Читать книгу Игра в отрезанный палец - Андрей Курков - Страница 4

Раннее золотое утро вернуло Ника на несколько минут в детство – солнечные лучи пробивали насквозь легкую занавесочку на окне спальни и своим теплом гладили кожу на его лице, дотрагивались нежно до век. Еще не раскрыв глаза, он зажмурился и вспомнил, точнее даже не сам вспомнил, а кожа, лицо вспомнили утреннее пробуждающее тепло солнечных лучей в домике бабушки под Житомиром. Там его кровать стояла прямо под окном – так же, как и здесь.

Он поднял руку, закрывая глаза от проникающего солнечного света. Ощутил на запястье холодный металл – забыл вечером снять часы. Ну что ж, очень кстати. Было самое время взглянуть на циферблат. Шесть тридцать. Вокруг – санаторная тишина.

Ник поднялся, принял душ, побрился. Заглянул в заботливо заполненный чужими руками холодильник – сыр, колбаса, овощи, в дверце с внутренней стороны – три яйца. Как раз на хорошую яичницу. Подумал о Тане с Володькой. Как они там сейчас? Что едят? Из полученных за квартиру шести тысяч зеленых он оставил им одну тысячу, но просил быть поэкономнее. Деньги им будут нужнее здесь.

Позавтракав, оделся и вышел. Запомнив свой домик, прогулялся по тропинкам и дорожкам, выбрел случайно к воротам, возле которых дремал, сидя на стуле, солдатик без оружия.

То, что солдат был без оружия, как-то особенно порадовало Ника. Мирная страна – Украина. В Таджикистане такого быть не могло. Не зря он сюда приехал.

Полюбовавшись дремавшим солдатиком, он развернулся и направился в противоположную сторону. Вышел к небольшому обрывчику, с которого открылся замечательный вид: извилистая речка, ивы над водой, утки.

Посмотрев по сторонам, он заметил справа ступеньки вниз. Спустился возле маленького понтона, к которому были привязаны несколько лодок. Вдоль берега бежала тропинка. Ник медленно прогуливался по ней, наслаждаясь свежестью утреннего речного воздуха. Вышел к забору из металлической сетки и к удивлению своему увидел в нем большущую дырку как раз в том месте, где забор пересекал тропинку. Опять далеким выстрелом память вынесла на поверхность совсем другой забор, из колючей проволоки. Таджикский забор, в котором любая дырка могла привести к очередной смерти.

Нагнувшись, он шагнул в дырку и продолжил свой путь.

Остановился, увидев на берегу рыбака – высокого мужчину в ватнике и спортивных штанах с вытянутыми коленками. Перевел взгляд на речку перед рыбаком. Нашел неподвижный поплавок. Сделал еще несколько шагов вперед.

– Клюет? – спросил негромко.

– Клюет, только лениво, – ответил, обернувшись, рыбак.

Нику вдруг захотелось просто поговорить. О чем угодно.

О рыбе, о погоде, о жизни.

– Вы местный? – спросил он рыбака.

– Да, тут, наверху живу.

– А я только вчера приехал…

– Отдыхаете?

– Да… Тут рядом, в домике. Вы не знаете, где поблизости магазины?

Рыбак усмехнулся.

– Зачем вам магазины, если вы сюда приехали? Гастроном у вас там на территории есть. Еще пару магазинов – в Конче-Заспе, двадцать минут пешком. Вы что, не из Киева?

– Нет, из Таджикистана. Семья еще в Саратове, а я пока один приехал. Осмотреться надо, квартиру подобрать. Сколько в Клеве квартиры стоят?

– По-разному. Однокомнатные от десяти тысяч долларов.

– Сколько? – удивился Ник, и на его лице внезапно появилась растерянность. – Почему так дорого? Я вон свою трехкомнатную в Душанбе за шесть тысяч продал…

Рыбак посмотрел на Ника с сочувствием.

– А вы что, не узнавали, какие здесь цены? Так, наобум приехали?

