Читать книгу Цифровая пропасть - Андрей Георгиев - Страница 1

«… после проведения ряда удачных экспериментов с картированием головного мозга, созданием слепка сознания и последующим хранением объёмной информации на электронном носителе, у человечества появилась возможность отправиться в далёкие, неизведанное участки Вселенной, избежать воздействия на человека самого главного, беспощадного и безжалостного врага – радиации. Клонирование человека вдалеке от Земли, с последующим переносом в девственно чистый мозг клона сознания человека – это единственный способ достичь глубин космоса, изучить далекие галактики, ступить на поверхность землеподобных планет и ответить на самый важный для человечества вопрос: одни ли мы во Вселенной и как далеко она простирается».

Профессор Криштоп-Крайновский,

председатель Совета объединенного комитета по аэронавтике, исследованию космоса и проблем Внеземелья

Часть I. Время исхода

Глава 1

Нарциссизмом никогда не страдал, к своей внешности относился ровно, можно сказать, равнодушно и даже с пренебрежением. Через четверо с небольшим суток мне, хочу я это или нет, исполнится пятьдесят лет, отведенный Всевышним временной отрезок подошёл к своему логическому завершению. Я провёл по запотевшему зеркалу ванной комнаты рукой, всмотрелся в своё отражение. Не тронутая сединой копна тёмных волос, ярко-голубые глаза, волевой, как люди говорят, подбородок, на правом виске небольшой шрам. Проводник к двери Исхода Слай Макклой. Собственной персоной. Мавр сделал своё дело, Мавр может уйти. Для того, чтобы люди проверили в мою грусть-печаль, чтобы они прониклись к Проводнику толикой сострадания, завтрашний день, нацепив на лицо маску безразмерного ужаса, придётся бесцельно ходить-бродить по небольшому городу Бигсби, прощаясь со знакомыми и ставшими мне «такими родными» людьми. Пить в барах дешёвую алкогольную хрень, смотреть «невидящими глазами» в потолок, пуская скупую мужскую слезу, и предаваться воспоминаниям. Всё должно выглядеть правдоподобно и натурально.

Из медиасистемы звучал глубокий, с небольшой хрипотцой женский голос:

«… Если ты меня любишь, то простишь ошибки. Если не любишь, то отпусти меня, я превращусь в белого лебедя…»

Я усмехнулся, выключил музыку. Сигнальная лампа аккумулятора станнера горела зелёным светом, отсоединив батарею от зарядного устройства, я вставил батарею в пистолет.

Сработал сканер отпечатков пальцев, на торце рукояти появились пять зелёных линий. Линия на два выстрела. Неплохо, но и не хорошо. У полицейских на вооружение появились пятидесятизарядные пистолеты с необслуживаемыми аккумуляторами. Такой бы раздобыть и можно отправляться на встречу с Исходом. Хотя, зачем мне такое оружие, если из Исхода никто не возвращается? Я засмеялся в полный голос: ещё немного и проверю в то, что прощаюсь с жизнью.

– Лиза, погода в Билсби на завтра.

– Ночная и дневная температура двадцать четыре градуса по шкале Цельсия, относительная влажность пятьдесят пять процентов. Дождь, продолжительностью тридцать минут, запрограммирован на десять ноль-ноль. Ветер южный, три метра в секунду, – доложил искин дома. – У нас гости, Слай. Мужчина и женщина.

– Выведи изображение на информационную панель, Лиза.

Похожи, как две капли воды. Парень высокий и худощавый, девушка на две головы ниже своего спутника. Светловолосые, голубоглазые, держатся за руки. Им, примерно, по двадцать пять лет, не больше. Демоны! Время одиннадцать ночи, чего им дома не сидится?

– Мистер Макклой? Слай Макклой? – услышал я в домофоне приятный женский голос.

– С кем имею честь разговаривать? Кому понадобился старый Макклой в столь позднее время? На моих часах одиннадцать ночи, господа.

