого наблюдателя в тихое место, устранив быстро и безболезненно. Правда, слегка потянул кисть правой руки, теперь вынужденный болезненно растирать запястье. Однако – что не удивляло, – короткая схватка даже подняла ему настроение, сбросив с души серую зимнюю хмарь. Кроме того, он обязательно использует произошедшее в беседе с Дрейфусом. Потому что если молодые некотируемые пешки идут на риск подправить собственную репутацию на его устранении, он все еще находится в центре обсуждений Комитета. А реклама никогда не бывает лишней…

Он улыбнулся. Вспомнил, как сам еще совсем недавно наивно полагал, что сможет перехватить контракт, устранив подрядившегося пешку. А еще улыбка была вызвана тем, что Финукейн, уже больше суток не ступавший на виртуальные земли инфоспатиума, получил окончательное подтверждение, что Шлейзинг закрыл сделку.

Навстречу прошли две девушки, чьи лица по последней моде были почти скрыты высоченными стоячими воротниками. Киллиан подмигнул им, прекрасно понимая, какое впечатление производит – высокий, огненно-рыжий, статный и широкоплечий. Девушки захихикали, отгораживаясь воротниками, и заворковали на арабском. Проводив их голодным взглядом, ирландец докурил сигарету, выбрасывая фильтр под колеса автоматизированного уличного уборщика. Если бы не предстоящая встреча, он бы обязательно склеил обеих…

Нож, отобранный у убитого, оттягивал карман. Хороший, армейский, выполненный из сплавов, не фиксируемых полицейскими сканерами. Вероятнее всего, мертвой пешке его подарил наставник. Перед тем, как выпустить в одиночное плавание, где вознаграждение сопоставимо с риском. Увы, безымянный боец никогда не узнает, кто отнял жизнь и сувенир у его воспитанника…

Киллиан обожал такие схватки. Мимолетные, внезапные. Предшествующие настоящей битве, в которой сойдутся профессионалы. Они будоражили и кипятили кровь. Они давали понять, что ты снова в игре.

Возле крохотного лотка по продаже зонтов боязливо курили в кулаки трое подростков – двое парней и девчонка. Самый рослый и обритый наголо носил разноцветные колготки-шоссы, выдававшие принадлежность к националистическим бандам.

Зато двое других к задорной радости Финукейна оказались новомодно разодетыми в узнаваемую одежду «шахматного» образца – на локтях и коленях плотные псевдобронированные накладки, швы плотные и яркие, каждая деталь плотно подогнана по фигуре, на ногах удобные высокие ботинки в армейском стиле. На бедрах – чехлы мобикомпов, формой напоминающие пистолетные кобуры. Воротники черных курток копировали горжеты «Кирасиров», на груди белели дерзкие шевроны с именами самых известных корпоративных наемников, когда-либо попадавших в поле зрения СМИ.

Люди во все времена любили подражать своим героям. Любили создавать яркий, узнаваемый, нарицательный образ, и не столь уж важно, чей именно – космонавта, доброго доктора, фокусника, всесильного персонажа комиксов или кровожадной пешки. В особенной степени такому поветрию всегда податливы дети, оклеивающие свои комнаты голографическими плакатами с изображениями кумиров.

Рыжий вдруг улыбнулся, кивнув молодым людям.

Те заметили. Ответили презрительными, нарочито-тяжелыми взглядами, и даже сигареты стали держать на виду, с откровенным вызовом. В их глазах неприметный мужчина был лишь частью убогого блеклого мира, где даже одеваться со вкусом не умеют. Они же, когда вырастут, обязательно бросят вызов – системе, запретам, низкой зарплате, серости дней, необходимости растить детей, любым законам и правилам. Создадут свои законы, достойные мечтателей. Рискнут, взявшись за оружие ради интересов таинственных бхикшу, управляющих миром…

Киллиан вздохнул, все еще усмехаясь собственным мыслям. Ему действительно нравились социальные мифы, создаваемые такими, как он, Ландау или, например, Юрген. Нравились образы, шумиха, покров тайны. И растущая прибыль производителей игрушек, выбрасывающих на рынок что-то вроде «Черный Ферзь «Спектракома»» или «Последний юрэй «Макромел-Астра»» (плащ, пистолет и ножи в стандартный комплект не входят, пожалуйста, приобретите их отдельно)…

Финукейн ускорил шаг.

