Читать книгу Эпоха мертвых. Москва - Андрей Круз - Страница 5

30 марта, пятница, утро

С утра, когда мы заводили «буханку», намереваясь использовать ее как грузовик для перевозки обещанных Пантелеевым материальных благ, раздался треск мотоциклетного мотора и к нам подкатил расписной квадроцикл «Ямаха Рэптор», за рулем которого, сияя от гордости, сидел молодой сержантик из роты МТО,[6] явно из срочников.

– Меня подполковник Пантелеев за вами прислал, – с ходу объявил он, лихо развернувшись почти на месте. – Проведу вас на склад РАВ.[7] Готовы?

– Это откуда такая красота? – спросил Шмель, кивнув на японскую диковину.

– Да вывезли вчера целый склад всякой мототехники откуда-то, вот и распределили по посыльным, – сообщил сержант. – Так что, едете?

– Веди, – кивнул Леха, усаживаясь за руль.

«На промысел» мы отправились вчетвером, Шмель с Лехой, да я с Сергеичем. По нашим прикидкам, «буханки» должно было хватить за глаза с ее грузоподъемностью почти в тонну, кто бы нам вообще столько всего выдал? Но, конечно, побольше хотелось, побольше.

Сержантик лихо катил на своей четырехколеске, треща мотором и ловко закладывая виражи, мы едва за ним поспевали, и вскоре наш УАЗ въехал в ворота в сетчатом заборе, окружающем склады учебного центра. Там же стояла кремового цвета «Нива», утащенная откуда-то с улицы, на которой приехал Пантелеев. За «Нивами» теперь охотились специально, и, если она просто стояла на улице и на нее никто явно не предъявлял права, очень высока вероятность была того, что она окажется на территории «Пламени». Или какой другой территории. «Нива» теперь стоила больше любого «Гранд Чероки» – простенькая, проходимая, несложная в ремонте и с умеренным аппетитом.

– Ты, Серега, видишь-на, до чего дошел? Целого подполковника-на по своим делам, как салабона, гоняешь! – вместо приветствия заявил Пантелеев, выбираясь из тесноватого для него салона маленького внедорожника.

Однако, судя по выражению его лица, он явно был чем-то доволен. Чем именно, он сам сказал через минуту. С ним связывались по радио зампотыл и начпрод, и с их слов выходило, что новообразуемое поселение на территории учебного центра «Пламя» не будет испытывать потребности в продуктах как минимум года четыре. И все это достижение зачислили нашему отряду в актив. Именно это Пантелеев нам и сообщил, а я мысленно пересчитал похвалу во всякое имущество. Идея такая мелькнула, что появилась возможность просить больше. И я попрошу, в этом даже не сомневайтесь. В конце концов не обеднеют они, если на пару лишних стволов или ящиков с патронами разорятся, я им целый продсклад подогнал, не считая трех машин. Правда, они тоже пообещали решить в будущем наши жилищные проблемы, но об этом пока не знал никто, кроме присутствующей здесь четверки. Ну так нефтебаза и медсклад им тоже бонусом прошли, так что нечего…

На складе нас приняли невысокий тощий майор и с ним немолодой старший прапорщик. Как выяснилось, им дали распоряжение выделить со склада то, что скажет Пантелеев. Не мы, а именно он. А жаль. Жаль. Будем надеяться, что не обидит.

– Ну что, «лесные братья», с чего начнем-на? – спросил Пантелеев.

– С пулемета, – сказал Леха. – Пулемет хотим.

– Пулемет я вам… пожалуй, что дам, – сломал историческую фразу из «Белого солнца пустыни» подполковник. – Cepera, дай ребятам пулемет! И ствол к нему-на.

– Леха, иди с майором, – подтолкнул я друга.