– Линда и Джордж Питерсон, – ответила девушка. – Мы от Стива Бернса. Не могли бы вы открыть дверь, мистер Макклой? Нас могут …

Я услышал завывание полицейской сирены, по моей команде искин открыл замок входной двери. Парня и девушку действительно могут арестовать: передвижение по городу после десяти вечера категорически запрещено. Так написано в Законе. Спрятав станнер за пояс брюк, спустился по лестнице на первый этаж. Ночные гости стояли возле двери, держась за руки. Как пить дать – влюблённые голубки, только воркования не слышно.

– Извините, господа, небольшая, но обязательная процедура. Поймите меня правильно.

– Да, конечно, – сказала Линда. – Мы для вас совершенно незнакомые люди и мало ли что у нас на уме.

– Спасибо за понимание, миссис Питерсон. Лиза, сканирование.

– Выполнено. Всё чисто, Слай.

– Поднимайтесь наверх. Только осторожнее, господа, ступени очень скользкие и неудобные, – сказал я парню и девушке, пропуская их вперёд.

– У нас дом той же серии, господин Макклой, – произнесла Линда. – Серия «Д-523/бис». Нам к неудобствам не привыкать.

Линда мне понравилась сразу, с первого взгляда. Привлекательная внешность, упругая пружинящая походка и непосредственная простота. Муж Линды, Джордж, испуганно озирался, словно ожидая с моей стороны какой-то подвох. Что его могло так напугать, интересно? Парень, заходя в зал, пригнул голову.

Я поставил стул напротив дивана, присел.

– Так что вас привело к Слаю Макклою в столь поздний час, господа хорошие? Извините за вопрос: вы всегда держите друг друга за руки?

– Нет, ну что вы, – смутилась Линда. – Мы просто сильно нервничаем, поэтому…

– Хорошо, – перебил я девушку. – В конце концов, это ваше право. Слушаю внимательно. Если вы от старины Бернса, то знаете кто я и чем занимаюсь.

– Да, мы постирались о вас узнать как можно больше, мистер, – кивнул Джордж. – Вы – Проводник, самый опытный из всех существовавших в Билсби. У нас есть к вам предложение, мистер Макклой.

– От которого я не смогу отказаться, конечно же, – засмеялся я. – Ближе к делу, вам ещё домой возвращаться, а время сейчас двадцать три ноль семь.

Джордж посмотрел на Линду, та кивнула.

– Нам нужно попасть, как можно ближе к дверям Исхода.

– Вы в своём уме? – удивился я. – Люди по доброй воле к этим дверям не приближаются. Сколько у вас лет Жизни?

– В том-то и дело, что мало, очень и очень мало. На наш дом напали потрошители, – поморщилась Линда, доставая из-под белой футболки, висящий на цепочке овальной формы дисплей, на котором я увидел большую мигающую цифру «ноль» и маленькие цифры обратного отсчёта дней до Исхода. Такие молодые и всего год Жизни?! – Потрошители оставили нам по три часа Жизни, но мы, на все сбережения, смогли купить по году Жизни на каждого, мистер Макклой. В случае заключения обоюдовыгодного контракта, остатки дней мы отдадим вам. По нашим сведениям, у Слая Макклоя до Исхода осталось четверо суток и сколько-то часов.

– Я начинаю жалеть, что Бернса, за его болтливость, не убил, – сказал я. – Вы мне предлагаете драгоценное время, хотя можете сами воспользоваться купленными днями. Что-то это подозрительно, господа. Выкладывайте всё, как есть, в противном случае – ни о какой сделке разговора не может быть.

– Ну-у … нам не нужны двери Исхода, – Линда покраснела, начала заикаться. – Мы хотим попасть за Рубеж, дойти до Башни. Нам сказали, что единственный человек, который приблизился к ней на расстояние вытянутой руки, это были вы, мистер Макклой.

