Читать книгу Прощальный подарок Жужелицы - Андрей Константинович Хворостов - Страница 6

В подвале особняка располагалась мастерская, где при холодном свете энергосберегающих ламп трудились пять реставраторов. Ими руководил сотрудник управления по охране культурного наследия и памятников старины.

– Это Борис Юрич, доктор исторических наук, – сказала Дремлюгина. – Днём он у нас белый археолог, а по вечерам и по выходным – чёрный копатель. Хорошо ему плачу, он на меня не в обиде. Думаю, вы подружитесь: он тоже выпить не дурак. Только корешиться будете не сегодня: у нас сейчас дела поважнее. Пойдёмте!

Подвальный кабинет Сергея Петровича не предназначался для приёма гостей. Стены были отделаны некрашеной пробкой, чтобы хозяин мог наслаждаться тишиной. Мебели – самый минимум: испачканное засохшей кровью кресло, четыре пуфика и стол, на котором стояли запылившийся компьютер, три грязные чашки и пепельница, полная окурков.

Ирина Геннадьевна присела на пуфик недалеко от стола.

– Я запретила слугам здесь убираться. Хочу, чтобы всё оставалось, как в момент смерти Серёжи.

– Запретили? – удивился Вирятин. – Здесь же был разлит вонючий раствор для дезинфекции. Рядом трудились археологи, вдыхая зловоние…

– Вытерпели как-то, – ухмыльнулась Ирина Геннадьевна. – Никто из них от работы из-за этого не отказался. Я же им очень хорошие бабосики плачу. Так что забудьте. Лучше подумайте, зачем убийцы залили труп этим вонючим дерьмом. Как будто у Серёжи была чума!

– Может, он вправду заболел чем-нибудь заразным, пока вы отдыхали за границей?

– Сомневаюсь. Он ведь ничем не заразил ни Ксению, ни водителя, ни охранников.

– Давайте заглянем в его компьютер, – предложил Вирятин. – Вдруг там найдём ответ?

Ирина Геннадьевна подошла к чёрному пыльному системному блоку и нажала на кнопку Power. Вирятин удивился конфигурации устройства. Старенький Athlon 64 X2 с четырьмя гигабайтами памяти! «Слабовато для миллиардера! – подумал Павел Валентинович. – Впрочем, зачем ему был нужен мощный компьютер? Ведь Сергей Петрович, наверное, не увлекался игрушками и не занимался видеомонтажом или 3D-моделированием».

После загрузки BIOS вверху экрана высветилась надпись Not Boot Device Found.

– Диск обнулён, – пояснила Дремлюгина. – Я приглашала специалистов. Информацию восстановить нельзя. Никакими средствами.

– Для чего убийцы стёрли информацию на диске? Что там могло содержаться?

– Если б я знала! Я ведь никогда не заглядывала в компьютер мужа… В этом убийстве вообще очень много странного.

– Ну да, – согласился Вирятин. – Зачем они забрали голову с собой? У вас есть какие-то предположения на этот счёт?

– Всю жизнь считала себя неглупой женщиной. Выпутывалась из таких передряг, в которых другие погибли бы. Однако здесь задачка для более крутых мозгов, чем мои. Ничего не понимаю! Сначала думала, что голову Серёжи взяли, чтобы потребовать с меня выкуп… но вот уже почти полтора месяца прошло, а никто не звонит, денег не требует. Да и за что его убили, кому он мешал жить? Он же в бизнес больше двух лет не совался, председателем совета директоров был чисто номинальным, да и с бандитами не ссорился: они всегда считали его своим, уважали по старой памяти…

– Может быть, его убили, чтобы отомстить вам?

– Ах да, Серёжу убил кто-то из моих брошенных любовников! – рассмеялась Ирина Геннадьевна. – Спустя пять лет после того, как я вышла за него. Самому не смешно? Я ведь ни разу по-настоящему не изменила Сергею Петровичу. Лишь на курортах иногда перепихивалась, да и то когда совсем уж приспичит… Давайте лучше не терять время. Осмотрите кабинет!

Вирятин пожал плечами:

– Если специалисты ничего не заметили, что же могу увидеть я?

– Всякое бывает…

Павел Валентинович прошёлся по кабинету, осмотрел стены и пол, но не заметил ничего, кроме бесформенных пятен засохшей крови.

