Читать книгу Джунгли мегаполиса - Андрей Халов - Страница 1

– Пора платить по счетам!

Однажды он пришёл и так и сказал. Прямо с порога…

Это был самый тайный человек в его жизни никто, совершенно никто не знал об его знакомстве си ним. Он, этот человек, дал Жоре всё, всё, что у него было, и он же пол страхом смерти запретил не только говорить, но даже вспоминать о нём.

Он вёл большую игру, игру без правил, игру, которую он поворачивал по своему усмотрению то вправо, то влево. То, что он делал, понять было просто невозможно. Его действия не поддавались никакой логике. Его желания были непредсказуемы.

Те, кто знал Жору, с некоторых пор говорили о нём, что этот парень играет по-крупному. Однако сам Жора-то знал, что в сравнении с ним, с его игрой, он ничто и никто, потому что зависит от него полностью и состоит у него на побегушках. Если бы в своё время он не помог Жоре – тот никогда бы не стал тем Бегемотом, которого теперь все в городе знали, уважали и боялись.

Нет, он не беспокоил Жору по пустякам. Это были побегушки по-крупному, как и сама его игра. За всё время он обращался к Жоре лишь дважды.

Жора знал его по кличке: Зверь, – и долгое время не знал не то, что его фамилии, но даже имени. Лишь спустя год после их первой встречи кто-то из его окружения проболтался. Жора делал вид, что не понимает, о ком вообще идёт речь, хотя ему с первых слов стало ясно. Приятель его, затеявший этот разговор, так и подзуживал его Жору заговорить, используя для этого всевозможные способы. Вскоре после этого случая он исчез, как будто бы его никогда и не было. О нём не вспоминали даже родственники, и когда несколько раз после его исчезновения, ещё не зная об этом, Жора звонил ему домой, то на другом конце провода после упоминания его имени разговор прерывали, долго молчали, а потом клали трубку.

Этот случай заставил Жору задуматься о своей жизни и запомнить хорошенько: Зверь не шутит.

Однажды он видел его совсем близко. Жоре случилось проходить мимо здания обкома. В это время Зверь в сопровождении нескольких в чёрных костюмах вышел из подъезда и проследовал к чёрному государственному лимузину. Зверь даже не глянул в его сторону, но Жора инстинктивно опустил глаза в землю: он уже знал, что у Зверя есть другие глаза и уши.

Когда-то Жора вернулся из армии. И после месяца жизни дома, где всё очень сильно изменилось, понял, что может преспокойно записать себя в разряд нищих. Идти вкалывать за мизерную зарплату на завод – это было не для него. Спустя месяц безделья, когда родительские попрёки куском хлеба сделались невыносимыми, он дал объявление в газету: согласен на любую хорошо оплачиваемую работу (плохую не предлагать). Это было глупо, он понимал это и потому очень удивился, что на него откликнулись.

Две недели спустя после публикации Жоре позвонили и попросили прийти в Красный зал ресторана Театральный. Там он и увидел в первый раз Зверя.

После недолгого ужина тот выписал ему чек на крупную сумму и сказал: «Это тебе на первое время. Трать как хочешь, потом получишь ещё.»

– Но за что? – удивился Жора.

– За работу.

– За какую?

– За предстоящую, – ответил Зверь.

– Но как Вас найти? – поинтересовался Жора.

– Я сам тебя найду.

На том они и разошлись тогда. Спустя месяц Жора получил по почте перевод, отправленный из Москвы. Обратного адреса не было. Сумма была ещё более значительной. Так стало повторяться регулярно.

Первый заказ на работу он тоже получил по почте из Москвы. Распечатав конверт, Жора с удивлением прочёл короткое послание: «Нужно поработать. Будь готов. Зверь.» позже ему позвонили: «Вечером на старом месте…»

Собираясь в ресторан, Жора очень волновался. Всё было так загадочно. Что ему предстоит? Какая такая работа? За что ему заплатили так много? Он строил всевозможные предположения, долго поправляя и теребя упрямый галстук перед зеркалом, от самых заурядных до смешных и порой нелепых.

Сначала он решил, будто Зверь этот некий посредник какого-нибудь клуба извращенцев, в сети которых и попался Жора со своим дурацким объявлением. Теперь они захотели его поиметь. Но он им не дастся. Он вернёт им деньги. Правда это будет сложно, потому что большую часть он уже потратил.