Ник молчал. Он вдруг понял, что и местных денег у него нет. Только квартирные доллары. Он и спросить у Ивана Львовича не додумался о деньгах, хотя тот еще в Душанбе обещал «подъемные» на обустройство.

– Может, кофе хотите? – неожиданно предложил рыбак. – Клева уже не будет, пойдемте к нам…

Пока рыбак сматывал снасти, Ник думал о квартире. Все его планы на будущее в новой стране были прежде всего связаны с добротным жильем. И вдруг совершенно незнакомый человек разбил его планы вдребезги. Разрушил все до основания, а теперь зовет выпить с ним кофе.

«Но ведь это правда, – думал Ник. – То, что он говорит. Чего ему меня обманывать. Значит, столько квартиры здесь и стоят».

А ведь он тогда, в Душанбе, спрашивал у Ивана Львовича о квартирах, о ценах. «Не беспокойся! – сказал тогда Иван Львович. – Все по карману». По какому карману? По чьему?

– Ну так что, выпьете кофейку? – рыбак повторил свой вопрос, уже держа в руках бидончик с пойманной рыбной мелочью и удочку.

– Спасибо. Выпью.

Они поднялись по тропинке на холм. Вошли в калитку. Прошли мимо старого массивного двухэтажного дома.

– Тут моя теща живет, – кивнул на дом рыбак. – А я себе вон построил.

Метрах в восьмидесяти впереди вырос кирпичный трехэтажный красавец-дом.

Ник сразу исполнился зависти и уважения к этому человеку.

– Что, сами построили? – переспросил.

– В основном сам. Иногда брал в помощь то сына, то мужиков из ближних сел.

– Так вы строитель?

– Я? – рыбак усмехнулся. – Нет, я – писатель. Это писательский поселок, ну как Переделкино под Москвой…

– У меня в роду тоже писатель был. По отцовской линии. Я так толком с родством и не разобрался. Сергеев-Ценский.

– Да ну! Значит, не зря вас сюда занесло! Он же, кажется, в Крыму жил, в Украине!

Зашли в дом. Сразу попали в просторную кухню со старинным кожаным диваном со вспученным пружинным сиденьем и высокой деревянной спинкой, оканчивающейся зеркалом.

Перед диваном стоял длинный сосновый стол.

– Садитесь! – кивнул рыбак. – Я сейчас.

Ник уселся, провел ладонью по гладкой столешнице.

– Это тоже моя работа, – оглянувшись, сказал рыбак.

Он зажег плиту. Зажужжала кофемолка в его руках.

По деревянным ступенькам лестницы спустилась сонная женщина в ночной рубашке. Спустилась, уставилась непонимающе на Ника, потом на хозяина.

– Валя, ты что, не один? Ой! – Она поднялась обратно и минут через пять спустилась уже в халате.

– Это моя жена – Света. Да, а меня – Валентин…

– Ник, – представился гость. – Извините, я не хотел вас потревожить…

– Я его на кофе позвал, – объяснил Валентин своей жене. – Из Душанбе приехал…

– Мне тоже свари, – попросила Света.

«Красивая женщина», – подумал Ник, глядя на жену Валентина. Изящная, высокая, большеглазая. Что-то аристократическое в ней есть.

Вспомнил о своей Тане. Она для него тоже была красивая, но ее красота была приземленная, крестьянская. Это не хуже и не лучше. Это просто две разных красоты…

Потом они сидели за сосновым столом. Света пила кофе и терла глаза. Зевала.

– Мы вчера легли поздно, – объяснил Валентин. – Друзья из Киева приезжали. До двух сидели, пили. Я, когда выпью, просыпаюсь в пять-полшестого. И все. Поэтому – сразу на речку с удочкой.

– Сколько сегодня поймал? – спросила жена.

– Семь красноперок.

Она усмехнулась.

Там же Ник и позавтракал второй раз, после чего почувствовал, что засиделся в хлебосольном доме. Пора и честь знать.

– Вы еще приходите, если скучно будет, – сказал на прощание Валентин.