– Пошли вон, – произнёс я, поднимаясь со стула.

– Но… – начала говорить Линда.

– Пошли вон, – повторил я, доставая станнер. – На выход, детишки. Мне ваши дорогостоящие дни Жизни ни к чему. Знаете почему?

– Почему? – Линда посмотрела на меня глазами, полными слёз. – Почему, мистер Макклой?

– Какой же я идиот! – воскликнул Джордж. – Вам дни не нужны, потому что…

– Всё правильно, мистер Питерсон, – кивнул я. – Через четверо суток в этом доме появится новый Проводник до двери Исхода. Хочу я этого или нет. Молодой, сильный и красивый, новый Проводник не потерпит рядом с собой такую рухлядь, как я. Да и сама Система этого не потерпит. Надеюсь, вы понимаете почему. Уходите, господа, никакой сделки не будет. Вам жить год, а это огромный срок. Поэтому…

– Хорошо, мы уйдём, но вы никогда не узнаете правду о Исходе, не узнаете куда уходят люди в пятьдесят лет, не увидите книг! – Из глазах Линды текли слёзы, губы дрожали, лицо было пунцовым. – Вы – дремучий человек, мистер Макклой, через несколько суток вы исчезните из города, и никто о вас никогда не вспомнит. И, да! У нас ещё есть…

– Линда, – произнёс Джордж. – Не надо, он нам всё равно не поверит. Пойдём!

– Нет, милый, я покажу ему это!

Линда достала из заднего кармана обтягивающих брюк серебристый цилиндр, открутила крышу. Вытряхнув из цилиндра прозрачный цилиндр, протянула его мне.

– Полюбуйтесь, мистер трус!

На оскорбление я не обратил внимания. То, что находилась в стеклянном, закрытом с двух сторон, прозрачном цилиндре, я рассмотрел очень хорошо. Человеческий палец. Точнее, большой палец руки. Не весь, конечно, до первой фаланги.

– Вы извращенцы? – спросил я, возвращая цилиндр Линде.

– Это ключ от двери Башни, – выпалила девушка. – Это ключ от новой жизни, от новых знаний. От реальности, в которой продолжительность жизни не зависит от маленького чипа, вживлённого в сердечную мышцу человека. Всё, что вы знали о Исходе – это неправда, это большая ложь, мистер Макклой. Пойдём, Джордж, нам теперь здесь делать нечего. Счастливой смерти, Слай Макклой! Или правильно будет сказать счастливого Исхода?

– Один вопрос, миссис Питерсон. Откуда у вас палец и чей он?

– Моего очень далёкого предка. Пра-пра-пра какого-то дедушки. Он работал техником в Башне. Остался его дневник, в котором кое о чём написано. Всё, что мы с вами знаем о малых городах, о ярусах большого Города, это одна большая ложь. Прощайте, мистер Макклой.

С виду я был спокоен, но внутри меня бушевал огонь. Нет, я не был чёрствым и бездушным человеком, мне хотелось прикоснуться к великой тайне большого Города. Но, прогоняя из дома чету Питерсонов, я прежде всего думал о них. Линда и Джордж купили на каждого по году Жизни. Хорошо или плохо, но пусть живут. За год может произойти многое. Я закрыл дверь, прислонился к стене. Сердце не хотело вернуться к нормальному ритму работы, бухало в груди. Чёрт, Слай, ты же хотел узнать куда можно подняться с помощью Башен, для чего они предназначены. Что там, наверху или внизу, Слай! А вдруг…

На улице происходило что-то непонятное: раздался визг тормозов, потом включилась сирена полицейской машины. Я посмотрел на дисплей домофона и выругался. Питерсоны стояли возле полицейской машины, рядом с ними находился андроид-полицейский. Но потом произошло то, что толкнул меня на очередной отчаянный поступок: полицейский сел в машину, к моему дому подъехал чёрный минивэн. Потрошители! Но как они узнали о купленном Питерсонами годе Жизни? Хотя, чему удивляться? Полицейский заранее сканировал Линду и Джорджа, информация поступила к потрошителям. Они за одно, Слай! Ну, чего же ты ждёшь?

