Читать книгу Пятый тотем - Андрей Журкович - Страница 5

Сразу за городскими воротами, несмотря на раннее время, уже стихийно разрастался базар с деревенскими дивностями. Лицензию на товарооборот в лавках столицы могли себе позволить далеко не все, но даже уличные торговцы Рассветного подвергались контролю. Гвардия, по-видимому, считала излишним загромождение любимой столицы живым рынком, в котором не только будут процветать не лучшие представители теневого сообщества, но и повысится вероятность попадания в город шпионов и прочих нежелательных личностей.

Я прогуливался вдоль рядов различных изделий из дерева, медовых сот, свежевыловленной рыбы и прочего, и прочего, улавливая сотни ароматов, расхваливаемых на всех диалектах империи. Несмотря на кажущееся изобилие, ничего не могло привлечь мой взгляд, как и заинтересовать. На душе скреблись кошки, а видение минувшей ночи не оставляло ни на миг.

Дарек. Порой мне казалось, что я забыл это имя, а иногда, что я его ненавижу. Обычно же меня грела мысль, что он просто где-то есть. Ведь, в сущности, кто я такой, чтобы его судить? Теперь же все изменилось. Мы так устроены, что можем без конца обижаться, упрекать, журить. Но как только происходит подобное – все меняются. Хуже всего в жизни, когда происходит необратимое. Вот тут-то мы прозреваем, но, как правило, бывает уже слишком поздно. Было очевидно, что лучшее, что я могу сделать сейчас, это не делать ничего. Разве что, привести мысли в порядок.

Пройдя несколько рядов торгашей, я вышел к открытому пространству и сразу заметил Макирфора. Слагрун стоял на бочке, деловито делая какие-то пометки в книге и немного раздраженно отвечая стоящим рядом с ним. Надо сказать, что его внешний вид разительно отличался от того, что я видел вчера. Поверх рубахи он натянул кольчугу, по верх которой красовалась новенькая кожаная жилетка с уймой карманов. Из-за пояса Маки торчали два метательных ножа, и, судя широким голенищам сапог, которые он напялил, еще пара была спрятана там. Но больше всего мое внимание привлекло то, покоилось на его спине.

О-о-о, это было настоящее произведение инженерного искусства. У меня бы язык не повернулся назвать это мушкетом. Больше всего это оружие походило на небольшую пушку: широкое дуло явно предназначалась для стрельбы картечью, складной приклад, по-видимому, предполагал возможность упора в почву, для более точного прицеливания и минимизации отдачи.

Увидев меня, Маки с облегчением выдохнул и замахал рукой, подзывая. Рядом с ним возились трое работяг, крепя к двум тяговым коням обширную поклажу. Меня удивило, что вместо повозки они выбрали именно такой способ транспортировки инструмента и припасов. Неподалеку рубились в кости трое головорезов. Все они были одеты примерно одинаково – кожаные куртки со споротыми знаками отличия, легкие кольчуги, шлемы, лежащие сейчас в траве, одинаковые миндалевидные щиты и широкие палаши. По всей видимости, это были отставные ветераны. Когда я приблизился, меня окинули изучающими взглядами, и я сразу определил, кто из них старший. Диковатого вида мужик с наголо бритым черепом смотрел на меня белесыми немигающими глазами. В его взгляде нельзя было различить ни единой эмоции, от чего у меня сразу сложилось впечатление, что передо мной настоящий хладнокровный убийца.

– Привет, мордовороты! – я постарался, чтобы мои слова звучали непринужденно грубо. – Я Кзор и в ближайшие пару недель буду следить за тем, чтобы никого из вас не пожрали духи!

Они весьма благодушно приняли мое представление, протягивая руки и представляясь:

– Клойд. Фуга. Барс.

Фуга и Клойд навскидку казались младше своего командира, но по их виду сразу можно было сказать, что это опытные кадровые военные. Фуга представлял собой румяного здоровяка с крошечными глазами и практически не имел зубов. Его огромные ручищи могли бы посоперничать с медвежьими лапами, а короткий меч, висящий на поясе, смотрелся, как зубочистка. Между тем за спиной воина покоились внушительных размеров булава и древко лука. Вооружен до зубов и готов к бою, как в строю, так и к одиночным дуэлям в поле.

– Это хорошо, – отметил я. – В нашем предприятии опытные люди будут нужны.

