Читать книгу Горизонты Судьбы (Срезы) - Андрей Гаврилов - Страница 4

Умчались вдаль мои года,

как конь безудержно игривый.

И как пороша – седина

запечатлела след звериный.

В нём отпечаталась судьба,

как сканер негативной плёнки:

где материнская слеза

на детской ситцевой пелёнке.

И этот след – всё сохранил:

и боль, и горечь расставаний…

Но и, конечно, не забыл

огонь терзаний и признаний.

Он снова в сердце растопил

лёд одиночества и вьюгу —

когда шальной я выходил

бродить по замкнутому кругу.

Но молода ещё душа,

а взгляд – как в юности ранимый.

Лишь стынут руки в холода,

да свет с небес – в ночи незримый.

*

Мой буйный конь – всё дальше мчится,

и сложно мне узду сдержать!

А лист календаря кружится —

и время не воротишь вспять!

Как наждачкою прошёлся суховей

по моей душе слегка размягшей,

и рассыпал пригоршню гвоздей

на верстак судьбы озябшей.

Не сложилось что-то, не срослось…

Так теперь, уж видно, не срастётся:

То, что пережить мне довелось —

за грехи, похоже, воздаётся.

Не казню себя, и не корю.

Подлость —

слава Богу! – стороною

обошла мою стезю,

и закрыла двери предо мною…

Но себя попробуй, обмани!

Не получится, как ни старайся.

В жизни есть такие дни,

когда память говорит: «Покайся!»

Летела ночь, ломая крылья

о выступы дневных забот,

и поутру, в плену бессилья,

она готовилась взойти на эшафот.

Не суждено исправить ей ошибки,

цена которых – прерванный полёт,

и как топор презренные ухмылки,

да вместо сна – на сердце рана жжёт.

…А перья падали безропотно и тихо,

врываясь с ветром

в алую зарю.

Ночь зашивала крылья как портниха,

и свой наряд дарила звонарю.

Примерив счастье как-то раз,

снимать не хочется, поверьте…

Его кроили не для вас,

но адрес ваш был на конверте.

И в том письме одна строка,

точнее слово или буква

согреет жизнь наверняка,

как ветер ласкового юга.

Пусть почтальон звонит вам дважды,

как там, в загадочном кино,

и счастье с радостью однажды

с письмом нам будет вручено!

Истлевших судеб

призрачная нить

по воле Мойры

обрела надежду,

и стала жалобно

молить

простить грехи

и обновить одежду.

Богиня благосклонно

разрешила

из нити сделать

балахон,

и поневоле

предрешила

судьбе

без вытачек фасон.

И в пир, и в мир,

и на свиданье

теперь судьба

могла пойти,

но людям

(больше —

в назиданье!)

вручили прялку

и весы…

В горящем пламени свечи

играет бликами загадка:

зачем сжимали палачи

нательные кресты

$$$$$$$$$$$$$$$$$$украдкой?

Зачем рубили топором

не только головы и руки,

и под Божественным

$$$$$$$$$$$$$$$$$$перстом

презрели

$$$$$$$$$всех казнённых муки?

Зачем, не слушая мольбы,

они на плаху восходили,

и на глазах честной толпы

неспешно головы рубили?

Неужто не было в душе

ни жалости, ни состраданья?

А, может, маска на лице

скрывала слёзы покаянья?

…Нет!..

Не надевал палач в Москве

холщовых,

$$$$$$$$$страшных,

$$$$$$$$$$$$$$$$$$чёрных масок.

И только крест на подлеце

омыт был кровью

$$$$$$$$$$$$$$$$$$острых фасок.

И палачом, как королём,

все становились

$$$$$$$$$$$$$$$$$$по наследству.

Поэтому живым огнём

горит свеча

$$$$$$$$$у стен в мертвецкой.

*

Судьба Руси под топором

довольно часто находилась:

тому, кто избран Палачом —

свеча ночами долго снилась!

Есть в монотонности дождя

своя особая загадка:

сокрыт в ней голос бытия,

звучащий шёпотом, украдкой.

Здесь, посреди прозрачных струй,

мелькая тенью неприметной,

даря небесный поцелуй —

летает ангел бестелесный!..

И, как грибы после дождя,

растут надежды и тревоги

за суетность мирского дня:

грехи смывая и пороки.

…Есть в монотонности дождя

своя особая загадка:

она живёт – в душе храня

судьбы заветную тетрадку…

Ты помнишь,

как утром туманным

ловили мы солнце сачком,

и дождь был

не слишком желанным,

когда целовались тайком?

