Читать книгу Книга для начинающих фермеров. Опыт городского жителя - Андрей Кашкаров - Страница 21

Как живет финский фермер? Можно заглянуть в хлев, где ухоженные, степенные коровы пережевывают сено; ощутив под ногами упругость пахучих свежих еще опилок – в свинарнике отменная чистота. В птичнике полюбоваться на надменных индюшек и цесарок (выведенных, кстати, в российской Сибири и прижившихся в Финляндии), петуха, от избытка чувств и удовольствия оглашающего окрестность звонким выкриком.

Во всем чувствуется уверенная хозяйская рука и достаток. В этой атмосфере невольно хочется «заблудиться», задержаться, примерив на себя неторопливое и степенное течение жизни финского хутора. Само собой начинаешь размышлять о том, почему Финляндия – в целом промышленная страна с лихвой обеспечивает свои потребности в высококачественном хлебе, молоке, мясе и даже умудряется с прибылью экспортировать эти продукты.

Причин много. Это и традиции, накопленные опытом предыдущих поколений фермеров, свято хранимые и приумножаемые. Это и высокая степень механизации и интенсификации сельского производства. Это и система кооперативов, являющихся становым хребтом всего сельскохозяйственного дела. И, конечно же, это труд фермера, рачительного хозяина, работающего подчас «до седьмого пота», не покладая рук, а затем в комфортных условиях, принимающего сауну.

Фермеров, или как их здесь называют – землепользователей, которые получают более половины всех своих доходов от сельского хозяйства, не так уж и много – чуть менее 1 млн. человек, то есть почти каждый пятый финн в стране Суоми. Один из них – Анти Каява. Его ферма вместе с коттеджем расположены в самом географическом центре Финляндии, в Киурувеси (недалеко от Иисалми). Эта ферма – семейное предприятие: участок пахотной земли, большой коровник (здесь же живут свиньи и овцы), постройки для инвентаря, коттедж (жилой дом с непременной сауной), большой гараж для техники. Работает сам Каява и его жена. Дети – мальчик 14 лет и девочка 10 лет тоже приучаются к фермерскому делу – в свободное от учебы время помогают родителям.

– Работать приходится много, – улыбается немногословный Анти Каява, – с утра и до вечера, и даже в выходные дни. Коровам‑то невдомек, что бывают так называемые «выходные», ухаживать за ними, доить их надо ежедневно. Но вот, что тебе скажет Анти: труд на земле – это удовольствие. Это наш образ жизни, и без того мы себя не мыслим.

Финский менталитет землевладельца, или образ мышления, предполагает, что у финского фермера тяжелая, но разнообразная, не расшатывающая нервную систему работа. Они не склоны приобретать много товаров и не столь активны в удовлетворении культурных потребностей, как например, в Германии (где мне также приходилось общаться на сходные темы), но неизменно читают много газет, принимают участие в политической жизни страны, в работе местного управления и регулярно посещают церковь.

У Каявы земля – его собственность, за нее из кармана фермера выплачивается ежегодный налог государству, и немалый даже по здешним меркам. Впрочем, о подобных цифрах здесь не принято говорить не только с посторонними, но и между давно знакомыми соседями (такая вот особенность). Финна, даже наследника собственного отца, могут лишить земли, пустив ее с молотка (разумеется, возвратив ему деньги), если он ничего не смыслит в сельском труде, не желает повышать квалификацию и недостаточно хорошо содержит свое хозяйство и даже семью. Здесь это называется нарушением в правах, когда история одного человека фиксируется и тянется за ним до самой его смерти десятилетиями. Однажды оступившись, такому человеку трудно будет найти хорошую работу и в другом секторе жизни, трудно получить хороший кредит в банке, трудно выиграть выборную должность.