Те пошли в глубь большого складского бокса, напоминающего гараж-переросток, заставленный зелеными ящиками, и вскоре вернулись обратно с совершенно новеньким ПКМ и запасным стволом к нему. А Пантелеев тем временем спросил у меня:

– Сколько человек-на вооружаем? Я боевыми единицами интересуюсь, тыловиков своих ты уже из личного-на свободного имущества оснащай.

– Десять человек у меня вполне боевого применения, – прикинув в уме, ответил я.

– Да ну на хрен! – не поверил Пантелеев и даже отмахнулся. – У тебя там девчонки-на сопливые.

– Эти сопливые уже людей убивали, о мертвяках и не говорю. А тут еще и в повешении с кастрацией поучаствовали, – усмехнулся я. – Надо продолжать?

Пантелеев аж присвистнул, затем поинтересовался повешением. Пришлось рассказать ему историю с бандой из Солнечногорска, кратенько. Он покивал, затем сказал:

– И вправду, можно в штат вводить. Ладно, десять так десять, не обеднеем-на. – После паузы продолжил: – Так, пулемет мы вам дали, это уже минус один. Снайперку не дадим, я-на предупреждал.

– Да есть у нас, – сказал Леха, показав свой «Тигр», с которым не расставался.

– Так это же «Тигр»-на, там и нарезы другие, и регулятора нет, и вообще не то, – отмахнулся подполковник.

– А что, что-то взамен предлагаете? – полюбопытствовал я. – Если предлагаете, то согласен: «Тигр» – дерьмо.

– Нет, – решительно заявил он. – Просто говорю. На предмет мнение-на высказать.

– А если мнение, то оно мимо, – засмеялся я. – У Лехи и ствол от СВД стоит, и регулятор имеется. Так что там от «Тигра» ничего и не осталось, чистая СВД.

– Ну тогда и ладно, – заключил Пантелеев. – Автоматов-на дам шесть всего, их у вас и так куча, лучше патронов отсыплем на недостачу-на. Согласен?

А что мне несогласным быть? Оружия у нас и вправду уже хватало, чего греха таить, это он верно заметил. На каждого по нескольку стволов будет, надо уже собственный склад РАВ заводить. В кунге. А вот патроны – это расходники, много их, точно, никогда не будет.

Старший же прапорщик к тому времени отобрал три АК-74М, новеньких, в заводской еще смазке, и три же АК-105, укороченную версию. К каждому приложил комплект поставки, по четыре пластиковых черных магазина, по брезентовому ремню и по принадлежности.

– Откуда это у вас? – удивился я, показав новые «укороты», которые стали заметно длинней прежних «ксюх». – На вооружение же их вроде не принимали?

– Не принимали, – согласно кивнул старший прапорщик. – Но войсковые испытания проходили, а где испытывают? У нас и испытывают. Часть расстреляли начисто, так что нарезы вовсе стерлись, а часть так и осталась, лежат себе на складе. Даже не трогали, их же с запасом завозили. У нас на них сейчас спрос так себе, люди к длинным привыкли. И даже запасных стволов в артмастерской к ним нет, а у вас самой мастерской не водится. Вот и поступила команда вам выдать.

– Возьми, убоже, что нам негоже? – съехидничал я.

– Примерно так, – не смущаясь, подтвердил старший прапор. – Да нормальный автомат, по меткости почти такой же, как длинный. Сам отстреливал.

А нам-то что? Прапор на сто процентов прав, у нас ведь артмастерской нет, где мы их чинить будем? Да и что их чинить, если надежность у этой модели вроде как у молотка? Нам его гарантийного ресурса за глаза хватит, десять тысяч выстрелов – это еще в жестком режиме, если аккуратно, так намного больше. Зато планки под боковые прицелы на всех есть, а у нас всякой оптики хватает. Гармония! А если уж откровенно, то «сто пятый» в одном классе с американской М4 выступает, так что вполне полноценное оружие, разве что надежностью переплевывает ее в сотни раз.

– А что с патронами? – спросил Леха, уже закинувший пулемет в машину и сиявший довольной лыбой.

