Читать книгу Вибрирующая реальность. роман - Андрей Кайгородов - Страница 5

Гриша ехал в метро, в его голове крутилась одна-единственная фраза, сказанная шефом – «к этому делу нужно подойти предельно серьезно». Вдруг на одной из станций раздался телефонный звонок, Гриша достал мобильник. Звонил шеф.

– Да, да, я выйду из метро позвоню – ответил Гриша. – Я в метро. Да там неясно пока, договорились на завтра. Я перезвоню.

Поезд уже набрал обороты и связь прервалась.

«Это шанс, наконец-то вылезем из грязи в князи – думал Гриша – матери денег вышлю, себе квартиру куплю в Москве, тачку крутую, женюсь». Напротив Гриши присела симпатичная девушка и улыбнулась ему. Гвоздев сконфузился, забегал глазами, а потом и вовсе закрыл их и притворился спящим. Спустя некоторое время он открыл глаза и мельком посмотрел на девушку. Она увлеченно читала толстую книгу. Гриша успокоился и вновь прикрыл глаза. Он вдруг вспомнил разговор с шефом.

– Наклевывается одно большое и очень перспективное дело. Начну с главного, бабла мы можем поднять с этого немерено, главное, зарекомендовать себя. Любая прихоть – он сделал упор на эти слова и ткнул пальцем в воздух – должна быть исполнена по первому зову. Итак к сути дела – сказал босс делово. Затем выдержал паузу, прошелся по кабинету и начал.

– Чем мы с тобой занимаемся?

Гриша нахмурил лоб, придав лицу выражение напряженной задумчивости.

– То-то и оно, что мы полной херней с тобой занимаемся – не дав ему сказать ни слова, самокритично отрезюмировал шеф – И вот, нам подвернулось стоящее дело. И к этому делу нужно подойти предельно серьезно.

Гриша одобрительно покачал головой.

– А что за дело-то, шеф?

– Ты не качай головой, как собачка на панели и не перебивай. Короче, есть такие богатые люди, нет это не те, которые ездят на джипах и пьют «секс на пляже» в кабаках по вечерам, у этих бабла столько, что можно до конца жизни долларами задницу подтирать, хоть пять раз на дню. И вот люди эти очень устают на своей тяжелой работе. Как и всем, им просто необходим отдых. Но дело в том, что отдыхать они предпочитают не так, как все. Пляжи Коста-Рики и склоны Альп им не по душе.

«Видимо, и я предпочитаю отдыхать никак все» – подумал Гриша.

Шеф мучительно проскрипел мозгами, подбирая нужное слово.

– Экстрим – вдруг выпалил он – они хотят экстрима.

– С парашютом, что ли, прыгнуть, или камел трофи какое? – удивленно спросил Гвоздев.

– Вот тут собака-то и порылась. Нет, друг мой, круче. Они играют в разные дурацкие игры.

– В шахматы, что ли?

– Гриша, не тупи, не нужно показывать, что ты дурнее паровоза, люди этого не оценят. Это что-то из области садизма, мазохизма и прочей херни. Для них специально был сделан концентрационный лагерь времен Второй мировой войны, все в натуре, все реально. Одни из них были заключенными, другие охранниками. Но помимо наших клиентов, там было много простых обычных людей и заключенных, и охранников. Понимаешь ты, все реально. Никто не знал, что они богачи, и что это они все устроили. Их кормили, били, насиловали, как обычных заключенных. Одно единственное правило, эти люди должны были выжить.

– Охренеть! – вырвалось, как-то само собой у Гриши.

– То-то и оно, что охренеть. Ну вот, что-то подобное мы должны им предоставить, только с русским колоритом. Им нужны два человека, зачем я не знаю. Только эти двое должны быть, как бы сказать, короче ни курицы тупоголовые. Умные, но бедные. В общем, чтобы не рабочий и колхозница, а из среды интеллигенции. Так что твоя задача найти этих двух интеллектуалов.

– Какой-нибудь врач и работник культуры? – слегка замявшись, спросил Гриша.

– Умница, схватываешь прям на ходу – похвалил его шеф.

– Я могу задать еще вопрос? – обрадовавшись, что угодил шефу, спросил Гриша.

– Сколько угодно.

– А почему они обратились именно к нам?