Шлейзинг отдельно отметил, что уровень сопротивления ожидается крайне высоким. И когда в игру вступят асы, равные ирландцу, тот уже не сможет беззаботно прогуляться по улочкам европейского города. Засядет со своими людьми в высотной цитадели Статуса «Конро». Превратится в сторожевого пса. Но это случится позже. Возможно, даже не в этом году. А значит, у него есть еще несколько дней, чтобы дышать свежим воздухом, строить глазки девчонкам и пить горячий грог под искусственными площадными елками с полумесяцами на макушках.

Ирландец провел рукой по карману, ощущая увесистую твердь ножен. Он будет считать пролитую кровь добрым знаком. Бутылкой вина, разбитой о штевень спущенного на воду парусника. Жертвой судьбе и удаче. На площади Репюблик живой оркестр, преимущественно состоящий из чернокожих мигрантов, старательно играл Рождественские гимны. Правоверные, выходившие из новенькой мечети, косились неодобрительно. Но молчали, провожаемые угрюмыми взглядами полицейских из отдела нравов.

Дрейфус ждал его в кафе на углу бульвара Люнди и Шам де Марса.

Заведение, как и ожидалось, держали турки. Но старательно сохраняли в нем лубочную атмосферу национального французского колорита, украсив потолки деревянными фальшбалками, развешав декоративные факелы и включив в меню алкогольные напитки. Словно притаившийся в тени хищник, Эджиде восседал за дальним угловым столиком, отключив крохотный светильник и не позволив зажечь стоящую перед собой свечу…

Актуальное имя: Дрейфус «Аметист» Эджиде. Биологический возраст 37 лет, мужчина, негроид, предположительно нигерийского происхождения. Доминирующий психотип: флегматод, невосприимчив к критике, инертен, жесток. Специализация: штурмовик, пилот. Дополнительные возможности: широчайший спектр средств передвижения, холодное оружие, рукопашный бой. Биоимплантаты: правое легкое, мышцы предплечий; механические усилители: кисти рук. Уровень подготовки: Бета-IV. С 2051 по 2056 год: служба в морской пехоте США, имеет правительственные награды. 2057 год: выполнение ряда операций на Ближнем Востоке под патронажем Центрального Разведывательного Управления США. 2058-2064 годы: штатная пешка ряда Статусов в странах Азии и Европейского Альянса. 2065 год: партия «Клин» на стороне ТрансСтата «Мальтус». 2066 год: пешка Статуса «Спектраком», участие в Мексиканской войне. 2066 год: операция «Алфавит» в боевой группе Киллиана Финукейна. Имеет одиннадцать ранений. Общая оценка эффективности по совокупности показателей: 77 %.

…Зал был заполнен лишь наполовину. Пожилая пара доедала обед, за еще одним столом о чем-то живлено болтали четверо школьниц в модных обтягивающих хиджабах.

Темнокожий пенс был одет в неприметное темно-серое пальто, на фоне которого ярко-красная вязаная шапочка, которую тот не снимал даже в помещении, походила на шляпку мухомора. Глаза Дрейфуса скрывали электронные очки дополненной реальности, затемненные до непрозрачно-черного цвета. На запястье виднелся крученый браслет из тонкого синтетического шнура, легко превращаемый в удавку.

Аметист казался угрюмым и сонным, как поднятый из берлоги медведь.

