Отрывок из книги
Человек думает: ему приходят в голову мысли. Иногда он делится ими с другими людьми. Каждый день обыденные дела требуют нашего внимания: мы что-то решаем, создаём себе мнение о том, что нас окружает, меняем его. Мы общаемся: спрашиваем, высказываем свою точку зрения, просто беседуем. Но иногда нас заносит. Вместо того чтобы говорить о своих делах или об обстоятельствах нашей жизни, начинаем рассуждать о том, что не имеет к нам непосредственного отношения. И тогда наш собеседник вправе заметить, что мы философствуем. Становится неприятно, будто нас уличили в чём-то постыдном. Язык подвёл нас: слова на какое-то время заслонили нам жизнь.– Слова, не приносящие пользы. Слова, от которых почти невозможно перекинуть мостик к реальным делам. И если человек по каждому поводу пускается в философствование, жизнь, оставленная им без внимания, обкрадывает его. Такова участь Чацкого. Привычка рассуждать, которой он отдаётся с упоением, оставляет его без слушателей. Желаемое счастье ускользает от него. Всюду лишний, он бежит, унося в себе причину своих страданий. Чацкий бесспорно умён. Но его ум проявляется лишь в словах. Он наполняет их энергией, и они звучат подобно грому, пугая московских обывателей, не привыкших к таким речам. Впрочем, им не о чем беспокоиться: гром, как известно, – лишь колебания воздуха. Красота слога и сила выражения Чацкого выпадают общим местам. Всякому пустяку он придаёт значение символа: анекдот из жизни дядюшки Фамусова становится символом века минувшего.1 Подхалимаж Молчалина превращается в упрёк власти: угодничество в людях ценят выше ума.2 Заезжий француз вызывает целую бурю возмущения преклонением перед заграницей.3 Чацкий заражён философствованием. Неумение мыслить и говорить просто, не принимая позы оратора, позволяет объявить его сумасшедшим. И действительно, человек с таким умом должен владеть своей способностью рассуждать, а значит применять её в нужное время и в нужном месте.
Столкнувшись с философией в виде привычки к общим рассуждениям и убедившись в её бесплодности, мы не можем иметь о ней хорошего мнения. Однако многие люди посвятили философии всю свою жизнь. Философские книги составляют обширную библиотеку. Видимо, философия представляет собой нечто большее, чем просто праздное занятие ума. Она имеет своё место в европейской истории вот уже более двух с половиной тысяч лет, – а это, согласимся, почтенный возраст, – и часто играла в ней далеко не последнюю роль, многие науки могут считать философию своей родной матерью. Во всяком случае, то основание, на котором держится привычный нашему глазу мир – мир техники и просвещённой цивилизации, и которое называется научным знанием, заложила именно она. При этом сама философия – не наука. В ней нет фактов, открытий, а значит, нет приращения знания: в результате философского рассуждения количество того, что известно человеку, не увеличивается. Единственное, что может философия, – это научить человека смотреть на то, что ему известно, другими глазами, изменить наше мировоззрение. Она – не более чем способ дать себе отчёт, каковы наши взгляды на мир, почему они сложились именно таким, а не каким-либо иным образом. Обычно мы действуем согласно нашим убеждениям, – а они есть у каждого человека. Мировоззрение уже заложено в нас – благодаря образованию, воспитанию, событиям нашей жизни. Мы исходим из него, однако если бы нас попросили высказать наши взгляды, мы попали бы в затруднительное положение. – Мы бы убедились, что не всегда можем ответить на вопрос, почему мы уверены, что надо поступать именно так, а не иначе. Кто-нибудь даже бы возмутился: а почему он должен давать отчёт в своих действиях?! Более того, выяснилось бы, что часть наших взглядов противоречит друг другу: в разных ситуациях мы пользуемся разными из них, что даёт нам счастливую возможность потакать самим себе, не нарушая наших принципов. Философия способна дать нам орудие для наведения порядка внутри себя. Её идеал: мировоззрение, в котором все принципы увязаны между собой, где ни один из них не остаётся необъяснённым. А это значит, что человек, исповедующий мировоззрение, сознательно принимает именно такие принципы: если объяснение его не устраивает, он просто не включает принцип в своё мировоззрение.
.....
Последовательно сохраняемая строгость рассуждения породила методы современной науки. Однако сила обоснованного рассуждения такова, что может вводить в соблазн. Если у философа имеется красивая модель объяснения, он может поддаться искушению высказать её публично. Лёгкость, с которой можно убедить или поразить аудиторию, часто заставляет изменять истине. Вместо того чтобы говорить о том, что действительно считаешь истинным и значимым для человеческой жизни, впавший в соблазн философ будет идти на поводу возникшей у него модели. Окажется, что не он управляет обоснованием, а оно помыкает им, как кукольник куклой, дёргая за верёвочки.
Строгость мысли ещё не делает философии. Человек, чувствующий себя философом, не просто мыслит, – он стремится этим соответствовать определённому образцу. Стержень философии – это образец, которому она подражает. Что же это за образец? Его тайну нам приоткроет имя самой философии.
.....