Клойд, в отличие от Фуги, не мог похвастаться столь впечатляющими размерами, но в глаза сразу бросалось, что он не менее опасен. Помимо дежурного палаша со щитом, на его поясе были закреплены четыре метательных ножа в коротких ножнах и длинный загнутый кинжал. Серые бесстрастные глаза смотрели на меня изучающе и с интересом. При этом мышцы лица не выдавали ровным счетом никаких эмоций. Мне отчего-то сразу подумалось, что он скрытный и мнительный, но вместе с тем дисциплинированный боец.

За их спинами я увидел сидящего, привалившись спиной к деревцу, довольно молодого парня в просторном балахоне цвета пшеницы. Рядом с ним на земле лежал деревянный посох, обтянутый цветастыми лентами. Юноша поднял на меня взгляд и, иронично скривив губы в улыбке, выдал:

– Великие силы! Кого только не производят в шаманы…

Воины тут же взорвались хохотом, и Барс, добродушно пихнув меня кулаком в плечо, прокомментировал:

– Знакомься, это его величество Люнсаль, наша капризная волшебница!

Воины заржали еще неприличней, и я с удовольствием поддержал их, возвращая магу его кривую ухмылку. Сам же Люнсаль деланно закатил глаза и отвернулся от нас, показывая, что разговор окончен, и принялся снова листать какую-то книгу.

– Так-так-так. Значит, потешаемся над юношей тонкой душевной организации. Смотрите, как бы он вам головы не поостудил!

Голос, прозвеневший за моей спиной, казалось, исходил из горного ручейка, таким чистым и высоким он был. Я обернулся и встретился глазами с коротко стриженной женщиной в простом хитоне, который был со всех сторон подобран ремнями. Она была не молода, но и не стара. Я бы не ручался определить ее возраст. Лицо женщины казалось знакомым. Но мне не удалось развить эту мысль. Глаза незнакомки пленили разум, прежде, чем рот изрек еще что-то. Как же она была хороша собой! Черные, без капли седины волосы ярко блестели на солнце. Огромные глаза с изумрудной роговицей смотрели неотрывно и изучающе. Я почтительно склонил голову, на что она так же ответила легким кивком.

– Селира, жрица церкви Светлой длани. Я буду, как ты выражаешься, следить за вашими жизнями.

– Полагаю, мы в полной безопасности! – хотелось еще что-то сказать, но дар красноречия внезапно покинул меня.

На помощь пришел Маки, он с шумом закрыл свой гроссбух и, убрав его в отделение рюкзака, хлопнул в ладоши:

– Ну, что? Раз все собрались и познакомились, начнем брифинг.

Я вытаращил на него глаза, уже открыв рот, но Клойд и Фуга опередили меня:

– Что значит все? Где остальные? Ты вчера говорил, нас будет почти два десятка! Какого ляду ты задумал?

Маки замахал руками, призывая к порядку:

– Да, пришли не все, кто изначально планировал. Нас будет меньше, но это никак не повлияет на конечную цель нашего путешествия. Все вы прекрасно знаете, что это вполне безопасное мероприятие, и тащиться туда с армией все равно не имело смысла. Я уже все продумал! Мы будем изучать более безопасные ярусы и чаще выставлять караулы ночью. Зато вдумайтесь! Ваши доли в добыче выросли почти вдвое!

Маленький проныра специально добавил в конце фразу про деньги, чтобы сбить с толку вояк. Собственно, это и подействовало, так как они тут же заспорили между собой, и вскоре к ним присоседились рабочие.

– Не слишком ли ты много на себя берешь, на ходу меняя состав группы? – спросила напрямую Селира.

Не дав ему ответить, я вставил свои пару медяков:

– И мне не понравилась твоя фраза о более безопасных ярусах. Значит есть совершенно точно опасные? Тебе что-то известно о неудачах других экспедиций в долину?

Жрица одобрительно кивнула мне и перевела нахмуренный взгляд на Маки.

– Не буду скрывать, рассказывают всякое. Но, уверяю, по большей части это бабкины сказки! И чтобы совсем вас успокоить, сразу оговорюсь, я уже там бывал!

Вот тут уже все развернулись на рунианца, недоверчиво изучая его.