Потопм ему пришла в голову другая мысль. Быть может, его хотят нанять для какого-нибудь убийства. Это тоже не входило в его планы, но с этим можно было как-то согласиться, если ему заплатят ещё два раза по столько же.

А может быть его хотят заслать куда-нибудь воевать. Зверь наверняка проведал, что Жора имеет специальные навыки. Как знать, он не исключал возможность, что его завербовали в качестве боевика.

Все эти и многие другие мысли неоднократно приходили на ум Жоре все эти месяцы, пока ему платили, не оставляя его в покое ни на минуту. Это было как мучительное затишье перед атакой. И вот настала её пора.

Всю дорогу Жора волновался, перебирая в голове различные варианты. Ему было страшно. Когда он входил в фойе ресторана, волнение было особенно сильным. Он даже почувствовал, как у него перехватило дыхание. Однако потом он как-то непривычно успокоился, и когда увидел Зверя в глубоком бархатном кресле за дубовым столом на шесть персон, сидевшего в гордом одиночестве, это не произвело на него ровным счётом никакого впечатления и не вызвало никаких эмоций. Он только подумал, что от грядущей судьбы теперь уже не удасться отделаться лёгким испугом.

– Молодец, без опоздания, – похвалил его Зверь, сделав сдержанный жест одобрения.

К их столу тут же подошла официантка с подносом самых дорогих и изысканных блюд, какие только можно было заказать в этом ресторане. Зверь не обратил на неё никакого внимания, и когда она, расставив кушанья, удалилась, заговорил снова:

– Пора поработать, Жорик.

Зверь помолчал, медленно пережёвывая пищу, затем сделал спокойный глоток красного вина, медленно поставил высокий фужер на стол и произнёс:

– Пустяк.

Под столом что-то звякнуло. Жора подался назад и глянул туда. В сумраке между их ног стояла небольшая сумка.

– Можно приступать к работе прямо сейчас. Поужинай, если хочешь. Заберёшь сумку. Там всё. Текст исчезает через двадцать минут после вскрытия конверта. Советую напрячь память. И помни игра идёт не на шутку надеюсь, ты понимаешь? Засыпешься – будешь выкарабкиваться сам.

Ужинать Жора не стал. В сумке были ключи от машины с плоским брелком, жестяные продолговатые коробки и семиминутная магнитофонная кассета. На плоском пластмассовом брелке-жетончике был выдавлен номер машины.

– Она у подъезда ресторана, внизу, – подсказал Зверь, перехватив его взгляд. – Удачи тебе.

Выходя из ресторана Жора почувствовал вновь охватившее его волнение. Пройдя вдоль ряда машин, он обнаружил, что машиной с таким номером является «Опель». С этой маркой он был почти незнаком.

Сев за руль, Жора поставил кассету в магнитолу.

«Запомни хорошенько, – раздался чей-то скрежещущий голос, – твоя задача выкрасть папку с совершенно секретными документами. В твоём распоряжении квартира, автомобиль, оружие, спецоборудование для вскрытия сейфов и замков.»

Далее следовал адрес квартиры. Жора хотел послушать запись второй раз, но её как не бывало. Вместо неё появилось какое-то дурацкое поздравление с днём рождения.

Ключи от квартиры лежали на переднем пассажирском сиденье. В квартире Жора обнаружил автомат «Узи» (в продолговатых коробках были патроны) и лежащие рядом конверты. Вскрыв и прочитав их поочерёдно, он понял, что ему действительно подсунули свинью. Но делать было нечего. Это была его работа.

Собравшись с духом и захватив чемоданчик со спецоборудованием, Жора спустился вниз, в машину.

Вернулся он лишь к четырём часам утра, поднялся наверх, оставил в квартире документы и ушёл домой пешком, прихватив лишь приглянувшийся ему «Узи» со всем боекомплектом (во время операции он не сделал ни одного выстрела).

Спустя неделю он получил извещение на издевательски малую сумму. Оно было отправлено по-прежнему из Москвы. Взбешённый этим, Жора не знал, что делать, но в конце концов успокоившись и проглотив первую обиду, пошёл за деньгам. На почте ему вручили перевод и заказное письмо. Распечатав его, Жора обнаружил вкладную банковскую книжку. От суммы, которая в ней значилась, у него закружилась голова.