– Убийцы работали в бахилах, – пояснила Дремлюгина.

– И в центре, и возле стен много следов… но рядом с дверью ни одного. Здесь есть другой вход?

– Нет, – уверенно ответила вдова. – Ничего о нём не знаю. Наверное, перед уходом они переобулись в чистые бахилы.

– Неужели преступники не оставили ни отпечатки пальцев, ни волосы или чешуйки кожи?

– Криминалисты ничего не нашли, а я приехала лишь через день после убийства, – вздохнула Ирина Геннадьевна.

– Вдруг они что-то не увидели?

– Я приглашала московского частного детектива.

– И он тоже ничего не заметил?

– Нет! – ответила Дремлюгина. – Поэтому я и отказалась от его услуг.

– Как преступники сюда приехали? Наверняка ведь остались следы шин …

– Ни менты, ни следователь ничего такого вокруг особняка не заметили. Может, плохо искали. Я же не могла сюда телепортироваться с Багамских островов. Пока собиралась, пока прилетела сюда… а тут дождик прошёл…

– Если камеры не видели посторонних людей, значит, убийцы хорошо знали их расположение. Откуда? Служанка не могла быть их сообщницей? Ведь именно она уехала из дома незадолго до убийства, а когда вернулась, быстро нашла труп и позвонила в милицию…

– И её, и водителя допрашивали не только следаки. Я выписывала полиграфолога из Москвы. Он каждого по два часа мучил на трёх детекторах лжи: на «Крисе», Lafayette и «Диане». Это лучшие полиграфы из тех, что я смогла купить. Сама руководила допросом, кстати.

– А начальник охраны? Он не мог быть соучастником? – предположил Вирятин.

– Сомневаюсь. Он, как и я, отдыхал тогда на море. Когда Олег вернулся, я и его проверила на полиграфах.

– Он давно у вас работает?

– Лет двадцать.

– А до этого где трудился?

– В КГБ.

– Наверняка знает, как обманывать детекторы лжи.

– Всё равно не думаю, что он причастен к убийству, – покачала головой Дремлюгина. – Человек проверенный. Правда, в последнее время совсем исхалтурился. В день убийства он с подчинёнными ни разу не связался, хотя должен был их контролировать. Позванивать хотя бы по утрам и вечерам.

– Вы его уволили?

– До сих пор его не простила, но с работы не выгнала. Олег слишком много знает о Серёже и обо мне, чтобы с ним расставаться. Как же он меня тогда благодарил! Туфли целовал, словно египетской царице! Оно и понятно: где он ещё найдёт такую зарплату, как здесь?

– Сергей Петрович погиб в какой-то степени по его вине, – возразил Вирятин. – Если б он позвонил охранникам, убийства могло не случиться.

– По его вине? Бросьте! Ну, позвонил бы он утром охранникам… что бы это изменило? Всё равно бы они вызвали этих девок и дрыхли бы, когда Серёжу убивали.

– Что случилось с охранниками, которых усыпили проститутки?

– Я их избила Серёжиной тростью. Потом уволила.

– Избили? И они никуда не пожаловались?

– На меня? – изумилась Дремлюгина. – Смеётесь? Они до сих пор надеются, что я их позову назад.

– Следаки допрашивали проституток?

– Которых усыпили охранников? – переспросила Ирина Геннадьевна. – Нет, конечно. Убийцы их увезли неизвестно куда. Девочки в город не вернулись. Это я точно узнала по своим каналам, через знакомых сутенёров. Значит, лежат где-нибудь под лесной подстилкой или на дне болота… Ещё есть вопросы?

Вирятин замялся.

– Вижу, больше вам ничего в голову не приходит, – улыбнулась ему Ирина Геннадьевна. – Пойдёмте назад!

Когда они вышли из кабинета, хозяйка особняка направилась не в сторону мастерской, а в противоположную. Она подошла к массивной грубой двери из липовых досок, которая смотрелась в этом особняке инородным телом.

– Тут джакузи, русская баня и хамам, – пояснила Дремлюгина. – Вы ведь замёрзли, а я в свою душевую кабинку не могла вас пустить. Поймите правильно: она личная, только для меня. Так что попарьтесь здесь. Я наверху подожду.