– Резонный вопрос. Видишь ли, Григорий, я думаю не только к нам, а в такие же шарашки, как и наша.

– А почему?

– А почему не в кремль ты хотел спросить? – съязвил шеф – во-первых, все должно быть строго конфиденциально, то есть секретно. Во-вторых. А, во-вторых, может и не быть. Если что-то пойдет не так, нашу фирму и ее сотрудников ликвидируют, для тупых объясню понятнее, пустят на колбасу.

– На какую колбасу? – недопонял Гриша.

– На ливерную, Гвоздев, на ливерную. Или же на шаурму, ел шаурму?

– Ел – утвердительно пробормотал Григорий.

– Вот – с видом знатока произнес шеф – это только идиоты думают, что там собачатина. Виски будешь?

Гриша кивнул головой. Шеф налил два стакана, взял один и сделал небольшой глоток.

– Мы еще можем отказаться. Но скажу тебе, друг ты мой сердечный, от таких предложений не отказываются.

Гриша залпом опустошил стакан, занюхал рукавом и выдохнул.

– Сильная собака, самогон напоминает, мать гнала. А за что же на колбасу-то?

– Ей-богу, Гриша, ты недоразвитый, а еще менеджер. Ни за что просто так. Вдруг ты чего-нибудь прессе ляпнешь. Слышал про охоту на людей?

– Нет, по видику, как-то очень дано смотрел фильм америкосовский.

– То-то и оно, что тут не фильм, в Подмосковных лесах, знать развлекается. Пускают двух, трех человек, а затем идут следом, травят собаками, из ружья стреляют, а потом ножом добивают, обычно голову отрезают. Затем фотосессия с фуршетом и все такое.

– А из этих, на которых они охотились, впрочем об этом я уже говорил.

Шеф задумался, прикусил, затем пожевал нижнюю губу и продолжил пугать Григория.

– По началу бомжей гоняли, на вокзале приглядят подходящий экземпляр, нальют ему водки, посадят в машину и загород, в лес. Только в бомжах интереса мало, они за жизнь не борются, насрать им на это, убьют и что с того, как овцы. Поэтому вариант с бомжами в скором времени потерял свою привлекательность. Стали брать обычных людей.

– Брать – удивился Гриша – где брать?

– Не тупи, где-где, в Караганде, на улице где же еще.

– Шеф, а ты не боишься, что нас могут после того, как все закончится, так же собаками затравить и на вертел.

Шеф налил еще виски.

– Я не исключаю подобную возможность.

Он выпил залпом и уселся в кресло.

– Что мы им можем предложить? – лоб шефа, словно земля в засуху, покрылся трещинами.

– Не знаю – развел руками Гриша.

– Ладно, время еще есть. Дальний путь начинается с первого шага. Найди двух хмырей и нужно будет составить контракт, но, так что бы он их ни отпугнул. На все про все у нас неделя.

– Метро «Алтуфьево», конечная. Поезд дальше не идет, просьба освободить вагоны – захрипел динамик.

Гриша открыл глаза, народ не спеша выходил из вагона. Гвоздев поднялся и присоединился к вялой, безликой массе, устало возвращающейся после трудового рабочего дня, домой. На улице было темно, горели фонари. Гриша закурил, и не дождавшись маршрутки, направился в сторону съемной квартиры. Бывшая хозяйка квартиры, ветхая старушонка лет семидесяти, души не чаяла в Григории. Она доживала свой век на другом конце города и по причине старости и постоянных болезней никогда не ездила в сдаваемую квартиру. Гриша сам приезжал к бабульке раз в неделю. Он приносил ей продукты, покупал хлеб, молоко, макароны, крупы, сосиски, в общем, все то, что заказывала старушка. Раз в месяц Гриша исправно платил за квартиру. Бабушка так полюбила Гвоздева, что частенько поговаривала о том, будто оставит ему в наследство ту жилплощадь, в которой он сейчас проживает. Гриша прекрасно понимал, что этого никогда не будет и не питал на сей счет никаких иллюзий. У бабушки было слишком много родственников. Двое сыновей, две дочери и у каждого, в свою очередь, имелись взрослые дети.

«Пока живу, – говорил себе Гриша – а там посмотрим».