В Финляндии в помощь фермерам создана разветвленная сеть аграрных школ. Есть школы с одно– и двухгодичным обучением, где слушателям читают теоретический курс и проводят практические занятия на земле. Есть специальные краткосрочные курсы с 10-, 20– и 40–недельным сроком обучения, где фермеры пополняют багаж своих знаний по различным отраслям современного сельского хозяйства, изучают компьютер, инновации, рацпредложения и изобретения, практически знакомятся с новыми образцами техники, вникают в экономику ведения хозяйства, животноводство и ветеринарию. И. конечно, есть высшие учебные заведения сельскохозяйственного профиля. Что ж тут удивительного, спросите вы? У нас тоже есть профильные ВУЗы, на механизатора учатся в ПУ, а практика работы с лопатой или нюансы обслуживания крупного рогатого скота передаются из поколения поколение от отца к сыну. Нет, дорогие мои, мы, если корова заболела, бежим к местному ветеринару (действующему или на пенсии) за советом, с новыми разработками, методиками и технологиями в сельском хозяйстве отдельные фермеры знакомы не вполне (да и информация эта не всем доступна), новую сельхозтехнику видим не часто, а вести хозяйство с точки зрения экономической целесообразности многие из нас вообще не приучены. Причем у местного ветеринара не всегда есть в наличии даже рыбий жир, не то, что более эффективные препараты, вместо планирования доходов и расходов на краткосрочный период мы предпочитаем жить сегодняшним днем; а даже если бы такие школы у нас и были, то вряд ли стали бы активно востребованными – наши крестьяне полагают, что сами все знают, и «незачем деньги на школу тратить». Почувствуйте разницу!

Сама эта система – предмет особого разговора, но важно вот что. Земля, как полагают в Финляндии, да и вообще в скандинавских странах, дело серьезное, и трудится на ней «с наскока», только на энтузиазме или «на авось» нельзя, не эффективно. Нужны знания, навыки, умение, и, конечно же, деньги, оборотные средства. Но деньги можно получить в результате успешного хозяйствования. Словом, финны сначала получают образование и только тогда обращаются в банк за кредитом для покупки земли без риска встретить отказ. Условия кредита могут быть разными, в зависимости от конъектуры каждого варианта, но, как правило, они носят долговременный характер. Причем лучшие условия будут предложены тем, кто уже нашел свою половину, имеет детей, то есть – приветствуется семейный бизнес.

Таким же путем действовала семья Каявы. Анти Каява до 11 лет жил и учился в России, в Ленинграде, здесь его звали Андрей, затем по программе президента Финляндии Мауно Койвисто о возвращении коренных финнов на родину, переехал в Финляндию с бабушкой и мамой. Это было давно. Пройдя обучение, прожив в стране 3 года, и получив банковский кредит, Каява купил землю в тихом местечке Киурувеси, приличную автомашину, заложил фундамент и стал строиться. Его дом был первым на недавно заложенной улице, поэтому улицу назвали его именем – Anttitie, 1. По – русски – улица Андрея, дом 1. На рис. 1.10 представлена ферма Каявы.

Рис. 1.10. Ферма Анти Каява

И это в Финляндии не исключение, а традиция. Кредитная политика банка такова, что транши выплачивают частями: заложил фундамент – пожалуйста, возьми еще часть, купил скот – еще получи деньги на развитие.

Сегодня у Каявы 35 молочных коров «машут хвостами», среднегодовой надой от каждой – 8 000 кг. А есть еще свиньи, овцы, кролики, козы и даже цесарки (цесарки прекрасно переносят холодный климат, лишь бы не было ветра, поскольку выведены в российской Сибири). Как содержать такое хозяйство, спрашиваю я?

– Работать, работать и снова работать! – повторяет Анти, поправляя сложенные в углу пакеты с комбикормами. Мы заботимся о земле, на которой выращиваем корм для скота. Удобрения покупаем сами. В хозяйстве два трактора и косилки. Управляемся сами, но в сезон у нас работают «практиканты» – наемные работники, как правило, молодые люди, которые хотели бы приобщиться к сельскому труду и обучаются в аграрной школе. Таким образом, практические навыки земледелия практикант получает у действующего фермера, что поясняет систему работы аграрной школы, и при этом доволен заработной платой, начисляемой по соглашению сторон (письменному договору, довольно педантично составленному).