С тех пор он стал миллионером. Зверь долгое время его не беспокоил и словно бы растворился исчез из поля зрения. Но Жора чувствовал, что он держит его под контролем, и был уверен, что это не последняя «работёнка», которую ему поручили.

С тех пор произошло много перемен.

С «Узи» он больше не расставался, первое время справедливо опасаясь, что его захотят убрать после операции, он носил и возил его с собой заряженным и готовым к стрельбе целый месяц. Потом надоело.

Догадка о том, что его вовлекли в большую игру, утвердилась у него спустя некоторое время, когда разразился вдруг совершенно неожиданно международный скандал, связанный с промышленным шпионажем. Какая-то американская фирма запатентовала документацию на новую сверхизносотермоустойчивую резину, разработку которой вела одна французская фирма, вложившая свои капиталы в химические заводы на Украине и в России. Утечка документов, как сообщалось, произошла с одного из украинских заводов.

Узнав об этом, Жора лишь самодовольно рассмеялся, вспомнив, как чётко он произвёл эту операцию, мысленно похвалил себя и решил, что ему в таком случае слишком мало заплатили. Быть промышленным шпионом оказалось невыносимо приятно, и теперь он даже грустил о том, что Зверь к нему больше не обращается. Но тот словно бы растворился.

Прошёл целый год, прежде чем Зверь дал о себе знать. Его услугами он решил воспользоваться в самый неподходящий для Жоры момент, когда тот уже твёрдо решил для себя, что его навсегда оставили в покое. Жора уже успел обрасти своими собственными делами, обзавестись своей компанией и подумывал о женитьбе, когда Зверь безо всяких прелюдий лично появился на пороге его квартиры.

На этот раз вид у него был не такой солидный, как прежде. Выглядел он более чем обыкновенно, затрапезно, можно сказать. Жора бы даже его не узнал, если бы тот не произнёс этих слов.

Первой мыслью было, что к нему в дверь ломится какой-то обнаглевший пьянчужка.

– Пора платить по счетам! – выкрикнул тот и ввалился к нему в квартиру, буквально рухнул на Жору, не то пьяный, не то смертельно уставший.

Жора не осмелился выгнать его сразу, хотя весь вид неожиданного гостя говорил о том, что Зверь уже не был тем прежним Зверем, которого он знал некогда. Он положил его на диван, дал отоспаться.

Когда к вечеру Зверь проснулся, на кухне был готов лёгкий ужин и стояла бутылка коньяка. Жора решил, что этот человек всё-таки кое-что сделал для него и заслужил хотя бы такой приём.

– Ты должен поработать, малыш! – сказал он, опрокинув первую стопку залпом.

– Что случилось? – Жора почувствовал себя вправе говорить с ним свысока. Интуиция была здесь не при чём. Сам вид гостя подсказывал ему, что с ним произошли большие перемены. К тому же, как считал Жора, они были в расчёте.

– Случилось, случилось, – закивал головой тот.

– Я тебя не узнаю, – удивился Жора.

– Я себя тоже… Но работа остаётся работой.

– Что опять надо выкрасть чью-то интеллектуальную собственность?

– На этот раз нет. Работа будет похлеще… И без гонораров.

Зверь специально задержал рюмку с коньяком на пути ко рту, чтобы проверить реакцию Бегемота на последние слова.

У Жоры была масса возражений по этому поводу. К тому же он сам долгое время занимался как легальной, так и нелегальной коммерцией, знал, что такое бизнес, и что почём стоит, и в теперь сам посылал людей на задания и платил им за это деньги, когда большие, когда не очень, когда не платил вовсе.

Поэтому, выдержав длительную паузу, он сказал:

– Мне кажется, что мы не рассчитались ещё по старому делу.

Зверь покривился, сделал такую гримасу, как будто зубной болью у него свело сразу же половину всех зубов, но промолчал, хотя ощущалось по шумному дыханию, как нелегко ему это даётся.

– Мальчик, да стал крутой? – процедил он сквозь зубы, распевая слова на одесский манер.

– Нет, дядь, я просто поумнел, – тыкнул в его сторону указательным пальцем Жора. – Прошлое дело было немного дороже, чем вы мне заплатили. Я оказался не таким дураком, чтобы не понять, что за документы выкрал тогда, и кто, и что после этого на них заработал.