Какое-то время Киллиан постоял в дверях, привыкая к скудному освещению кафетерия. Подошел к стойке, заказав бокал красного вина, и неспешно направился в угол зала. Присел за столик, бросая перчатки перед собой. Взлохматил шевелюру, стряхивая с волос липкую морось, уже второй день засыпавшую город.

– Говорят, вторая половина зимы будет на удивление холодной, – сказал он, будто бы продолжая недавно прерванный разговор. – Местные пророчествуют, что даже канал замерзнет, представляешь?

Дрейфус медленно поднял крупную голову. Очков не снял.

– Прошло меньше месяца, Киллиан. – Приглушенным басом произнес чернокожий, отодвигая нетронутый коктейль из молока и ягод. – Мы даже не успели залечь, а ты уже перескакиваешь Пролив, чтобы обсудить, замерзнет ли канал ла Марне?

– Я понимаю причину твоего недовольства, – миролюбиво согласился Финукейн.

Он действительно понимал. Потому что неписанными правилами Шахматного Клуба всем участникам партии после ее выполнения, какова бы ни была результативность, полагался заслуженный отдых.

– Появилась причина, по которой мы должны вернуться в строй, – негромко добавил он.

Официантка принесла вино. Положила перед ирландцем тончайший силиценовый лист интерактивного меню и тактично отступила за стойку. На лице Аметиста не читалось ничего, кроме откровенного желания вернуться в теплую постель.

– Причина, по которой ты должен снова встать в строй. – Когда Дрейфус говорил, собеседнику казалось, что где-то неподалеку работает трансформатор. – Думаешь, я не могу связать падение котировок с твоим рвением получить новую работу? Комитет еще не закончил расследование. Филиппинцы и китайцы рвут и мечут, обещая жестоко отомстить. Марго смотала удочки и сменила постоянную нору. Пороху чуть не переломали ребра в баре для пешек. Мы запятнались, босс, и суета сейчас – не лучший способ извиниться перед профсоюзом.

– Шум скоро утихнет. – Киллиан сделал глоток вина, отмечая его мягкость и богатый вкус. После таббабинола голова легко кружилась, а краски обретали глубину и пульсацию. – Мой поверенный нашел способ исправить ситуацию…

– У тебя кровь, Киллиан.

Ирландец скосил глаза, только сейчас заметив тонкую красную полоску, перечеркнувшую полу пальто ниже левого колена. Выдернул из держателя салфетку, смочил ее слюной и начал оттирать уже засохший след.

– Когда вожак стаи ранен, всегда найдутся щенки, пытающиеся сделать имя на его смерти. – Он пожал плечами, признавая закономерность случившегося. – Меня только что пытались убрать. Поспешно и неумело. А это означает, что партия у нас в кармане.

– Хватаемся за соломинку? – Мясистая губа Аметиста изогнулась. Он отвернулся, глядя в стену, украшенную старинными номерными знаками и рыцарскими гербами. – Это выглядит, как оправдание…

– Вовсе нет, – неожиданно оживился Киллиан. Спрятал салфетку в карман, одернул пальто. – Партия намечалась еще до отправки в Метро-Манилу. Мой агент сумел ее удержать.

– Эта спешка…

– Признаю, спешка имеется. Но без нее никак. Промедление сейчас не в наших интересах. Упустим шанс, уроним репутационную планку, и вот тогда точно придется искать соломинку. Или разбегаться, отправляясь в жаркие страны свергать мелких диктаторов. Готов работать за грошовые алмазы?

Почти минуту Эджиде размышлял над словами командира, уставившись в одну точку. А может быть, рассматривал полутемный зал кафе – его глаза оставались надежно скрыты дорогими очками «Самсунг-Лотте». Затем вздохнул, укладывая перед собой руки и барабаня пальцами по столу. Под кожей перчаток тихонько жужжали приводы.

– Значит, партия была запланирована еще до нашего отлета?

– Более того – они хотели именно нас!

– И не передумали?