Как гладили нежно руками

лопух, окаймлённый росой,

а ёжик колючий – ногами

топтал этот шар голубой.

Ты помнишь, как весело было,

когда наше солнце в сачке

веснушки тебе подарило,

хитро улыбнувшись и мне?

Как радуга вдруг —

$$$$$$$$$$$$$$ниоткуда,

собою полмира связав,

на небе затеяла чудо

и стала похожа на шарф.

Мне кажется, будто недавно

случилось всё это в лесу…

и наша прогулка – нежданно

затем превратилась в судьбу!

Не утруждай себя признаньем

мечты несбывшихся надежд,

и не терзай воспоминаньем

души, познавшей тяжкий крест.

Не выдавай себя стенаньем

по горьким дням шальной любви —

и станет лучшим покаяньем:

принять венец из рук судьбы!

…Не проходи случайно мимо

того, кто в горе одинок.

И помни, что всегда красива

та песня, где немного строк!

Осколки памяти пронзают душу —

в них отражение моей судьбы:

как уголёк в собачью стужу,

теплом согрели нынешние дни.

Осколки эти, будто наважденье,

меня преследуют на жизненном пути.

Холодным ноябрём, в мой День рожденья,

Господь сподобил окликом: «Живи!»

*

С тех пор живу, сквозь годы и невзгоды.

Любовь к родителям и Родине храня…

И понял я, что нет плохой погоды —

здесь всё зависит только от меня!

Учёба в школе, институт и служба —

всё пронеслось, как мощный ураган.

Узнал я, что такое дружба…

И то, что жизнь – не круассан.

*

…Легли рубцом на сердце кривотолки

и зависть липкая – без меры и вины.

Они, как загнанные волки,

ломали стёкла хрупкие судьбы.

Они вгрызались хищными клыками

в Надежду, Совесть, Веру и Добро!

И память сжалась узелками,

чтоб сохранить нетреснутым стекло.

*

Ей удалось сберечь иное —

то, что дороже всех наград:

любовь и небо голубое…

Чему, признаюсь, очень рад.

Как родники у стен аула,

с хрустальной чистотой воды,

всё это – из другого пула,

не терпящего суеты.

С них всё благое начиналось.

В них радость мимолётных встреч.

И в глубине души осталось

всё, чем не смею пренебречь!..

Прими себя таким, как есть:

в овале зеркала успеха,

на пьедестал не стоит лезть,

когда видна в душе прореха.

Сдирая бронзовый налёт,

как кожу раннего загара,

прими судьбы водоворот:

начать попробуй всё сначала…

Презрев соблазн, благую весть

не тиражируй звоном эха;

да поощряя в гневе спесь,

гордыню спрячь внутри доспеха.

И, погружая душу в лесть,

не стой у края мрачной бездны.

Вмиг обнажив клинок за честь,

пронзи тщеславные болезни!

По волнам призрачных утех

не стоит плыть в изнеможеньи:

ведь справедливость не для всех

дарует шансы на спасенье.

Ещё немного – и потом,

когда толпа с перрона схлынет,

вагон, качаясь в такт с дождём,

вокзал обыденно покинет.

В купе останемся вдвоём:

положим чемодан под полку,

и проводницу позовём,

чтоб принесла судьбы иголку.

Ты вышьешь крестиком стежок,

который свяжет нас навеки,

а дождь подарит нам глоток,

любви, сокрытой в обереги.

И поезд быстро нас умчит —

туда, где зори и рассветы

с дисконтом выдадут, в кредит,

свои счастливые билеты…

Люблю я поздние цветы

за их таинственную нежность,

за бесконечную безгрешность,

за жребий выбранной судьбы…

В них нет ни флёра, ни жеманства,

ни искушенья, ни коварства —

нет идеала постоянства…

Есть только скромность красоты!

Заснежена отдушина,

и мысли как наждак:

в них память отутюжена,

как безупречный фрак.

С годами стали плоскими

вершины и холмы,

и только отголосками

приказы: «В бой!» слышны.

По семь раз в день

я меряю

то, что когда-то влёт

срезал, как фанаберию

на Старый Новый год.

Летят снежинки белые

над буйной головой,

приходят годы зрелые

по тихой мостовой…

Было в жизни сомнений поболее,

чем мыслишек в моей голове —

и от этой занудливой боли я

попытался спасаться в вине.