Вскоре старушка умерла. Гвоздеву по телефону сообщила сей прискорбный факт внучка хозяйки, жившая последний год в квартире бабушки. Гриша видел эту молодую статную особу раза два и то со спины. Девушка всегда удалялась в свою комнату, как только менеджер переступал порог их квартиры.

Гриша надел черную рубашку и свой единственный темно-синий костюм в полоску, в котором он ходил на работу. В магазине купил бутылку водки и поехал в последний раз к старушке на квартиру. Дверь была открыта, Гриша вошел, тайком, чтобы никто не видел, неумело перекрестился и прошел в зал. Бабушка лежала в гробу, на голове ее была черная ленточка с какими-то буквами, в изголовье горели свечи, зеркало было занавешено тряпкой, шторы задернуты. В комнате было очень душно, стоял мерзкий, спертый запах. Гриша вытер рукой слезу и вышел в подъезд на площадку. Там тусовался народ, курил и очень эмоционально обсуждал наследство. Хотя Гриша никогда не видел этих людей, нетрудно было догадаться, что перед ним стояли родственники покойной. Он достал сигарету и закурил. Ему ни с кем не хотелось говорить, было противно даже стоять на одной площадке с этими людьми, еще не похоронившими тело, а уже принявшимися грызться между собой за лакомый кусочек бабушкиного наследства.

Гриша поднялся на пять ступенек повыше и присел на лесенку.

– А вы кто? – спросил его обрюзгший мужик с красными не здорово блестящими глазами.

– Квартиросъемщик – сухо произнес Гвоздев и выпустил облако табачного дыма.

Родственники вдруг сразу замолчали, а затем по одному зашли в квартиру. Быть может, им стало стыдно, что пять лет, этот, неведомый никому из них, менеджер ухаживал за их матерью, носил ей продукты, варил обеды, подолгу сидел, слушая истории из ее жизни, а они даже не удосужились познакомиться с ним.

Гриша достал бутылку, половину выпил из горлышка, оставшуюся водку тут же вылил на обшарпанный бетонный пол и поехал домой. Спустя неделю он узнал, что бабушка оставила завещание, увы, о Грише в нем не было ни строчки. Квартира по наследству перешла старшему сыну старушки. Мужик он оказался сговорчивый и покладистый. Гриша остался жить в той же квартире и цена за аренду осталась прежней, словно ничего и не изменилось. Однако иногда вечерами Гриша, смотря телевизор и, попивая пивко, вспоминал, как он ехал на край города, бегал по магазинам, а потом долго сидел у бабушки, слушая ее нескончаемые рассказы о житье-бытье.

Она поведала ему, как оставшись без отца и матери, подалась, совсем еще зеленой девчонкой, в Первопрестольную. Устроилась на комбинат ткачихой, жила в общежитии, где порой не было ни отопления, ни воды, а тараканов было так много что приходилось вытряхивать их из постели перед тем, как лечь спать. Крысы, словно домашние животные разгуливали, где вздумается. Рассказывала, как познакомилась с будущим мужем. Работал он водителем на легковом автомобиле, по тем временам большая редкость, возил какого-то начальника из кремля. Вспоминала, как первый раз ездила со своим Павликом, на его роскошной машине по ночной Москве, как вышла замуж, родила детей, всех поставила на ноги, дала образование. И еще многое, многое другое поведала старушка Грише о своей нелегкой жизни. Из этих рассказов Гриша, был заочно знаком практически со всеми родственниками бабульки. Он знал, что средняя дочь сделала аборт, по причине весьма обыденной – ее бросил молодой сержант, отказавшись жениться, и то, что младший сын пять раз лечился от алкоголизма, и о том, что внука посадили в тюрьму за распространение и употребление наркотиков и много иных семейных тайн.

Гриша пришел домой, включил телевизор, достал из холодильника бутылку пива и удобно устроился в кресле.

Зазвонил телефон, Гвоздев дернулся от неожиданности.

– Черт, забыл.

Звонок был от начальника.

– Ало, шеф. Да, вот только вышел – солгал менеджер – да, нашел. Не знаю. Скользкие они какие-то, не особо на бабло ведутся, хотя, я думаю поднажать и расколются. Да, да, договорились на завтра, в два в офисе. А что делать, им официоза нужно, их не устраивает в кафе. Ну да, договорились. Угу, угу, угу. Пока. Гриша нажал на кнопку телефона и положил трубку на журнальный столик, достал сигарету и закурил.