– Патроны потом выдадим, другой бокс откроем, – ответил майор, после чего заглянул в бумажку. – Получите две тысячи к пулемету, пятьсот «снайперских», пять ящиков к автомату, из них ящик семь шестьдесят два, и два цинка пистолетных. Доволен?

– Так точно, – кивнул я и спросил: – А парабеллумовских нет?

– А тебе зачем? – удивился Пантелеев, кинув взгляд на мой ПБ.

– «Грач» у меня еще имеется, но патронов к нему совсем мало, – объяснил я.

Подполковник посмотрел на прапора. Тот кивнул:

– Дам несколько пачек, штук двести. Нормально? У нас их немного.

– Нормально? – переадресовал вопрос мне Пантелеев.

– Да отлично! – обрадовался я.

Хотя могли бы и побольше. Всего побольше и можно без хлеба. Но, с другой стороны, у нас ведь еще от кантемировских военных осталось «семерки» под две тысячи, а «пятерки» так и вообще тысяч около шести. И тысяча с лишним пистолетных имеется – это очень много. И очень хорошо.

– А что с граником? – снова сбился я на актуальную тему.

– «Мухи» у нас остались, от былых времен, – ответил за Пантелеева майор. – Два десятка вам отвесим. Прямо сейчас.

– А у них срок хранения-то не вышел? – слегка возмутился я. – Им-то лет сто небось?

– Нет, не вышел, – решительно заявил майор. – И проверяли отстрелом несколько штук на днях. Никаких проблем не возникло, я лично отвечаю. И ручных гранат дадим в нормальном количестве.

– А, тогда ладно, – успокоился я. – Если и вправду в нормальном количестве.

По нашим потребностям, «Муха» как бы даже и не самый лучший вариант. Легкие они и в принципе все, кроме танка, способны в расход вывести достаточно быстро. А противника на танках мы, если честно, особо и не ожидаем. Зато можно каждому по одной за спину повесить, даже лучше, чем специально гранатометчика выделять.

В общем, чего грешить, не обидели нас. Три нормальных автомата, три укороченных, пулемет. Патроны все, какие обещали. Гранаты. В ящиках, и «эфки» и РГД. Двадцать раскладных «Мух», которые мы загрузили в машину эдакой импровизированной вязанкой. Две тысячи патронов к пулемету, патроны отдельно, ленты – отдельно. Выравниватель для лент тоже дали, старый-старый, но рабочий. И за то спасибо, они вечно в дефиците, сколько помню всю эту кухню.

А вот за остальное – спасибо отдельное. Ящик мин ОЗМ-72, «лягух» – шесть штук. Еще шесть направленных «монок», пятидесятых, уложенных в ящик в брезентовых сумках. Ящик тротила, а в нем шестьдесят пять двухсотграммовых шашек и тридцать шашек по четыреста грамм. Десяток килограммовых брикетов пластита. Два мотка шнура ДШ-А (водостойкий ДШ-В не дали, жаба задавила). Два мотка огнепроводного ОША. Целая коробка детонаторов, всех типов, огневых, электрических, запалов и капсюлей-детонаторов, зажигательных трубок всех размеров, подрывные машинки. Допотопная КПМ-1 и целых шесть, по числу «монок», современных маленьких ПМ-4. Многое можно взорвать.

– Ну что, доволен-на? – спросил меня Пантелеев, когда все полученное добро мы кое-как пристроили в УАЗе.

– Доволен. Должно хватить нам до места, – кивнул я. – И за место даже.

– Когда выдвигаться думаешь?

– Пока не знаю, – покачал я головой. – Будем смотреть по обстановке, когда всякая левая активность на дорогах стихнет.

– А чем пока заниматься планируешь? – начиная подводить разговор к своим интересам, спросил Пантелеев.

– Личный состав учить, технику готовить, – ответил я. – Подготовкой, одним словом. А что, есть что-то для нас?