– Я бы с радостью, но как-то неудобно отнимать у вас время… – засмущался Вирятин.

– Фигня! Это Натуся, генеральный директор «Бальзама», пашет как папа Карло с утра до ночи, а я далеко не загнанная лошадь. У меня на сегодня ничего не запланировано, кроме встречи с вами. Можете смело париться. Пришлю банщика-массажиста. Могу, кстати, и девочку подогнать.

– Вызвать из города? – немного удивился Павел Валентинович.

– Зачем? – Дремлюгина передёрнула плечами, будто вспомнила что-то очень неприятное. – Терпеть не могу эти вызовы! Они тут не практикуются. Не хватало притащить в дом СПИД или ещё какую-нибудь заразу. У меня здесь постоянно живут служанки специального назначения, нелегалки-мигрантки. Все красивенькие, нежненькие, ухоженные. Есть светленькие, есть смугленькие. Даже таечка и негритяночка имеются. Выбирайте любую. Можно и двух, если хватит сил. Вот, посмотрите!

Она провела Вирятина в комнату отдыха и включила экран со снимками девушек. У каждой были сфотографированы и лицо крупным планом, и обнажённое тело в разных ракурсах.

– Видите, какие у меня девасики! – похвалилась Дремлюгина. – Одна краше другой!

– И любая согласится?

Ирина Геннадьевна посмотрела на Вирятина снисходительно, как на ребёнка:

– Пусть только попробует заартачиться! У меня с ними разговор короткий. Если что не так – сразу выброшу в лес без копейки денег, без паспорта и без верхней одежды. Поблукает полдня среди осин – станет, как шёлковая… если кабан её не запорет.

– Суровая вы женщина!

– Бизнес заставляет. С одними мосты надо навести, с другими… Чиновничка умаслить, силовичка задобрить, делового партнёра к себе расположить. Не хватало ещё, чтобы план сорвался из-за капризов какой-то девки-нелегалки! Все они у меня вышколены, все вымуштрованы. Все виртуозницы в постели. И при этом никаких контактов с внешним миром, никаких левых связей, никакой заразы… Чисты, как слеза: их каждую неделю проверяют врачи. Ну, как насчёт девочки?

– Нет настроения, – сам не понимая почему, сказал Вирятин.

– Если передумаете, скажите банщику.

Ирина Геннадьевна вывела Вирятина назад в коридор и нажала на кнопку лифта.

– Когда закончите париться, не тащитесь назад через мастерские. Поднимитесь на этом лифте, и окажетесь рядом с гостиной. Видите, как здесь всё продумано! Теперь идите и раздевайтесь, банщик к вам спустится минуты через две-три.

С этими словами Дремлюгина запрыгнула в открывшуюся кабинку.

Через два часа *

Когда Вирятин поднялся в гостиную, он увидел Ирину Геннадьевну, отдыхающую в кресле перед камином. Как и вчера, в картинной галерее, она откинула голову назад и то ли дремала, то ли о чём-то размышляла.

Лишь когда Павел Валентинович почти вплотную к ней подошёл, она открыла глаза, вызвала домработницу и приказала заварить чай. Затем Дремлюгина велела ему сеть на диван, рядом с которым стоял журнальный столик, а сама встала и посмотрела в окно.

– Дождь усиливается, – сказала она. – Оставайтесь здесь. Комнату я вам выделю.

– Неудобно как-то… – замялся Вирятин.

– Оставайтесь-оставайтесь! Кстати, что к чаю подать? Что-нибудь сладенькое? У меня готов яблочный пирог и есть дикий лесной мёд. Будете?

Вскоре вошла служанка, поставила на журнальный столик чайник и вазочку с мёдом, разлила чай по чашкам и удалилась. Ирина Геннадьевна села на кресло недалеко от Вирятина и ласково на него посмотрела.

– Так о чём мы договорились? – задушевно спросила она. – О том, что вы мне поможете, правильно? У вас ведь есть поклонница в областной прокуратуре…

– Зачем вам Марина Вячеславовна? – насторожился Вирятин.

– Какой же вы недогадливый! Мне ждать нельзя. Хочу как можно скорее увидеть каждую букву в томах дела. Любое слово может оказаться зацепкой.