Сам себе наливал в одиночку,

сам себе говорил невзначай:

«Где найти мне такую заточку,

чтоб прикончить шальную печаль?

Где у жизни сокрыты секреты

от таких непутёвых, как я?

И откуда берутся ответы

на такие вопросы, друзья?»

А на утро, проснувшись с похмелья,

и поправив здоровье едва —

выходил я навстречу к сомненьям…

А во след усмехалась судьба!

Презрение

становится моралью.

Любовь забыта,

пагубно добро…

И оселком,

Вселенской вертикалью,

неуваженье

сделалось давно.

Мы стали чёрствыми,

как все горбушки мира;

проблемы ближнего не трогают сердца.

И вместо горизонта —

столько дыма,

что щиплет едко

души и глаза.

Мы эгоисты…

Чаще поневоле:

прядём, как шелкопряды,

жизни нить.

Спасая души —

пребываем в ссоре,

и слабых забываем защитить.

Страдают корни

предков без полива,

но на траве —

по-прежнему роса!..

Я знаю точно —

Русь сплотится воедино!

Иначе возгордится

Сатана…

Умеем радоваться счастью —

грустим и плачем невзначай,

да улыбаемся ненастью,

когда в душе царит печаль.

С утра, заваривая кофе,

не знаем, что нас ждёт в обед:

мы на Олимпе, иль Голгофе —

окажемся в любой момент!

А на вокзале, в шумной кассе,

судьба вручает нам билет:

кому – в купе, кому – в плацкарте.

Знаком, не правда ли, сюжет?!

Мы разлетаемся по свету,

словно бильярдные шары…

Но по библейскому завету —

пред Богом будем все равны!

Судьба на бреющем полёте

срезала в прошлое мосты,

а память, птицей на излёте,

сливалась с тенью у воды.

Её пустое отраженье,

как эхо призрачных побед —

звало на новое сраженье

во имя незабвенных лет.

В тумане над рекой витая,

ценя прошедшие года,

судьбы коварство проклиная,

мосты вновь строила душа.

От человека к человеку

мосты росли – и ввысь, и вширь…

А память, до скончанья века,

в душе хранит свой нивелир.

Жизнь набирала обороты…

В ней, как дорожные столбы,

(за поворотом – повороты),

неслись навстречу: я и ты…

Не запирайте одиночество на ключ

в том случае, когда нет дубликата.

И не ломайте на письме сургуч,

хранящий тайны адресата.

Жизнь может так порой распорядиться,

что одиночество в чужом письме

на ключ закрыто и печать не пригодится,

когда письмо забыто на столе.

В овале равнодушия и лжи

расцвел цветок извечного сомненья.

Он возрождается из семени души

ростком любви и музой вдохновенья.

Да, неказист и не чета овалу:

без плавных линий, царственных манер…

…Но он открыт, как небо океану,

и дарит людям радость перемен.

По воле Господа, нам суждено немало

пройти дорог на жизненном пути…

На перекрестках, как ворота храма,

сомненья станут маяком судьбы!

Разбилось зеркало случайно,

осколки разлетелись далеко —

и, как бы ни было печально,

их склеить вряд ли суждено!

Так разлетаются и судьбы —

как искры от костра в ночи…

И там – ну, вы не обессудьте! —

лишь только тлеют угольки.

Осколки с острыми краями

лежат с укором на полу —

неисполнимыми мечтами

они вонзились в пустоту.

Не поддавайтесь уговорам

и не рискуйте, абы как!

Без брызг шампанского по шторам —

вам жизнь укажет

верный знак.

Учись ловить момент сомнений:

судьбою посланный сигнал

поможет избежать волнений

и оградит от подлых ран…

Решайте внутренние споры

наедине с самим собой:

освободив в душе заторы —

приобретёшь мирской покой.

И коридор затмений лунных,

как посох на большом пути —

опорой станет дней безумных,

что доведётся нам пройти…

Мы все меняем незаметно

свои пристрастья и мольбы.

…И одинокая комета

подарит нам цветы судьбы!

Не исправляй ошибки Бога

чужим фломастером судьбы.

Сюжет нетленный эпилога

известен автору, увы!

Давно расставлены все точки

и запятые на земле…

И знаки эти, как листочки,

кружат в осенней полумгле.

Не исправляй ошибки Бога

на карте, в поисках пути —

и не заимствуй у Сварога

небесной Кузнецы ключи.

Найди свои дороги к двери,

что отделяет нас от тьмы.

Уроки жизни – как качели,

как Божий маятник судьбы…