Я прикоснулся к сенсору двери, но она не открылась.

– Лиза, в чём дело? Разблокируй дверь!

– Не имею на это право, Слай, извини. Твоё благополучие – моя основная обязанность. Так написано в Законе.

Я открыл щиток домофона, ввёл двадцатизначный код доступа к системе управления искусственным интеллектом, соответственно, к системе охраны дома.

– Слай, подумай о последствиях!

– Плевать на них, плевать на всё и всех! – ответил я, нажимая на красную кнопку перезагрузки.

Дом погрузился в темноту, стало тихо.

Для того, чтобы выйти из дома, у меня было несколько секунд. Я рывком распахнул дверь, но машины чёрного цвета перед входом уже не было. Красные габаритные огни ярко светились в конце улицы, чтобы выехать на главную улицу Билсби потрошителям нужно объехать квартал. Проклиная всё на свете, я обежал дом, перепрыгнул через невысокую изгородь соседнего дома, пробежал по заднему двору соседей, оказался на улице. Из-за поворота показались лучи света фар минивэна, я достал станнер и отступил за дерево.

Когда до минивэна оставалось несколько десятков метров, я вышел на середину дороги, поднял руку. Эффект неожиданности сделал своё дело: машина вильнула в сторону, водитель ударил по тормозам. Передо мной было приоткрытое водительское окно. Два выстрела, два трупа, минус полоска на станнере. Боковая раздвижная дверь никак не хотела открываться, пришлось дважды выстрелить в район замка, прежде чем дверь открылась. На бледную Линду страшно было смотреть, у Джорджа из носа текла струйка крови. Ничего, парень, потерпи. Впереди нас ждут приключения, о которых вы даже не мечтали. И веселуха. Сплошная, причём.

– Слай Макклой, вы арестованы из-за нарушения двух параграфов Закона! Отбросьте станнер в сторону, положите руки на крышу машины, – раздался за моей спиной металлический, лишённый всяких интонацией, голос андроид-полицейского.

Дьявол! Почему я не услышал шум подъехавшей машины? Старый стал, вот и всё объяснение.

– Расставьте ноги на ширину плеч. Выполнять. В случае невыполнения приказа я имею право… – монотонным голосом бубнил андроид.

Ну конечно, преступления потрошителей должен кто-то прикрывать, контролировать ситуацию. Кто же тебя, андроид, перепрограммировал и как такое возможно в принципе?

– Расставьте ноги на ширину плеч, – повторил андроид.

– У потрошителей должно быть оружие, Линда. Я закрою вас от полицейского, так что действуй, девочка, – еле слышно произнёс я, бросая станнер на землю и медленно поворачиваясь лицом к андроиду.

– Но-но, потише, господин офицер! Я остановил машину с преступниками, поэтому требую тщательного…

– Всё готово, Слай, – услышал я голос Джорджа. Кто бы мог подумать? Я считал, что Линда более собранная и решительная. Ан нет, ошибся.

– … поэтому я требую тщательного расследования произошедшего, – закончил я предложение, делая шаг в сторону.

Двухмиллиметровая игла станнера, заимствованного у потрошителей, вошла точно в «глаз» андроида, превратилась в его голове во множество микроскопических осколков. Полицейский застыл неподвижно, затем раздался громкий хлопок, показались языки пламени, повалил едкий чадящий дым.

– Джордж, за выстрел пять с плюсом.

– Спасибо, мистер Макклой, – ответил парень, помогая Линде выйти из минивэна. – Полицейские ведут запись всех разговоров и происходящего с ними во время дежурства. Что будем делать?