– В прошлый раз мы шли примерно таким составом, но нас постигла неудача. Нет, никого не сожрали, не отравили и не обезглавили зеленые духи. Когда мы оказались на первом уровне Ломкай-гора, раскопки сразу показали неплохие результаты. Мы остановились на ночевку, однако вскоре трое членов экспедиции пропали. И, отвечая на ваш следующий вопрос: нет, не было следов крови и тому подобного, как и не было следов наших первых находок! Эти болваны попросту обворовали компаньонов и смылись! Оставшиеся не смогли договориться. Кто-то и вовсе испугался, что эти оболтусы за нами следят и потом прирежут, когда группа найдет что-то еще. В итоге мы, дойдя до ближайшего форпоста, разошлись, как в море корабли.

Маки выглядел жутко раздраженным, но мне не было дела до его эмоций. Стараясь, чтобы мои слова звучали максимально неопределенно, я обратился ко всем:

– Давайте выслушаем этот его брифинг и решим, надо оно нам или нет.

К этому времени воины с рабочими уже явно прочувствовали, насколько выгоден новый состав, что отреагировали кислыми минами на мое предложение, однако согласившись послушать. Люнсаль, все это время сидевший у дерева, не выражал ровным счетом никаких эмоций, демонстрируя полное безразличие к сложившейся ситуации. Маки учуял, что большинство на его стороне. Решив, что пора брать быка за рога, он тоном, не терпящим возражений, изрек:

– У меня предложение получше! Седлаем лошадей и выдвигаемся прямо сейчас. Все подробности по дороге. Я не имею мотивов что-либо скрывать, это банально невыгодно, а я деловой слагрун.

После таких слов все разошлись разбирать лошадей. Селира лишь пожала плечами. Кивнув мне, увлекая за собой, она присоединилась к остальным. А я, сказать по правде, был в ярости. Ничего не оставалось, как последовать примеру жрицы. В глубине души я уже клял беспечность этих авантюристов.

Люди были самым численно превосходящим народонаселением нашего союза и самым, как мне всегда казалось, ненадежным. Алчные, недальновидные, жестокие, властные! Имперцы были очень заносчивы. Теперь, если я и попытаюсь снова воззвать к их разуму, они нипочем не согласятся все еще раз обдумать и пойдут до конца. А я буду вынужден следовать за ними.

Я сплюнул себе под ноги и запрыгнул в седло. Маки пригнал дюжину лошадей для нашей экспедиции, заранее предупредив, что кони не его. Он сообщил нам, что если кто потеряет животину неестественным, как он выразился путем, то стоимость такого удовольствия вычитается из его жалования. В принципе, это было честно и даже удобно.

Мы двинулись через Курамский лес по дороге на юг. Время от времени встречались конные разъезды имперской гвардии. Они в большинстве своем выглядели скучающими, и оттого взгляды, которые кидались на нас, были весьма красноречивы. Парни, конечно, не прочь за кем-нибудь погоняться. Впрочем, не давая им такого повода, мы спокойно и непринужденно скакали дальше.

Скоро я узнал, что рабочих зовут в основном «Эй, ты». Несмотря на то, что формально им причиталась такая же доля, как и остальным, на трудовой класс была возложена абсолютно вся грязная работа. Справедливости ради, я не питал иллюзий и относительно их доли от вероятного навара всего предприятия. В лучшем случае таких простаков потом хорошенько отходят по рожам наши доблестные вояки и отпустят гулять налегке. В худшем, они не выйдут из джунглей уже никогда. Какие бы благие цели ни ставили перед собой люди, сословный признак, наверное, никогда не будет искоренен до конца. Чего уж говорить о походе за дармовым богатством.

Скачка проходила в среднем темпе. Время от времени группа ускорялась на участках, где позволяла дорога. Когда мы остановились к исходу дня, Маки кратко отдал работягам распоряжения, после которых те кинулись врассыпную, собирая хворост и подготавливая место для стоянки. Они все были примерно одного возраста, в районе двадцати – двадцати пяти лет.

– Наверное, какие-нибудь крестьянские, приехали в город подшибить деньжат. – подумал я.

