Читать книгу Дом с приведением - Андрей Глущук - Страница 2

Нет, я не стадное животное. Совершено не стадное. Таких, как я, невозможно наказать одиночной камерой. Для меня – это кайф, это счастье, почти наслаждение. Все равно как для верблюда колючка или для жабы болото. Вот камера СИЗо с населенностью шесть рыл на один квадратный метр – это точно смерть. В Шанхае я чужой человек. Московские тротуары ненавижу с детства. А в метро в час пик торцовая стенка вагона для меня роднее любого из двуногих. Она – источник спокойствия и уверенности. Не орет, не скандалит, на ноги не наступает, потом не пахнет, мясной отрыжкой атмосферу не портит, локтем в ребра не упирается. Поддерживает вертикаль моего позвоночного столба и мягко покачивается в такт перестуку колес. Поэтому всегда стараюсь сесть в первый или последний вагон и прижаться спиной к переборке, отделяющей пассажирскую давку от кабины машиниста.

Я настолько не стадное животное, что иногда сомневаюсь: животное ли я вообще? Может быть я кусок камня, некое его четвертое состояние. Не твердый и неподвижный, не расплавленный и жидкий, не превращенный в газ, а новая неизученная субстанция. Дух камня? Его будущее? Или наоборот прошлое?

Впрочем, если подойти к этому вопросу с философских позиций, то я, скорее, промежуточная фаза между камнем в прошлом и камнем в будущем. Землей был и землей стану. Банально, но факт.

При этом мне не грозит превратиться в претенциозный и солидный гранит. Не был и не буду пафосным и высокомерным мрамором. Я явно не алмаз: девушки-поклонницы бриллиантов меня обходят стороной, а если и согревают своим жарким телом, то потом долго и недоуменно разглядывают, пытаясь понять: что они во мне нашли? Чем соблазнились?

И, действительно, понять сложно. Если я дух, то наверняка обычного придорожного булыжника. Искру из меня высечь можно, но состояние на мне сделать нельзя. Обидно, но бесспорно. Я и капитал – понятия несовместимые.