– Думаете, Марина мне покажет эти бумаги?

– Так ведь она давала вам незавершённые дела, – парировала Ирина Геннадьевна. – Даже домой…

– То был слив с согласия прокурора, – ответил Павел Валентинович. – Сейчас же ей придётся действовать на свой страх и риск. Забрать материалы из следственного управления, какие-то объяснения придумать. Это ж убийство не деревенского алкаша, а миллиардера. Дело на особом контроле. Испугается она, откажется.

Ирина Геннадьевна вскочила и начала метаться по комнате. Вирятин безмолвно сидел и в глубине души посмеивался, глядя на её нервные движения и напряжённое лицо.

– Нет, ничего не приходит в голову, – наконец, сказала она, вновь сев на диван. –Может, Марину Вячеславовну всё-таки удастся уломать?

– Попробуйте… но я-то чем тут могу помочь? – пожал плечами Павел Валентинович.

Дремлюгина округлила и без того огромные глаза:

– Как чем? Вы же с ней друг к другу неровно дышите. Все же знают, что вы её любите. Вам даже притворяться не нужно, ухаживая за ней. Всё будет выглядеть искренне и естественно. Вообще не понимаю вас. Оба одиноки, а жизнь проходит. Ни вам невесты на шею не вешаются, ни ей женихи. Чего тянете? Поженились бы давно… В общем, поухаживайте за ней, вам же она нравится.

– Всё-таки откуда вы узнали о наших отношениях? – стал допытываться Вирятин. – У вас что, шпионы в редакции?

– Откуда-откуда! Я ж не журналистка-халтурщица. К любой беседе хорошо готовлюсь. Это основа успеха… Так чего вы теряетесь, не зовёте Марину Вячеславовну замуж? Она ведь согласится, и вы это понимаете… однако вас что-то останавливает. Боитесь, что она будет вас попрекать зарплатой?

– Да нет…

– Как тогда объяснить, что вы и от моих девасиков отказываетесь, и к Марине Вячеславовне не подкатываете? Может, у вас не всё в порядке? Сейчас вот возьму, да проверю!

Ирина Геннадьевна потянулась к поясу его брюк. Вирятин инстинктивно отодвинулся, и она засмеялась, глядя на его ошеломлённое лицо.

– Это я прикололась, Пал Валентиныч! Какой мне интерес, сами подумайте. А вот насчёт Марины Вячеславовны подумайте. Не стесняйтесь помощницы прокурора. Поработаете на меня – и денег у вас станет больше, чем у неё. Всё ваши комплексы улетучатся, будто их и не было… Точно вам говорю!

– Заманчиво, конечно. Мне она нравится, да и деньги нужны. Однако не только из-за них я согласился вам помогать. В газете не к чему применить мои способности и мой опыт. Плясать гопака перед властью и выискивать жареные новости – вот и всё, что сейчас нужно… а я ведь в Европе, в Швеции обучался по теме «Журналистское расследование»…

– Всячески сочувствую, – улыбнулась ему Дремлюгина. – Буду рада, если помогу вам вновь себя раскрыть… но хватит разговоров: пора баиньки.

Комнатку Ирина Геннадьевна выделила темную, с крохотным окошком и двуспальной кроватью. На тумбочке у изголовья лежал планшет.

– Вдруг, какие мысли в голову придут. Сразу же их и запишете, – сказала Дремлюгина. – И потом, туда закачана хорошая библиотека. Можете почитать что-нибудь на сон грядущий. Потом возьмёте себе. Это мой первый подарок. И далеко не последний, если от вас будет польза.

Дремлюгина ещё раз поинтересовалась, не захотел ли Вирятин девочку, и, получив отрицательный ответ, пожелала ему спокойной ночи.

Перед сном Павел Валентинович начал обдумывать задание Ирины Геннадьевны.

Он давно, очень давно был неравнодушен к помощнице прокурора. Это была гремучая смесь дружбы и платонической любви.

Впрочем, она была не совсем платонической, а с примесью мыслей о браке… но тем мерзопакостнее было использовать Марину Вячеславовну – объясняться ей в любви, думая при этом, как вытянуть из неё следственные материалы об убийстве Сергея Дремлюгина.

Это было очень гнусно и подло! Тем не менее, Вирятин решился…