Между тем на костре уже болтался котелок с похлёбкой, и народ начал рассаживаться вокруг, с удовольствием вытягивая ноги к огню. Маки, опять сверившись со своими записями, выудил из кармана яблоко и, задумчиво глядя на пламя, стал рассказывать:

– Мы не зря остановились именно здесь. Дальше дорога идет на запад к Локато[22], но я туда не собираюсь. Отсюда лес на юго-восток не слишком плотный, и лошади без труда пройдут. Следуя таким маршрутом, мы перейдем край Медных ключей и выйдем к Приграничью. Если погода не изменится, то примерно через неделю упремся в реку Силав. Собственно, за ней уже начинается Гнилолесье[23]. Не мне вам говорить, что это не самый приятный уголок на свете, однако, выйдя туда с этой стороны, мы пересечем проклятый лес поперек в самом узком месте. Не думаю, что это займет больше суток, так что дней через десять-двенадцать я хотел бы уже оказаться у самой северной границы Долины Томагавков.

В принципе, звучало неплохо. Обходной путь хоть и мог бы быть более безопасным в теории, на практике бы означал потерю огромного количества времени, и кроме того, предполагал проход через земли Авалле. Барс, видимо, тоже прикинул варианты и, прищурившись, задал вопрос, который уже приходил мне в голову:

– А почему мы вообще не рванули туда по морю, сразу в Вольную бухту[24]? Ну да, по времени выйдет куда как больше, чем если идти напрямик. Зато не устанем, будем свежими, когда дойдет до дела! Я знаю парочку частных портов, где легко найти посудину в том направлении.

У него был очень простой говор обычного рубаки, однако это не мешало ему пользоваться мозгами. Маки, видимо, ждал этого вопроса, потому что сразу начал загибать пальцы.

– Во-первых, из бухты в джунгли нам бы пришлось идти на виду. По руинам шляются многие, но также и многие стремятся встретить удачливых копателей. Не стоит недооценивать тамошнюю бандитскую элиту! Во-вторых, северная часть джунглей преимущественно контролируется империей. Да, там присутствуют и Корви, и Авалле, но они в конце концов хотя бы нормальные люди, хоть и не слишком любящие Союз Севера. А вот на юге нам бы пришлось куда как хуже! Там вендази, будь они прокляты, и лишний раз переться мимо них значит увеличивать риски.

Барс, поняв, что в-третьих не будет, решил, что первые два объяснения в принципе его устраивают, и принялся жевать выуденный из кармана сухарь. Солнце уже садилось, а продолжать дорогу во тьме без нужды нам было ни к чему. Когда первый котелок с похлебкой поспел, его быстро расплескали по деревянным мискам, сразу поставив на огонь следующий. Не хватило первой партии, естественно, работягам. Не могу сказать, чтобы я их жалел. В сущности, каждый из нас должен заниматься своим делом. Воины, поев, начали осматривать периметр, распределять часы дозора и расставлять ловушки. Ничего серьезного, просто небольшие маячки, которые при касании должны были предупредить нас о незваных гостях.

Селира с Люнсалем, о чем-то беседуя, отошли в сторону, и я украдкой заметил, а потом и почувствовал, что они тоже активировали какие-то защитные знаки. Не без удивления я отметил, что члены нашей группы без лишних разговоров слаженно работали. Может кому-то и не впервой такие путешествия.

Решив, что не дело сидеть сложа руки, я поднялся на ноги и кинул Маку:

– Пойду осмотрюсь.

Скачка на лошади, по правде сказать, была для меня в тягость, и я, с удовольствием ударившись о землю, обернулся волком и помчался большими прыжками в лес. Надо мной проносились пышные лиственные кроны, а я несся во весь опор, и со стороны могло показаться, что рассекающий толстые стебли травы волк едва касается лапами земли.

В личине зверя шаман видит мир совсем по-другому: ощущения становятся острее, а горячка погони пьянит сознание. Волк чувствовал дыхание добычи, слышал, как ускоряется биение ее сердца, сжимающегося от страха. Давая волю первородной ярости, я бежал вперед, не останавливаясь, как вдруг мое внимание привлекла широкая нора, из которой на поверхность выходили ржавые покосившиеся столбы. Приблизившись, я принюхался к запаху старого железа. Даже несмотря на ветхость, было очевидно, что это не людская работа, да и сплав не был грубоват.

Потолочные опоры покосились и частично обвалились, однако проход внутрь сохранился. Рунианцы всегда были неравнодушны к горам и пещерам. Я не исключение из этого правила. Из старой штольни тянуло сыростью и землей. Перекинувшись из волчьей шкуры, я протянул вперед ладонь, и на ней заиграл крошечный лепесток пламени. Медленно, стараясь ступать небольшими шагами и ничего не задевать, я начал движение вглубь провала в земле.

