Читать книгу Феномен гносеофобии в церкви Ингрии. К 500-летию Реформации - Андрей Кашкаров - Страница 9

Каковы наиболее общие причины (случаи) покидания лютеранской церкви на примере церкви Ингрии деятелей с высоким социальным статусом и IQ, ибо таких деятелей за относительно непродолжительную историю новейшего времени (с 1991) было относительно много. Неглупые вроде бы люди (по себе, возможно судить некорректно, но я так думаю) не могу сразу разобраться в ангажированности и бесперспективности для профессионала такого явления как ЦИ. Прозревают с опытом. Что является основным фактором «прозрения» – лонгитюдность общения в церкви Ингрии, следовательно, накопленный опыт, анализ которого не оставляет уже альтернатив для выводов и сомнений? Или есть иные, возможно, более значимые факторы? Почему они «не видны», не идентифицируются сразу (я лично не заметил сразу, и мне потребовалось общение, чтобы прийти к таким выводам)? Это умелая манипуляция пастората (значит, их обучаемость определенным методикам) или, возможно, личная глупость прихожанина, вступающего в общину?

Полагаем, что церковь (в общем смысле) нужна современному человеку для спасения от болезни индивидуализма, от постоянно увеличивающегося разрыва с другими и от атомизации гедонистического вектора развития современного общества. На ваш взгляд, в простом формате, как избежать вовлечения в церковь с признаками секты несведующему человеку? Кроме того, что он будет обращать внимание на методики вовлечения, главное – он должен иметь собственный «успешный тренд» развития (стержень, опыт, дающий автономию, самодостаточность, независимость) или что-то еще? Ведь как показывает практика, даже успешные и грамотные люди, приходят к ним добровольно. Многие, правда потом уходят. Тем интереснее представляет вопрос – что за причины надо нивелировать тому, кто волею случая близко подошел к такой общине и притягивается ею? Как дать рекомендации грамотным людям поостеречься подобного эксперимента.

Совершенно неудивительно, что разные люди, в разное время бывшие членами церкви Ингрии, не сговариваясь, сходятся в едином мнении относительно этого коммерческого проекта, приходят к идентичным выводам. Это косвенно подтверждает их научную состоятельность – не думаю, что разные люди, идущие каждый своим путем, да еще и на разных уровнях в социальных стратах, допускали одинаковые ошибки.

Рассмотрим основные причины, которые побуждают людей ранее «оболваненных» выходить из «проекта» с развесистым, «как клюква», названием Религиозная организация «Евангелическо-лютеранская церковь Ингрии на территории России». Вот эти причины.

а) Культурные. Русские люди тяготеют к православной культуре и на определенном этапе перестают себя культурно соотносить с лютеранством.

б) Эстетические. Стиль лютеранства в России – навязчивый китч, безвкусный, крикливый и назойливый. Таковы их гимны, витражи, живопись. Все это отчетливо видно со стороны. «Внутри» проекта сознание простого, не статусного участника замутнено, как в любой другой секте.

в) Литургические. Относительно низкий уровень проповеди, малочисленные службы, тоскливый чин. Только сейчас, спустя скоро 30 лет создается сборник гимнов непосредственно от церкви Ингрии. До это пользовались кем-то ранее созданным, переведенным, заимствованным. Низкий уровень проповеди можно прокомментировать следующим образом: 2–3 пастора из 40, с которыми мне так или иначе удавалось разговаривать и общаться хотя бы незначительное время (в том числе слушать их проповеди), действительно имеют некоторое призвание к составлению проповедей, цепляющих прихожан, заставляющих задуматься. Остальные – средний уровень, не более, чем формальный подход к сей важнейшей в литургической практике задаче. И это еще один камень в основание вывода о превалирующем непрофессионализме. А откуда профессионализм возьмется?

Пусть это будет авторское убеждение, но я действительно так думаю – ибо прошел практику в ЕЛЦИ. Я все это видел, и несу здесь ответственность за каждое слово. Это действительно пока непрофессиональный проект. Там все учатся на прихожанах – и пасторат в том числе. Такой вот рост церкви, в смысле продолжающееся образование. Может быть это и не критично (для кого – как, снова вернемся к тезису «оценка зависит от установки», ибо нам надо не клеймить, а размышлять), но надо прямо говорить об этом, не скрывая, не вешать на уши людям «сложные щи» и надувать щеки, а так и говорить – «мы учимся», и когда-нибудь, возможно, научимся, ибо нет предела совершенству. Так было бы честно. И такой подход снял бы многие «албанские» вопросы.

Следующий немаловажный пункт:

г) Невостребованность интеллекта со стороны руководства – нужны не «образованные», но «смиренные» – т. е. послушные. С этой позиции руководители проекта «ЕЛЦИ» сами себя ограничивают по существу и замыкают «круг». Отсюда вытекает и следствие – в частности пункт «В» – см. выше. Круг замкнулся. Но хотят ли они это увидеть. Наверное, увидеть это опять же можно только со стороны – вне проекта. Но к обоснованной корректной и разумной критике здесь не прислушиваются, ибо незачем.

д) Бесперспективность и разочарование в реформации вообще. Обоснованность этого пункта хорошо видна в историческом лонгитюде. Достаточно сделать экскурс в историю реформации, и мы увидим, как теряет приверженцев эта консистория в динамике веков и, особенно, последних десятилетий. Не хочется показаться невежливым, но ради фактов необходимо сказать: так проявляет себя только деградирующее учение. В принципе этот пункт также связан, пусть и косвенно, с позицией, раскрытой выше, в причинах и следствиях пункта «Г». Если серьезно рассмотреть эту гипотезу, то окажется, что следствия в конкретной ситуации закономерны вполне.

Почему бы образованному и ищущему контенту, гражданам не задуматься над вопросами – чего деятелям из ЕЛЦИ (и некоторых других деноминаций в «русском лютеранстве») удалось достичь в России после начала перестройки, когда был провозглашен путь на свободу в выборе пути? Где сотни тысяч прихожан и тысячи новых церквей (храмов)? Их нет.

Каков оригинальный интеллектуальный продукт церкви Ингрии?

Его нет. Мы не станем всерьез рассматривать вышедшую в начале 2017 года на деньги спонсоров и прихожан книжку избранных проповедей пастора М. Иванова, главного секретаря церкви Ингрии. Кроме того, что это не научная литература, она, как исключение, лишь подтверждает правило. Иванов учился в семинарии ЕЛЦИ, которая как ранее, так и сейчас, не является учреждением образования с достаточной авторитетностью. Почему в ТИЦИ нет своих докторов (присвоение А. Каукауппи звания доктора богословия не является научным, такие звания сегодня присваивают «общественные академии», это хорошо известно – в этом контексте мы имеем виду признанные в научном сообществе научные звания в области философии и теологии), нет ни одного научного проекта – конференции, симпозиума, нет теологов, нет даже годных переводчиков?