– Пять с плюсом за выстрел и два с минусом за тупизну, Джордж. Андроида перепрограммировали, неужели это не понятно? Кто будет фиксировать свои же преступления? Думай о чём говоришь.

Линда засмеялась, но её смех был похож на лёгкую истерику.

– Где станнер потрошителя, Джордж? – спросил я у парня.

– Вот, держите. Но зачем он вам, Слай?

Я не ответил. Зачем попусту тратить время? Вытерев отпечатки пальцев Джорджа, я вложил пистолет в руку мёртвого потрошителя. Теперь необходимо разобраться с полицейским. Прозвучали два еле слышных хлопка станнера андроида. Теперь нужно убираться с места преступления. Картина произошедшего вырисовывалась довольно-таки отчётливая и понятная: андроид-полицейский остановил машину с потрошителями, в него выстрелили. Но полицейский перед «смертью» убил двоих потрошителей. М-да, картина «написана маслом», но я не думаю, что настоящие полицейские раздуют из произошедшего показательно дело и предадут огласке итоги расследования. Как ни говори, а преступление совершил кто-то из их среды, их коллега. Кто же этот мерзавец, интересно?

– За мной, ребятки. Ради всех святых, называйте меня по имени.

Линда и Джордж, нужно отдать им должное, вопросов больше не задавали. Девушка держалась молодцом, но ровно до того момента, пока я не закрыл входную дверь и не поставил дом на сигнализацию. Подлил масла в огонь Джордж:

– Боги милосердные, мы только что убили людей! Нужно позвонить в полицию и тогда…

Я ударил. Без замаха и относительно несильно. Джордж рухнул, как подкошенный, Линда села на ступеньку лестницы, заплакала.

– За что, Слай? – парень массировал челюсть, в его глазах появился нехороший, лихорадочный блеск.

– Будь мужчиной, – ответил я, поднимаясь по ступенькам наверх. – Закончится истерика, не забудьте вытереть лужи, развели слякоть. Джордж, скажу тебе ещё раз: будь мужчиной и надёжной опорой своей женщине. Мы прекрасно отдаём себе отчёт, что по-другому в этой ситуации поступить не могли. Ведь так, ребятки? И хватит лить слёзы, Линда. Поднимайтесь наверх. Голубки, мать вашу.

Я прошёл в кухонный отсек, достал из холодильника тарелку с бутербродами, три бутылки пива. Руки немного дрожали, раньше такого я за собой не замечал. Вот она какая старость. Кто бы мог подумать!

– Слай, ты нас прости пожалуйста. Мы знали на что идём.

– Похоже, что не знали, – ответил я девушке. – Хватит ныть, садитесь за стол. Ничего кроме бутербродов я вам предложить не могу. Извините.

– Слай, мы не едим мясного, – Линда посмотрела на бутерброды чуть ли не с отвращением. – После того, как я узнала…

– Плевать на ваши знания, – перебил я девушку. – В шкафчике есть галеты, давитесь на здоровье. Только знайте, что это последняя нормальная еда и последняя возможность основательно набить свой желудок. Мы уходим из города через два часа.

– А почему не сейчас? – спросил Джордж, давясь бутербродом. – Ммм… вкусно. Нет, Линда, правда вкусно. Это не та еда, которую мы получаем в пунктах выдачи. Попробуй.

Линда осторожно взяла в руки бутерброд, понюхала, отщипнув кусочек, положила его в рот. Через несколько секунд девушка закрыла глаза.

– Боже! Как же это чудесно, Слай! Откуда у тебя настоящая еда? Я о ней читала в книгах, но даже не думала, что это так прекрасно. Вкусно, очень! Откуда у тебя настоящая еда?

Я еле сдержал смех, когда увидел давящихся едой Питерсонов. Открыв бутылки с пивом, ответил:

– Еда оттуда, куда мы идём. Я нашёл склад Предтеч.