Стены настолько сильно затянуло паутиной и пылью, что в какой-то момент я стал опасаться поджечь это место своим импровизированным фонарем. Минуя развязки и переходы, я натыкался по большей части на сгнившие ящики и останки какой-то истлевшей ветоши. Шахта шла параллельно земной поверхности, едва заметно углубляясь. Странно было другое: ее стены не казались мне похожими на обычную выработку прииска, их строили и укрепляли не шахтеры. Я уже видел подобное место однажды.

Тоннель оказался старой норой капрапи[25]. Это легко читалось из того, что на одной из стен я заметил серебряную жилу, которую мохнатые глупышки не тронули просто потому, что она их не интересовала. Крошечные царапины от их лап были повсюду. Присмотревшись, однако, я вскоре обнаружил следы, более крупные, чем те, что оставляли капрапи. Могло ли это говорить о том, что они жили здесь в симбиозе? Я о таком раньше не слышал.

Загадка настолько охватила мое сознание, что я не заметил, как оказался в небольшом зале, заканчивавшемся тупиком. Подбавив пламени еще немного, ровно на столько, чтобы хватило для освещения стен вокруг, я застыл как вкопанный. Зрелище, что предстало передо мной, выглядело отвратительно, даже несмотря на годы, а может, и десятилетия, пролетевшие с тех пор, как этот кошмар замер навсегда. Пол был завален мелкими костями. Их были сотни. Время пыталось сокрыть следы чудовищного преступления. И все же нашлась душа, которая явилась узреть правду. На костях капрапи отчетливо виднелись отпечатки зубов.

Судьба этого маленького нарожа никогда не была завидной – добыча или рабы, вот и весь сказ. Несчастные, трудолюбивые капрапи не имели никаких шансов в нашем суровом мире. Так и эта пещера стала темницей, а затем и могилой для своих строителей.

У задней стены сквозь паутину просматривался крупный скелет, не похожий на прочие. По размерам он был много крупнее не то что капрапи, но даже меня. Подойдя ближе, я провел вдоль стены рукой, стряхивая и разрывая паутину. Моему взору предстало тело того, кто был некогда проклятием Курамского леса. Вернее сказать, то, что от него осталось. Голова ящера, массивная грудь, кистень, все эти годы сжимаемый в когтистой лапе. Когда-то эту тварь называли Потрокс.

Наверное, все дети империи слыхали страшилки, рассказанные родителями о том, что, если не слушаться и проказничать, придет Потрокс и утащит в лес, а там сломает все кости и пожрет плоть. Эту тварь так и не изловили, она просто исчезла в какой-то момент. Поговаривали, что его ловко подстрелил кто-то из матерых охотников, но и сам был разорван умирающей рептилией.

В нашем мире нередки межрасовые браки, однако почти все они обречены не иметь детей. Уж не знаю, с чем такое связано, но Академия Тайн однажды выдвинула гипотезу на этот счет. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь главное – каждая раса получила от Богов свою особую силу: люди – магию и волшебство, тальгеды – колдовство и некромантию, рунианцы – шаманизм и власть над огнем, утаремо – смошадор, мурхуны – друидизм, вендази – думиваро. Фокус в том, что даже те, кто не владеет силой, ею отмечены. Именно из-за этого от межрасовых браков почти никогда не бывает детей, мы наполнены разным содержимым, хоть и внешне бываем похожи.

Но я сказал «почти никогда». Случаются исключения из правил, и одним из таких стал Потрокс. Его родителями были мурхун и человеческая женщина. Я не знаю, как они сошлись и чем это для них закончилось. Зато известно, кем стал Потрокс. Он рос сильным и ловким, при этом имея врожденный полный магический иммунитет. Такой солдат мог стать величайшим генералом в любой стране мира, если бы не был безумным. Потрокс в конце концов окончательно потерял рассудок и стал сущим кошмаром. По всей видимости, это было генетической платой за его могущество, и совсем одичав, он стал обычным хищником, поселившимся в Курамском лесу. Что и говорить, тварь принесла немало горя в здешние места. По всей видимости, он некоторое время скрывался в этих пещерах, поработив крошечных обитателей и сделав их своими слугами, а после и пищей. Я осторожно провел пальцами по груде костей, осматривая их повреждения. Левые реберные кости чудовища выглядели полопавшимися в точке порядка пяти на пять дюймов.