– Есть, – кивнул он. – Во-первых, есть у меня намерение-на разведку в Москву послать. Хочешь пойти?

Признаться, вопрос меня огорошил. Что там можно в Москве разведывать, откуда почти ни одна машина уже не вырывалась? Это я у Пантелеева и спросил.

– Теперь как раз и время разведывать-на, – ответил тот. – Люди город покинули, а осталось там всего выше башки. Ценного имущества-на, важных объектов. Вот и разведаем-на, что уцелело и где, пока все цело. А заодно хотим на твой институт глянуть, надо, чтобы ты показал.

Вот оно что… Разумно. Пустой город оставить исключительно мертвякам? Не годится. А ведь прорваться на броне туда труда не составит. И мертвяки помехой не будут, это как в сейфе на колесах. Тем более что мародеры там и так вовсю орудуют, насколько я понимаю. Да и нам самим следует подумать о вылазках, если честно, а с предварительной разведкой, в безопасности бронетранспортерного брюха, можно все куда лучше организовать.

– И когда выход планируете? – уточнил я.

– Послезавтра в шесть утра. Пойдешь?

– Обязательно.

– Договорились, – кивнул Пантелеев. – Завтра в восемь в инженерном классе жду на постановку задачи. Послушаешь-на, может быть, подскажешь что путное. А вообще, еще вот что… – придержал он меня.

– Что?

– Хотим поразведать обстановку вокруг города. Посмотреть, чем народ дышит-на, о чем говорят и так далее. Ты ведь пытаешься свою «Паджеру» куда-то пристроить?

– Ну да… – чуть нахмурился я, не понимая окончательно, куда он клонит.

– А попробуй ее на базаре-на сменять, – сказал Пантелеев. – Слышал о таком?

– За водохранилищем? – уточнил я. – Говорили что-то, но так, в общих чертах все больше.

– Именно, – сказал подполковник. – Неожиданно быстро такая активность началась, хочется глянуть, что там и как.

– А почему мы? – удивился я. – Может, проще кому из разведки?

– Заняты все из разведки, – ответил Пантелеев. – Ребята вы серьезные, но не военные, не поймешь и кто-на на первый взгляд. К вам там с уважением-на должны, тем более вы с товаром. А вы нам потом скажете, что это такое и кто руководит такой коммерческой активностью-на в наше тяжкое время. Да и вообще, надо понимать начинать, что вокруг-на делается, что и хочу вам поручить пока. А то у меня ни людей, ни возможности этим всем заняться. А горючки дам, не вопрос.

– Хм… – чуть озадачился я. – Ну… можно, почему нет? Она нам все равно никуда, так хоть пристроим.

– Во-во, – подтвердил Пантелеев. – А там что-то полезное на нее выменяете. Может быть. Ладно, пора мне. На постановке задачи жду.

Пантелеев сел в «Ниву» и отправился по своим делам, а мы погнали изрядно нагруженный УАЗ к гостинице. Там мобилизовали весь наш не слишком многочисленный личный состав, Шмель пригнал из парка «Садко», один из двух, от которого военные отказались и который мы решили превратить в собственный передвижной склад, после чего взялись за перегрузку и перераспределение нашего новообретенного имущества. Дело шло к выезду, надо было составлять штаты отряда, а заодно и штатное вооружение. Это не говоря о том, что я задумал насчет наших гражданских. Та еще проблема будет, я точно знаю, поэтому и оттягиваю все объяснения.

Сергеич взял на себя пулемет. То, что он умеет с ним обращаться, как положено, он доказал еще вчера, «потренировавшись» с местным ПКМ на стрельбище. Ни Леха, ни я так не умели, так что вопрос с пулеметчиком был решен. Шмель же пообещал соорудить в местной мастерской под него нечто вроде турели, позволяющей устанавливать оружие на УАЗ – тоже нелишне будет. Кстати, Шмель с Лехой в той же мастерской переделали мой помповик в обрез. Сняли с магазина экстендер, сократив его емкость до четырех патронов, ствол спилили на такую же длину, и в результате я получил вполне компактное ружье, которое можно подвешивать за спиной и носить в качестве второго ствола. И заряжать его даже не картечью, а дробью «два ноля», памятуя о том, что где-то ползают не только мертвые люди, но и мертвые же крысы, твари зловредные.