Зверь долго молчал, ссутулившись не то от усталости, не то от груза неприятного открытия, но всё же заговорил:

– Жорик, плачу за откровенность откровенностью и хочу сказать тебе, что ты должен был бы давным-давно гнить в земле!.. Если бы у меня был другой такой Жорик, – он шумно, с астматическим присвистом вздохнул, развёл руками и неестественно широко улыбнулся, словно оскалился. – Ну нет у меня другого такого понятливого, сообразительного и при этом смелого, находчивого, во всех отношениях готового для драки Жорика! Нету!

– Вы немного преувеличиваете мою оценку, – запротестовал Жора, задетый лестью, но не желающий купиться на неё, позволить обольстить себя до конца. К тому же он был теперь человеком дела и не собирался работать бесплатно. – Я уже давно отошёл в другую сферу деятельности и сильно потерял в спецназовских качествах. Растолстел, размяк, обленился. Жир вместо прежних мускулов – вот расплата за удовольствия жизни…

Зверь положил на плечо свою костистую, тяжёлую руку:

– Жорик! Я всё прекрасно знаю. Не ври мне. И поверь, что это дело надо сделать. Ты же знаешь, я не беспокою тебя по пустякам, я ценю твой уровень, тебя самого. Пожалуйста! Никто в этом городе не может больше сделать этого, кроме тебя. Поэтому я здесь. Вспомни, что когда-то, когда тебе было очень трудно – я-то отлично это знаю, – я пришёл к тебе на помощь и поднял тебя из грязи. Теперь ты один из тех, кого знаю в городе, кого здесь уважают, с кем считаются и кого боятся. Подумай, кем бы ты был, если бы я не протянул тебе тогда руку помощи? Кем бы ты был сейчас?!

Жора задумался. Он не был сентиментальным, но слова Зверя всё-таки подействовали на него, пробудили в нём что-то подобное остаткам совести, которые ещё можно было расшевелить.

Впрочем, им так же завладело тайное опасение, что Зверь в случае отказа может сделать что-то такое, от чего его благополучие рассеется как дым. Хотя затрапезный вид гостя не давал повода так думать, однако Жора, который привык доверять своей интуиции, на этот раз также решил действовать так, как ему подсказывает что-то внутри. Наверняка у этого некогда могущественного человека остались какие-то тайные рычаги влияния. Иначе, вот так просто, без какой-либо платы он не просил делать серьёзные дела. Что-то всё-таки осталось про запас у Зверя, какой-то тайный камень запазухой. По другому не получалось. Вряд ли бы он пришёл, не имея запасного хода на случай Жориного отказа, какого-то тайного козырного туза в рукаве, который бы побил всю Жорину игру прошедших лет одним разом. Не мог такой могущественный прежде человек потерять власть в одночасье. Что-то у него осталось про запас. Иначе и просьбы никакой бы не было. Зверь просит делать только большие серьёзные дела, а человек, который это просит, не может быть вне игры, не может не быть при какой-то власти. Быть может весь его теперешний вид просто маскарад, розыгрыш, проверка на вшивость. Откажись сейчас Жора, и кто знает, что с ним будет через некоторое время. Зверь – человек, который не будет шутить. И он пришёл к нему не с паперти и не с протянутой рукой. Если он говорит, что на этот раз платы не будет, значит действительно считает, что прежде заплатил ему более, чем достаточно.

Эти размышления привели Бегемота к решению и он сказал:

– Хорошо. Будем считать, что мы с тобой квиты: я выполню твою просьбу, но после этого ты исчезнешь из моей жизни навсегда! – согласительно-примирительные нотки его голоса постепенно понизились до уровня угрозы. – Что нужно сделать?

– Я скажу откровенно, – по Зверю было видно, что он боится спугнуть удачу. – Надо взорвать завод…

– Взорвать что?! – от удивления и неожиданной масштабности предложения Жора невольно вскочил со стула. – Какой завод? Как это – взорвать?!

– Ну, конечно, не весь завод. Ёмкости. Только ёмкости с веществом. На том самом заводе, откуда ты в первый раз выкрал документацию, – Зверь остановился на секунду и пристально посмотрел в лицо Жоры, стараясь, видимо, прочесть его мысли. – Это очень важно. Если бы понял смысл игры. Идёт борьба за рынок. Я только помогаю одной конкурирующей стороне.

– Американцам, – уточнил Жора.