– Похоже тебя и правда подстрелили, – пробормотал я. – Смахивает на след от выстрела в упор из пистоли.

За спиной послышалось гаденькое хихиканье. Я проворно развернулся, чуть усиливая пламя в ладони, но сзади никого не оказалось. Хихиканье вновь прозвучало за спиной, но на этот раз я не стал поворачиваться, зная, что там стена. Пальцы левой ладони скользнули за пояс, нащупывая четыре тотема, исписанных рунами стихий. Стараясь говорить спокойно и твердо, я обратился, глядя в пустоту:

– Что тебе от меня надо?

Вновь хихиканье, теперь где-то в стороне. Я, пользуясь нерасторопностью заигравшегося духа, сделал стремительный шаг вперед от стены и резким движением вокруг своей оси прочертил на полу тотемный круг, понимая, что рискую спровоцировать атаку.

– Что тебе от меня надо? – повторил я, водя рукой из стороны в сторону и стараясь выхватить отблеском пламени незнакомца.

Хихиканья снова уже не последовало. Существо, игравшее со мной, видимо, перешло к следующему этапу запугивания, утвердительно заявив:

– Ты принес мне поесть!

От этого голоса мое сердце ушло в пятки. Рык был тяжелый и агрессивный. Происходящее начинало все меньше мне нравиться. Несмотря на то, что я храбрился, но отчетливо понимал: швырни сейчас сгустком пламени, и старая штольня попросту вспыхнет, как солома. Если не сгорю, наверняка задохнусь. Нужно было срочно что-то предпринять. Одним Богам известно, что за фантом, обитавший здесь, решил со мной позабавиться, но время работало на него. Выучка начинала подводить, уступая место ледяным когтям страха, впивающимся в мое горло.

– Ты принес мне поесть!

Я лихорадочно перебирал в голове догадки, кем могла быть эта тварь, чтобы понять, как ей противостоять, как вдруг тоннель залило мягким и теплым светом. С приближением источника свет становился настолько нестерпимо ярким, что я поднял руку, прикрывая глаза. Селира не мешкала и, найдя меня взглядом, скомандовала:

– Скорее вставай рядом! Чего уставился?

Я в два прыжка оказался около нее. Тварь из тьмы похоже отступила, но злоба бессилия, охватившая призрака, оставалась опасна для нас. Кажется, жрица тоже это почувствовала, когда одна из опор, глухо скрипнув, вылетела из гнезда, выбивая облако пыли. Времени на рассуждения у нас не было. Перекрикивая грохот падающих булыжников, я завопил:

– Прыгай на меня!

И прежде чем она успела понять, в чем дело, я ударился об пол, перекидываясь в волка. Ее пальцы тотчас же сомкнулись на моей шее, и зверь помчался на поверхность. Я несся, не разбирая дороги, едва не врезаясь в стены и опрокидывая рассыпающиеся в пыль старые деревянные конструкции. Надо отдать должное жрице, она не растерялась. Даже сжимая мою шею обеими руками, с трудом удерживаясь верхом, Селира продолжала читать молитву, заставляя тьму отступать. Когда мы вылетели на улицу, я довольно грубым рывком сбросил жрицу на землю и, перекидываясь обратно, от души запустил поток ревущего пламени прямо в черноту пещеры. По венам пробежал холод, сменяющийся бурлящим адреналином, когда огонь, сходя с ладоней, начал жадно пожирать все, что находилось передо мной. Пламя взревело так, что я пригнулся к земле, а обрушающаяся кладка довела дело до конца, окончательно заваливая проход.

Жрица скептически осмотрела итоги и, глядя на меня, лишь покачала головой:

– Завалил камнями призрака. Серьезно? А ты прям герой… В следующий раз будь так добр подорвать шахту вместе со своей тупой башкой!

Последние слова она выкрикнула, гневно ткнув меня указательным пальцем в висок. Селира развернулась и быстро зашагала к лагерю. Я же, кляня свое дурацкое любопытство, пошел следом, прикидывая, как именно будет надо мной издеваться Люнсаль, когда обо всем узнает.