– Детали сделки я оглашу позже. Если, конечно, ты вообще заинтересуешься предложением. – Рыжий пешка откинулся на спинку, делая еще один глоток вина.

Киллиан не сомневался, что пилот согласится на его предложение. Но отдельное очарование работе придавали именно такие переговоры – наполненные игрой, лестью и обещаниями барыша.

– Надо было его завалить, – неожиданно сказал Аметист, для убедительности качнув головой. – Уверен, Комитет с удовольствием клюнул бы на байку о том, что твой давний кореш перебил всех четверых…

– Забудь про Данста, – негромко, но резко отсек его слова Финукейн. Скулы ирландца окаменели. – Ублюдок получит свое. Но сейчас мы должны сосредоточиться на ином. Итак, Аметист, ты готов собрать пожитки и последовать за мной?

Тот неспешно поднял руку, приспуская очки на кончик носа. В тусклом свете настенных светильников сверкнули его черные, словно выточенные из обсидиана, глаза.

– И это поможет поднять котировки? Избавиться от внимания Комитета?

– Ну и заработать, конечно. – Киллиан изобразил улыбку, поднимая бокал, словно они завершали взаимовыгодную сделку. – Моему агенту удалось удержать тарифный план. Несмотря на шторм. Ты со мной?

– Можешь не сомневаться, – вздохнул плечистый пенс. Вздохнул устало, будто смирившись с неизбежностью скорой работы. – Но затем я беру тройной отпуск.

– Заметано. – Финукейн сделал глоток.

– Кто еще?

– Нахожусь в процессе сбора.

– И первым пришел ко мне, потому что знал, что Аметист не откажет?

– Выпью за твою прозорливость!

– Ты чертовски верткий и хитрый ирландский ублюдок, Киллиан.

– За это меня и любят…

– Поделишься информацией?

– Ее пока немного. – Ирландец отставил вино. Придвинулся ближе, почувствовав запах оружейной смазки, исходивший от перчаток Эджиде. – Сопротивление выше среднего. Возможны диверсии, но поверенный не исключает и возможности прямого столкновения. В наши задачи входит опека некого объекта.

– Склад, станция серверов, поезд, челнок, военная база?

– Пока сказать не могу. Но менеджеры «Конро» убеждены, что без дела мы сидеть не будем.

– Каков план?

Киллиан прищурился. Вспомнил тяжелое дыхание молодого пешки, убитого им менее часа назад в подворотне улицы Белен. Снова ощутил тяжесть трофейного ножа в кармане, и с удовольствием сделал еще один глоток вина.

– Найди Марго, – распорядился он. – Любой ценой верни ее в Альянс. Затем свяжись с Порохом. Если он проиграл еще не всю выручку, у него на это двое суток. Точкой сбора станет Бремен, координаты сброшу позже. Начинай закупки снаряжения, предварительный список у тебя в кабинете.

– Куда пропадешь?

– Останусь в пределах Старого Света. Собираюсь доукомплектовать группу. Возможно, встретишь старых приятелей.

– Слышал, что случилось с Монтельи?

– Слышал. – Скулы Финукейна вновь стали острыми и твердыми, как гранит. – Как бы то ни было, Монтельи в мои планы не входил.

Аметист пожал плечами и скептически поморщился. Вернул очки на прежнее место и оправил на бритой голове нелепую яркую шапочку. Какое-то время оба молчали, прислушиваясь к щебету школьниц и обрывкам музыки, доносящейся из кухонной зоны кафе.

– Связь только через клубный инфоспатиум. – Наконец Финукейн поднялся, бросая на столик несколько мятых купюр. – Вечером двадцать шестого выдвигаемся на объект. И я более чем уверен, что за эти пять дней у нас уже появится противник…

– Уяснил. – Нигериец одернул перчатки, не спеша вставать следом. – Но уясни и ты, Киллиан: после этой партии я надолго залягу на дно.

Ирландец улыбнулся, поднимая воротник пальто.

– Условия принимаются.