– Что?! – одновременно спросили муж и жена.

– То. Я тоже многое знаю и давно догадывался кто мы, что мы и так далее по списку. Кстати, вы не задумывались откуда в Пустоши появились мятежники? Почему они предпочитают жить без удобств, жгут костры, никому не подчиняются, занимаются тем, чем хотят заниматься?

– Нет, мы ничего не знаем о мятежниках, Слай, – ответила Линда, делая глоток пива. – О, и пиво настоящее!

Я прислушался, потом подошёл к окну. По улице, ещё очень далеко от моего дома, ехали три полицейские машины. Ехали тихо, без проблесковых огней и завывания сирен. Странно, хотя и объяснимо.

– Лиза, приглуши свет.

– Выполнено.

– Джордж, бери тарелку с едой и марш за мной. Без разговоров. Я в прямом смысле этого слова.

Крышка подпола открылась, зажглись тусклые лампы подсветки ступенек лестницы. За спиной я услышал вздох изумления. Ещё бы! Увидеть столько оружия, запасов еды, одежды и удержаться от проявления эмоций? Нет, Линда и Джордж были самыми обычными людьми, которым присущи нормальные чувства и эмоции. Это жирный плюс, но с другой стороны – это огромный минус.

– Спускайтесь вниз и сидите тихо, по возможности – не дышите. Чёрт, да не пугайтесь вы так, в самом-то деле. Дышать можно, разговаривать нет. Линда, на стеллажах в пакетах одежда, подбери по размеру себе и мужу. Да, ещё! Подберите под свою руку шокеры. Они вам пригодятся.

Я успел подняться наверх, убрать со стола бутылки с пивом, раздеться и лечь в постель, прежде чем услышал:

– Слай, полицейские приближаются. Джим Холгерт подходит к двери. Наши действия?

– Ты разве не видишь, что я сплю? Причём, с одиннадцати часов. Ты меня поняла, Лиза?

– Да, конечно. Так и отвечу комиссару полиции.

Прошло несколько секунд, и я услышал:

– Джим Холгерт настаивает на встрече, Слай. Я пыталась объяснить комиссару, что право людей на отдых прописано в Законе, но он…

– Лиза, это полиция! Какие права? Ты о чём?

Я набросил халат, подошёл к зеркалу.

– Лиза, свет.

Взъерошив волосы, посмотрел на своё отражение и покачал головой. На давно спящего человека я не похож. Будь, что будет.

– Слай, комиссар нервничает и ругается.

– Всё хорошо. Я только что проснулся, пусть понервничает, Лиза.

– Что ты себе позволяешь, Слай? – Джим брызгал слюной, из глаз сыпались молнии.

– Доброй ночи, офицер. – Я зевнул и сделал это очень натурально: напряжение последних часов сделало своё дело, я захотел спать. По-настоящему. – Неужели у вас заканчивается время Жизни, комиссар, и вам нужен Проводник?

Холгерт отступил на шаг, на мгновение замолчал.

– Да что ты себе позволяешь? – повторил Джим. – Я не посмотрю на то, что ты сопровождаешь людей к дверям Исхода, да я тебя…

– Лиза, ты фиксируешь наш разговор? – перебил я комиссара. – Передай информацию в головной участок большого Города. Ну-ну, господин комиссар, продолжайте, угрожайте мне.

– Ладно-ладно, давай успокоимся, Слай. Мы друг друга знаем лет тридцать, если не больше, нам незачем обострять отношения. Я просто хотел узнать не слышал ли ты подозрительный шум и звуки выстрелов. На соседней улице произошло нападение на офицера полиции. Пусть и на андроида, но полицейского андроида. Это произошло около часа тому назад.

– Лиза, во сколько я заснул? – я демонстративно зевнул, наблюдал за реакцией на мои слова комиссара полиции.

– В одиннадцать ноль пять, Слай. – ответил искусственный интеллект дома. Умница моя, слов нет.

