Читать книгу Избранные произведения. Том 3 - Андрей Красильников - Страница 15

Тот же кабинет. Появляется второй свидетель. Это Николашин.

Николашин. Здравия желаю! Полковник Николашин по вашему вызову прибыл.

Нагейкин. Садитесь, товарищ полковник.

Николашин. Благодарю. (Садится.)

Нагейкин. Что можете сказать по существу дела генерала Ефимова?

Николашин. По правде говоря, не очень много. Но скажу как есть. То есть как было. (Пауза.) Однажды Павел Петрович рассказал очень странный сон. Будто бы после выборов в Государственную Думу во всех избирательных комиссиях подсчитали голоса по-честному. Извините за наглость, ничего не подправили. И так всё в ТИКи и повезли. А там, можете поверить, даже с разнарядкой сверять не стали.

Нагейкин. С какой разнарядкой?

Николашин. Какую обычно дают перед голосованием. По каждой партии.

Нагейкин. Кто даёт?

Николашин. В администрации.

Нагейкин. И что дальше?

Николашин. А дальше получилось, извините за наглость, что у… сами понимаете кого… всего (шёпотом) двенадцать процентов.

Нагейкин. Сколько-сколько?

Николашин (испуганно). Нет, не подумайте ничего дурного. Это только сон. И не мой, подчёркиваю, не мой. Мне такие страшные сны никогда не снятся. Я ещё подумал о Павле Петровиче: «Это каким же нужно быть храбрым человеком, чтобы такие сны видеть».

Нагейкин. Так сколько же процентов?

Николашин. Неужели так важно?

Нагейкин. Мне ведь надо писать что-то в протоколе.

Николашин. Вот что-то и напишите.

Нагейкин. Написать: «что-то процентов» вместо цифры?

Николашин. Не цифры – числа. (Пауза.) А вы напишите: мало процентов. (Пауза.) Дело ведь не в количестве.

Нагейкин. Хорошо. Напишем: «немного процентов».

Николашин. Да-да, так даже лучше.

Нагейкин. И дальше что?

Николашин. Дальше ТИКи собрали все протоколы и в область повезли.

Нагейкин. А как должно быть?

Николашин. Так и должно. Но они ничего с протоколами делать не стали.

Нагейкин. А что полагалось делать с протоколами?

Николашин. Вы никогда в избиркомах не работали?

Нагейкин. Нет, не работал. Я и сам голосовал всего два раза в жизни.

Николашин. Ну да, вы ведь ещё такой молодой. (Пауза.) Как мне вам это объяснить? (Пауза.) А можно, я вообще объяснять не буду?

Нагейкин. Что же я в протокол напишу?

Николашин. Ничего. Разве это для протокола? Я ведь про сны показания даю, а не про явь. В протоколе события отражаются, а всё, что нам снится, к событиям не относится.

Нагейкин. Пожалуй, вы правы. (Откладывает ручку в сторону.)

Николашин. В общем, жду, что Павел Петрович при следующей встрече поведает. Он обычно сны с продолжением видит. Но в тот раз – неудача. Так и не приснилось ему, чем дело закончилось. Как сейчас помню: пришёл расстроенный. Эх, говорит, так и не довелось посмотреть, кто у нас теперь губернатор новый.

Нагейкин. Разве выборы губернатора, а не в Госдуму?

Николашин. Но новая Госдума на следующий день ещё не собирается. А губернатора за такие результаты уже наутро должны взашеи вытолкать.

Нагейкин. И вы считаете, что неосведомлённость потерпевшего стала результатом кражи?

Николашин. Если у человека что-то было, а потом быть перестало, то одна из версий случившегося – кража. Её надо непременно рассматривать наряду с другими. Разве вас не так учили в институте?

Нагейкин. Так.

Николашин. По-другому и не могли. Раз нас так, то и вас так. Учебники и преподаватели у нас лет сорок не менялись.

Нагейкин. Это верно.

Николашин. Предположим, кража. Кто мог её совершить? Тот, у кого исчезнувшая ценность обнаружилась. А обнаружилась она у бывшего прокурора. Он якобы видел во сне, как собралась новая Дума на первое заседание, а там партий – десятка полтора. И мандатов у всех (снова шёпотом) примерно поровну. Ефимов как на него набросится. Ты, говорит, сон мой украл.

Нагейкин. А вы что скажете?

Николашин. Допускаю: так оно и было. Откуда же столькому количеству фракций взяться? Только если честно голоса все посчитать. Это-то как раз Павлу Петровичу и приснилось. Получается: начало сна у Ефимова, конец – у Чибисова.