Кстати, тот же Шмель почему-то очень обрадовался наличию пластита. Эта неожиданная его радость меня заинтересовала, и я спросил, в чем ее причина?

– Так пластит-то, елы-палы, мощней тротила раз в пять, кажись, – заявил Мишка.

– Это кто тебе сказал? – поразился я.

– Ну… все говорили, – немного растерялся он.

– А ты слушай больше, – решил я просветить бестолковую «мазуту». – Что такое пластит? Гексоген с пластификатором. Гексоген мощнее тротила на четверть, а содержание его в пластите – чуть больше трех четвертей от массы вэ-вэ. Ну и считай сам.

– В смысле… баш на баш получается?

– Ага. Один в один почти что, тот же тротил. Экономишь только на том, что он плотнее прилегает к объекту взрывания, и все. Ну и напихать его во что-то легче. Ну ты, войска, и темнота!

Я не отказал себе в удовольствии слегка навернуть Мишке кулаком в лоб.

– Погоди… А говорили, что гексоген, которым дома в Москве взорвали, слабее тротила, – даже не заметив моего удара, сказал Шмель.

– А кто сказал, что взорвали гексогеном? – возмутился я. – Вот люди, блин, плетут что хотят… Взрывали селитрой, гексоген, может быть, в качестве промежуточного детонатора использовали. У них с селитрой одно общее – и то, и другое порошок. Только ты найди такую кучу гексогена сначала, я его сам в глаза-то не видел никогда. Он в морские мины идет и в бэ-че ракет.

Мишка сощурился:

– Погодь, врут, что ли?

– Нет. Добросовестно заблуждаются, так сказать. Журналист не тот, кто знает и говорит, а тот, кто может говорить о том, чего не знает. Они же сами рассказывали, чехи пленные, как где-то смешивали взрывчатку и насыпали в мешки. Значит, это аммиачная селитра была, в виде аммонита, динамола или аммонала.

– А как она? – заинтересовался Шмель.

– Вот она по бризантности действительно слабее. А по фугасности сильнее. Ее все больше гражданские используют, в земляных работах и так далее. Если дом разрушить, так то, что надо.

– Ты словами то не понтуйся тут… бризантность… фугасность… – заявил Шмель. – Скажи толком.

– Толком это так: скорость, с какой вэ-вэ детонирует, – бризантность. Чем быстрее, тем лучше те же осколки разлетаются. – Я изобразил руками что-то разлетающееся. – А фугасность – это сколько газов образуется при взрыве. Если, скажем, землю взрывать, то чем больше газов, тем больше земли выкинет. Вот и все, в двух словах.

– Ишь ты… Как выучите чего… – вздохнул Шмель. – Ладно, пошли имущество делить, народ заждался.

Я почувствовал, как кто-то аккуратно потянул меня за полу анорака. Я обернулся и увидел стоящую у меня за спиной Лику. Выражение лица у нее было серьезным и сосредоточенным.

– Обед скоро будет? – спросила она.

Я немного растерялся, не по моей части вопрос явно, посмотрел на часы и ответил:

– Через час примерно. А ты уже есть хочешь?

Маша стояла неподалеку, в разговор не вмешивалась и слегка улыбалась.

– Нет. Я конфет хочу, а мама говорит, что до обеда нельзя, – ответила Лика и спросила: – А час – это долго?

– Нет, пожалуй. Погуляешь с мамой, и час как раз пройдет. Договорились?

Она с серьезным видом кивнула. Ну что же, я молодец, и конфетный кризис разрулил. Прирожденный политик, Бриан, который голова.