– Да, – подтвердил Зверь. – Теперь против них выступает несколько европейских фирм. И всё по этому делу. Патент они всё-таки отсудили. Но американцам удалось уничтожить все результаты лабораторных работ и научных исследований по данному материалу. Не осталось ни одной копии ни в каком виде. Те, кто проводил исследования, – частично или полностью устранены. Чтобы восстановить формулы и технологии получения продукта, Европе потребуется минимум десять лет. Американцы сделают выжидательную паузу и восстановят это вещество в три раза быстрее, а запатентуют его под видом своего открытия – вот и всё, такой у них расчёт.

– Ну а зачем же тогда что-то взрывать? – удивился Жора.

– Хм, – откашлялся Зверь, – дело в том, что так оно получится, если ликвидировать все запасы полуфабриката, продукта-сырца. Единственное место, это установлено достоверно и точно, где сохранился его запас – этот дурацкий завод. И ничего не поделаешь – его надо уничтожить. Иначе…

– Что иначе? – не выдержал паузы Жора.

– Иначе французам и их союзникам удастся восстановить технологии производства за полтора-два года. А это означает полный провал…

– Для тех, кто тебе платит.

– Да, а значит, и для меня. Попади к ним хоть стакан этого продукта-сырца, и я останусь на старости лет нищенствовать.

– А ты не боишься, что тебя уберут после того, как это сырьё будет уничтожено. Я, например, после твоих рассказов опасаюсь за свою жизнь. К тому же, в последнее время она течёт у меня размеренно и с наслаждением.

– Не забывай, что в этом моя заслуга, – погрозил указательным пальцем Зверь.

– Всё это в прошлом, – отмахнулся Жора, ему вдруг показалось, что он снова может «спрыгнуть» с обещания, Из разговора Зверя появилось какое-то ощущение, что власти влиять на ситуацию у него осталось не так уж и много.

– Но прошлое любит цепляться за настоящее. А насчёт твоего безмятежного благоденствия, так оно развеется в пух и прах, как только я уйду из мира авторитетов. Моё имя – та невидимая часть айсберга, на котором зиждется твоё благополучие. Не веришь?!.. да и насчёт того, что ты опасаешься за свою жизнь: не бойся. Кроме меня о том, что ты участвуешь в операции, никто не знает и не узнает. А я? Мне, даже если бы хотел, некогда заниматься тобой: к сожалению, в последнее время мною пристально заинтересовался Интерпол. Вот так-то, – Зверь замолчал, а Жора пытался сообразить, зачем он «сливает» ему эту информацию, которая, в принципе, обезоруживала его перед ним. – Однако, если будешь строптив, – добавил вдруг он, – то Интерпол, да и кое-кто ещё, кто потерял десятки миллионов долларов, заинтересуются и тобой. Ты – не я. Тебя раздавят как муху безо всяких церемоний, даже мокрого места не останется. Только за то, что ты украл документы и наделал огромные неприятности весьма влиятельным людям. Тебя уберут даже без напутственного слова, так мимоходом. Это будет даже не месть…

Зверь снова замолчал.

– Продукт, который надо будет взорвать, очень вреден, – поинтересовался Жора с интонацией припёртого к стенке. У него возникло искушение прямо сейчас убрать Зверя. Это было легко и просто и сулило избавление от всех этих внезапно возникших проблем. Но именно поэтому, он не мог этого сделать. Бегемот понимал, что Зверь даже не достал ещё туза из рукава, он только намекнул на его присутствие. Наверняка у него всё было продумано на случай такого сценария развития событий.

– Не очень, – ухмыльнулся Зверь, видимо воспринимая изменения, которые наблюдались в его недавно строптивом собеседнике. – Но токсичен. Кое-кому на нос придётся пристегнуть прищепку…

– Объём работы, – уже совсем по-деловому, более не собираясь сопротивляться, спросил Жора.

– Двадцать кило тротила. Бригада – пять человек. Ты – шестой и старший. Возглавишь операцию. Документация со схемами закладки у твоего помощника. Они хорошие минёры. Но в них нет того, что есть у тебя – боевого духа. Без тебя им – крышка. А за меня не переживай. Тот, кто заинтересован в моей смерти, знает, что в случае её наступления конкуренты получат огнетушитель, заправленный тем, что мы сейчас собираемся уничтожить. Он уже в Париже и очень хорошо лежит в одном месте, до которого американцам не добраться.