Нагейкин. Разве подобное не может случиться?

Николашин. В жизни не поверю, чтобы бывшему прокурору такое само по себе приснилось. Он ведь трусливый и угодливый. Что все прекрасно знают. Притом вороватый. Тоже ни для кого не секрет. Выходит, сон он у генерала украл.

Нагейкин. Стало быть, вы согласны с подозрениями потерпевшего?

Николашин. Как одну из версий допускаю.

Нагейкин. А ещё какой сон подозреваемый похитил у потерпевшего?

Николашин. Очень странный. Будто бы мы, то есть Россия, присоединились к Украине. И Беларусь тоже. Столицей снова сделали Киев.

Нагейкин. Что значит присоединились?

Николашин. Государство единое создали. Под названием Киевская Русь. Но общими стали только армия, граница с таможней, деньги и князь.

Нагейкин. Какие ж полномочия у князя?

Николашин. Совсем ерундовые: награждать, миловать, послов принимать и народ от чиновников защищать.

Нагейкин. Откуда ж он взялся?

Николашин. Из дома Рюрика.

Нагейкин. Почему князь, а не царь?

Николашин. Как раньше. В Киеве князья были, а не цари. Их тоже выбирали. Правда, из своей же семьи.

Нагейкин. Пожизненно?

Николашин. Нет, только на время. Но, если хорошо правил, народ мог попросить и дальше его оставить.

Нагейкин. Кого попросить?

Николашин. Других князей. Им раз в три года полагалось съезжаться на выборы из своих вотчин.

Нагейкин. Значит, и вотчинами тоже князья руководили?

Николашин. А как же?

Нагейкин. И все Рюриковичи?

Николашин. Конечно.

Нагейкин. Это не демократично.

Николашин. Когда демократично, дороговато получается. Рюриковичи подешевле будут. И понадёжней. Не доверять же губернаторам безродным, ворюгам и мздоимцам!

Нагейкин. Выходит, служилых надо из княжичей выбирать?

Николашин. По-другому коррупцию не поборешь. Те почестней. Они честь веками и смолоду берегут. Как вам это объяснить? (Пауза.) Если вы себе в дом дворняжку берёте, не удивляйтесь, когда она, извините за выражение, на ковёр вам нагадит. А породистая собака – ни за что такого себе не позволит. Скорее у неё всё там лопнет внутри, но позора не допустит.

Нагейкин. Хорошего же вы, однако, мнения о нашей власти!

Николашин. Это не мне, а генералу Ефимову сон такой приснился.

Нагейкин. Ну, положим, вы тоже наше государство не слишком любите, раз с таким восторгом пересказываете.

Николашин. Эх, молодой человек! Что вы в этом понимаете? (Пауза.) Это как же надо не любить Россию, чтобы любить её государство!

Нагейкин. Ладно. Довольно о снах. На суде подтвердите свои показания?

Николашин (испуганно). Какие?

Нагейкин. Которые только что дали.

Николашин. А всё-таки будет суд?

Нагейкин. Не исключено.

Николашин. Можно последнюю фразу зачеркнуть?

Нагейкин. Какую?

Николашин. Про прокурора. Что он вороватый.

Нагейкин. Я её и не написал.

Николашин. Вот спасибо. (Пауза.) Вдруг всё не так? Вдруг он исправился?

Нагейкин. Будучи на пенсии?

Николашин. Неважно. Всё равно есть презумпция невиновности.

Нагейкин. Тут вы правы. Поэтому я записал только фактические события. Потерпевший при вас пересказал один сон, а подозреваемый – другой. Украл или не украл – пусть решает суд.

Николашин. Вот-вот. Золотые слова.

Нагейкин. В таком виде подтвердите?

Николашин. В таком – да.

Нагейкин. Тогда подпишите протокол и ждите повестку.

Николашин. Ой, извините, мне что-то нехорошо. (Достаёт таблетку, кладёт в рот.)

Нагейкин. Вам, может быть, воды дать запить?

Николашин. Нет-нет, мне надо под язык. Сердечко немного прихватило. Вдруг представил, что такое и на других выборах может случиться.

Нагейкин. Каких?

Николашин. Сами понимаете… (Поднимает руку кверху.) Тогда ещё худшее произойдёт.

Нагейкин. И что же?

Николашин (шёпотом). Второй тур. (Пауза.) А там и до непоправимого недалеко.

Нагейкин. Какая-то у вас фантазия бедная! Подумаешь, второй тур! Мы живём в век высоких технологий. Что-нибудь придумают.

Николашин. Фантазия-то бедная, а вот зять богатый. За внучку страшно. Пострадать могут.