– Хорошо. Ты один в доме, Слай? – Холгерт попытался полностью открыть дверь, но свои права я знал наизусть и придержал дверь ногой.

– Ордер, господин полицейский. Понятые, всё как положено. И хватит разыгрывать представление, Джим Холгерт. Твои помощники давным-давно просканировали моё жилище.

– Хорошо, ладно, – сдулся комиссар. – Если что-то узнаешь, услышишь что-то о произошедшем – звони, Слай Макклой. Надеюсь, ты не собираешься покидать Билсби в течении суток?

– И не надейся, Джим Холгерт, – в тон полицейскому ответил я. – У меня заказ и подписанный контракт с супругами Питерсон. Их, как ты знаешь, обокрали потрошители. Время Исхода Питерсонов совсем рядом.

– Вот как? Да, я слышал о беде супруг Питерсон. Мне очень жалко, что мы не можем остановить разгул преступности. Хорошо, Слай, когда вернёшься из Пустоши, мы поговорим о жизни, о наших совместных проблемах. Хорошо?

– Я не вернусь, Джим. Ты прекрасно знаешь, что у меня осталось чуть больше четырёх суток Жизни. Какой мне смысл возвращаться в Билсби, ради кого или чего?

– Нет смысла, – кивнул комиссар. – Подожди, так мы что, с тобой последний раз разговариваем, Слай Макклой?

– Да, Джим. Прощай.

Я не без сожаления посмотрел на Холгерта: сытая и вольготная жизнь его окончательно испортила. Джим растолстел, лицо превратилось в безразличную к горю людей маску. Глаза, бегающие из стороны в сторону, выдавали в комиссаре тревогу, ожидание чего-то неизбежного и неотвратимого. Джим был от меня на расстоянии нескольких метров, когда остановился, и, не оборачиваясь, еле слышно спросил:

– Что людей ждёт там, за дверьми Исхода, Слай?

– Побываю за дверьми, тогда расскажу, – я попытался отшутиться, но понял, что сейчас шутка выглядит бледно и неуместно. – Не знаю, Джим.

– И тебе не страшно? Ты смирился с Исходом?

– У меня есть выбор?

Джим сгорбился, подошёл к машине, оглянулся. Я помахал рукой, но заходить в дом не стал. А ведь прав Джим, тысячу раз прав. Я больше никогда, ни при каких обстоятельствах не увижу город Билсби, с его двенадцатью тысячами населения. Город мастеров, город мятежников и протестантов. В Билсби селили только неблагонадёжных людей, тех, которые хоть раз в жизни задали вопрос себе и своим знакомым о Предназначении, вопрос о том, как люди получают Знания, при этом нигде и никогда не обучаясь. Люди с Этими знаниями рождались и умирали в пятьдесят лет, не пожив как следует для себя, не вкусив прелести жизни. Таких городов, как Билсби, было два десятка. Основной Город, большой, с сумасшедшим ритмом жизни, становился для мятежников и вольнодумцев недостижимой мечтой, воспоминанием о другой, далёкой жизни.

Вдохнув полной грудью воздух, я посмотрел в ночное чёрное небо. В одной странной книге, найденной мною в складе Предтеч, было написано следующее: «… наступит время великого Исхода, люди отправятся к звёздам, чтобы найти себе новый дом, новую Землю». Знать бы ещё, что обозначают эти слова. «Земля», «звёзды». Догадаться можно, конечно, но это будет всего лишь догадка. Если есть на небе звёзды, то должны быть и корабли. Иначе как бы тогда люди отправились к звёздам? Правильно, никак. Я вздохнул: за такие мысли людей лишают права Жизни. Навсегда. Или вот ещё фраза: «… высоко в небе сияло Солнце. Когда оно садилось на Западе, за работу принимались королева ночи Луна». Странные слова и непонятные. Может быть, сам Бог меня свёл с Линдой и Джорджем Питерсон? Чтобы я узнал Правду об Исходе? Только возникает правомерный вопрос: узнаю я Правду и что мне с ней делать? Одни вопросы, короче говоря.