– То есть, сырьё всё-таки не будет уничтожено полностью? – покачал головой Жора.

– Пять литров – это не десять тысяч кубометров. Я же не могу украсть и спрятать столько! А этот огнетушитель мне заправили всего лишь за бутылку сивухи. И он в Париже. Он у меня. Это теперь моё самое веское средство защиты… и шантажа.

Жора снова задумался и замотал головой:

– Не-е, я не буду этого делать.

– Почему? Тебе не достаточно моих аргументов? – Зверь нахмурил брови.

– Во-первых, там есть кому работать, во-вторых, двадцать килограмм тротила на десять тысяч кубиков, – это означает, что эта дрянь, по моим подсчётам, не только горит сама, но ещё и взрывается. Выходит, что это опасно для города, а я всё-таки в нём живу. Да и, в-третьих, в деле опять международный скандал и большие деньги. Это означает, что делать его за спасибо, по меньшей мере, – глупо. По меньшей мере! – поднял вверх Жора указательный палец.

Зверь попросил сигарету. Жора достал из кармана и положил перед ним лишь начатую пачку.

Зверь взял сигарету и молча курил до утра, пока пачка не опустела, а в пепельнице перед ним не образовалась гора «бычков» и пепла.

– Ладно, – процедил он сквозь зубы. – Чёрт с тобой! Дай мне листок и ручку.

Жора вырвал лист блокнота, подал ему ручку, и Зверь начал что-то рисовать, пыхтя от напряжения с непривычки к такому делу.

Когда он завершил эту работу, то спросил у Жоры:

– Знаешь, во сколько оцениваются ненайденные нацистские архивы? Нет? В десять миллиардов. А ненайденные документы КПСС? Раза в три меньше. Но этого, я думаю, тебе будет достаточно. Так вот, часть их находится здесь, – Зверь ткнул пальцем в коряво начерченную схему. – Узнаёшь, где это?

– Узнаю, – закивал головой Жора, заинтересовавшись планом. – Это здание почти в центре города.

– Верно. Там, в его секретном подвале очень ценный архив: бумаги третьего рейха, совершенно секретные документы КПСС, иконы, старинные книги, рукописи, картины – очень много ценного и просто бесценного материала. Забирай всё, – он сделал широкий жест рукой. – Сколько унесёшь, – а про себя еле слышно добавил. – Всё равно не моё.

Такая щедрость показалась Жоре весьма подозрительной, равно как и неожиданной.

– А как туда добраться? – всё-таки поинтересовался Жора.

Зверь перевернул листок и быстро набросал на другой стороне схему здания:

– Ну, дай какой-нибудь карандаш, красный что ли, чтобы нарисовать куда и как идти… Вот здесь дверь в подземелье. Там кодовый замок… Вот шифр. Вот номера стеллажей, где лежат самые ценные на сегодняшний день документы… Достаточно взять только их: они уместятся в три-четыре средние дорожные сумки. Берешь их, и я с тобой в расчёте за эту операцию. Остальное не трогай, Договорились?

Жора повертел листок в руках.

– Ладно. Только я сначала проверю – не врёшь ли.

– Проверяй-проверяй. Только побыстрее, потому что операцию надо провести до начала следующей недели: сюда направляются французские эксперты и рабочие. Надо, чтобы до их приезда здесь и следа от сырца не осталось. Ни одной уцелевшей молекулы.

– Хорошо, сделаем, – потёр Жора руки. Он почувствовал, что намечается нажива.

– Только в архив не посылай своих людей: можешь нарваться на большие неприятности. Найди кого-нибудь со стороны, не местных, не с этого города. А потом шлёпни их и концы в воду. Чтобы никто не догадался ни о чём. Сам понимаешь – это не твоё и не моё…

– А чьё?

– Тссу! – приложил Зверь палец к губам. – Не спрашивай даже. Дают – бери. Бьют – беги… И только один раз туда, а то засекут, повяжут и почикают. Понял?

– Да, уж понятней не бывает, – Жора подумал, что расчёт наводкой всё же лучше, чем никакого. Он спрятал листочек в карман и, хлопнув рукой по столу, заключил. – Операцию проведу в ту же ночь, когда мои люди возьмут архив: чтобы без обмана.

– Только я прошу тебя: сделай это побыстрее. Упустишь время – пеняй на себя, – в голосе Зверя почувствовались командные нотки, как будто бы он стал хозяином положения.