1.12.1. Молоко и кооперативы

Фермерское хозяйство Каявы специализируется в основном на производстве молока, и опыт, которым одарил меня Анти, может помочь нашим фермерам в России, поскольку проблема сбыта молока и производства субпродуктов из него, в малых фермерских хозяйствах и ЛПХ не решается годами. Это так называемая кооперативная форма взаимодействия фермеров: один держит коров, другой – минимолокозавод и так далее. Каява своим транспортом доставляет (и продает) надоенное молоко на кооперативный молзавод. Цена Каявы 2.2 Евро/литр, розничная цена в магазине 4 Евро (к сведению пачка сигарет Malboro 4,5 Е), но это на значит, что вся разница идет в карман фермеру. В свою очередь кооператив ежегодно ведет переговоры с государственными чиновниками, и государство в итоге устанавливает закупочные цены на продукции с таким расчетом, чтобы обеспечить интересы и потребителей и производителей (фермеров и кооперативов). Закупочные цены очень важны. У нас это понятие тоже существует, но, как вы знаете, используют его с выгодой только для отдельных лиц, а не для фермеров и отрасли в целом.

Экономическая независимость, нравственная опора нации, сохранение традиций – вот что поставлено во главу углу у нашего северного соседа. И примеры с закупочными ценами, заинтересованием людей, вниманию к ним, с названием улиц только подтверждение тому.

В действии работает механизм государство – потребитель – фермер (член кооператива). Кредитная политика и государственная поддержка – вот связка «помочей» для финского фермера.

Большинство финских фермеров являются членами кооперативов. Кооперативы занимаются закупками комбикормов, обеспечивают практически все потребности фермеров. Большая часть пищевой промышленности Финляндии также принадлежит сельхозкооперативам. Круг замкнулся.

Анти Каява член многих кооперативов (мясного, молочного, семенного и даже ипотечного) и отзывается о них с уважением. Ведь кооператив защищает его интересы, является своего рода гарантом его благополучия и стабильности. Кооператив в лице других фермеров в любое время готов поддержать и прийти на помощь своему члену.

И еще один штрих к портрету финского кооператива. Выборное правление ежегодно отчитывается за свою деятельность перед всеми сохозяевами до последнего евроцента.

На соседнем хуторе, в 10 км от фермы Каявы, живет «частник» (аналог нашего личного подсобного хозяйства), не входящий ни в какие кооперативы. Он хозяйствует значительно скромнее: 7 га земли, 2 лошади, 5 коров. Его ферма выглядит как небольшой островок в окружении оснащенных по последнему слову техники соседей. Но хозяин хозяйства (масло масляное) не унывает. У него другой склад характера, опыт и история жизни (жена, две дочери). Каждый день у ворот его фермы останавливается кооперативный молоковоз и забирает 150–200 литров отменного молока высокой жирности. То есть кооператив работает не только со своими членами, но со всеми хозяйствами по взаимовыгодному договору. У каждого есть свобода выбора.

Кроме скота сосед Каявы специализируется на сельхозкультурах. Его «конек» морковь, капуста, брюква, бобы, огурцы, помидоры, лук, укроп. Здесь без новой техники также не обойтись. Минифабрика с современным оборудованием дает почти 8 тонн продукции в год в виде солений и квашений, часть которой идет на продажу с помощью того же кооператива. И такое ЛПХ в Финляндии имеет перспективу, фермер доволен.

Специального исследования заслуживает финская аграрная наука, прекрасно оснащенная, отличающаяся высококвалифицированными и заинтересованными в продукте своей деятельности специалистами.

К примеру, мини – цеха перерабатывающих предприятий щедро напичканы современным электронным оборудованием, обеспечивающим контроль переработки молока и субпродуктов, а работает в них, даже нет, не работает, а всего лишь контролирует производство коллектив в 1 человек.

Если суммировать все это, даже непосвященным станет понятно, почему небольшая страна Суоми с населением всего лишь в 5 млн. человек (примерно, как в С – Петербурге) и имеющая географическую территорию, как одна Ленинградская область, не нуждается в закупке продовольствия и даже им активно торгует на внутреннем и внешнем рынках. Вспомним хотя бы всем известную марку Valio.

А поняв это, можно применить положительный опыт северных соседей у себя в хозяйствах.