Линда и Джордж стали ещё сильнее похожи друг на друга: девушка выбрала комбинезоны яркого изумрудного цвета. Хороший выбор, изумрудный – мой любимый цвет.

– Слай, мы волновались.

– Неужели, Линда?

– Правда, Слай, мы очень сильно переживали, – подтвердил слова супруги Джордж.

– Лирика это не про нас, ребятки. Не вижу шокеров в руках и маску ненависти на лице. Шучу я, шучу. Это хорошо, что вы собранные и серьёзные, но всему должен быть предел. Расслабиться и спокойно вздохнуть. Это приказ, хотите вы этого или нет. Полицейские уехали, но я уверен, что кто-то из них за домом будет наблюдать.

Я подошёл к стеллажу, бросил Линде и Джорджу рюкзаки:

– Положите в них по пять пачек сухих завтраков, по пять пачек галет и по несколько бутылок воды. Вот вам поясные ремни с кобурами для шокеров, их тоже положите в рюкзаки. Не вижу радости на лицах.

– Мы всё ещё боимся, Слай, – выдавила из себя Линда. – А вдруг нас остановят полицейские?

– Обязательно остановят. Просто обязаны это сделать. Давайте свои жетоны. Сейчас мы вашу Жизнь укоротим. Ну? Чего застыли, как изваяния?

Линда первая сняла с шеи цепочку с жетоном, протянула мне.

– Зачем это делать, Слай?

– Чтобы нас выпустили из города, естественно. Боитесь? Правильно делаете. Джордж, давай свой жетон.

Я присел за стол в углу подвала, вставил жетон Линды в сканер. На дисплее прибора появились цифры дней Жизни. Включив в компьютере специальную программу, оставшуюся мне по наследству от предыдущего Проводника, я оставил вместо года три дня. Тоже самое я сделал со временем Жизни Джорджа. Супруги Питерсон стояли у меня за спиной не дыша.

– Да не переживай вы так, – засмеялся я. – Цифра три, это всего лишь обман. Для полицейских. Ладно, с этим разобрались, теперь слушайте внимательно: наша легенда такая…

Линда и Джордж стояли у входной двери, я поднялся наверх.

– Лиза, готова?

– Ты меня берёшь с собой, Слай?

– Я к тебе привык, Лиза. Куда мне без тебя, красотка?

– Ты лучший из всех существующих Проводников. Ты красавчик, Слай! Сейчас я отключу периферию. Готово, Слай, отсоединяй меня от коммутатора. Только не забывай, что я без подзарядки долго не протяну.

– Лиза, заряда батареи хватит на трое суток?

– Хватит на три года, но я не знаю твоих планов, Слай.

– Узнаешь, – ответил я искину, извлекая цилиндр из блока коммутатора.

Свет в доме на несколько секунд погас, потом включился аварийный генератор, зажёгся свет. Положив двухсотмиллиметровый цилиндр в специальный контейнер, я спустился на первый этаж. Положив контейнер с «мозгом» искина в рюкзак, я спустился в подвал, поставил таймер обратного отсчёта взрывного устройства на два часа. Этого времени вполне достаточно, чтобы удалиться от города на безопасное расстояние. Был ли риск того, что полицейские нарушат в очередной раз закон и без моего разрешения проникнут в дом с обыском? А какой у них мотив? Самый что ни на есть элементарный: зная, что я не вернусь из Пустоши, они захотят чем-нибудь поживиться. Не исключено, что именно так и будет. Я перевёл таймер на час, поднялся наверх, взял в руки рюкзак.

– Если не передумали, то вперёд, мистер и миссис Питерсон, навстречу приключениям. Как вы, собственно говоря, этого и хотели.