Жоре это не понравилось, потому что ему казалось, что никаких оснований даже теперь у него себя так вести нет. Поэтому он сказал:

– Постараюсь. А как с безопасностью родного очага?

– Ты имеешь ввиду город?

– Да, его родимый!

– Взрывчатку заложите по американской методике. Они просчитали оптимальную схему подрыва. Сырец не взорвётся, а лишь сгорит под большим давлением с выбросом в атмосферу. Так что за это не переживай, американцы считать умеют, только правильно сделайте закладку, согласно схемы, и подрыв по карте подрыва. Они, сволочи, даже время суток дали оптимальное для подрыва – что-то около четырёх утра. Максимальная инверсия или конверсия в это время будет. В общем, всё уйдёт вверх…

– Ладно, по рукам, – вдруг прервал его рассуждения Жора, чувствуя, что эта болтовня начинает его раздражать.

– По рукам, – протянул руку Зверь.

Через несколько дней Фикса, правая рука Жоры, «подцепил» за старый карточный долг по его просьбе некого Охромова, курсанта военного училища выпускного курса, который вот-вот должен был покинуть город навсегда. В качестве отработки долга тот согласился достать из указанного Зверем секретного архива нужные Бегемоту бумаги.

Жора тем временем приступил к минированию объекта.

Однако, когда всё было готово, в назначенный день Охромов вдруг провалил план. Он просто не вышел из училища.

Не вдаваясь в причины и отговорки должника люди Бегемота его как следует отделали и пригрозили, что в следующий раз просто шлёпнут. Охромов струхнул, и пообещал, в следующий назначенный срок выполнит обещанное.

Настала решающая ночь. Бегемот ничего не знал о Яковлеве, помощнике Охромова, и был уверен, что он сейчас в архиве, работает по его заданию. Прихватив с собой заветный «Узи» он с подрывниками Зверя поехал на завод, проверить готовность к подрыву.

Все заводские сторожа бдительно несли в ту ночь службу, и как всегда, долго продирая спросонья глаза, пропускали их дальше и дальше, вглубь зон секретности, лишь мельком бросая взгляд на «липовые» документы.

После проверки системы Бегемот решил, что взрыв произведёт из своей квартиры. Ему даже стало интересно, сработает ли дистанционное управление на таком расстоянии.

Пожалуй, это была последняя из возможных для операции ночей, поскольку, как сообщил Зверь, торопя его, французы уже были в Москве и утром должны были приехать поездом в город.

У гостиницы Жора отпустил подрывников, которые были весьма озадачены его поведением, – до конца операции им было поручено находится рядом с ним и контролировать его действия, и направился домой.

Дома он как следует запер дверь, разделся, умылся, чувствуя теперь истому, усталость и жуткое желание завалиться спать. Затем Жора лёг в постель и лишь тогда с опозданием на сорок минут от графика операции нажал на кнопки на пульте-передатчике. Потом помедлив ещё, с каким-то замиранием сердца нажал красную кнопку, что означало, что приёмники на взрывателях принимают последнюю информацию, и, затаив дыхание, прислушался.

Где-то через минуту в открытую балконную дверь ворвался из ночной тишины какой-то странный, гигантский вздох, и всё стихло. Это и был взрыв.

Однако, то ли американские компьютеры не сделали поправки на своенравность местных атмосферных перемещений, то ли от того, что Жора задержал взрыв почти на целый час, к утру весь город окунулся в зловонный жёлтый туман, а самому Жоре пришлось на себе испытать все прелести газовой атаки.

Проснулся он только под вечер с разламывающейся от боли головой. В пересохшем рту был привкус какой-то горькой дряни. Первой егоо мыслью была пронзительная и беспомощная ярость: «Он меня обманул!»

На душе у него было гадко от того, что он сел в лужу, которую сам себе приготовил. Но сделать уже ничего было нельзя, и жора, как и тысячи других горожан, провёл несколько дней в болезненном состоянии, иногда уже думая от невыносимых приступов удушья и тошноты, что ему наступает конец.

Когда он наконец поправился и вышел из дома, то сразу увидел, что город словно переменился в лице, стал не таким, как был, словно подурнел, поплохел.

Что-то подсказывало ему, что впереди его ждут жизненные перемены, и они не все будут приятными. От того засосало под ложечкой.